Не успели тунисцы обрадоваться тому, что все-таки избежали повторных парламентских выборов и в конце концов в феврале текущего года получили новое правительство, как страну захватил кризис пандемии коронавируса. С учётом без того напряженной экономической ситуации этот кризис стал вызовом и своеобразной проверкой для нового кабинета министров и парламента, а кроме того, в полной мере раскрыл особенности тунисской «переходной» политической системы.
Статистика и хронология
В Тунисе от коронавируса умерло 50 человек, число зараженных незначительно превышало одну тысячу, из которых большая часть выздоровела. Согласно официальной статистике, в середине июня новые случаи заражения фиксировались лишь у граждан, въезжающих в страну из-за границы. Первые меры по борьбе с эпидемией коронавируса в Тунисе были приняты 24 февраля: ограничено авиасообщение с Италией. На тот момент в Италии от коронавируса скончались пять человек. То есть, можно сказать, что тунисские власти вовремя предприняли меры предосторожности. В Тунис коронавирус «привез» мужчина, прибывший 2 марта на пароходе из Италии. Через два дня по возвращении в родной город Гафса он почувствовал первые симптомы заболевания. В тот же день всех пассажиров упомянутого парохода обязали не покидать домов, а среди медицинских работников провели инструктаж по поводу диагностирования коронавируса. В аэропортах и на пограничных КПП были установлены тепловизоры. Все приезжавшие в страну тунисцы отправлялись на обязательный двухнедельный карантин. По причине дефицита койко-мест в больницах для этого были приспособлены гостиницы, оставшиеся в начале туристического сезона пустовать без постояльцев.
Через неделю, по мере выявления новых случаев заражения, были закрыты учебные заведения, запрещены публичные молитвы, закрыты кафе, рынки, отменены все массовые мероприятия. Была отложена встреча президента Каиса Саида с его алжирским коллегой Абдельмаджидом Теббуном. 17 марта с 6 вечера до 6 утра вводился комендантский час. 19 марта было принято решение о полном закрытии границ и внешних путей сообщения. К 22 марта был установлен режим обязательной всеобщей самоизоляции и приостановлено сообщение между городами. Во избежание распространения эпидемии в местах тюремного заключения амнистии подлежали 1420 заключённых, сотням других смягчили наказания. Ввиду выявления многочисленных случаев несоблюдения карантина на улицах страны 23 марта были развернуты военные силы. Таким образом, Тунис пошел по той же модели борьбы с COVID-19, что и Франция: применялись самые жесткие меры контроля за соблюдением режима карантина, в некоторых случаях с применением силы и административно-уголовной системы наказаний.
Неизбежная цифровизация и технологический прогресс
Едва ли не во всех сферах пандемия вызвала необходимость адаптации к новым условиям. По тому, как это произошло, можно составить представление о потенциале прогресса в той или иной области. Так, весьма любопытным стал опыт привлечения для патрулирования улиц не только людей, но и роботов. Оснащенные системой GPS, тепловизором и технологией определения расстояния по лазерному лучу, «робокопы» отслеживали нарушителей и требовали предъявить документы, которые считывались камерой и передавались в полицейское управление. По сведению очевидцев, робот мог вести диалог, например, чтобы выяснить, почему человек вышел на улицу. Производитель роботов-полицейских компания Enova Robotics отказалась дать информацию о том, сколько аппаратов PGuard патрулировали улицы столицы. От ее директора Радвана Бен Фархата удалось лишь узнать, что его фирма частная, располагается в тунисском городе Сус и с помощью технологий искусственного интеллекта создает роботов для медицинских нужд.
Кроме того, в Тунисе, также как, например, в Марокко, было предложено добровольно устанавливать приложение на телефон или планшет, которое помогало соблюдать социальную дистанцию и информировало о заболевших в зоне нахождения подписчика. Примерно такие же приложения предписано устанавливать всем, кто решил поехать в Тунис после официального снятия карантина (в добавление к обязательству представить отрицательные результаты теста на COVID-19). Приложение отслеживает состояние здоровья и передает данные министерству здравоохранения Туниса.
