Публикация американского плана урегулирования арабо-израильского конфликта («Мир для процветания: видение путей улучшения жизни палестинского и израильского народов»), традиционно именуемого «сделкой века», стала темой, которая широкой обсуждается в ходе идущей сегодня в Израиле предвыборной парламентской кампании. Став одним из индикаторов размежевания сторонников этой сделки, в основном, солидаризирующихся с партиями умеренной (от левого до правого центра) части политического спектра, и ее противников, поддерживающих радикально-левые и крайне правые политические партии и блоки.
Тем не менее, вопреки ожиданиям некоторых израильских политиков, полностью изменить общественную повестку дня эта история так и не смогла. И сегодня, менее чем за две недели до выборов в Кнессет 23-го созыва, опросы показывают примерное равновесие между двумя правоцентристской партией Ликуд и блоком трех центристских и левоцентристских партий «Кахоль-лаван» («бело-голубые», по цветам израильского флага). Чьи лидеры, соответственно, премьер-министр Биньямин Нетаньяху и Бени Ганц, претендуют на право сформировать и возглавить новое правительство страны. Что, судя по тем же опросам, они не смогут сделать, опираясь только на голоса своих потенциальных союзников. То есть, правых религиозно-сионистских («Ямина») и ультрарелигиозных движений (ашкеназского блока «Еврейство Торы» и сефардской партии ШАС) в пользу Ликуда, и общего списка левых и леворадикальных партий «Авода-Гешер-МЕРЕЦ», в пользу «Кахоль-Лаван» (даже если кандидатуру Ганца поддержат члены Объединенного арабского списка, что вряд ли случится).
Цитаты из Либермана
«Ключи» от будущей коалиции, как это и было после двух предыдущих раундов выборов в Кнессет – в апреле и сентябре 2019 года – находятся в руках лидера «светской правой» партии «Наш дом – Израиль» (НДИ) Авигдора Либермана. Мотивы, которыми руководствуются потенциальные избиратели данной партии, в массе своей — выходцы из бывшего СССР, далеко не исчерпываются их взглядами на содержание американского плана. Но имя самого лидера НДИ в израильском публичном дискурсе вспоминают в контексте «сделки века» едва ли не столь же часто, как и имена ее инициаторов.
Дело, разумеется, не только в том, что именно Либерман всю прежнюю выборную кампанию настаивал на создании «широкой коалиции» умеренных либеральных партий – Ликуд, «Кахоль-лаван» и НДИ, которые, среди прочего, без особых оговорок поддерживают мирный план США. Хотя сам глава НДИ очень осторожно комментирует американский план, многие комментаторы не преминули заметить, что очень многие параметры «сделки века» являются чуть ли не буквальными цитатами из идей Либермана и предвыборных платформ его партии разных лет.
Во-первых, «сделка века» базируется на ближневосточной доктрине американской администрации, разработанной под влиянием идей, которые высказывались в Израиле: договориться о взаимопонимании с «умеренными» арабскими странами на основе общих интересов, вызовов и угроз со стороны «шиитской дуги нестабильности» во главе с Ираном и экстремистских суннитских арабских движений. А затем уже в рамках налаженного арабо-израильского диалога договориться по палестинскому вопросу. Не является секретом, что именно такой подход был представлен в концепции «регионального мира», предложенной в декабре 2014 года тогдашним главой МИД Израиля Авигдором Либерманом и примерно с лета 2016 года почти официально ставшим одним из базовых элементов региональной политики четвертого кабинета Биньямина Нетаньяху.
Во-вторых, согласно плану Д.Трампа, израильский суверенитет должен быть распространен не только на крупные израильские «поселенческие блоки», расположенные между прикрывающим центр страны «забором безопасности» и «Зеленой чертой», и почти лишенную арабского населения Иорданскую долину. То есть, территории, в сумме составляющие почти половину т. н. «зоны С» Иудеи и Самарии (в международной терминологии – на Западном берегу р. Иордан). Но и на 15 поселений Иудеи и Самарии, которые являются израильскими анклавами внутри территорий, отведенных, согласно плану, под палестинское государство.
