Российско-турецкие отношения в начале 2020 года, из-за обстановки в Сирии вокруг Идлиба, подошли к своей критической отметке.
Дипломатические усилия России и Турции, предпринятые в ходе телефонного разговора между президентами В.Путиным и Р.Т.Эрдоганом, личной встречи между министрами иностранных дел С.Лавровым и М.Чавушоглу, а также после двух раундов переговоров в Анкаре, не привели ни к какому успеху. 17 февраля с.г., в понедельник, в Москву прибывает для переговоров турецкая делегация на уровне заместителя министра иностранных дел для того, чтобы попробовать очертить формат решения вопроса.
Понятно, что проведенные переговоры между В.Путиным и Р.Т.Эрдоганом были «сырые» — на уровне рабочих групп президентам не было предложено рабочей модели, которую можно было бы одобрить или не одобрить решением двух лидеров в ходе телефонного разговора. «Кавалерийским наскоком» также вопрос решить не удалось.
В этом смысле, встреча между двумя делегациями в Москве 17.02.2020 является критической для всего последующего хода событий как в Сирии, так и с точки зрения российско-турецких отношений. При отсутствии хоть какой-то рамки договоренностей и лидерам двух стран ничего не остается делать, кроме как стоять на исходных позициях.
Но даже и прогресс на российско-турецких переговорах в Москве (про успех, вообще, не стоит и говорить В.К.), все равно, будет означать необходимость многочасовых очных (!) переговоров между В.Путиным и Р.Т.Эрдоганом. Часто говорим и не поленимся подчеркнуть, что, в ряде вопросов, отношения между Россией и Турцией управляются президентами двух стран в пресловутом режиме «ручного управления».
Отдельно надо отметить, что президент Турции Р.Т.Эрдоган сам себя «подвязал» на крайний срок своего ультиматума. Напомним, что он потребовал от официального Дамаска до конца февраля месяца, то есть — до 29.02.2020 года, вывести свои войска на исходно согласованные в Нур-Султане и в Сочи, в 2017 и в 2018 годах соответственно, границы зоны деэскалации Идлиб. Политикам, все же, надо осторожнее публично выдвигать ультиматумы и тем более устанавливать крайние сроки реагирования на них (имеющий силу, свои слова скажет по закрытому каналу связи и за дипломатическим столом; и подтверждением его силы станет то, что вопрос решится, буквально не выходя из кабинета – В.К.).
Ведь не может быть непонятно, что одерживающий победу в гражданской войне Дамаск никуда отступать не собирается, невзирая на гневную риторику со стороны турецкого президента, а также на перенос Р.Т.Эрдоганом срока своего ультиматума с 29 февраля на «немедленно».
Впрочем, если задуматься: что есть более близкий срок ультиматума – конкретная дата (29 февраля) или «немедленно»?
На первый взгляд, может показаться, что «немедленно» должно наступить раньше 29 февраля. Однако, на политическом языке это означает лишь требование, выраженное в крайней форме эмоциональности, но без реальной готовности назвать дату, за которой наступит час «Х». Иными словами, «немедленно» от турецкого президента может рассматриваться и как попытка, если не слезть с высокого дерева, на которое он забрался, то, по крайней мере, пощупать ногой маршрут вниз. Отметим, что, судя по риторике в российских СМИ, исходящей от российского же руководства, Москва не собирается «ставить лестницу к дереву», на котором, по своей собственной воле, оказался турецкий лидер. Уже не в этом случае.
Тут есть два ключевых момента, на которых надо заострить внимание.
Во-первых, ни США, ни ЕС, ни НАТО не готовы прямо поддержать Турцию.
Да, может создаваться определенный информационный контекст и фон. В частности, выставляющий в негативном свете действия Дамаска, Тегерана и Москвы и обвиняющий их в гуманитарном кризисе в регионе, в гибели мирного населения провинции, включая стариков, женщин и детей. То есть, коллективный Запад может действовать в рамках стандартного шаблона своих действий в подобных ситуациях – используя разные мировые трибуны и международные СМИ для критики в адрес России.
Однако, это не прямые действия – а, всего лишь, «отписки», которые показывают вовлеченность, при полном исключении каких-либо практических шагов и рисков для Запада. Прямые действия – это, прежде всего, военная помощь Турции, допустим, в рамках статьи Устава НАТО о коллективной обороне, это — материально-техническая поддержка туркам, это – готовность вводить против России, Сирии и Дамаска экономические и политические санкции из-за действий в Идлибе.
США же прямо заявили, что нынешняя внешняя политика Америки, сформулированная и проводимая президентом Дональдом Трампом, кардинально отличается от действий его предшественника – президента Барака Хусейна Обамы. По Д.Трампу, США сложили с себя дорогостоящую, во всех отношениях, должность «мирового жандарма» и не собирается «парашютироваться в Идлибе». Хотя американцы и признали право турок на самооборону. Видимо, рассудив, что не следует пытаться активно вбивать клин между Россией и Турцией. Просто потому, что посчитали что Россия и Турция «сами поссорятся» и без американского участия.
