В конце 2019 года Фонд политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) опубликовал Альманах, посвященный событиям завершившегося года.
Продолжаем разбор основных разделов и итогов уходящего года, по мнению большого авторского коллектива экспертов наиболее влиятельного мозгового центра, пользующегося безусловной поддержкой со стороны нынешнего руководства страны.
Напомним, что в предыдущей части статьи мы приступили к обсуждению вопросов из раздела, озаглавленного «Динамика развития ситуации во внешней политике, имеющая отношение к энергетике».
Как отмечено в документе, важнейшим внешнеполитическим фактором, имеющим непосредственное отношение к Турции и её топливно-энергетическому комплексу, являются антииранские санкции со стороны США, подразумевающие введение запрета на «энергетическую торговлю» с ИРИ, из-за иранской ядерной программы.
Эти санкции коснулись, безусловно, и Турцию, которая, в значительной мере, зависит от США – как в плане внешней торговли с Америкой, так и притока американского капитала. Кроме того, США оказывают значительное влияние и на международную репутацию с точки зрения торговли и инвестиций через разного рода кредитные рейтинги, рейтинги инвестиционной привлекательности и прочее.
Заметим, что Турция пыталась «выступать» на тему антииранских санкций, введенных со стороны США. В частности, на импорт иранской нефти. В этом контексте, можно вспомнить все те многочисленные, принципиальные и грозные заявления турецких официальных лиц, в первую очередь, президента Р.Т.Эрдогана о том, что страна не будет отказываться от закупок иранской нефти.
Вообще, это – довольно показательно с точки зрения того, как это работает применительно к Турции.
То есть, со стороны выглядит так, что турецкое руководство принципиально гнет линию и с этого «столбового пути» истории страну не в состоянии свернуть никто. Тем более, «какие-то американские санкции», по поводу которых высказались буквально все турецкие политики.
Нас интересует особенно высказывания президента Р.Т.Эрдогана, который говорил о категорическом (!) отказе следовать в русле анти-иранских санкций и о том, что страна продолжит закупки иранской нефти по тем долгосрочным соглашениям, которые у страны имеются. Эти заявления делались турецким президентом перед своим электоратом в самый разгар нового витка давления на Иран.
«Подстрочником» звучал вопрос относительно того, кто компенсирует Турции её потери и штрафы из-за отказа от своих долгосрочных соглашений с Ираном? – Понятно, что никаких (!) компенсаций США не предлагают. Их это попросту не интересует: американцы оперируют терминами «вы – союзники, вы – должны».
Так вот, после всех громких заявлений о том, что «Турция – не банановая республика», сделанных президентом Турции Р.Т.Эрдоганом, после всей бури «в стакане», Турция, по сути, на протяжении первых шести месяцев 2019 года полностью свернула свой нефтяной импорт из Ирана. Это все сопровождалось полным исчезновением тематики анти-иранских санкций и участия в них Турции из турецкого информационного пространства. То есть, демонстрация принципиальность и принципиальность применительно к Турции есть два, совершенно отличных понятия.
К слову сказать, нечто подобное, хотя и не в таком масштабе, произошло, когда Турция заветировала план НАТО по поэтапной обороне (от России) стран Балтии и Восточной Европы. При этом, по сути, Турция выдвинула НАТО условие о том, что она снимет свое вето в том случае, если в перечень террористических угроз Североатлантического альянса будут включены Партия демократический союз и «Силы народной самообороны», считающиеся ответвлениями Рабочей партии Курдистана. На саммите НАТО в Лондоне, тем не менее, Турция сняла свое вето, так и не получив желаемого для себя решения. Это – ещё одна иллюстрация того, как, раз за разом, Турция пытается или декларирует одно, а на практике, под воздействием внешнего влияния, делает, ровным счетом, противоположное.
Проиллюстрируем присоединение Турции к антииранским санкциям статистикой закупки страной иранской сырой нефти по месяцам 2019 года (с января по сентябрь).
Иран (в тысячах тонн): январь — 381, февраль — 350, март – 532, апрель -437, май — 391, июнь – 19. Далее, с июня месяца 2019 года Турция полностью остановила свой нефтяной импорт из Ирана.
Кто же заместил Иран? – На место иранской сырой нефти на турецкий рынок пришли Ирак и, с кардинальным ростом поставок, Россия.
Проиллюстрируем этот тезис на цифрах по месяцам 2019 года.
Ирак (в тысячах тонн): январь — 726, февраль — 529, март – 465, апрель -677, май — 757, июнь – 899, июль — 924, август — 1029, сентябрь –982. Далее статистики Альманах не приводит.
Россия (в тысячах тонн): январь — 162, февраль – 460, март – 880, апрель — 529, май — 886, июнь – 754, июль — 1262, август — 1100, сентябрь – 945.
Чтобы понять важную роль России и Ирака на турецком нефтяном рынке, стоит обратиться к общим цифрам закупок Турцией по месяцам.