Нетрудно заметить, что список этих поселений практически совпадает с географией масштабной программы выдачи разрешений на строительство жилья, развития инфраструктуры, и укрепления системы безопасности израильских населенных пунктов, находящихся за пределами «крупный поселенческих блоков», осуществленной Либерман с мая 2016 по ноябрь 2018 года, когда он был министром обороны Израиля. Именно эти поселения, обеспечивающие связь между приморской равниной, горными цепями и Иорданской долиной, становятся основными опорными точками системы безопасности и контроля над крупными арабскими анклавами. Что почти целиком укладывается в поддерживаемый Либерманом т.н. «план кантонизации» — обладающих широким внутренним самоуправлением арабских массивов в составе «разоруженного палестинского государства», в случае принятия ПНА/ООП этой идеи, либо независимых от Рамаллы – в случае отказа Абу-Мазена (Махмуда Аббаса) от сотрудничества с США и проамериканским суннитским блоком.
В-третьих, Либерман считается многолетним, и едва ли не самым активным сторонником вошедшей в план Белого дома идеи полного этно-гражданского размежевания – в противовес заложенной в «соглашениях Осло» концепции территориального разделения – между евреями и арабами на всей территории западной Эрец-Исраэль (Страны Израиля)/Палестины между рекой Иордан и Средиземным морем. «Палестинцы хотят государство без евреев, тогда как мы станем страной, 20% населения которой будет называть себя палестинцами», заметил более трех лет назад Либерман в одном из нашумевших интервью. «Этого не будет. Могут быть два национальных дома – еврейский и палестинский, а не палестинское государство и двунациональное государство».[i]
Именно в этом контексте был сформулирован второй ключевой элемент региональной доктрины лидера партии «Наш дом – Израиль» — выдвинутая им еще в 2004 году концепция «обмена территориями и населением» между Израилем и ПНА». Имея в виду размен плотно заселенного арабами-мусульманами израильского района Вади-Ара в южной Галилее (Арара, Бака Аль-Гарбия, Кфар Бара, Акула, Кафр Кара, Умм аль-Фахм, Калансуа, Тайбе, Кафр-Касем, Тира, Джальджулия и еще несколько деревень т. н. «арабского треугольника», с общим населением порядка 260-300 тыс. человек) на крупные еврейские поселенческие блоки в Иудее и Самарии.
С этим лозунгом НДИ шла на выборы в Кнессет 2006 и 2009 гг., собрав под него немало голосов. Причиной было растущее раздражение немалой части евреев-израильтян усилением, в годы «норвежского процесса», тенденций нелояльности «палестинцев 1948 года» (как предпочитают именовать себя многие арабы в Израиле), поведением их лидеров, которых многие израильтяне, чем дальше, тем больше рассматривали в качестве «пятой колонны» враждебных Израилю сил. А также «специфически арабскими» формами криминала, прежде всего наркоторговлей и незаконным захватом государственных земель.
К этому можно добавить, что именно упомянутые районы «арабского треугольника» является центром влияния «Северного» (экстремистского) крыла «Исламского движения», фактически являющегося филиалом ХАМАСа внутри «Зеленой черты». Активисты этого крыла, объявленного вне закона в начале ноябре 2015 года, несут ответственность за попытку проведения серии терактов, предотвращенных Службой общей безопасности (ШАБАК) и полицией. А также являются инициаторами шумных и насильственных демонстраций протеста последних лет, в котором нередко принимают участие и депутаты Кнессета от арабских фракций.
В итоге немалое число израильтян, включая представителей «идеологического мэйнстрима» как левого, так и правого толка[ii] были открыто – или молча солидарны с высказываниями Либермана, публично вопрошавшего «зачем нам такие города, как Умм аль-Фахм, жители которого считают себя палестинцами и не признают еврейское государство. Пусть они и будут палестинцами. Но почему тогда я должен платить им пособие по безработице?» Так, опрос института ПОРИ, представленный 30 января 2020 года на ежегодной конференции Израильского института национальной стратегии при Тель-Авивском университете показал, что почти две трети опрошенных израильских евреев, вопреки устойчивому мнению левой части политического спектра, настаивающего на массивных инвестициях с целью сокращения разрыва между арабским и еврейским сектором, не считали такие вложения нужными. Или полагали, что правительство должно это делать, как максимум, не в большей степени, чем в отношении других секторов.
