Всего в Пакистане с 2001 до конца 2007 г. были арестованы либо уничтожены до 600 активистов «Аль-Каиды». По мнению представителй пакистанских спецслужб, талибы в настоящее время во многом переняли тактику «Аль-Каиды». В сентябре 2007 г., несколько месяцев спустя после штурма «Красной мечети», бен Ладен и аз-Завахири выступили с обращениями, в которых прозвучали призывы к борьбе против П. Мушаррафа, «его армии, а также всех тех, кто поддерживает его». Лидер Пакистана не является единственной мишенью для исламистов, неоднократно первые лица всемирного исламизма призывали к убийству Б. Бхутто. Основной задачей радикалов от ислама в Афганистане и Пакистане является установление единого исламского государства с последующим освобождением Кашмира и экспансией соседних мусульманских государств с целью установления халифата.
Влияние исламистов на северо-западе Пакистана распространяется главным образом на районы, населенные пуштунами, которые образуют сплошной пояс вдоль границ с Афганистаном, с теми его территориями, где проживают родственные племенные сообщества.
Последователям салафитской идеологии приходится действовать в «зоне племен» в своеобразных условиях. Идеологические установки талибов и «Аль-Каиды» отрицают многие положения кодекса поведения пуштунов, рассматривая их как языческие и антиисламские. Это затрагивает некоторые нормы, регулирующие внутрисемейные и межродовые отношения. Однако лидер талибов М. Омар, когда ему было выгодно, апеллировал к устоям пуштунской традиции. Например, обосновывая невозможность выдачи бен Ладена, он ссылался на обычаи гостеприимства. М. Омар старался избежать созыва традиционной для пуштунов ассамблеи — Лойя джирги как инструмента внутриафганского политического урегулирования, так как в случае созыва подобного форума «непородистые» М. Омар и его ближайшее окружение могли остаться в меньшинстве по отношению к обделенным властью традиционным пуштунским лидерам и представителям прежней афганской элиты, которые всегда играли ключевую роль в этих ассамблеях.
Еще одним обстоятельством, по мнению известного российского востоковеда В.Я. Белокреницкого, является то, что в Пакистане исламистская оппозиция состоит, с одной стороны, из легально действующих и участвующих в парламентской борьбе политических сил, а с другой, из подпольно функционирующих радикальных, экстремистских групп. При этом личная и групповая взаимосвязь двух этих пластов, которые можно назвать системной и антисистемной оппозицией режиму, хотя и необязательно тесна, но в большинстве случаев прослеживается. Она коренится в общих представлениях о роли религии и религиозной идеологии, в общих учителях и духовных наставниках, в общих идеалах и ожиданиях. Качественным различием является вопрос об актуальности того или иного способа достижения целей установления подлинного исламского правления, т.е. акценте на мирный, парламентский путь у одних и практику активных революционных действий у других.
После внушительной победы, одержанной «легальными исламистами» на парламентских выборах 2002 г., военным властям пришлось пойти на представление им возможности сформировать правительство в одной из четырех провинций – Северо-Западной приграничной провинции и на участие в работе правительства Белуджистана, где они составляют коалицию с правящей пропрезидентской Пакистанской мусульманской лигой. По мнению местных аналитиков, муджахеды из движения «Талибан» тесно связаны с альянсом религиозных партий «Муттахида маджлис-е-амаль» (ММА). Деятельность кабинета министров СЗПП, состоящего из представителей блока ММА, как пишет В.Я. Белокреницкий, служит примером самого длительного в истории страны пребывания у власти в одной из провинций кабинета, состоящего из членов партии, не являющейся правящей на федеральном уровне. Рост влияния талибов усиливается прежде всего в тех районах, где занимает довольно прочные позиции фракция Фазлур Рахмана «Джамаат-е улема-е-ислами» — одна из ключевых партий ММА.
Радикальные исламистские организации Пакистана «Харакату-ль-Джихад-аль-Ислами», «Харакат-уль-Муджахедин» (ранее известная как «Харакат-уль-Ансар»), «Лашкар-е-Тойба» до 1998 г. не практиковали теракты смертников. Ситуация стала меняться позже, когда эти организации присоединились к «Международному фронту джихада против иудеев и крестоносцев». Большинство смертников в Афганистане и Пакистане являются пуштунами – выходцами из «зоны племен» и СЗПП. Волна терактов такого рода возросла после начала антитеррористической кампании против «Аль-Каиды» и талибов, когда ударам подверглись религиозные учебные заведения, которые по подозрению американцев были лагерями по подготовке муджахедов. Следует заметить, что антитеррористические рейды сопровождались значительными жертвами среди местного гражданского населения.