Всего (в тысячах тонн): январь — 2187, февраль – 2343, март – 2505, апрель — 2379, май — 2672, июнь – 2116, июль — 2880, август — 3044, сентябрь – 2692.
В числе прочих поставщиков нефти на турецкий рынок (которые не имеют такой роли и появляются на рынке, зачастую, время от времени), следует выделить следующие страны: Кувейт, Туркменистан, Колумбия, Греция, Азербайджан, Саудовская Аравия, Ливия, Казахстан, Нигерия, а также уже упомянутые выше Россия, Иран и Ирак.
Почему мы выше такое большое место уделили отличиям между риторикой турецкого руководства и практическими шагами, которые иллюстрируются приведенными выше цифрами?
Потому что это – важный прецедент того, что, какие бы заявления турецкое руководство не делало, оно, при определенных обстоятельствах, «прогибается» под давлением США. Это – «медицинский факт», хотя и с определенными исключениями, которым стала закупка Турцией российских систем ПВО С-400. Вот там Турция «уперлась рогом». Однако, страна просто физически больше не могла существовать и решать свои задачи без современной системы ПВО и турецкое руководство поставило на карту все.
В случае же Ирана, Турция не является ни союзником, ни даже другом Исламской республике. Напротив, между ними существует достаточно жесткая региональная конкуренция. И тот факт, что США развернули второй раунд давления на ИРИ, объективно работает на Турцию. С одной стороны, Иран «прижимают» и не ему не дают в полную силу, тем самым ослабляя его в конкуренции с Турцией. С другой стороны, позиционирование Турцией себя как торгово-экономического партнёра Ирана, который «готов торговать невзирая ни на что», открывает перед страной возможность занимать важное, иногда даже и монопольное положение на иранском рынке. И, более того, Турция выступает ещё и как торговый хаб с Ираном (наряду с ОАЭ – В.К.), занимающий также, в определенном смысле, монопольное положение. Надо ли говорить о том, что ровно в тот день и час, когда антииранские санкции будут сняты, Турция не только утратит свою роль торгового хаба на пути в Иран, но и заметную долю своего положения на иранском рынке.
Кстати, такое позиционирование для США, разумеется, не является секретом. Отсюда и дело Halkbank и арестованных в США граждан Турции – вице-президента банка Х.Атиллы и турецко-иранского предпринимателя Р. Зарраба, которые были обвинены в «незаконной торговле» с Ираном. Как можно понять, все показания американской Фемиде они дали и все схемы работы с Ираном американцам объяснили. А дальше работает то, что называется «военной экономикой»: то есть, одной рукой американцами, перекрывается торговля со страной (в данном случае, с Ираном — В.К.), а, другой рукой, тот ручеек, что остается, направляется в нужную сторону.
На этом с иранской темой можно остановиться и перейти к следующем разделу Альманаха, который называется «Развитие ситуации в Восточном Средиземноморье».
Мы много пишем на эту тему, подчеркивая стратегическую важность для Турции получения доступа к собственным энергоносителям. То, что сейчас в Восточном Средиземноморье для Турции открылось «окно возможностей» — это факт. Это для Турции – исторический шанс, которым страна изо всех своих сил пытается воспользоваться, ставя на карту очень и очень многое, идя на все мыслимые и немыслимые обострения в регионе. Игру Турция ведет по очень высоким ставкам, хотя и распыляется на ту же Сирию, которая и близко не имеет для Турции столь решающего значения.
Итак, что на эту тему сообщает Альманах?
Турция действует вместе с частично признанной Турецкой Республикой Северного Кипра (ТРСК). Разделение «труда» — следующее: ТРСК выдает лицензии на участки, непосредственной геологоразведкой занимается Турция, которая также берет на себя военно-политическое прикрытие (в части, спорных участков вокруг острова Кипр – В.К.).
Важнейшим событием следует считать то, что Турция в 2018 и в 2019 годах получила в свое распоряжение два судна для глубокой морской геологоразведки. Который получили наименования «Фатих» и «Явуз». Как подчеркивается Альманахом, в результате, Турция стала в ряд избранных, считанных стран мира, располагающих подобными возможностями.
Когда мы говорили про «военно-политическое обеспечение» Турцией работ в Восточном Средиземноморье, в том числе, имелось в виду и накачивание, и демонстрация своих мускул в регионе.
В этой связи, Альманах говорит о военно-морских учениях «Синяя Родина» (Mavi Vatan), которые состоялись 27 февраля – 8 марта 2019 года, как об одном из важнейших событий года. Подчеркнем, этот шаг преподносится Альманахом в качестве предпринятого Турцией дипломатического шага, направленного на срыв планов по нарушению прав страны на газовые месторождения региона. Впрочем, справедливости ради, Альманах, все же, признает тот факт, что учения «Синяя Родина» проводились уже в прошлом и не раз, а, следовательно, могли и не быть истолкованы в этом ключе региональными конкурентами страны.