Таким образом, мнение лидера НДИ, согласно которому, «те, кто вместо того, чтобы пользоваться правами и преимуществами израильского гражданства, устраивает беспорядки, выступая под флагами «Хизбаллы» и ХАМАСа, должны удовлетворять свои националистические амбиции в качестве граждан Палестинской автономии, предоставив ее администрации обеспечивать их социальные и бытовые потребности», имеет значительную социальную базу. Она состоит из людей, солидарных с концепцией «одностороннего отделения от Ум-эль-Фахма», что, по мнению сторонников такой точки зрения, позволит резко улучшить демографическую ситуацию и положение в области безопасности и снять сотни тысяч получателей пособий с плеч израильской системы соцобеспечения. И евреев-израильтян, в принципе, готовых поддержать и инструмент ее реализации, сформулированный в идее, что «правильным принципом мира будет обмен территориями и населением, а не просто землей».
Показательно, что вопреки распространенному стереотипу, к идеям Либермана в какой-то момент стали восприимчивы и члены «первого Израиля» — представители умеренного левого и центристского, но во многом уже разочарованного в доктрине Осло, ашеназского среднего класса из благополучных городов и «старых» коллективных поселков центра страны. «Либерман, — верно заметил, комментируя беспрецедентный успех НДИ (15 мандатов) на выборах в марте 2009 года видный американский политолог проф. Роберт Фридман, — говорил вслух то, во что чем дальше, тем больше верили многие из представителей этих групп. Но не решались сказать об этом публично – что евреи и арабы более не могут нормально уживаться в одном государстве».[iii]
Показательна, например, статья о концепции Либермана, опубликованная в популярной в среде левых израильских интеллектуалов газете «Гаарец» Алоном Лиэлем, который в свое время вел по поручению Эхуда Барака переговоры о передаче Голандских высот Сирии в обмен на подписание мирного договора с правительством Асада-старшего. Этот вроде бы резко критичный по стилю материал завершается почти мечтательным пассажем, вполне выдающим сокровенные желания леволиберальных средних израильтян: «Согласно замыслу лидера НДИ, [в Израиле] арабов остаться не должно. И больше не придется нам с вами слушать призывы муэдзинов и ночные свадебные салюты. А арабы избавятся от необходимости петь «Атикву» и считать бело-голубой флаг своим. Никто, кроме председателя партии «Наш дом – Израиль» не предоставил бы израильским арабам независимости. И потомкам будет невдомек, что израильский политик пошел на этот шаг не от исключительной любви к арабам, а единственно из желания убрать их подальше с глаз долой».
У автора этих строк несколько лет назад также был разговор с одним из ярких представителей верхней прослойки ашкеназского среднего класса, являющегося ядром т.н. «первого Израиля» — традиционного умеренно-левого израильского истеблишмента. Мой собеседник убежденно говорил о том, что , что израильские арабы никогда не будут «нашими», и потому у плана Либермана нет альтернативы, вне зависимости от того, что именно Либерман имеет в виду. Сообщив мне при этом, полулушутя-полусерьезно, что «когда Либерман это сделает, я выйду на площадь Рабина в Тель-Авиве с протестом против этого расистского шага, но уже поздно будет что-то изменить».
Так или иначе, шансы на реализацию идеи «обмена территориями и населением» несмотря на то, что его поддержал высказывающий близкую точку зрения легендарный бывший госсекретарь США Генри Киссинджер, все последующие годы большинством израильтян оценивались невысоко. Тем большим сюрпризом был факт ее включения в американскую «сделку века», и лишь после ее публикации выяснилось, что Либерман подробно обсуждал этот вопрос бывшим спецпосланником президента США на Ближнем Востоке и одним из «архитекторов» американского плана Джейсоном Гринблаттом. И практически сразу выяснилось, что за прошедшее с тех пор десятилетие принципиальное позитивное видение многих евреев-израильтян подобного варианта никуда не исчезли – и возможно даже укрепились.