Что касается сферы образования, то школы и университеты постепенно с апреля перешли на дистанционный формат, чтобы обеспечить непрерывность учебного процесса и чтобы не повторился сценарий 2019 года, когда из-за забастовок учителей учебный год едва не признали несостоявшимся. Выпускные квалификационные экзамены («бакалавриат», что соответствует российскому ЕГЭ) сдвинулись на 8-30 июля, но это не повлияет на начало следующего учебного года. Кроме того, с целью обеспечить всем категориям учащихся доступ к образованию министерство просвещения, Тунисская телекомпания и Тунисская радиовещательная компания в середине апреля 2020 г. запустили Образовательный телеканал. Он стал хорошим подспорьем в добавление к прочим средствам передачи знаний молодому поколению, таким как лекции на YouTube-канале или платформе Zoom. Между тем, аналитики образовательной сферы сходятся во мнении, что компьютеризация и цифровизация образования были недостаточными, что проявилось как серьезный недочет. [1] Они также указывали, что единой системы подачи информации не сложилось, не было выработано целостной программы, не говоря о посредственном качестве наспех составленных материалов.
Медицинский сектор и социальное обеспечение
С точки зрения управления кризисом в целом ключевое значение в период борьбы с коронавирусом приобрело министерство здравоохранения, а также министерство социальной защиты. В какой-то момент казалось, что даже фигура премьер-министра ушла на второй план, что можно рассматривать двояко: то ли как неспособность Эльяса Фахфаха взять на себя всю полноту ответственности за принятие решений, то ли в контексте передачи дополнительной степени свободы министрам (как проявление демократии). Решения между тем не давались легко — между Министерством здравоохранения, где особая роль была отведена Национальной комиссия мониторинга новых и возникающих заболеваний, и специализированной парламентской комиссией порой не было единства по ряду вопросов.
В Тунисе активно обсуждали эффективность разработанного марсельским профессором медицины Дидье Раулем протокола лечения коронавирусной пневмонии противомалярийным препаратом гидроксихлорохином (плаквенилом). Пытались разработать свою вакцину в тунисском Институте Пастера. Много говорили о массовой «утечке мозгов» после 2011 г., в том числе медицинского профиля. По данным Национального института статистики, численность врачей, работающих в государственных больницах, сократилась с 6971 чел в 2011 г. до 6753 чел в 2017 г. Только в 2018 г. из Туниса за границу уехали 650 врачей. Большой проблемой была названа несовершенная инфраструктура и нехватка индивидуальных средств защиты и лекарств, из-за чего уже год назад случались демонстрации. В немногочисленных провинциальных клиниках оборудование не обновлялось с 1990-х гг. Профсоюз врачей неоднократно обращался к правительству с просьбой реформировать сектор и переработать законодательство, касающееся отраслевых норм.
Тунисская экономика понесла серьезный ущерб от эпидемии. Убыток туристического сектора, который обеспечивал более 10% ВВП, превысил 2 млн долл. Темпы экономического роста замедлились и не достигнут 2,2%, заложенных в проекте бюджета на 2020 г., а, по подсчетам экономистов, сократятся на 4-7%. Такого экономического упадка в стране не наблюдалось с 1956 г. Выросли цены на топливо, воду и электричество, а зарплаты остались замороженными. Пошли слухи о том, что чиновникам понизят жалование, что правительство введет дополнительные налоги. Экономические трудности отразились на психологическом состоянии граждан: в течение месяца рамадан (23 апреля – 23 мая), прошедшего в этом году в режиме домашней самоизоляции, было зафиксировано 36 случаев самоубийства, — по мнению экспертов, невероятное количество. Социальная атмосфера была настолько накалена, что под конец мая начались несанкционированные выступления и демонстрации. Профцентр (Всеобщий союз тунисских трудящихся) объявил 31 мая о готовящейся серии всеобщих забастовок из-за незаконных увольнений и невыплат заработных плат работодателями.
Весь период карантина был объявлен нерабочим, что особенно ударило по малообеспеченным семьям. Ввиду запрета на работу в ряде секторов более 600 тыс. тунисцев лишились постоянного заработка. В 2020 г. ожидается прирост численности безработных почти на 300 тыс. чел. Средний уровень безработицы соответственно также повысится с 15% до 21,6%. В рамках помощи наиболее сильно пострадавшим от коронавируса семьям министерство социальной защиты один раз в апреле и затем еще раз в мае провело дотационные выплаты. Они касались неимущих, малообеспеченных, многодетных семей, семей инвалидов и пенсионеров с низкой пенсией. Размер выплат в основном составлял 200 динаров (около 70 долл.) на человека, что для тунисцев сопоставимо с относительно скромной месячной зарплатой. Кроме того, указанные категории граждан также получили по 160 динаров по случаю мусульманских праздников рамадана и Курбан-байрама. Помимо этого праздничный подарок в виде 160 динаров получили 15 тыс. владельцев малых предприятий и работников свободных профессий, вынужденных временно приостановить свою деятельность, а также 150 тыс. «технически безработных». В конце марта премьер-министр всех обрадовал тем, что на нужды социальной защиты выделено 53 млн долл. На подержание предприятий, пострадавших от пандемии, — 250 млн долл. На борьбу с последствиями коронавируса в общем — 900 млн долл.
