Нынешняя ситуация в Сирии, если мы имеем ввиду наступление сирийской армии в Идлибе, вновь поставил вопрос о реальном состоянии там основных противоборствующих  сил. Имеется ввиду контролируемые ими территории, боевые потенциалы, а также перспективы развития государственных и альтернативных от них институтов управления. В этой связи обратимся к анализу на эту тему   European Asylum Support Office (EASO), который был издан в декабре прошлого года.

Территориальное управление

По состоянию на сентябрь 2019 года сирийское правительство, как сообщается, контролировало большую часть страны, включая крупнейшие города Дамаск, Алеппо, Хомс и Хама, а также почти все столицы провинций. Дамаск  восстановил контроль над всей границей с Ливаном, восстановил ограниченный доступ к иракской границе  и  контроль над всей южной границей с Иорданией, вновь открыв границу для торговли  торговли в октябре 2018 года. Три большие области оставались вне территориального контроля правительства: провинция Идлиб и прилегающие районы в западной части провинции Алеппо (в результате последнего по времени  наступления  правительственных сил эта ситуация изменилась: провинция Алеппо, как сообщается, практически полностью освобождена, а Идлиб в случае доведения до логического конца наступления будет рассечен на двое) и северная провинция Хама. Северная и восточная части страны, находящиеся под контролем «Сил демократической Сирии» (СДС), в которых доминируют курды, и буферная зона шириной 55 км вокруг пограничного перехода Эт-Танф с Ираком и рядом с лагерем беженцев Рукбан, в провинции Хомс. В отчете от июля 2019 года говорилось, что правительство сохраняло ограниченное присутствие сил безопасности в  Северо-Восточной Сирия, включавшая города курдские города Камышлы и Хасеке, оба в провинции Хасеке.  После начала наступления Турции на контролируемый курдами северо-восток Сирии с начале октября 2019 года сирийское правительство и контролируемые курдами СДС заключили соглашение, которое позволит сирийским правительственным войскам дислоцироваться вдоль границы  с Турцией для оказания помощи курдским войскам в отражении турецкого наступления. Соглашение также предусматривает, что такие районы, как Африн, будут вновь поставлены под контроль сирийского правительства. При этом европейские эксперты указывают на то, что реализация пунктов данного соглашения по состоянию на декабрь 2019 года не была осуществлена в установленные сроки. В конце сентября 2019 года сообщалось, что сирийская армия и связанные с ней вооруженные группировки имеют устойчивые позиции на восточном берегу реки Евфрат близ городов Салихия, Хатла, Хусейния и Табия, находится недалеко от города Дейр-эз-Зор. Во время октябрьского турецкого наступления,  правительственные войска в сопровождении российской военной полиции стали  дислоцироваться в Сирийском Курдистане, включая города Айн-Исса в провинции Ракка и Манбидж и Кобане в провинции Алеппо. Ситуацию с территориальным контролем сирийского правительства в Сирии по состоянию на 21 октября, исходя из выводов   сентябрьского доклада 2019 года  исследовательской группы Конгресса США по Сирии, можно охарактеризовать следующим образом: «несмотря на удержание  60 % территории страны, контроль правительства за пределами Дамаска  очень слабый, отчасти потому, что ему не хватает сил для обеспечения безопасности районов, которые он отвоевывает, но также и потому, что он проводит карательную политику в отношении местного населения». Несколько других источников указывали на то, что, несмотря на способность правительства вернуть себе большинство территорий Сирии, этот конфликт существенно повлиял на роль, охват и институциональную структуру государства. Прежде всего имеется ввиду соответствующий его  потенциал в районах своего контроля. Ситуация в этих районах, номинально находящихся под контролем правительства, описывается следующим образом: власть была «рассредоточена, фрагментирована и передана на аутсорсинг нескольким группам провластных военизированных формирований, иностранных держав и местных ополченцев». Это множество действующих лиц заполняли вакуум власти и конкурировали друг с другом за ресурсы и влияние, создавали дублирующие друг друга структуры, подрывающих централизованный контроль со стороны правительства». От себя отметим,  что это делегирование административных полномочий местным властным или вооруженным группам в обмен на лояльность является на сегодня единственным способом установления территориального контроля над страной и минимизации влияния там непримиримой оппозиции.  В некоторых районах, таких как Дерайя, Восточное Алеппо и Восточная Гута, которые были отвоеваны с помощью военной силы или путем переговоров о капитуляции вооруженной оппозиции, уровень власти правительства рассматривается западными экспертами как высокий, в районах от провинции Дераа, где присутствие других проправительственных субъектов является сильным или иностранные державы непосредственно содействовали капитуляции повстанческих группировок, доступ и авторитет правительства полагается   в лучшем случае ограниченным.