«Несистемная оппозиция»
Во всяком случае, таково было ощущение, которое оценивая реакции израильтян на план Трампа, транслировали видные фигуры арабского сектора Израиля. Среди них – арабский член Кнессета Юсуф Джабарин, завивший что, некогда ультраправая идея трансфера городов израильских арабов в будущее палестинское государство «рассматривалась в качестве маргинальной и фантастической, но сейчас ее воспринял израильский и американский правый мейнстрим».[iv] В том же духе, но, уже распространяя данные оценки на весь еврейский политический сектор Израиля, высказался мэр города Тайбе Шауа Манцур Масрауа, который в радиоинтервью государственному информационному концерну КАН заявил, что, он горько ошибся в тех израильских левых либеральных евреях, которых он многие годы считал друзьями и единомышленниками. Но теперь, как он сказал, понимает, что в арабском вопросе эти левые либералы «такие же правые сионисты, как и открытые правые».[v]
Естественно, что эти и иные политические фигуры общины израильских арабов-мусульман сегодня заняты организацией «акций общественного протеста» и мобилизацией политического лобби для борьбы против, как они выражаются «трансфера арабских граждан из Израиля». Надеясь, что этот хлесткий и манипулятивный (ибо речь идет о трансфере границы, а не населения, которое остается в своих городах и домах) лозунг позволит выхолостить идею «обмена территориями и населением». В первых рядах политического сопротивления этой идее – как и всего американского плана арабо-израильского урегулирования – идут депутаты, лидеры и активисты традиционно присутствующих в израильской политической системе и формально примыкающих к левому флангу местного политического спектра партиях израильских арабов различных идеологических течений. От радикальных антисионистских (БАЛАД, ТААЛ) и исламистских (РААМ) движений до некогда двунациональной, но сегодня почти исключительно арабской коммунистической партии ХАДАШ.
По устоявшемуся во многих общественных и аналитических кругах мнению, арабские партии, получающие от чуть более половины до двух третьих голосов этого сектора, занимают специфическую нишу в политической системе страны. На практике позиционируя себя и представляя не столько специфические интересы арабоязычного этнокультурного меньшинства израильских граждан, сколько лоббируя внешние (палестинские, арабско-националистические и/или панисламские), в том числе, враждебные Израилю силы. И потому последовательно превращаются из оппозиционных фракций, готовых соблюдать принятые в рамках израильской модели либеральной демократии, правилах политической игры, во внесистемную оппозицию.
При наличии тех или иных идеологических разногласий лидеры этих партий были и остаются едины в резко отрицательном отношении к еврейскому характеру Государства Израиль, открыто – или де факто отрицая право евреев на национально-государственное самоопределение в Западной Палестине/Эрец-Исраэль (Земле Израиля). Дальнейшее нивелирование идеологических различий и укрепление их «общего знаменателя» продолжилось после объединения этих партий в Объединенный (или единый) арабский список» (ОАС) накануне выборов в 20-й Кнессет в марте 2015 года. Что среди прочего случилось также по настоянию главы ПНА Махмуда Аббаса, обеспокоенного возможностью исчезновения в Кнессете своего лобби, в случае если некоторые из арабских партий не пройдут повышенный незадолго до этого электоральный барьер.
Накануне выборов в Кнессет 21-го созыва в апреле 2019 года ОАС распался на два надпартийных объединения, пять месяцев спустя – в свете потери в сумме более четверти голосов – объединился в прежнем составе. Но все эти тактические эволюции практически не повлияли на линию поведения основного корпуса депутатов Кнессета от этих партий, где тон, судя по имеющимся данным, чаще всего задавал его наиболее радикальный элемент. Что, скажем, иллюстрирует история, имевшая место накануне апрельских выборов 2019 года, когда партия РААМ – политическое крыло более умеренного, южного крыла «Исламского движения Израиля», намеревалась включить в свою предвыборную программу обязательство способствовать гражданской интеграции израильских арабов. Но, заключив союз с радикальными арабскими националистами из партии БАЛАД, тут же сняли этот пункт.
Потому не вызывает удивления, что арабские депутаты были организаторами и/или активными участниками практически всех, нередко сопровождаемых актами насилия и вандализма, антиправительственных мероприятий под лозунгом «борьбы против политических репрессий и израильского расизма в отношении внутренних палестинцев (то есть, арабов – граждан Израиля)». В длинном списке таких действий — состоявшаяся в Хайфе в феврале 2016 акция протеста против запрещения деятельности северного крыла «Исламского движения» и митинг арабских студентов в Еврейском университете Иерусалима, требовавших в декабре 2017 года «изгнать сионистов из Израиля». А также многочисленные демонстрации против антитеррористических операций ЦАХАЛа в Иудее, Самарии и Газе, резонансные провокации на Храмовой горе в Иерусалиме, и прочие подобные события.
Целая серия шумных протестных акций была проведена при участии депутатов и активистов ОАС и связанных с ними групп вокруг про-израильских шагов президента США Дональда Трампа и его администрации. Например, признание Вашингтоном Иерусалима столицей Израиля стало поводом для организации в декабре 2017 года в Вади-Ара «демонстрации гнева», в ходе которой демонстранты перекрывали важные транспортные артерии, забрасывали камнями еврейские машины и автобусы, и едва не линчевали фиксировавшего события на месте фотокорреспондента одной из ведущих израильских газет «Едиот ахронот».