На протяжении трех лет (2003-2006) сложное положение на обширном театре активных военных действий на территории Южного и Северного Вазиристана способствовало усилению там идейного влияния «Аль-Каиды», а местные группы ушли в тень. В Вазиристане исламисты образовали очаги, которые фактически вышли из-под юрисдикции пакистанских властей и немало сделали для организации подрывных акций в крупных городах, надеясь тем самым спровоцировать там восстание против прозападного военного режима в Исламабаде. Пакистанская армия ответила на это военными операциями, в ходе которых погибли сотни мирных жителей, что вызвало еще большее ожесточение исламистов. Лидеры талибов не всегда разделяют идеи вселенского джихада «Аль-Каиды», которая пыталась превратить национальное сопротивление против иностранной оккупации в борьбу с военным режимом Пакистана. По мнению Шахзаида Сиеда Салема, журналиста, специального корреспондента «Le Monde diplomatique», главы пакистанского бюро «Asia Times Online», когда в начале 2006 г. более 40 тысяч муджахедов арабского, чеченского, пакистанского, узбекского происхождения собрались в Северном и Южном Вазиристане, вожди талибов оказались в сложной ситуации, так как большинство бойцов предпочитали воевать с пакистанской армией в «зоне племен», а не сосредоточивать усилия против оккупации Афганистана. Фактическое провозглашение исламских государств в Южном и Северном Вазиристане способствовало обострению конфликта между пакистанскими властями и исламистами, представленными талибами и «Аль-Каидой». В этот же период, весной 2006 г., афганские талибы планировали решающее наступление против сил НАТО. Возможные столкновения с пакистанскими военными могли ослабить потенциал исламистов и отсрочить наступление. Лидер Талибана Мухаммад Омар поручил мулле Дадулле, известному полевому командиру талибов в юго-восточных районах Афганистана, убедить пакистанских талибов и «Аль-Каиду» сосредоточиться на главном ударе в Афганистане и не растрачивать силы на боевых действиях против пакистанских властей.
Посреднические усилия Дадуллы привели в сентябре 2006 г. к подписанию мирного соглашения, по которому предусматривалась отправка на родину иностранных муджахедов. Эта передышка позволила пакистанским властям наладить связи с лидерами талибов Вазиристана. Подписанию соглашения способствовало осознание руководством талибов того неоспоримого факта, что в результате сотрудничества с «Аль-Каидой» сопротивление в Афганистане зашло в тупик. Нельзя отрицать, что после достижения договоренностей сопротивление усилилось. Наступление 2006 г. сопровождалось поддержкой местных жителей.
В результате коалиционные силы союзников понесли серьезные потери. Тем не менее исламистам не удалось захватить Кандагар или окружить Кабул. Сходство ситуации в Ираке и Афганистане состоит в том, что «Аль-Каида», в отличие от местных исламистов, стремится следовать долгосрочной стратегии борьбы одновременно в разных странах, часто не принимая в расчет местную специфику и традиции. Руководители всемирного движения джихада посчитали, что соглашения между пакистанскими властями и талибами представляют угрозу для реализации их планов. В январе 2007 г. после того, как пакистанская авиация подвергла воздушным атакам военно-тренировочные лагеря в Южном Вазиристане, в результате которых погибли несколько ключевых фигур, известный лидер талибов Бейтулла Мехсуд обвинил власти Пакистана в нарушении достигнутых договоренностей. Лидер Исламского движения Узбекистана направил несколько групп смертников с целью посеять террор в пакистанских городах. Акции смертников привели к многочисленным жертвам среди мирного населения. Шахзаид Сиед Салем считает, что соглашения устояли лишь потому, что отвечали интересам исламистов и властей. С одной стороны, пакистанское руководство выстроило стратегию противостояния влиянию «Аль-Каиды» в «зоне племен». С другой стороны, лидеры талибов не всегда разделяют планы тотальной войны «Аль-Каиды» против «вероотступников» и предпочитают ставить перед собой более локальные задачи. По мнению ряда полевых командиров талибов, ориентир на всемирное движение джихада завел сопротивление в тупик. Однако в отличие от Ирака, где местные вооруженные кланы объявили войну муджахедам из «Аль-Каиды», в Афганистане арабских воинов джихада и пуштунов объединяет боевое прошлое (сначала против советских войск, затем сил коалиции), к ним относятся с большим уважением, как бесстрашным бойцам. Во многом благодаря этому эвакуация иностранных муджахедов (большей частью в Ирак) здесь проходит более гладко. И хотя арабские муджахеды продолжают воевать в отрядах талибов, а также возглавляют боевые подразделения, тем не менее, численность иностранных воинов за веру заметно сократилась, а также уменьшилось идеологическое доминирование «Аль-Каиды».