Разрушение экономической инфраструктуры и потеря людских ресурсов в результате войны сократило потенциал многих государственных служб и функций, таких как водоснабжение, сельское хозяйство и производство нефти. Предоставление и качество государственных услуг, таких как здравоохранение, образование, электроснабжение в районах, контролируемых правительством, варьируется в зависимости от их восприятия лояльности / враждебности по отношению к правительству Асада. В районах с устойчивой историей сопротивления против режима Асада, правительство, как сообщается, больше сосредотачивалось на восстановлении управления,  чем на оказании услуг. Несмотря на экономическое давление, сирийскому правительству удалось сохранить государственные институты и хозяйствующие субъекты в определенной степени, поддерживать работу школ и больниц, хотя и на пониженных мощностях, а также держать ситуацию под контролем с выплатой зарплат и пенсий. Некоторые государственные функции все еще частично действуют в контролируемых СДС районах на северо-востоке и в гораздо меньшей степени в удерживаемом повстанцами Идлибе.

 Исполнительная власть

Ежегодный доклад Государственного департамента США (USDOS) о практике в области прав человека в Сирии (охватывающий 2018 год) отметил, что «Асад и лидеры партии Баас доминируют во всех трех ветвях власти, что характерно для  авторитарного режима». Президент избирается на семилетний срок.  Башар Асад правит Сирией с тех пор, как он вступил в должность президента в 2000 году после смерти его отца Хафеза Асада, пришедшего к власти в 1970 году. Асад является верховным главнокомандующим вооруженных сил и лидером правящей партии Баас. Фактическая власть над правительством и территорий страны осуществляется таким образом через лояльных президенту  «политические, силовые  и бизнес-структуры, а не через формальные институты, такие как кабинет министров и парламент. Иран и Россия также обладают значительным влиянием на государственную политику». Последние по времени президентские выборы состоялись в 2014 году, но не были признаны Западом свободными или справедливыми. Голосование  имело место только в районах, контролируемых правительством, в то время как за пределами страны голосование было возможно главным образом в Ливане,  Иордании и в посольствах САР других стран. Многие сирийцы из удерживаемых оппозицией районов не участвовали в выборах. Хотя выборы 2014 года были в первый раз, когда на пост президента баллотировалось более одного кандидата,  другие кандидаты рассматривались как  сторонники Асада. Башар Асад победил на выборах, получив 88,7 % голосов.

Законодательная власть

Партия Баас управляла Сирией без перерыва с 1960 — х годов. Хотя мандат партии Баас, как «ведущей партии в обществе и государстве» была исключена из Конституции 2012 года, на практике партия по-прежнему контролирует все политические институты. Законодательный орган Сирии, Народный совет в составе 250 членов, контролируется партией Баас и другими ее мелкими союзниками, такие как Сирийская социал-националистическая партия, бизнесмены и племенные шейхи. На практике Народный совет считается «резиновым штампом», который не играет никакой важной роли в политической системе Сирии. Последние по времени парламентские выборы были проведены в 2016 году только на территориях, находящихся под контролем правительства, и победу там одержала возглавляемая партией Баас коалиция, которая заняла  200 из 250 мест, а остальные —  номинальными независимыми депутатами, часть из которых — это лидеры проасадовского ополчения. Несколько оппозиционных групп, которые были традиционно терпимы к власти, бойкотировали выборы.