К сказанному можно добавить активное участие лидеров и депутатов израильских арабских партий в кампаниях по делигитимации еврейского государства, в том числе их движении BDS – программы демонизации еврейского государства и его бойкота в торгово-экономических отношениях, академии, образовании, медиа, социальной реабилитации, культуре, политике, спорте и прочих сферах. Там же находится их доказанное сотрудничество с проводимой руководством ПНА/ООП политикой «дипломатической интифады», включавшей широкий набор усилий по и изоляции Израиля в международных организациях. Наконец, официально «осуждая любые акты насилия с обеих сторон», целый ряд видных фигур израильских арабских партий почти откровенно солидаризировались с палестинскими террористическими группировками. И, по сути, оправдывали нападения на военнослужащих и граждан Израиля, равно как и обстрелы территории Израиля из Газы боевиками группировок ХАМАС и «Исламский джихад», называя эти действия актами «легитимного народного сопротивления израильской агрессии».
Логично, что именно лидеры ОАС, объявив американский план мирного урегулирования палестино-израильского конфликта «опасным и антидемократичным демаршем», в определении главы партии ТААЛ, бывшего советника Ясира Арафата Ахмад Тиби, или, по словам депутата от партии ХАДАШ Юсефа Джабарин «инициативой аннексии и апартеида», немедленно инициировали ряд протестных акций израильтян арабского происхождения. Одна их таких акций прошла во втором по населению городе «арабского треугольника» Бака аль-Гарбия. В ней, среди прочих, участвовали глава ОАС, лидер ХАДАШ Айман Уде и член партии БАЛАД Хеба Язбак, «прославившаяся» высказываниями, которые Центральная избирательная комиссия определила как «поддержка идеи ликвидации Израиля как еврейского демократического государства, содействие «Хизбалле» и ХАМАСу и оправдание террора». Аналогичные мероприятия прошли в Ум-эль-Фахме в других городах района Вади-Ара.
Сам по себе лозунг, по которым проходили эти мероприятия — «никто не лишит нас гражданства в стране, где мы родились» — не должны, по идее, вызывать ни малейшего возражения в либерально-демократическом государстве, каковым является Израиль, если не уточнять, какая страна при этом имеется в виду. Многие из участников демонстраций дали на этот вопрос вполне определенный ответ: «Палестина от реки [Иордан] до [Средиземного] моря» — то есть, на всей территории к западу от реки Иордан, где, по их мнению, еврейского государства быть не должно. И размахивая палестинскими флагами, скандировали традиционный клич палестинских террористов «Огнем и кровью освободим Палестину!» И этот факт, судя по данным СМИ, не остался незамеченным.
Дилемма «арабской улицы»
Очевидно, что в данных демонстрациях и предыдущих мероприятиях аналогичного толка участвовало сравнительно небольшое число арабоязычных израильтян, которые вместе пассивно сочувствующим этими идеям и методам их выражения, вряд ли составляют большинство арабо-мусульманского сектора в Израиле. Однако, публичный резонанс таких событий, и главное – их фасад, образованный арабскими депутатами Кнессета, главами муниципалитетов, религиозными деятелями и духовными лидерами, заставляют многих израильтян рассматривать эти группу в качестве «пятой колонны».
Является фактом, что вопрос, «если представить Кнессет без партии БАЛАД, [без симпатизирующих палестинским террористическим организациям депутатов] Хибы Язбек или Ханин Зуаби был бы [он] лучше или хуже?» — которым в своем недавнем интервью сайту NewsRu задался спикер Кнессета Юлий Эдельштейн, в израильском общественном дискурсе более не является нелегитимным. Даже если нам скажут, что вы хотите лишить представительства определенный срез в израильском обществе, полагает Эдельштейн, с его точки зрения ответ очевиден: «если этот срез определяется антисионизмом, поддержкой террористов, открытыми заявлениями о том, что Израиль как еврейское государство не должен существовать, их представительство в Кнессете противоречит израильским законам».