Властям Пакистана не удалось взять под контроль «зону племен». Движение «Талибан» и его сторонники лишь только расширили свое влияние и упрочили позиции в Танке, Дера Исмаил Хане и Свате.
Баджаур, граничащий с афганской провинцией Кунар, является областью, где талибы и «Аль-Каида» проявляют наибольшую активность. По сообщениям информагентств, в январе 2006 г. Айман аз-Завахири избежал ареста во время проведения спецоперации американского и пакистанского спецназа в Баджауре. Среди 18 убитых были обнаружены люди из близкого круга человека № 2 в «Аль-Каиде». Баджаур считается бастионом таких исламистских группировок, как «Техрик-е-Нафаз-е-Шариат-е-Мухаммади», фракций «Джамиат-е-Ислами» и «Джамиат-е-Улема-е-Ислам». В 80-90-е годы этот район получил название «Маковое королевство». В августе 2007 г. переговоры между талибами и проправительственной джиргой для поддержания стабильности в Баджауре окончились неудачей, так как правительство отказалось освободить арестованных исламистов. Талибы вместо воскресенья объявили здесь «официальным» выходным днем пятницу. Они распространили слух о том, что якобы пакистанские власти по указанию американцев под видом кампании по вакцинации против полиомиелита в Баджауре намерены стерилизовать детей. Ответственный за проведение вакцинации правительственный чиновник Абдул Гани Марват был убит. В Хайбере талибы стали взимать с водителей такси плату за возможность слушать музыку в автомобиле в сумме, эквивалентной 8 долл.
Область Куррам, окруженная с трех сторон афганской территорией, является вторым по величине районом в «зоне племен». В этой области сосредоточено значительное шиитское население, поддерживающее силы Северного альянса. Шииты требовали для себя создания отдельной провинции. Во главе движения за создание территориального шиитского образования стояли представители племени тури в области Куррам. В 1983, 1988, 1996 гг. здесь произошли столкновения между шиитами и суннитами, в которых в общей сложности погибли более 1200 человек с обеих сторон. Выступления шиитов в 1988 г. были жестоко подавлены правительством Зия-ул-Хака. В 2007 г. столкновения возобновились с новой силой. Причем с обеих сторон применялись тяжелое вооружение и ракетные установки, что привело к многочисленным жертвам. Для урегулирования ситуации властям страны пришлось применять авиацию. Как шииты, так и сунниты обвинили пакистанскую армию в том, что она заняла сторону противоборствующей стороны. Суннитский джихадийский лидер Маст Гуль заявил о большом количестве жертв от рук шиитов, а также обвинил Иран в финансовой и материальной поддержке своих единоверцев. Он призвал пакистанские власти провести спецоперацию против шиитских организаций. В противном случае, по его словам, он попросит помощи у суннитских группировок всего Пакистана для оказания силового давления на шиитов. «Аль-Каиде» и силам движения «Талибан» удалось обострить обстановку в области Куррам. Межрелигиозные столкновения в этой области, произошедшие в ноябре 2007 г., были использованы исламистами, чтобы отвлечь силы пакистанской армии от проведения спецоперации против радикальных исламистов в других регионах. Обострение ситуации произошло даже в относительно спокойной области Мохманд. Лидеры племен здесь поддерживают правительство, с которым имеются соглашения об охране государственных сооружений. В 2003-2004 гг. пакистанская армия создала здесь развитую инфраструктуру: дороги, медицинские и учебные заведения. Граница (68 км) с Афганистаном была взята под жесткий контроль пакистанскими военными в конце 2003 г., что также снизило приток исламистов в регион. Однако недавно талибы и здесь захватили несколько блокпостов, взорвали госпиталь «Ас-Сехат». В Северном Вазиристане исламисты устраивают диверсии, минируют дороги. В Южном Вазиристане талибы и «Аль-Каида» по-прежнему проявляют активность.