Судебная власть

Судебная система Сирии состоит из судов по гражданским, уголовным, военным делам, по делам о личном статусе, по делам о терроризме, а также кассационного суда. Статья 3 «Закона О судебной власти Сирии» (Декрет № 98 1961 года) предусматривает, что судебная система Сирии состоит из следующих органов: Центральное управление, судебная инспекция, суды, прокуратура, отделы расследования; отдел исполнения, нотариальные отделы и учреждения Судебной медицины. Сирийская судебная система описывается Международным консорциумом правовой помощи (ILAC) (международная организация, представляющая интересы судей, адвокатов, прокуроров и ученых) как «подчиненная и коррумпированная президентом республики, партией Баас, органами государственной власти и несколькими службами безопасности в Сирии». Конституция предусматривает независимую судебную власть, однако на практике судебная власть таковой не является и подвергается политическому влиянию, запугиванию и злоупотреблениям. Президент возглавляет высший судебный орган в Сирии — Высший судебный совет, который должен обеспечивать предоставление судебных гарантий, необходимых для независимости государства. Высший конституционный суд состоит по меньшей мере из семи судей, которые назначаются президентом Сирии на срок действия возобновляемого мандата сроком на четыре года. Судьи и прокуроры обязаны быть членами партии Баас и на практике следовать политической линии относительно толкования и пересмотра действующих законов. Результаты рассмотрения дел с политическим контекстом, как сообщается, были предопределены заранее. Право на справедливое судебное разбирательство закреплено в Конституции, но не соблюдается на практике. По данным USDOS тысячи людей были задержаны правительственными войсками, не имея доступа к открытому суду. Безнаказанность, как сообщается, была повсеместной, и не было никаких функциональных гражданских средств правовой защиты в случаях нарушения прав человека.

Структура суда

Судебная система Сирии делится на три сферы юрисдикции: обычную, административную и исключительно судебную. Каждая юрисдикция имеет свою собственную судебную структуру и законы, регулирующие ее. Обычная система включает гражданские суды и уголовные суды, которые действуют в соответствии с Гражданским процессуальным и Уголовно-процессуальным кодексом соответственно. Случаи, которые подпадают под эту юрисдикцию, могут быть рассмотрена в согласительных судах («Махкама аль-Сольх») или в судах первой инстанции («Махкама аль-Бидайят»  и в зависимости от тяжести дела могут быть обжалованы в Апелляционных судах («Махкама  аль-Истинаф»), которые составляют вторую инстанцию. Суд Assize — это уголовный суд, который рассматривает дела, которые могут повлечь за собой наказание более трех лет тюремного заключения. Дела могут быть переданы в Кассационный суд («Махкамат аль-Накд»), который является высшим судебным органом в судебной системе Сирии и который рассматривает форму, а не содержание дела. В связи с этим постановления Кассационного суда служат как прецеденты для других нижестоящих судов. По словам судьи, опрошенного ILAC в 2016 году, Исполнительные суды уполномочены приводить в исполнение окончательные решения гражданских и уголовных судов. В дополнение к вышеупомянутым судам существуют суды, рассматривающие дела, подпадающие под Закон о личном статусе (например, дела, связанные с браком, наследованием и т. д.), а  Шариата (для мусульман), Канонические (для друзов) и Духовные (для христиан и иудеев); такие суды регулируются  Гражданским процессуальным кодексом. Решения судов по личному статусу могут быть обжалованы в соответствующие инстанции в Кассационном суде. По словам юристов, опрошенных ILAC, «женщинам не разрешено появляться одной в шариатском суде, но они могут представлять себя самостоятельно  в уголовных делах». Суды по делам несовершеннолетних («Махкама аль-Ахдат») рассматривают дела детей в возрасте от 8 до 18 лет по уголовным делам и правонарушениям, где применяются меры профилактики.