Не менее важно, что деятельность этих лиц нередко провоцирует израильтян переносить ощущение недоверия и опасения на общину израильских арабов-мусульман в целом. Тем более, что эти опасения во многом подтверждают оценки процессов, происходящих в этой среде. Например, исследование Института израильской демократии (ИИД) зафиксировало в 2017 году 67% арабских респондентов, которые считали, что Государство Израиль не имеет права определять себя в качестве «национального дома еврейского народа».
Реакцию евреев на этот феномен показал опрос социологического института ПОРИ (январь 2020 года): лишь каждый пятый еврей-израильтянин готов рассматривать арабов с израильскими удостоверениями личности в качестве «таких же граждан, как все». Более половины (точнее, 54%) предпочли вариант «к ним следует относиться с уважением, но полностью доверять не следует», а четверть назвала их «потенциальными врагами». Показательные данные были получены и в ходе масштабное репрезентативного исследования выходцев из бывшего СССР в 2017 году, чьи настроения считаются некоторым «барометром» состояния отношений различных общин в Израиле.
В ходе этого исследования, проведенного тем же институтом ПОРИ по программе, предложенной автором этих строк, лишь немногим более 7% участников опроса согласились с суждением, что абсолютное большинство израильских арабов лояльно государству, и в этом смысле ничем не отличаются от остальных граждан. И еще около четверти респондентов, признавая наличие проблемы, предпочли возложить вину за ее возникновение не на самих израильских арабов, большинство из которых, по мнению этих респондентов, все же «лояльны государству, в котором живут». А на «арабских лидеров, которые солидаризируются с врагами Израиля», и «подстрекателей из-за «Зеленой черты». Пятая часть возлагала ответственность на правительство Израиля, проводившего, по их мнению, неверную политику в отношении арабского сектора.
Но наиболее популярным суждением, которое поддержала почти половина опрошенных, было такое: «большинство израильских арабов нелояльно Израилю, что бы правительство и общество для них ни делало». Соответственно, более 40% респондентов были полностью согласны с утверждением, что человек, агрессивно нелояльный стране, и подтверждающий эту нелояльность противоправными действиями, может быть лишен израильского гражданства, и еще примерно столько же были согласны с таким утверждением с оговорками. Даже еще более радикальными, чем «русские евреи», в своих суждениях на этот счет оказались еврейские респонденты упомянутого опроса ИИД 2017 года.
Из них 68% не верили в возможность людей одновременно чувствовать себя частью «палестинского народа» и быть «лояльным гражданином государства Израиль. Кроме того, 58% полагали, что те, кто не готов признать Израиль домом для еврейского народа, не должны имеют права голоса, а более половины (52%) считали, что евреям и арабам было бы лучше жить в разных государствах, с тем, чтобы Израиль мог сохранить свою еврейскую идентичность. Соответственно, лишь 14% израильских евреев (по сравнению с более 80% арабских граждан) опрошенных ИИД в 2018 году, хотели бы видеть партии ОАС в правительственной коалиции. Видимо, подозревая лидеров этих партий в том, что полученные таким образом мощные ресурсы и рычаги власти, будут использованы ими в основном для того, чтобы еще более агрессивно проводить свой антисионистский курс.
Не вызывает сомнения, что подобные настроения являются тяжелым вызовом для израильской «арабской улицы», где, кроме всего прочего, ощущается очевидный разрыв между лидерами партий, выступающих от имени арабов – граждан Израиля, и реальными социально-культурными и социально-экономическими интересами их избирателей. Так, по данным уже процитированного опроса института ПОРИ, представленным в январе 2020 года, лишь 20% арабов-жителей Израиля назвали своим первым приоритетом решение проблемы палестинских арабов. В то время как 80% в качестве такой проблемы упомянули экономические, гражданские или социальные проблемы арабских поселений в самом Израиле. Вполне, надо полагать, понимая, что критическим условием решения этих проблем является сохранение израильского гражданства.
О чем и говорят опросы разных лет. В феврале 2004 года Арабский центр социологических исследований опубликовал данные, согласно которым доля арабов, делающих остаться гражданами Израиля, в 10 раз превысило долю тех, кто предпочитал иное гражданство. Два опроса, проведенных в декабре 2007 г., показали, что это соотношение в тот момент составляло 4.5 к 1. Серия опросов разных лет, проведенных профессором Сами Самуха из Хайфского университета, показали, что доля израильских арабов, которые предпочитали Израиль «любой другой стране мира», в июне 2008 и в июне 2012 года, была в 3,5 раза выше тех, кто избрал иной вариант ответа. Его опрос, в 2012 году показал, что такой точки зрения придерживались 68.3% арабских респондентов. По оценке профессора Самуха, арабские граждане Израиля признают «удобство, свободу и стабильность, которыми они пользуются в Государстве Израиль». Что подтвердил и опрос ИИД 2017 года, согласно которому 66% израильских арабоязычных граждан оценивают положение в Израиле как «хорошее» или «очень хорошее».