Все это свидетельствует об отсутствии у правительства действенных рычагов воздействия на ситуацию в Вазиристане. Здесь распространяются листовки с предупреждением в адрес местных племенных лидеров не поддерживать правительство «как и в Афганистане — «у нас созданы эскадроны смертников для проведения операций против правительственных войск и их сторонников в Пакистане». Война в Афганистане в середине 90-х гг., приход к власти талибов оказали сильное влияние на национальное самосознание пуштунов. Непопулярность методов «борьбы с терроризмом» в регионе привела к тому, что «зона племен» стала неконтролируемой со стороны государства территорией. В различных районах талибы закрывают школы для девочек, взрывают магазины, торгующие аудио- и видеопродукцией, запрещают брить бороды, предписывают женщинам ходить в хиджабе.
В Свате мавлана Фазлулла, лидер «Техрик-е-Нафаз-е-Шариат-е-Мухаммад» (ТНШМ), ввел параллельное судопроизводство по шариату, публично водрузил флаг движения «Талибан» на зданиях пяти полицейских участков. Обложил данью население Свата. Под его контролем находятся более 20 радиостанций, пропагандирующих радикальную исламистскую идеологию. В горном районе Сват, мавлана Фазлулла вместе с отрядом в 4500 муджахедов вытеснил слабо вооруженный и недостаточно обученный пограничный корпус пакистанской армии. ТНШМ имеет прочные связи с талибами. После вторжения коалиционных войск в Афганистан лидеры этой организации направили тысячи своих бойцов на помощь талибам. Фазлулла благодаря активной пропагандистской работе через радиостанции получил прозвище «Мавлана Радио». Дополнительным импульсом его призывам к джихаду послужили известные события в Красной мечети.
Осенью 2007 г. радикальная «Ас-Сахаб» опубликовала обращение бен Ладена к «народу Пакистана». В нем говорилось, что «цель армии в том, чтобы защищать мусульман от неверных. Но сейчас армия становится инструментом в руках неверных против мусульман… Первез предоставил базы и аэродромы американцам, чтобы оккупировать Афганистан, и, как мы видели ранее, войска атаковали жителей Свата, потребовавших шариатского правления». В заключение бен Ладен призвал к борьбе против правящего режима Пакистана. После событий вокруг Красной мечети в июле 2007 г., в результате которых погибли около 300 человек, рост антиамериканских и антиправительственных настроений лишь усилился. Следует добавить, что практически все жертвы данного инцидента являлись выходцами из пуштунских семей СЗПП и «зоны племен». Число терактов с использованием смертников в этих двух областях увеличилось. Часть смертников не принадлежат ни к одной радикальной исламистской организации, однако талибы и «Аль-Каида» берут на себя ответственность за их акции.
Власти Пакистана в борьбе с радикальными исламистами стремятся заручиться поддержкой лидеров племен. Создаются специальные бригады из членов местных кланов с целью изгнания иностранных муджахедов из региона. Основной целью провокаций со стороны талибов в отношении правительственных чиновников является стремление нарушить перемирие между правительственными войсками и силами местных исламистов. В регионе продолжаются убийства племенных вождей, отказавшихся сотрудничать с талибами и «Аль-Каидой». Одним из местных лидеров, в настоящее время противостоящих радикальным исламистам, является мавлави Назир, также известный как мулла Назир, в прошлом полевой командир талибов. По некоторым данным, мулла Назир связан с пакистанскими спецслужбами. Он принадлежит к могущественному в западных частях Южного Вазиристана племени Ахмадзаи Вазир, которое контролирует торговые пути в Афганистан. Его бойцы через громкоговорители призывают к тому, чтобы сторонники одной из крупных фигур талибов, Мехсуда, покинули Вазиристан. Чтобы избежать кровопролития, формируемые отряды дают возможность иностранным муджахедам, а также бойцам из других племен беспрепятственно покинуть регион. Они также выразили готовность сотрудничать с лидерами кланов других областей для возвращения их муджахедов из подконтрольных Ахмадзаи Вазир областей Южного Вазиристана.
Южный Вазиристан — один из субъектов ФАТА западного Пакистана, в свое время находился фактически вне подчинения британским колониальным властям. Ситуация повторяется в настоящее время. Позиции официального Исламабада здесь очень слабы. Несмотря на присутствие 80-тысячного пограничного корпуса регулярной армии, Исламабаду не удается полностью взять этот регион под контроль.