Административная судебная система Сирии состоит из двух структур: регулярных административных судов, которые «действуют в рамках соответствующего министерства правительства в отношении дел, связанных с  этим министерством», и Государственный совет, который рассматривает дела, в которых государство является стороной процесса.  Кроме того, существует Высший консультативный административный суд (суд второй инстанции). Отдел Совета предоставляет юридические заключения по вопросам, переданным ему Советом, президентом, Народным собранием, Советом министров, а также различными министерствами и государственными органами.

«Исключительная» зона юрисдикции в Сирии охватывает все судебные дела, которые выходят за рамки обычной судебной власти. Сирийская судебная система не содержит специального закона, регулирующего работу исключительной судебной системы, тем не менее, ее правила можно найти разбросанными по всему сирийскому законодательству. Однако ILAC отметил, что «отсутствие четких ограничений на юрисдикцию исключительных судов означает, что данное дело может быть рассмотрено в любой системе». ILAC оценил на основе многочисленных интервью с сирийскими адвокатами и судьями, что «параллельная система исключительных судов была создана в Сирии через принятие репрессивных законов в рамках ответа на предполагаемые угрозы государству или политическому контролю партии Баас». Исключительные суды в Сирии состоят из военной и гражданской систем. Гражданская система  является контртеррористическим судом (КТС), учрежденным законом № 22 от 2012 г.,  в которой могут разбираться  дела гражданских лиц и военного персонала. Военная система включает в себя военные суды и военно-полевые суды (ВПС). В то время как ВПС «возглавляются исключительно военными офицерами», военные суды и КТС представляет собой  смесь военных офицеров и судей.

Порядок уголовного судопроизводства

Обычная система. Помимо арбитража, предусмотренного законом «Об арбитраже» и направленного на то, чтобы избежать длительных процедур. ILAC изложил этапы уголовного процесса в сирийской обычной судебной системе: полиция получает жалобу, связывается с обвиняемым и проводит предварительное расследование. По результатам предварительного расследования дело может быть передано в суд. Государственный обвинитель, который имеет право передать дело для дальнейшего расследования по системе, известной как Нияба (государственное обвинение), и если обвиняемый задержан, то государственный обвинитель заявляет обвинение и решает, какой суд правомочен рассматривать дело. В случае правонарушений более серьезного характера, государственный обвинитель работает в сотрудничестве со следственным судьей, и «если имеются доказательства, показывающие 50%-ную вероятность того, что обвиняемый совершил преступление», — направляет дело в компетентный суд при согласовании со следственным судьей. Следственный судья может принять решение о невиновности обвиняемого в случаях недостаточности доказательств. В случае более тяжких преступлений судья отвечает за выдачу обвинительного заключения, и только на этой стадии это обвинение становится формальным. Гражданские и уголовные суды применяют соответственно Гражданский и Уголовно-процессуальный кодексы и имеют аналогичную структуру суда. По делам менее тяжкого характера согласительный суд (мировые судьи или «Махкамат аль-Суль») является компетентным судом. Дела о более тяжких преступлений (например, правонарушения, влекущие за собой наказание в виде лишения свободы сроком более одного года) рассматриваются судом первой инстанции («Махкамат аль-Бидайя»). Решения обоих судов могут быть обжалованы в Апелляционном суде («Махкамат аль-Истинаф») и далее в Кассационном суде («Махкамат аль-Накд»).