Однако, в 2019 году, как указывается Альманахом, учения стали крупнейшими в истории Турецкой Республики. В общей сложности, в них приняли участие 103 военных корабля, а также специальные подразделения ВМФ страны. Поддержку учениям оказали ВВС страны, а также войска береговой охраны. Итого, в учениях приняли участие 90 тыс. военнослужащих Турции.
От себя заметим, что та же Греция на эти учения отреагировала достаточно спокойно, отметив, что это – регулярные учения. И, невзирая на то, что обстановка на море между двумя странами является достаточно наэлектризованной и говорилось о возможных инцидентах, стороны приняли все возможные усилия к тому, чтобы их избежать. Собственно, это и произошло – инцидентов на было. Извлекли ли из этих учений для себя какие-либо уроки региональные конкуренты Турции – это вопрос.
Впрочем, незамедлительно вслед за турецкими учениями свои учения провели и конкуренты Турции – Греция, Египет и Кипр. В период с 13 по 19 апреля состоялись учения «Медуза — 8». Соответственно, как указывает Альманах, Турцией эти учения были расценены как ответ на «Синюю Родину».
Более того, Турция попыталась сделать ситуацию в Восточном Средиземноморье пунктом повестки дня Североатлантического альянса. Это было сделано, в частности, в ходе майской встречи представителей Альянса. Там Турция ещё раз донесла до своих коллег позицию по газовым месторождениям региона.
10 июня Республика Кипр (или, как её в Турции именуют, Греческая Администрация Южного Кипра) объявила о решении по аресту судна «Фатих», ведущего геологоразведывательную деятельность в исключительной экономической зоне (на расстоянии 80 км) от острова Кипр. Понятно, что, когда Альманах говорит об «экономической зоне», он имеет в виду исключительные права именно Турецкой Республики Северного Кипра, а, следовательно, и самой Турецкой Республики. Однако, как подчеркивается авторами документа, эта угроза так и осталась словами и не была претворена в жизнь.
Второе судно турецкой геологоразведки «Явуз», которое прибыло к берегам Северного Кипра в начале июня 2019 года также подверглось нападкам со стороны Европейского союза.
16 июля ЕС было принято решение по санкциям в отношении Турции за ведение незаконной геологоразведывательной деятельности. В этом решении, в частности, отмечался факт того, что в адрес Турции уже звучало предупреждение от ЕС с призывом остановить свои работы по геологоразведке. Однако, Турция ими пренебрегла, что негативным образом сказалось на отношениях Турции с ЕС. В результате решения, принятого ЕС, был прерван европейско – турецкий диалог на высшем уровне. Также был сокращен размер ассигнований, предусмотренных в рамках процесса вступления в ЕС странам-кандидатам. Также в решении содержался призыв к Европейскому инвестиционному банку по пересмотру своей деятельности в Турции.
В ответ на обнародованные санкции и призыв со стороны Европейского Союза, было опубликовано совместное заявление четырех ведущих парламентских движений страны – Партии справедливости и развития (правящая партия), Народно-республиканской партии (главная оппозиционная партия), Партии националистического движения и Хорошей партии (обе партии, исторически имеют общий корень, и являются главными оппозиционными движениями страны). Они выразили поддержку тем проектам, которые реализуются страной в Восточном Средиземноморье и призвали ЕС выступать с позиций равноудаленности, независимости и справедливости.
В целом, 2019 год характеризуется Альманахом, с точки зрения обстановки в Восточном Средиземноморье, характеризуется как продуктивный, хотя и отягощенный попытками противодействия со стороны ЕС.
Таким образом, следует заметить, что 2019 год для Турции был отмечен важными событиями с точки зрения её топливно-энергетического комплекса.
Прежде всего, страна бьется за то, чтобы стать обладательницей собственных запасов природного газа, не глядя ни на какое противодействие со стороны Кипра, Греции и поддерживающих их государств, включая ЕС, Израиль, Египет и проч., а также транснациональные корпорации.
Делается это страной с демонстрацией своей военной мощи, что, вообще говоря, начинает становиться трендом турецкой внешней политики, которая, до сих, пор подобного рода демонстраций «жесткой силы» подчеркнуто избегала. Сейчас же инструменты «мягкой силы» Турция начала дополнять и демонстрацией своих военных возможностей. При этом страна исходит из того, что эти возможности выросли в достаточной мере, чтобы можно было начинать извлекать из них внешнеполитические дивиденды.
В принципе, в Восточном Средиземноморье, пока Турции это делать удается, хотя, как следует ожидать, давление на страну будет возрастать, в том числе, военно-политическое и санкционное со стороны ЕС. Надо отметить, что Турция, явным образом, торопится к разделу газового пирога в Средиземном море, что вынуждает её идти ва-банк, зачастую опережая свое развитие в военной сфере и переоценивая собственные силы. В том числе, с точки зрения устойчивости страны к внешним санкциям, которые, как следует ожидать, по мере развития событий, будут лишь нарастать. Прецедентов же того, что Турция давала обратный ход, в современной истории, предостаточно. Другой вопрос, что в случае газа – это для Турции вопрос принципиальный, имеющий для неё решающее значение.