В ответ на действия официальных властей Бейтулла Мехсуд, один из наиболее одиозных полевых командиров «зоны племен», недавно создал организацию «Техрик-е-Талибан», представленную объединенными региональными группами талибов, выступающих за введение шариата и борьбу против коалиционных сил в Афганистане. Он начинал свою карьеру под руководством известного пуштунского полевого командира мавланы Джалуддина Хаккани, который в 2002 г. в горах Тора Бора помог бен Ладену избежать гибели. В 2004 г. Б. Мехсуд заявил о себе, заняв место погибшего лидера талибов Нек Мухаммада Вазира. Согласно докладу экспертов ООН, Мехсуд несет ответственность более чем за 80% терактов с использованием смертников в Афганистане. Им сформированы группы высокоподготовленных муджахедов, призванных уничтожать крупных правительственных чиновников. Его группа, действующая в Южном Вазиристане, насчитывает до 20 тысяч муджахедов, абсолютное большинство которых являются представителями его же клана. В «Техрик-е-Талибан» входят также несколько сотен смертников. После событий в Красной мечети он, поддерживаемый своими многочисленными сторонниками, вновь активизировал боевые действия против пакистанской армии в Южном Вазиристане. Бейтулла Мехсуд неоднократно захватывал сотни пакистанских солдат, которые затем становились предметом торга с властями. Так, в конце прошлого года более 300 пакистанских военнослужащих были обменены на 25 человек, приближенных к Б. Мехсуду. Однако, несмотря на свое обещание, власти не освободили семерых наиболее приближенных к нему муджахедов. В ответ на это его формирования похитили еще около 100 военнослужащих. В свою очередь, власти арестовали несколько старейшин клана Б. Мехсуда (согласно «статье о коллективной ответственности» в рамках «Приграничного кодекса о правонарушениях», который разрешает властям задержать в «зоне племен» кого-либо без объяснения причин ареста). Применение таких правовых норм, непрекращающиеся стычки лишь способствуют росту недовольства действиями властей среди местных жителей. По мнению западных аналитиков, это служит одной из основных причин притока добровольцев в ряды отрядов Б. Мехсуда. В Вазиристане до сих пор действует «договор коллективной ответственности». Например, в 2004 г. на племя Ахмадзаи был наложен штраф в размере 95 тыс. долл. за то, что оно не смогло предотвратить обстрелы правительственных войск из подконтрольных ему районов. Жилища здесь больше напоминают укрепленные объекты. Смерть кого-либо из членов клана во время проведения спецопераций неминуемо ведет к кровной мести.
Б. Мехсуд пользуется популярностью и уважением среди молодых людей по обе стороны границы, что позволяет ему, по мнению экспертов, быть связующим звеном между афганскими и пакистанскими талибами. По заявлению лидеров ТТП, основной целью создания организации явилось противодействие попыткам властей сыграть на противоречиях, существующих между отдельными фракциями исламистов. По мнению Б. Мехсуда, мавлави Назир получил поддержку со стороны правительства для борьбы с силами талибов в Южном Вазиристане. ТТП, по замыслам ее создателей, призвана объединить различные фракции талибов, действующих в регионе. Заместителями Б. Мехсуда стали Хафиз Гул Бахадур (из Северного Вазиристана, с 2005 г. является членом совета шуры местных групп талибов) и Факир Мухаммад (из области Баджаур, племени моманд, имеющий длительные связи с арабскими муджахедами и «Аль-Каидой», его личная охрана также состоит из арабов).
В состав шуры ТТП входят представители всех областей «зоны племен» Северо-Западной приграничной провинции: Свата, Банну, Танка, Лакки, Марвата, Дера Исмаил Хана, Кухистана, Бунера и Малаканда. ТТП ставит целью объединить усилия вооруженных групп для борьбы против сил НАТО в Афганистане и пакистанской армии; остановить военную операцию властей в Свате и Северном Вазиристане; демонтировать все блокпосты в «зоне племен». Группа также требует от властей Пакистана освободить имама Красной мечети Абдулу Азиза. После убийства Б. Бхутто 27 декабря прошлого года 4 января с.г. представитель организации Гази Ахмед заявил о непричастности ТТП к этому убийству. Это заявление было сделано после того как правительство возложило ответственность за этот теракт на Б. Мехсуда и даже предъявило запись якобы его телефонного разговора. Гази Ахмед также отметил, что Мехсуд был шокирован этим убийством. В интервью Reuters он заявил, что «племенные обычаи не позволяют нам убивать женщин». По мнению западных аналитиков, существует большая вероятность того, что к ТТП начнут присоединяться другие исламистские группировки региона. Например, 23 декабря 2007 г. ответственность за теракт смертника в Мингоре взяла на себя радикальная исламистская организация «Техрик-е-Нафаз-е-Шариат-е-Мухаммади» (ТНШМ). Впоследствии лидеры этой группировки заявили о том, что эта операция была совершена в поддержку ТТП. ТНШП, возглавляемая мавланой Фазлуллой, контролирует значительную района Сват. ТТП уничтожает проправительственно настроенных лидеров кланов.