Исключительная система

В 2012 году сирийское правительство приняло Закон № 19 «О борьбе с терроризмом», который содержал широкое определение терроризма как  «любое действие, направленное на создание панического состояния среди людей, дестабилизации общественной безопасности и нанесение ущерба базовой инфраструктуре страны путем использования оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, легковоспламеняющихся материалов, токсичных продуктов, эпидемиологических или бактериологических факторов или любых методов, выполняющих те же цели». Ссылка на «любой метод» Human Rights Watch истолковала это как «маркировку практически любого акта как террористического преступления». Контртеррористический суд (КТС) был также учрежден в 2012 году для обеспечения соблюдения вышеупомянутого закона. КТС имеет свою собственную систему уголовного преследования, и его коллегия состоит из трех судей, один из которых является военнослужащим, кандидатуры которых вносятся   Высшим судебным советом и утверждены президентом республики. КТС может судить несовершеннолетних, и его решения могут быть обжалованы только в специальной комиссии при Кассационном суде. ILAC сообщила, что КТС выносит суровые приговоры, включая от 10 до 20 лет каторжных работ, или смертную казнь. Хотя неясно, может ли КТС официально применить смертную казнь, юристы, опрошенные ILAC подтвердили, что суд выносил смертные приговоры. В июне 2019 года из доклада Европейский институт мира (EIP) следует, что «судебные процессы КТС, как правило, кратки; ответчики  не в состоянии организовать адекватную защиту, и доказательства, собранные под пытками, являются допустимыми». Тех, кто находится за пределами Сирии, КТС может судить заочно или поместить на скамью подсудимых. списки разыскиваемых, иногда без их предварительного уведомления. Human Rights Watch сообщили, что к середине 2013 г. в эти суды было направлено дела на  1000 человек. Военно-полевые суды (ВПС) были созданы указом №25/2/1966 и имеют полномочия судить гражданских лиц и военнослужащих за «преступления, совершенные в военное время или в ходе военных действий, и назначается министром обороны». В то время как КТС состоят из двух гражданских судей и одного военного судьи, все судьи в ВПС являются военнослужащими, и суд является учреждается решением Министра обороны. Freedom House отметил, что «военные судьи не являются ни независимыми, ни беспристрастными, так как подчинены военному командованию». ВПС может отказать в назначении адвоката для представления интересов обвиняемого, в нарушение Конституции и Всеобщей декларации прав человека». Более того, ВПС не применяют сирийский Уголовный кодекс в своих постановлениях и решениях, которые включает пожизненное заключение и смертную казнь. Решения ВПС являются окончательными и обжалованию не подлежат. Ответственность в рамках  утверждения смертных приговоров, вынесенных ВПС, несет президент Сирии, в то время как другие приговоры подлежат ратификации министра обороны. И президент, и министр обороны имеют возможность: сокращение срока наказания, замены его другим наказанием или отмены дела. ВПС выносили смертные приговоры с 2011 года в отношении «оппонентов и заключенных в гражданских и военных тюрьмах на судебных процессах, которые занимали 2-3 минуты для предъявления обвинения. Эти процедуры настолько кратки и произвольны, что их нельзя рассматривать как полноценный судебный процесс». При этом ВПС полагались на «вынужденные признания и информацию, полученных с помощью пыток для вынесения  обвинительных приговоров». В нескольких интервью, проведенных ILAC, адвокаты и судьи указали, что дела могут быть переведены из обычных судов в исключительные на основании решений спецслужб.

Смертная казнь

По данным France Diplomatie, Сирия является одной из стран, которые продолжали применять смертную казнь. Сирийский Уголовный кодекс предусматривает смертную казнь в следующих случаях:

-Убийство при отягчающих обстоятельствах: умышленное убийство, убийство с целью дальнейшего совершения тяжкого преступления, убийство своей жены, детей  и убийство государственного служащего,  при исполнении своих функций, и при совершении преступлений, которые подпадают под действие  закона «О наркотических средствах»;

— Посягательство на  шпионаж, дезертирство, неподчинение/бунт;

-Преступления, связанные с терроризмом: террористические акты и финансирование террористических актов, независимо от того,  приводят ли такие действия к смерти или нет;

— Незаконный оборот наркотиков, не приводящий к смерти и хранению наркотиков;

— Многочисленные изменнические акты, широко определяющие измену, которые включают в себя  такие действия, как политическое диссидентство;

— Поджог, повлекший смерть;

— Бандитское ограбление, повлекшее смерть;

— Другие преступления, не повлекшие за собой смерть: подвергание человека пыткам или варварскому обращению во время совершения бандитского ограбления; осужденным во второй раз за тяжкое преступление.