Между тем, схема предоставления помощи гражданам предполагала банковский или почтовый перевод, что было далеко не оптимально в условиях карантина. Многочисленные видео в социальных сетях свидетельствовали о скоплении народа у почтовых отделений и последующих арестах за несоблюдение социальной дистанции. При этом оказалось, что количество нуждающихся семей было статистически занижено. Списки нуждающихся постоянно пересматривались. В начале апреля этот список включал около 450 тыс. семей. Однако министерство социальной защиты постоянно получало новые запросы (более 2 млн. обращений). Не обладая неограниченными возможностями и вооружившись, видимо, весьма жесткими критериями отбора, список нуждающихся был все-таки расширен: в него добавлено 300 тыс. семей, но одновременно 200 тыс. семей исключили из прежнего списка по причине несоответствия критериям. [2] Как бы то ни было, негосударственная организация «Тунисский форум за социально-экономические права» в июне опубликовала данные о том, что 27% жителей Туниса составляют категорию материально нуждающихся и незащищенных слоев. [4] А это почти 3 млн человек — очень красноречивый показатель.
В то же время не обошлось без махинаций: после сверки данных нескольких министерств и банков были приостановить экстренные выплаты для 30 тыс. человек, которые по итогам проверок были признаны не нуждающимися в материальной помощи. А 6 тыс. человек, успевшие получить выплаты, были обязаны вернуть деньги в бюджет. В этой связи СМИ сообщали о злоупотреблении со стороны партии исламистов «Ан-Нахда», составляющей самую крупную парламентскую фракцию. Якобы эта партия повлияла на распределение средств, преследуя целью укрепить и расширить свой электорат. [3] В результате материальную помощь получили чиновники и госслужащие, не входящие в категорию малоимущих, но выразившие лояльность партии исламистов.
Заключение
Премьер-министр Эльяс Фахфах 14 июня в интервью местному Девятому каналу и радиостанции Mosaique FM торжественно сообщил, что «Тунис выиграл в битве с коронавирусом», и этим фактом можно гордиться как результатом сплоченности всех госструктур и в не меньшей степени сознательности граждан. Немного раньше, 19 мая на официальной странице правительства в «Фейсбуке» говорилось, что Тунис стал третьей в мире страной, сумевшей с наименьшими жертвами преодолеть пандемию, и решено полностью снять все ограничения, связанные с коронавирусом, 27 июня. Вновь откроются границы и возобновится сообщение с внешним миром. Справедливости ради, тунисские власти вполне своевременно приняли меры для защиты населения от роста эпидемии. Пусть не все решения были продуманными и далеко не все предписания беспрекословно выполнялись, все же статистические данные, пожалуй, позволяют говорить о умеренных человеческих потерях в сравнении с потерями других стран.
Вместе с тем экономическая слабость Туниса не позволила ему «капитализовать» свой успех. Более того, несмотря на прогресс в борьбе с пандемией, министр здравоохранения Абдель Латиф аль-Мекки оставался критичен. Готовясь снять карантин, он предупредил, что при безответственном отношении населения инфекция вполне может вернуться новой вспышкой зараженных. Видеокадры тунисских улиц во время карантина действительно выявляют, что среди тунисцев достаточно тех, кто не носит маски. Каких-либо научно-статистических данных на этот счет, конечно, нет. Однако по замечанию местных жителей, пренебрегают средствами защиты выходцы бедных кварталов, либо, наоборот, состоятельные представители элиты, видимо, считающие себя выше предписаний медиков. Даже сам президент Каис Саид 17 апреля нарушил карантин и приехал с визитом на фабрику по изготовлению медицинских масок в Кайруане, где его радостно встречали группы сограждан. Подобные действия дают повод усомниться в серьезности ситуации.
Предстоящие трудности в Тунисе будут связаны, во-первых, с необходимостью для правительства договориться с Всеобщим союзом тунисских трудящихся и по возможности скрасить гражданам экономические потери, а во-вторых, с притоком не столько туристов, сколько тунисцев, не имевших возможности ранее эвакуироваться из других стран мира. Организация этого процесса особенно поначалу не отличалась слаженностью и организованностью. В частности, эвакуационный борт из России тунисским гражданам был предложен лишь в 20-х числах мая.
[4] https://www.alaraby.co.uk/opinion/2020/6/4/تونس-أي-مستقبل-لحكومة-الفخفاخ-1