Все это не мешает им продолжать посылать в Кнессет депутатов, многие из которых вполне отвечают определению известного иерусалимского арабского журналиста, сотрудника Вашингтонского Gatestone Institute, Халед Абу Тоаме: «вопреки интересам своих избирателей, они действуют так, как будто они представляют ПНА и ХАМАС. А не израильтян арабского происхождения, которые голосовали за них в надежде на решение проблем, стоящих перед их общинами». Причина этого парадокса, на взгляд автора, содержится в системе переплетающихся тесных персональных и деловых связей партийных политиков с конкурирующими арабскими общинно-клановыми и религиозными группами, и различными сегментами муниципальных, бюрократических и традиционных элит, монополизировавших влияние и административные ресурсы на «арабской улице», и обеспечивающих их партиям почти гарантированную электоральную базу.
И, что не менее важно, в одном из элементов «наследия Осло» — довольно далеко зашедшая у местных арабов «палестинизация» идентичности на фоне эрозии их израильского самосознания. Так, исследование института Brookings 2010 года показало, что 22% израильских арабов акцентировали свою, прежде всего «палестинскую» идентификацию, 36% — арабскую, 19% — мусульманскую, или лишь 12% считали себя «израильтянами». The Index of Arab-Jewish Relations in Israel отметил, что доля арабских респондентов, которые утверждали, что израильский элемент является ключевым в их личной идентификации, упал с 30% в 2003 до 12% в 2013 году. Что примерно отражало и процессы предыдущих лет.
Соответственно, в «единодушном отказе» арабских жителей «треугольника» Южной Галилеи и прочих израильских арабских общин принять идею перемещения границы Израиля с будущим палестинским государством к западу от района Вади-Ара, «есть и немалый ироничный аспект», замечает президент правоконсервативного американо-израильского центра Middle East Forum Даниэль Пайпс. «Те же самые израильские арабы, которые критикуют еврейский характер Государства Израиль и радуются убийству террористами еврейских детей (подобные высказывание позволяют и парламентские представители этих израильских арабов), так отчаянно желают остаться жить внутри Израиля вместо того, чтобы стать частью [арабской] Палестины. Возможно, это опыт «близкой катастрофы» [замены израильского гражданства на палестинское] приведет их хоть на один шаг ближе к моменту, когда наступит отрезвление». С этим выводом солидарен и Халед Абу Тоаме, прямо утверждающий, что его арабским соплеменникам в Израиле «нужны настоящие лидеры, которые будут представлять их в Кнессете как положено, и выстраивать – а не разрушать – мост между арабами и евреями. И пусть протесты на улицах арабских городов против присоединения к палестинскому государству послужат предупреждением израильским арабским лидерам: прислушайтесь к своему народу или уйдите в сторону».
[i] Интервью Авигдора Либермана иерусалимской арабской газете «Аль-Кудс», 24 октября 2016 года. Цит. по: https://eadaily.com/ru/news/2016/10/30/nasledie-obamy-i-idei-libermana-izrail-v-fokuse
[ii] See Timothy W. Waters. The Blessing of Departure: Acceptable and Unacceptable State Support for Demographic Transformation: The Lieberman Plan to Exchange Populated Territories in Cisjordan // Law & Ethics of Human Rights. 2008. Vol. 2. Iss. 1. Art. 9. –
https://scholarworks.iu.edu/dspace/bitstream/handle/2022/8943/WatersLEHR1.PDF?sequence
[iii] Robert O. Freedman, «The Liberman Factor,» Middle East Strategy at Harvard, 31 March 2009.
[iv]Jacob Magid, «Hundreds of Arab Israelis protest US plan, blast bid to transfer villages», The ToIsrael, 1 Feb 2020, https://www.timesofisrael.com/hundreds-of-arab-israelis-protest-us-plan-blast-bid-to-transfer-villages/
[v] Израильская государственная информационная корпорация КАН – Решет Бет, 29 января 2020 г.