Во-вторых, как говорил персонаж в известном фильме сестер Вачовски «Мартица», «Ложки не существует».
Иными словами, для России, по состоянию на сегодняшний день, не существует «священных коров» в российско-турецких отношениях. В предыдущей части публикации этому тезису мы уделили достаточно большое внимание: ни «Турецкий поток», ни АЭС «Аккую», ни С-400, ни торгово-экономические отношения с Турцией, не являются для России столь критичными, чтобы ради них ей, всенепременно, надо было бы отыгрывать назад в Идлибе, выламывая Дамаску и Тегерану «конечности» и теряя свое реноме на Ближнем Востоке. Оно ведь, реноме, зарабатывается крайне трудно и долго, а вот теряется буквально одномоментно.
Пора уже принять как аксиому, что, по большому счету, главной своей цели в Турции Россия добилась. «Турецкий поток» пущен в эксплуатацию в обход территории «незалежной» Украины. А все остальное для России сегодня не является столь уж важным.
Отношения между Турцией и Западом у России также не должны вызывать больших опасений. Эти отношения сегодня — не просто плохи, они очень плохи. Президент Р.Т.Эрдоган является для Запада фигурой одиозной и симпатии к нему встречаются крайне редко и в «очень специальных странах». Более того, между Западом и Турцией, ровно таким же образом, как и между Россией и Турцией, существует огромный груз разногласий, противоречий и разницы в интересах. Что препятствует тому, чтобы Турция «развернулась» в сторону Запада и Запад на неё, при этом, «с интересом», посмотрел бы.
Заметим, что даже десятилетие назад подобными разворотами турецкая дипломатия ещё как-то могла оперировать, поскольку тогда Турция, после «возвращения военных в казармы» и на фоне экономических успехов, воспринималась в качестве истории успеха на Ближнем Востоке. И даже в качестве «модели для пересборки» ближневосточных диктатур, в рамках их демократизации в сочетании с исламом, как доминирующей религией. Это было даже в 2010-м году.
Но сегодня этого взгляда на Турцию на Западе нет и в помине – ни в ЕС, ни в США у Турции нет положительного имиджа. Страна считается слишком автократичной и взбалмошной, чтобы с ней о чем-нибудь договариваться. Тем более, в условиях, когда в европейских «национальных квартирах» растут правые настроения, которые в Турции назвали «исламофобией».
Первое десятилетие в отношениях между Россией и Турцией, также, можно было бы считать «медовым месяцем», когда «разворотом» Турции в сторону нашей страны можно было бы испугать тот же Запад. Такое опасение всерьез существовало. Наверное, вплоть до ноября 2015-го года, когда турецкими ВВС был сбит российский военный самолет.
В течение «российско-турецкого медового месяца» стратегические сферы и даже проекты сотрудничества уже начали оформляться в рамочные соглашения и договоренности, обретающие контуры практической реализации, а вот «ломки» в отношениях 2015-го года ещё не произошло.
Сегодня все складывается иначе: разрыв в отношениях уже был и невзирая на то, что он был, вроде как, преодолен в 2016-м году с извинениями или соболезнованиями Р.Т. Эрдогана из-за погибших российских военнослужащих (тогда Россия помогла турецкому лидеру сохранить лицо — В.К.), к диалогу с Турцией наша страна вернулась с принципиально другим настроением, очищенным от иллюзий – сейчас мы построим Новую Евразию! — и построенном исключительно на прагматизме.
При этом, «ястребы» в российском руководстве, после 2015 и 2016 годов, получили в свои руки неубиваемые козыри подтверждения своей правоты — резко негативного отношения к «дружбе и сотрудничеству» с Турцией. Разумеется, речь идет и о сбитом российском самолете в 2015 году, и об убийстве российского чрезвычайного и полномочного посла А.Г.Карлова в Анкаре в 2016 году.
Теперь любые возражения оппонентов, которые агитируют за доверительные отношения с Турцией, легко разбиваются о два упомянутых факта. И самым красноречивым подтверждением того, что для России возврата к прежнему формату отношений не произошло является тот факт, что Россия и Турция так и вернулись к безвизовому режиму проезда турецких граждан в нашу страну.
То есть, Соглашение от 2011 года, вроде как, никто не отменял, но оно находится в замороженном состоянии. Но, на сегодняшний день, въезд без необходимости получения виз на территорию Российской Федерации разрешен только турецким гражданам – обладателям служебных и зеленых паспортов государственных чиновников. Всем остальным «простым» турецким гражданам приходится обращаться в визовые центры и подвергаться полной процедуре проверки со стороны российских органов безопасности.
Понятно, что в Турции слишком много обладателей турецких паспортов, имеющих сомнительное прошлое и настоящее. Ну, а, кроме того, Турция регулярно отказывает России в выдаче, по её запросам, со своей территории разыскиваемых российскими органами правопорядка лиц, обвиняемых в террористической деятельности, нередко даже предпочитая их отправлять в третьи страны.