В то время как EASO не смог найти достоверную информацию об исполнении смертных приговоров, многочисленные источники сообщают о внесудебных казнях, совершенных сирийским правительством. В отчете, опубликованном в июне 2019 года, Human Rights Watch заявила, что она «широко документировала действия сирийских разведслужб, включая жестокое обращение, пытки, произвол, задержания и внесудебные казни». Согласно этому отчету, опубликованному в 2017 году, в тюрьме «Сайдная» в течение пяти лет были казнены 5 000 и 13 000 человек, в основном мирных жителей, выступавших против режима. В декабре 2018 года газета Washington Post опубликовала статью с предположением того, что число смертных приговоров и казней в тюрьмах Сирии растет. В показаниях бывших заключенных говорилось о переводе заключенных из других мест в «Сайднаю» для казни через повешение.  В новостях сообщалось, что 95 заключенных (в основном иорданские, ливанские и египетские граждане, а  также палестинские беженцы в Сирии) в тюрьме «Сайдная» были казнены 30 апреля 2019 года, в том числе 14 осуждены за совершение уголовных преступлений и 81 обвинялся в терроризме. 15 сентября 2019 года президент Башар Асад издал указ об амнистии, сократив число наказаний в виде пожизненного лишения свободы за преступления и правонарушения, совершенные до 14 сентября 2019 года, включая  уклонистов от призыва, если они сдаются властям с трех-шестимесячной задержкой. В связи со сказанным отметим, что документальных данных о массовых смертных казнях не имеется.

Емкость

По словам ILAC, судебные процедуры в сирийских судах проходят очень медленно, и рассмотрение дела может занять годы. По сообщениям, сирийским судам первой инстанции приходилось рассматривать от 4 000 до 5 000 дел в год. Недостаточное количество судов и отсутствие правовых норм для повышения скорости  судебных разбирательств приводили к досудебным задержаниям, которые иногда превышали срок наказания за преступление. Тысячи заключенных, по сообщениям, содержались без связи с внешним миром в течение нескольких месяцев или лет, прежде чем были привлечены к суду. Али аль-Зир, сирийский юрист из сирийского юридического форума, заявил, что коррупция сыграла важную роль в избежании длительных процедур, так как стороны «предпочитали нанять адвоката,  который не сведущ в юриспруденции, но зато хорошо   знает судью».

Эффективность

В докладе Bertelsmann Stiftung по Сирии (охватывающий 2018 год) говорится, что судебная власть не была независимой до начала гражданской войны и была менее независимой в 2018 году, отмечая, что она подвергается политическому вмешательству, не соблюдает юридические процедуры и страдает от широко распространенной коррупции. Сирия заняла 178/180 место по индексу коррупции Transparency International за 2018 год. Сирия набрала 1,5 балла по шкале 1-10 в индексе верховенства права BTI 2018 года, который состоит из четырех оцененных критериев (разделение властей, независимая судебная власть, преследование за злоупотребление служебным положением и гражданские права). В рейтинге Всемирного банка по верховенству права за 2018 год Сирия набрала 0,96 балла из 100. ILAC упоминал о способности сирийского президента увольнять судей с работы своим указом. Финансируемая ООН национальная повестка дня для будущего Сирии утверждала, что, несмотря на «конституционные гарантии независимости судебной власти Сирии «имели место очевидные вмешательства со стороны политической власти в лице президента республики, министра юстиции и аппарата безопасности». По данным ILAC, назначенные судьи не имели юридической подготовки, несмотря на формальные требования. Кроме того, департамент судебной инспекции, которому поручено осуществлять контроль за независимостью судебной власти и беспристрастностью судов, подотчетен министру юстиции и председателю Высшего судебного совета. Этот департамент используется министром юстиции для «осуществления контроль над судьями и судебной системой». Наэль Жорж, ученый и исследователь в области прав человека, сослался на ряд законов в сирийском законодательном органе, наделяющем полномочиями аппарат безопасности и позволяющем его членам действовать с высокой долей безнаказанности. К таким законам относятся:

— Законодательный декрет № 14 от 25 января 1969 года, гарантирующий безнаказанность работников госбезопасности и освобождающий их от ответственности за любые преступления, совершенные во время выполнения заданий;

— Декрет № 5409 от 1969 года, который усилил степень безнаказанности сотрудников органов безопасности. Этот декрет, по данным Управления Верховного комиссара ООН по правам человека за ноябрь 2016 года, сыграл свою роль в «снижении контроля и подотчетности лиц, ответственных за пытки»;

— Указ № 64 от 2008 года, которым предусматривалась иммунитет работников органов внутренних дел, безопасности, политической безопасности и таможни от ответственности за совершенные ими преступления.

Эти законы вкупе с другими факторами, такими как отсутствие независимого и нейтрального судебного органа и боязни возмездия со стороны силовиков сделали невозможным для потерпевших и / или их семей возбуждать судебный процесс против виновных. ILAC заявил, что «вмешательство в этот процесс со стороны сотрудников службы безопасности или вышестоящих должностных лиц с целью добиться определенного результата для случаи были регулярным явлением».  Судьи в Сирии получают низкую заработную плату, несмотря на последующее повышение, что поощряет коррупцию в стране: правозащитники сообщали о вымогательстве взяток за выдачу благоприятных решений в суде. В докладе Human Rights Watch за май 2019 года говорится, что задержанные лица в районах, захваченных сирийским правительством были освобождены из-под стражи после того, как их семьи заплатили взятки и / или требовали вмешательства комитетов по примирению или российской военной полиции. ILAС заявил, что опрошенные, принадлежащие к различным социальным слоям, «описывали коррупцию в судах как главное препятствие на пути правосудия». Кроме того, личные контакты и связи сыграли определенную роль в обеспечении рабочих мест в системе судебной власти, а сектантский элемент присутствовал в форме неформального благоприятствования назначению судей, которые принадлежали к алавитскому меньшинству, известному своей поддержкой семьи Асадов.

Условия содержания в тюрьмах

В отчете за март 2018 года CoI заявил, что с начала конфликта «сирийское правительство совершало преступления, связанные с истреблением, убийством, изнасилованием или другими формами сексуального насилия, насилием, пытками в контексте  широко распространенных и систематических задержаний диссидентов, а также тех, кто сочувствует вооруженным группировкам». Условия содержание под стражей были «суровыми и во многих случаях угрожали жизни из-за дефицита продовольствия; крайней перенаселенности, физического и психологического насилия и неадекватных санитарных условий».  Дети содержались в тюрьмах вместе со взрослыми. В мае 2019 года The New York Times сообщила, что сирийское правительство управляет сетью секретных служб, где заключенных насильственно лишают свободы, пытают и убивают. В докладе за октябрь 2019 года сирийская сеть по правам человека (SNHR)  утверждала, что задокументировала факт гибели  14 131 человек  под пытками, примененными сирийскими правительственными войсками в период с марта 2011 года по сентябрь 2019 года (отметим, что никаких документальных свидетельств  в те же специализированные органы ООН не направлялись — авт.). Условия содержания в штабах четырех разведывательных управлений и других военных тюрьмах включали небольшие, переполненные клетки, распространение респираторных и дерматологических заболеваний из-за отсутствия медикаментозного лечения, голодание, отсутствие санитарных условий и недосыпание. Сообщается, что задержанные из различных центров и тюрем направляются в тюрьму «Сайдная», расположенную в 30 километрах к северу от Дамаска, для приведениям в исполнение смертных приговоров.