Президент США Дональд Трамп, по сообщениям, отказался от масштабного удара по Ирану после ракетного обстрела в Ираке базы с американскими и британскими военнослужащими из-за опасений, что такой шаг против страны, переживающей кризис в связи с борьбой с коронавирусом, нанесет ущерб имиджу его администрации.
Д.Трамп на прошлой неделе на встрече с советником по национальной безопасности обсуждал возможную реакцию США на ракетный обстрел иранскими прокси 11 марта с.г. базы Эт-Таджи в Ираке, в результате чего погибли два американских военнослужащих и британский медик, 14 получили ранения. Несколько дней спустя США ответили атакой по поддерживаемому Ираном шиитскому ополчению «Катаиб Хизбалла» (входит в «Аль-Хашд аш-Шааби»), которое считается ответственным за ракетный обстрел базы коалиции, возглавляемой США. В заявлении Министерства обороны США говорится, что точечные удары были нанесены по пяти объектам хранения оружия, «чтобы значительно снизить их способность осуществлять атаки в будущем». Эти объекты, якобы, использовались для хранения оружия, используемого для атак по силам США и коалиции. В Пентагоне назвали контратаку «оборонительной, пропорциональной и прямой реакцией на угрозу», создаваемую поддерживаемыми Ираном шиитскими ополченцами[i].
Атаки рассматривались как свидетельство стремительной эскалации напряженности между Вашингтоном и Тегераном, а также подконтрольными ему силами в Ираке. Это произошло через два месяца после того, как в результате удара американского беспилотника был убит самый влиятельный иранский генерал Касем Сулеймани, и иранцы ответили массированной атакой баллистических ракет по американским войскам, расквартированным в Ираке.
Представители Ирана в ООН обратились к международному сообществу с просьбой призвать Соединенные Штаты немедленно отменить санкции против их страны, с тем чтобы Тегеран смог импортировать лекарства и медицинское оборудование, которые крайне необходимы для борьбы с пандемией коронавируса. Иран стал одной из наиболее пострадавших стран в мире от пандемии коронавируса COVID-19 (на третьем месте после Китая и Италии). The Times of Israel отмечает, что 9 из 10 случаев заражения на Ближнем Востоке приходятся на Исламскую Республику Иран, и остаются опасения, что иранские власти скрывают реальные масштабы распространения коронавируса. В ИРИ зарегистрировано более 18 000 зараженных, из них около 1300 умерли.
В миссии Ирана в ООН заявили, что «бесчеловечные и незаконные» санкции США препятствуют усилиям по предотвращению дальнейшего распространения COVID-19 в других странах и наносят ущерб здоровью и жизни иранцев. «Другими словами, в то время как США пытаются обуздать вирус внутри страны, они помогают распространению вируса вовне, подрывая профессиональные возможности определенных пострадавших стран, которые пытаются бороться с пандемией», – говорится в заявлении. Санкции США названы «равносильными преступлениям против человечества», заявив, что они «делают практически невозможным для иранцев ввоз необходимых лекарств и медицинского оборудования». Очень трудно задействовать особый механизм, позволяющий Ирану импортировать лекарства, из-за вызванных санкциями «препятствий», включая чрезвычайную сложность использования Ираном своих финансовых ресурсов за рубежом.
Вашингтон, который ввел жесткие санкции против Тегерана после выхода в 2018 году из ядерной сделки с Ираном (СВПД от 2015 года), предложил Ирану гуманитарную помощь для борьбы с вирусом, но иранцы от нее отказались.
Израильские эксперты тщательно отслеживают взаимоотношения между Ираном и США, анализируя любые подвижки и даже перспективы каких-либо изменений в нынешнем противостоянии двух государств.
В частности, полковник (запаса) Уди Эвенталь, старший научный сотрудник Института стратегии и политики (Institute for Policy and Strategy) в Междисциплинарном центре Герцлии, отмечает появившуюся возможность позитивных изменений в американо-иранских отношениях и возобновления переговоров. Это связано с мировой проблемой пандемии коронавируса и появлением условий, в которых странам, по сути находящимся «в одной лодке», необходимо сотрудничество для эффективного преодоления кризиса[ii].
Например, Роберт Мэлли, президент и гендиректор американского аналитического центра «Международная кризисная группа» и Али Ваэз, директор иранского проекта в этом «мозговом центре» и внештатный профессор в Высшей школе дипломатической службы Джорджтаунского университета (ведущем центре подготовки дипломатов в США), а также Марк Фитцпатрик, ассоциированный исследователь из Института стратегических исследований (IISS), призывают правительство США воспользоваться кризисом, в котором находится Иран, не взирая на успех политики «максимального давления», инициировать процесс разрядки и подготовить почву для урегулирования отношений с Ираном. По их оценке, если администрация США сейчас этого не сделает, Иран станет более агрессивным в регионе, включая ядерную сферу, и возрастет риск нежелательных конфликтов[iii].