Эта ситуация широко не разъясняется общественности, а оттого обывателям, в том числе, турецким, приходится гадать, почему же Соглашение 2011 года, если так «все уже снова хорошо», не вступает вновь в силу, о чем так долго переговариваются между собой дипломаты, и почему турецкому гражданину, ни разу не террористу, приходится идти в визовый центр, подавать комплект документов и оплачивать за все это сумму 150 долларов (которая, по современным меркам доступности авиаперелетов для простых граждан, является сопоставимой со стоимостью авиабилета в «ближнее зарубежье», допустим, в тот же, Киев – В.К.). Результат – въездной туризм из Турции в Россию снизился кратно – до приблизительно 100 тыс. турок ежегодно – и не имеет перспективы значительного роста.
А, как выясняется, все — очень просто: Россия рассматривает это поведение турецкой стороны как недружественное по отношению к себе и не желает, в этих условиях, распахивать перед всеми турецкими гражданами свои границы. То, что эта ситуация, до сих пор, не объяснена широкой турецкой общественности – это добрая воля российского МИДа, не более того. Открытый вопрос – насколько она оправданна. С учетом того, что, без объяснения причин, именно российская сторона выглядит «виновной» в глазах турецких обывателей. Выразим мнение в том, что эту ситуацию следует исправить и заявить, через турецкие СМИ, об истинных причинах того, почему Соглашение от 2011 года между Россией и Турцией пока ещё является замороженным.
Не говоря уже о том, что у турок нет перспектив к тому, чтобы вести широкую «просветительскую» деятельность на российской территории, потому как Россия уже в начале 2000-х годов решила для себя вопрос с тем, какую угрозу для страны имеют турецкие общеобразовательные заведения. И не стоит тут делать подмену понятий, чем грешат турки: Россия закрывала фонды и запрещала, по причине экстремизма литературу не Фетхуллаха Гюлена, с которым у Р.Т.Эрдогана разошлись дороги, а секты «Нурджулар», которая продолжает в Турции нормально функционировать и поддерживать нормальные, рабочие отношения с турецким руководством.
Иными словами, ни торгово-экономические отношения с Турцией, ни Турция как союзник России, ну, или «голос России в НАТО» (крайне сомнительная идея — В.К.), не являются для нашей страны чем-то, чья потеря нанесет даже не непоправимый, а существенный урон. Разворот Турции в сторону Запада и НАТО, и утрата «своего человека», в лице Турции, на Западе – это, вообще, ни о чем, поскольку Турция не является ни своим для России человеком на Западе, ни имеет она там ни влияния, ни права голоса.
Если же коснуться дел региональных – на Ближнем Востоке – то здесь Россия умудряется строить равноудаленные партнёрские отношения, в принципе, со всеми игроками. Включая даже тех, кто, по отношению друг к другу, находится по разные стороны баррикад. Как в случае той же Палестины и Израиля, КСА – ОАЭ – Египта и Катара и т.д. Выпадение Турции из этого списка для России, конечно досадно, с учетом затраченных на неё усилий, однако, не является «концом света».
Понятно, что, говоря о политическом аспекте вопроса, можно смотреть по всему периметру пересечения наших стратегических интересов – от Балкан до Центральной Азии. Однако, это – тема для отдельного разговора. А сегодня же можно ограничиться лишь тем, что сказать про Черноморский бассейн. Часто можно слышать, что Турция, по Конвенции Монтрё, является держательницей ключей от Черноморских проливов и, следовательно, имеет самое непосредственное отношение к обеспечению безопасности южного рубежа России. Отчасти это справедливо. Однако, лишь в некой пропорции.
Если посмотреть на вопрос трезво: что Турция может перекрыть для России Черноморские проливы?
Не будем забывать, что это – прямой повод для войны и первым шагом в ней станет то, что Россия просто перекроет газовый вентиль, обеспечивающий Турцию электроэнергией и теплом. Когда идет игра по таким ставкам и правилам, «Газпром», ровно в ту же секунду, когда это начнётся, забудет о том, что Турция для него является экспортным рынком №2 после Германии.
Может ли Турция запустить массово корабли НАТО в Черное море?
Тоже нет. Потому что единократное грубое нарушение Конвенции Монтрё, по сути, делает её не дороже той бумаги, на которой она написана. А Турция, все же, хочет сохранить свой статус держательницы ключей от Черноморских проливов, соединяющих между собой Черное, Мраморное и Эгейское моря. Это – важнейшее завоевание Турции в ходе её Войны за независимость начала прошлого века, которым страна рисковать не будет ни при каких обстоятельствах.
Более того, в той же Ливии, Турция сможет забыть о миротворческих усилиях России. Где наша страна по сути поддержала турок, пойдя у них на поводу. И кто от этого потеряет больше?