Недавно в Афганистане была создана организация «Джейш аль-Махди», лидером которой стал Абу Харис — «афганский араб», сириец, принимавший участие в боевых действиях против советских войск в восточном Афганистане в провинции Пактия. Новая структура состоит из арабских и афганских муджахедов. Численность группировки составляет около 250 человек, они ведут активную пропагандистскую работу среди местной молодежи. «Аль-Каида» признала новую организацию и тесно сотрудничает с ней. В настоящее время «Джейш аль-Махди проявляет активность в афганской провинции Гильменд.
Талибы усилили свое влияние в тех местах, которые до недавнего времени считались довольно спокойными. В конце прошлого года исламисты захватили три района афганской провинции Фарах, транспортный маршрут Герат–Кандагар, пролегающий через провинции Фарах и Нимруз. Муджахеды останавливают автобусы в поисках тех пассажиров, которые работают на правительство. Тактика талибов, подразумевающая захват некоторых районов на несколько дней или даже часов, требует значительной координации со стороны коалиционных сил, афганской национальной армии и полиции. Власти провинции Фарах утверждают, что после передачи ее под контроль афганской национальной полиции ситуация стала напряженной. Национальные силы не могут обеспечить безопасность, так как они слабо вооружены, недостаточно мотивированы на противодействие талибам. Так, например, в большинстве районов максимальная численность полицейских достигает 20-30 чел., в то время как число жителей района составляет около 30 тыс. Таким образом, полиция не в состоянии обеспечить правопорядок. В интервью западным корреспондентам представители местных властей заявляют, что полиция не только слабо вооружена, но у нее зачастую не хватает продуктов. Офицеры полиции говорят, что «после 3-4 часов боя оружие выходит из строя». Абдул Рахман Сарджанг, глава полиции провинции Фарах, также настаивает, что между полицией и коалиционными силами отсутствует взаимопонимание, они стараются не рисковать во время проведения спецопераций. «Когда талибы атаковали полицейский участок, коалиционные силы никак не прореагировали, 45 офицеров полиции были убиты в различных районах провинции за последние несколько дней».
В некоторых районах активность талибов возрастает, особенно с осени по зиму в период сбора урожая мака. Фарах — центр производства и экспорта наркотиков в близлежащие страны и Европу. Как известно, доходы, получаемые от продажи героина, являются одной из основных статей дохода талибов. Поэтому в поле зрения исламистов находятся прежде всего «маковые регионы» страны, а также те районы, по которым проходит наркотрафик. По этой причине западные и юго-западные провинции Афганистана находятся в поле постоянного внимания талибов. Исламистам выгодны нестабильность и хаос, так как именно они здесь становятся единственной силой, способной контролировать ситуацию. Исламисты платят местным жителям за охрану наркоплантаций, заручаясь их поддержкой. Дополнительным дестабилизирующим фактором служит наличие отрядов местных кланов, контролирующих участки дорог, маковые плантации, нередко вступающих в боестолкновения с талибами, коалиционными силами и афганской полицией. Примером этого могут служить вооруженные формирования племени бомади.
В провинциях Фарах и Нимруз группировки талибов возглавляют муллы Бисмилла и Баз Мухаммад, которые и находятся в тесном взаимодействии с исламистами в Пакистане. Одной из опорных баз талибов на западе провинции Фарах является селение Шайбан в районе Бала Булак. Этот район находится под контролем племени Ализаи. Исламисты выстраивают свои отряды на основе клановой принадлежности, что затрудняет проникновение в них агентов спецслужб. Нередко их связывают родственные отношения с представителями исламистских группировок других районов Афганистана, что обеспечивает дополнительную сплоченность во время проведения совместных операций. Большинство талибов провинций Фарах и Нимруз – местные жители.