На практике, отмечает У.Эвенталь, даже в разгар борьбы с коронавирусом, Иран и Соединенные Штаты, похоже, все еще находятся в ловушке логики «игры с нулевой суммой» и пытаются использовать ситуацию с вирусом для оказания давления друг на друга. Такая же ситуация прослеживается на международной арене и в других случаях, как например в пропагандистском противостоянии между США и Китаем за статус и международное лидерство в борьбе с вирусом, или нефтяной войне, оказывающей влияние на российско-саудовские отношения.
С началом мирового кризиса произошло обострение борьбы между США и Ираном в трех основных сферах – дипломатической, региональной и ядерной.
На дипломатической арене Иран начал кампанию, направленную на снятие санкций США, утверждая, что они препятствуют борьбе с распространением коронавируса (что, по мнению израильского эксперта, помогает режиму в отражении внутренней критики его функционирования). Министр иностранных дел ИРИ Мохаммад Джавад Зариф обратился к Генеральному секретарю ООН с призывом к организации принять меры против американского «экономического терроризма». Президент Хасан Роухани направил мировым лидерам письма, в которых указывалось на то, что ни одна страна не может вести борьбу с коронавирусом под «нечеловеческими» санкциями. Требование Ирана было публично поддержано Китаем и Россией, и в самих Соединенных Штатах представители команды кандидата в президенты США Берни Сандерса и бывшего президента Барака Обамы призывали Д.Трампа ослабить антииранские санкции.
С другой стороны, отмечает У.Эвенталь, администрация Д.Трампа, похоже, полна решимости продолжить и даже усилить санкционное давление на Иран в попытке обострить там гуманитарный кризис. Белый дом объявил о намерении направить предупреждения судоходным и страховым компаниям и портам о том, что в случае переправки иранской нефти они подвергнутся санкциям. В то же время, наряду с предложением гуманитарной помощи Ирану для борьбы с эпидемией, администрация США ввела дополнительные санкции в отношении организаций и отдельных лиц, заключающих с Ираном крупные сделки в области нефтепереработки; против иранских ученых, работающих над иранским ядерным проектом; и международных организаций, которые оказывают помощь Ирану.
Еще один дипломатический спор между США и Ираном касается американских граждан, отбывающих заключение в Иране. Соединенные Штаты требуют их немедленного освобождения из-за опасения их заражения коронавирусом. По случаю Ноуруза, иранского Нового года, и на фоне эпидемиологического кризиса, верховный лидер Али Хаменеи амнистировал около 10 тысяч заключенных, среди которых американских граждан не оказалось.
В ядерной сфере Иран полон решимости продолжить отходить от обязательств по СВПД. Кроме того, Х.Роухани заявил, что Иран свободен от каких-либо ограничений, и что 8 апреля он объявит о более «важных вещах».
Несмотря на то, что динамика отношений между США и Ираном негативная, обе стороны не «ломают дров». В настоящее время администрация Д.Трампа воздерживается от разрушения ядерной сделки, активизируя международный механизм санкций.
Пандемия коронавируса может предоставить обеим странам относительно разнообразные и удобные способы выхода из конфликта и возобновления диалога. Упомянутые выше А.Ваэз и Р.Мэлли, например, предлагают Ирану освободить американских заключенных и усмирить иракских ополченцев, а в ответ США устранят барьеры на пути гуманитарной помощи, и не будут противиться получению Ираном чрезвычайного кредита от МВФ.
Эксперт IPS рассуждает относительно выгоды для Израиля в сложившейся ситуации: заключается ли она в использовании иранского кризиса для усиления давления на иранский режим в надежде привести его к краху или в том, что Вашингтон и Тегеран вернутся к столу переговоров? Позиция Израиля может оказать существенное влияние на администрацию Д.Трампа, которая, похоже, еще не решила этот вопрос и, как ожидается, намерена его обсудить.
В обстоятельствах, сложившихся после выхода США из ядерного соглашения, Израиль скорее заинтересован в возобновлении переговоров между Тегераном и Вашингтоном, но при условии, что администрация Д.Трампа знает, как направить его в реалистичном направлении, которое послужит стратегическим интересам Израиля.
Если выяснится, что администрация Д.Трампа решит использовать пандемию коронавируса для резкого усиления давления на Иран, Тегеран, скорее всего, лишь убедится в том, что политика США направлена на свержение режима, что затруднит Д.Трампу возобновление переговоров, даже если он на них решится. С другой стороны, отмечает У.Эвенталь, по ряду причин не стоит уповать на то, что давление на иранское руководство приведет к смене режима.
