В начале 2020 года инвестиционные риски для нефтяной промышленности Ирака существенно возросли. На это повлияли два параллельных, но взаимосвязанных процесса – убийство на иракской территории иранского генерала Корпуса стражей исламской революции (КСИР) К.Сулеймани и внутриполитический кризис в стране, который привел к отставке правительства и назначении в первых числах февраля нового временного премьер-министра М.Т..Алауи.

Как следствие возросших политических и экономических рисков, а главное –растущей ведущие западные инвесторы начали кардинально пересматривать свою стратегию партнерства с Багдадом. Симптоматично, что в начале 2020 года о приостановке деятельности и уходе с иракского нефтяного рынка синхронно объявили два крупнейших и влиятельных инвестора – американская ExxonMobil и британский консорциум British Petrolium (BP). Сразу после обострения американо-иранских отношений и угрозы их прямого военного противостояния в Ираке, ExxonMobil в начале января с.г. принял решение об эвакуации своего персонала из Ирака. Напомним, эта американская компания является оператором одного из крупнейших иракских нефтяных месторождений «Западная Курна-1» (геологические запасы – 1.38 млрд тонн). Сразу вслед за этим BP к концу января официально анонсировала приостановку деятельности по нефтедобыче в Киркуке, куда компания вернулась по настоятельной просьбе иракского правительства только недавно, в январе 2018 года, после освобождения этих месторождений от террористов «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в 2017 году. За этим решением кроется куда более серьезная угроза сворачивания деятельности BP на гигантском нефтяном месторождении «Румейла» в Персидском заливе, на которое сегодня приходится более 30% от всей нефтедобычи страны (которая составляет 4.7-4.8 млн баррелей нефти в день).

Нужно признать, что с самого начала 2020 года тенденции в инвестиционном климате в иракском энергетическом секторе складываются тревожные. Уход с нефтяного рынка двух ведущих игроков в условиях глобальной взаимозависимости может привести к эффекту домино и потянуть за собой остальных важных участников рынка. Негативные сигналы уже начали поступать. В частности, Китайская национальная нефтяная корпорация CNPC, которая на протяжении последних лет являлась топ-инвестором в Ираке, была вынуждена также последовать примеру ExxonMobil и эвакуировать часть своего персонала с месторождения «Западная Курна-1», где китайские инвесторы работали совместно с американскими. На остальных проектах Ирака китайские инвесторы пока сохранили свое присутствие, но поскольку многие из них реализуются совместно с западными партнерами, их положение довольно уязвимое. В частности, если BP примет решение свернуть работы на месторождении «Румейла» в Персидском заливе, то работающей там же CNPC придется последовать этому примеру. К эвакуации в Ираке готов и другой крупный международный инвестор – бразильская компания Petronas, которая с 2010 года оперирует на трех нефтяных месторождениях Ирака («Халфая», «Бадра» и «Гарраф»).

Таким образом, ухудшающийся в начале 2020 года инвестиционный климат в нефтяном секторе Ирака может поставить под угрозу реализацию национальных индикаторов и задач по наращиванию производства и экспорта нефти, которая до сих пор составляет 90% всех выручки, формирующей доходную часть иракского бюджета. В частности, при условии по крайней мере сохранения нынешнего уровня инвестирования, Ирак рассчитывал в среднем обеспечить нефтедобычу на уровне 4.9 млн баррелей в день в 2020-2021 гг. (4.7-4.8 млн – в 2019 г.), c тем чтобы впоследствии увеличить ее до 5.3 млн баррелей в день в течение периода 2020-2024 гг. Если эти планы сорвутся ввиду сокращения внешних инвестиций, то возникнет угроза более масштабного экономического кризиса в стране, что послужит катализатором нового социального протеста. Алгоритм функционирования нынешней экономической системы Ирака таков, что в условиях коррупции, политической нестабильности и рисков безопасности нефть продолжает служить главным источником поддержания нынешней администрации, и препятствует структурным реформам по диверсификации экономического развития и фискально-налоговой системы. Возможности для использования нефтедолларов как инвестиций в более продуктивное развитие и ускоренный экономический рост теперь могут быть упущены. Нужно понимать, что в условиях внутриполитической нестабильности любое, даже минимальное сокращение инвестиционной активности среди ведущих игроков иракского рынка будет иметь неприятные и далекоидущие последствия и вести к большим репутационным рискам для местных властей.

Но помимо репутационных потерь, гораздо более ощутимыми могут быть и экономические потери Багдада. Иракские власти могут лишиться важнейших капитальных инвестиций, в которых они нуждаются для модернизации инфраструктуры и расширения добычи, что в свою очередь поможет Багдаду добиться заявленных амбиций по приросту нефтедобычи и нефтяного экспорта. Нужно отметить, что Ирак в последние годы был наименее пунктуальным среди ведущих нефтепроизводителей точки зрения соблюдения своего целевого показателя добычи в рамках ОПЕК плюс. Даже нынешнее производства на уровне 4.5-4.7 млн баррелей в день де-факто превышает потолки квоты. Амбиции же Ирака идут гораздо дальше – в национальном плане заложена цель наращивания производства до 6.2 млн к концу 2020 года и до 9 млн к 2024 году. С учетом нынешнего состояния инвестиционного климата и поступающих четких сигналов от крупнейших инвесторов, заявленные цели кажутся нереалистичными. Только по официальным расчетам, для увеличения нынешнего объема добычи дополнительно на 1 млн баррелей в день Ираку понадобится 7 млрд долларов инвестиций. Согласно неофициальным оценкам экономистов, c учетом степени устарелости нефтяной инфраструктуры и других факторов в реальности Багдаду нужно мобилизовать более 30 млрд долларов, чтобы достичь этой поставленной цели. Разумеется, в случае оттока западных инвесторов, Багдад будет рассчитывать на китайские инвестиции. Однако нельзя списывать со счетов политические факторы и риски в сфере безопасности. В случае обострения военно-политической ситуации в стране и ее использования как арены противостояния США и Ирана, трудно будет убедить любых инвесторов, даже самых заинтересованных, сохранять и расширять свое присутствие на иракском рынке.