Заключенное накануне и ожидаемое давно мирное соглашение в Судане между правительством и оппозицией стало ожидаемым следствием курса на демократизацию и стабильность, взятого на вооружение пятнадцатым премьер-министром страны А.Хамдоком, избранным в августе прошлого года после свержения режима Омара аль-Башира

Подписанное спустя 17 лет непрерывного вооруженного конфликта соглашение с ведущими лидерами оппозиции – Суданским революционным фронтом и другими группировками из Дарфура – можно считать знаменательным итогом первого года правления А.Хамдока и его миротворческих усилий по внутренней стабилизации. С самого начала вступления в должность, А.Хамдок обозначил заключение мира с вооруженной оппозицией в качестве главного приоритета своей внутренней политики и по сути сразу приступил к реализации намеченного плана и переговорам с оппозицией. С этой точки зрения, значение мирного соглашения трудно переоценить: гуманитарные кризис в Дарфуре уже привел к не менее 300 тысяч жертв и сделал почти 3 млн суданцев беженцами, и буквально через год после правления А.Хамдока появляется реальный шанс претворить эту важную общенациональную задачу в жизнь.

Еще более знаменательным стал факт посредничества со стороны Южного Судана, c которым правительство А.Хамдока также смогло наладить и фактически выстроить заново устойчивое партнерство. Эти отношения сегодня базируются на здравом прагматизме и экономической целесообразности – обе страны с учетом объективной взаимозависимости сотрудничают в организации поставок нефти на мировые рынки. Эта координация особенно важна на фоне последнего кризиса с ценами и ограничением квоты по результатам соглашения ОПЕК плюс весной текущего года. Крайне символично, что историческое соглашение между суданским правительством и оппозицией было подписано в столице Южного Судана – Джубе. Также на церемонии подписания присутствовали высокие представители международных посредников – Эфиопии, Египта, Чада и Великобритании. Здесь также примечательно, что практически весь состав международных посредников за исключением Лондона – непосредственные соседи Судана по региону, а не крупные внешние игроки.

По своему содержанию заключенное соглашение действительно всеохватное. Оно регулирует широкой спектр вопросов – от распределения властных полномочий до военной реформы и интегрирования вооруженных повстанческим группировок в национальную армию. В частности, оппозиционные группы обязуются распустить свои вооруженные группировки и интегрировать их в национальную армию. Также соглашение касается ряда важных вопросов гражданского характера, включая реформирование судебной системы и чувствительные вопросы землепользования на некогда спорных территориях. Еще один важный момент – соглашением подразумеватся расследование преступлений, совершенных во время многолетней гражданской войны и решение гуманитарных вопросов – возвращения беженцев и внутренних переселенцев.

С другой стороны, значимость заключенного соглашения не стоит переоценивать. Eще недавно, в июле текущего года, в Дарфуре были зафиксированы очередные вспышки насилия. Да и в течение года вооруженное противостояние между группировками и правительственными войсками в Дарфуре, а также провинциях Голубой Нил и Кордофан практически не утихало. Именно по этой причине, об истинных успехах достигнутого 30 августа мирного соглашения в Судане нужно будет судить по последующим конкретным реформам, которые должны последовать вслед за обещанными декларативными заявлениями. Так, в частности, вовлечение ведущих вооруженных группировок и их лидеров в переговоры внушает оптимизм. Однако, успех будет зависеть от того, в какой степени некогда оппозиционные военные группы будут готовы передать полномочия так называемым «национальным силам безопасности» на федеральном уровне. А также от того, как далеко готовы пойти оппозиционные группы в реформировании всей военной инфраструктуры и командования в целом.

Здесь важно понять, какова будет в перспективе политика прагматичного премьер-министра А.Хамдока в политике децентрализации властных полномочий и передачи региональным силам, особенно бывшим оппозиционерам, реальных властных полномочий. А.Хамдок настроен довольно решительно и гибко, cудя по его недавним заявлениям о том, что заключение соглашения «внушает большой оптимизм» и дает будущее «детям, рожденным в эпоху конфликта, миграций и внутренних перемещений».  Нужно сказать, что суданский премьер приложил весьма энергичные личные усилия для достижения этого соглашения. В январе 2020 года он лично, пожалуй впервые за долгие годы конфликта, посетил конфликтные зоны в Кордофане и Дарфуре и проводил персональные встречи и переговоры с лидерами оппозиции. Он также взял на себя полноту ответственности по демонтажу авторитарного режима Омара аль-Башира и окончательному роспуску его политической партии и конфискации имущества. В ноябре 2019 года временным правительством Судана был принят соответствующий закон,  который по сути удовлетворяет одно из ключевых требований, выдвинутых гражданским обществом во время массовых протестов в ходе «арабской весны» в апреле прошлого года, которая завершилась отстранением от власти президента О.аль-Башира. Причем, усилия по демонтажу прежней власти в Судане сопровождаются открытой и гласной судебной процедурой по юридическому признанию преступлений, совершенных прежней властью и лично О.аль-Баширом, которого будут судить в самом Судане.

Таким образом, команда А.Хамдока создала все предпосылки для начала новых взаимоотношений с лидерами суданской оппозиции с т. н. «чистого листа», и построенных на прагматизме, миротворчестве и внутриполитической целесообразности. Теперь важно последовательно претворять эти важные намерения на практике, не сбрасывая со счетов риски сохранения внутренних конфликтов и противоречий по мере реализации мирного соглашения. Интеграция вооруженных групп оппозиции в национальную армию представляется наиболее чувствительным и труднореализуемым вопросом во всем  процессе.