* * *
Несмотря на некоторое противоречие установок «Аль-Каиды» и методов борьбы локальных групп талибов, альянс с радикальными пакистанскими исламистами имеет большое значение для всемирного движения джихада. В настоящее время активистам «Аль-Каиды» арабского происхождения не всегда легко функционировать в немусульманских странах. Пакистанские же исламисты на территории третьих стран действуют через диаспоры. Так, например, у «Лашкар-е-Тойба» созданы «спящие ячейки» в Австралии, Сингапуре, Великобритании, Франции, США. Они занимаются как сбором информации, так и вербовкой новых членов в свои ряды. Если в 2002-2003 гг. спецслужбы западных государств не уделяли серьезного внимания пакистанской диаспоре, то после лондонских терактов в отношении них ведется более активная работа.
Многочисленная пакистанская диаспора, населяющая различные страны Западной Европы и США, выступает в качестве дополнительной базы для проведения операций на территории стран, чьи войска участвуют в оккупации Афганистана и Ирака. Только в Великобритании численность выходцев из Пакистана составляет около 800 тыс. человек, из них до 500 тыс. – кашмирцы. Глава Ми-5 недавно заявил, что «теракты, планируемые на территории королевства в последние пять лет, являются подтверждением той роли, которую «Аль-Каида» играет в Пакистане». «Лашкар-е-Джангви» (ЛЕД) — боевое крыло антишиитской группировки «Сипах-е-Сахаба» (СЕС), стала проводить операции от имени «Аль-Каиды» в тех районах Пакистана, где ее активисты сталкиваются с определенными трудностями и не могут действовать напрямую. Раньше эта роль была отведена «Лашкар-е-Тойба» (ЛЕТ). ЛЕТ и ЛЕД входят в состав «Международного исламского фронта джихада против иудеев и крестоносцев» (МИФ). ЛЕД к числу своих главных врагов относит США, Израиль, Индию, Иран и вообще шиитов, в то время как ЛЕТ выступает против всех перечисленных, кроме Ирана. «Лашкар-е-Джангви» несет ответственность за большинство терактов в отношении шиитского и хазарейского населения на территории Афганистана и Пакистана. «Харакат-уль-Муджахедин», «Харакат-уль-Джихад-аль-Ислами», «Джайш-е-Мухаммад» (ДЕМ), также являющиеся членами МИФ, разделяют антииранскую риторику ЛЕД, однако воздерживаются от проведения операций против последователей шиизма. Хотя многие лидеры этих радикальных исламистских организаций, как например мавлана Масуд Азхар, амир ДЕМ, начинали свою деятельность в СЕС, однако они ставили перед собой более глобальные цели, нежели борьба с шиизмом. Тем не менее они действуют единым фронтом в борьбе против коалиционных войск и пакистанских вооруженных сил. ЛЕТ действует независимо от ЛЕД и СЕС и не проводит операции против пакистанских военных.
Мусульманская диаспора Японии насчитывает около 90 тыс. человек. Большинство последователей ислама происходят из Индонезии, Пакистана, Индии, Ирана и Турции. Под особым контролем находятся выходцы из Пакистана. В конце 2005 г. в японских газетах появились публикации о том, что члены радикальной исламистской организации «Сипах-е-Сахаба» попытались создать в Японии базу. Токио поддержал вторжение в Афганистан, направил незначительный воинский контингент в Ирак – для всемирного исламизма этого было достаточно, чтобы объявить Японию в числе потенциальных мишеней для нанесения ударов. В частности, в октябре 2003 г. бен Ладен через «Аль-Джазиру» заявил, что муджахеды оставляют за собой право нанесения ответных акций по всем без исключения странам, поддерживающим эту «несправедливую войну», — Британии, Испании, Австралии, Польше, Японии и Италии. О возможности нанесения ударов по Токио заявлял также известный деятель «Аль-Каиды» Абу Хафс аль-Масри. В 2005 г. уже были обнародованы данные о том, что несколько представителей «Аль-Каиды» отправились из Пакистана в страны Юго-Восточной Азии, где планировали создать ячейки для последующей переправки их в Японию с целью совершения там террористических актов. Следует отметить, что эта страна обладает некоторыми перспективами для нанесения здесь террористических ударов. Во-первых, японские спецслужбы в недостаточной степени знакомы с методами деятельности исламистов. Во-вторых, Япония — одна из мощнейших экономических держав, поэтому последствия теракта неминуемо скажутся на ситуации на мировых рынках. В связи с тем, что в последнее время исламисты активизировали именно экономическое направление джихада, возможность нанесения ударов по Японии сохраняет свою актуальность. Прежде всего, речь идет о нанесении террористических ударов по транспортной инфраструктуре по лондонскому или мадридскому сценарию, что может спровоцировать хаос в перенаселенных конгломератах.