В отсутствие существенных, а не частичных, достижений в противостоянии Ирану со временем Израиль может оказаться в безвыходном положении. Это особенно важно в свете внутренних процессов в США, позиции Вашингтона и фундаментальных расхождений между ним и Израилем в вопросе ядерной проблемы Ирана. Если в Белый дом въедет другой президент, США могут вернуться к СВПД и его опасным (для Израиля) пунктам, как обещают кандидаты в президенты от Демократической партии, или даже рассмотреть идею признания Ирана в качестве порогового ядерного государства и примириться с ним.
Даже если Д.Трамп пойдет на второй президентский срок, нет никакой гарантии, что он решительно предотвратит развитие иранской ядерной программы или не заключит соглашения, которое окажется «плохим» для Израиля. В этом контексте, по мнению У.Эвенталя, желательно иметь в виду неприязнь президента США к «бесконечным» войнам на Ближнем Востоке, что является, возможно, единственным консенсусом в расколотой американской системе. Более того, если Израиль никогда не смирится с ядерным статусом Ирана, то США способны жить с такой реальностью, как это произошло с более прямой для них ядерной угрозой со стороны Северной Кореи.
Что касается действий Израиля при сценарии возобновления переговоров между Ираном и США, по мнению израильского эксперта, лица, принимающие решения, должны отказаться от иллюзии, что политика «максимального давления» способна навязать Ирану «всеобъемлющее соглашение», которое обеспечит решение ядерной угрозы и региональных проблем, «которые он создает». Такая нереалистичная политика, направленная на достижение максимальных целей, приводит к «перегрузке» санкционного инструмента и нейтрализует его эффективность. К тому же очевидной стала реальная цель нападок на Иран – смена режима, что наверняка воспрепятствует потенциальным переговорам.
По мнению У.Эвенталя, реалистичная израильская политика должна требовать от США включить ядерную проблему в число их приоритетов. Угроза ядерного Ирана более масштабная, чем проблема его консолидации и усиление региональных прокси. Ядерный Иран может привести к фундаментальным изменениям в правилах игры в регионе и нивелировать все достижения Израиля в ходе «кампании между войнами». У Израиля меньше средств для эффективного противостояния Ирану, и в любом случае он не заинтересован в доведении ситуации до того момента, когда ЦАХАЛ будет вынужден применить военные средства.
Для того чтобы реализовать серьезные жесткие меры, которые администрация США успешно предприняла против Ирана, важно сосредоточиться на переговорах по ядерному оружию, и сопроводить их реальной военной угрозой. При этом необходимо продолжать оперативно реагировать на проблемную политику Ирана в регионе, пытаясь повлиять на процесс урегулирования в Сирии политическими средствами.
В рамках переговоров также целесообразно воздерживаться от постановки общих целей, таких как отказ Ирану в праве на обогащение урана до любого уровня (один из 12 пунктов госсекретаря США Майка Помпео). Вместо этого рекомендуется сосредоточиться на исправлении существенных недостатков в ядерном соглашении, в частности, «условия об истечении срока действия» договора (sunset clause), а также пересмотреть права МАГАТЭ и надзор в области вооружений. Ожидается, что разрешение спора между Ираном и США по поводу «условия об истечении срока действия» в СВПД будет непростым, особенно после того, как Соединенные Штаты в одностороннем порядке вышли из соглашения. Однако в этом контексте израильский эксперт предлагает подумать о творческих идеях, таких как временное соглашение на несколько лет, которое будет автоматически продлеваться с согласия обеих сторон, и каждая из них может отказаться от него с уведомлением за один год.
[i] Report: Trump told advisers hitting back at Iran during pandemic was bad optics // The Times of Israel. 20.03.2020 — https://www.timesofisrael.com/report-trump-told-advisers-hitting-back-at-iran-during-pandemic-was-bad-optics/
[ii] יחסי ארה»ב ואיראן בעידן הקורונה — סיכון או הזדמנות לישראל? // IPS. 20.03.2020 — https://www.idc.ac.il/he/research/ips/pages/mabat/mabat-22-3-20.aspx
[iii] The Coronavirus Crisis Is a Diplomatic Opportunity for the United States and Iran // Foreign Policy. 17.03.2020 — https://foreignpolicy.com/2020/03/17/coronavirus-crisis-maximum-pressure-iran-usa-diplomacy-opportunity/; How can the United States support Iran’s response to the coronavirus and bolster diplomacy? // IISS. 16.03.2020 -https://www.iiss.org/blogs/survival-blog/2020/03/coronavirus-us-iran-humanitarian-trade