Уттар Прадеш, один из наиболее населенных штатов Индии, за последние три года стал более подвержен террористическим атакам, чем другие штаты страны. Наибольшую активность здесь проявляет «Харакат-уль-Джихад аль-Ислами», имеющий базы в Пакистане и Бангладеш. В начале этого года одна из ее фракций атаковала гарнизон «Центрального резерва сил полиции» в Уттар Прадеше. Эта группировка появилась во времена войны против советских войск в Афганистане. У ее истоков стояли мавлана Иршад Ахмед и мавлана Абдус Самад Сиал, студенты исламских учебных заведений из Карачи. В конце 80-х гг. она вошла в группировку «Харакат-уль-Муджахедин», новая структура получила название «Харакат-уль-Ансар» и сосредоточила свое внимание на атаках против вооруженных сил Индии в «Джамму и Кашмире». В 90- гг. группировка вновь поменяла свое название, чтобы не значиться в списке международных террористических организаций, обнародованном Госдепом США. Так она стала «Харакат-уль-Муджахедин». В Бангладеш с 1992 г. действует ее отделение «Харакат-уль-джихад аль-Ислами-Бангладеш» (ХДИБ). Группировка рассматривает себя в качестве «второй линии защиты мусульман». Ее программа заключается в установлении исламского государства силовыми методами. Один из ее лозунгов: «Мы станем Талибаном, мы превратим Бангладеш в Афганистан». Свое отделение в Бангладеш «Харакат-уль-джихад аль-ислами» использует для подготовки муджахедов и проведения операций в северо-восточных штатах Индии. При наборе муджахедов предпочтение отдается мусульманам-индийцам, а также бангладешцам, проживающим на территории Индии. Инструкторы этой организации работают в тренировочных лагерях с бойцами «Объединенного фронта освобождения Ассама». ХДИБ финансируется из стран Персидского залива, Афганистана, Пакистана, НПО Бангладеш.
В Уттар Прадеш группировкой с 2001 до 2008 гг. были совершены 57 террористических актов. За последние четыре года индийскими спецслужбами были раскрыты десять ячеек «Харакат-уль-Муджахедин». Другие группировки — «Лашкар-е-Тойба» и «Джайш-е-Мухаммад», опираясь на местные исламские организации, например, «Движение студентов-мусульман Индии», установили в Уттар Прадеш разветвленную сеть ячеек.
Аз-Завахири в своих обращениях часто призывает к борьбе против индуизма и Индии. По одной из версий, будучи в Пакистане, он находится под защитой таких известных радикальных исламистских группировок, как «Лашкар-е-Тойба», «Харакат-уль-Муджахедин», «Харакат-уль-Джихад аль-Ислами» и «Джейш-е-Мухаммад». Поэтому их идеологическая линия не могла не повлиять на его антииндийские выступления. Радикальная группировка «Лашкар-е-Тойба» представляет угрозу индийским ядерным объектам. В конце 2005 г. спецслужбами Индии было задержано несколько ее активистов, при которых были обнаружены взрывчатые вещества. В ходе допросов выяснилось, что одной из целей исламистов были ядерные объекты в Кайгане и Нароре.
Среди пуштунских племен прежде всего господствуют национализм и клановость. Своеобразие взаимодействия ислама и национализма обусловлено их функциональным сходством при сущностном различии. Зачастую всплеск внешней религиозности не является показателем возрождения религиозной веры, а служит средством самовыражения и личных амбиций. И даже когда ислам становится здесь фактором политического действия, исламская солидарность повсеместно уступает силе этнических и клановых связей, которые противоречат центростремительным силам религиозно-общинного единства, которые выдвигает «Аль-Каида». Сложный ландшафт, прозрачность границ между Афганистаном и Пакистаном делают этот регион привлекательным для международного исламизма.
Надо отметить, что пуштунские племена строго следуют суннитской ветви ислама, однако при этом не могут отказаться от традиционных обычаев. Исторически родоплеменные образования имели практически полный контроль над территориями своего обитания, а их вожди – над членами своего племенного объединения, заключая в себе верховную политическую, военную, юридическую и экономическую власть. Поэтому общеафганские правители в Кабуле никогда не обладали абсолютной властью над всеми своими подданными – как пуштунами, так и другими. Когда кабульским правителям удавалось силой подчинить их себе, это давало чаще всего временный результат. Справедливо считает В.И. Сажин, что Афганистан, будучи на протяжении столетий унитарным государством де-юре, никогда таким не являлся де-факто.