7 декабря этого года израильский Институт исследований национальной безопасности (Institute for National Security Studies, INSS) при Тель-Авивском университете в сотрудничестве с Фондом Конрада Аденауэра в Израиле (Israel Konrad Adenauer Stiftung) в рамках Иранской программы INSS провел в онлайн режиме международную конференцию на тему: «Накануне 2021 года: Иран готовится к новым администрациям в Вашингтоне и Тегеране». 2021 год называется судьбоносным для Исламской Республики Иран (ИРИ) в связи с новым президентом в Вашингтоне и, как ожидается, в Тегеране, где в июне пройдут президентские выборы.

Вторая часть конференции, модератором которой выступила Сима Шайн, старший научный сотрудник и директор Иранской программы INSS, началась с выступления экспертов из США и Европы:

— Посол Рюдигер Бон, заместитель комиссара федерального правительства по разоружению и контролю над вооружениями и специальный комиссар по кибернетической политике и политике безопасности Федерального министерства иностранных дел Германии;

— Норман Т. Роул, бывший руководитель подразделения по Ирану в Управлении директора национальной разведки США;

— Д-р Санам Вакил, заместитель директора и старший научный сотрудник программы по Ближнему Востоку и Северной Африке «Чэтэм Хаус» (Chatham House), Великобритания[i].

По словам Симы Шайн, 2020 год для Ирана стал, наверное, одним из самых неудачных за 41 год существования Исламской Республики: начался с убийства командующего «Аль-Кудс» Касема Сулеймани, сбитого украинского пассажирского лайнера и последовавших за этим массовых акций протеста; страна пребывает под жесткими санкциями и в серьезном экономическом кризисе; ситуация усугубилась пандемией коронавируса, от которой Иран пострадал как никакая другая страна Ближнего Востока; Израиль заключил «Авраамовы соглашения» с ОАЭ и Бахрейном под эгидой США, что идет вразрез с иранскими интересами; наконец, убийство физика-ядерщика Мохсена Фахризаде. Несмотря на все это Иран продолжает свою военную ядерную программу, угрожая активизировать исследования в этой сфере. При этом ООН сняла эмбарго на поставку вооружений в Иран.

По мнению Нормана Т. Роула, Иран переживает беспрецедентный трансформационный период, затрагивающий все аспекты политики его руководства. Во внутренней политике намечается переход власти к новому поколению лидеров, которые меньше подвержены влиянию Исламской революции и более полагаются на личный опыт участия в ирано-иракской войне. Здоровье 81-летнего Верховного лидера ИРИ продолжает ухудшаться. Скорее всего, в качестве преемника будет подбираться некто похожий на него, но значительно моложе, как 59-летний Эбрагим Раиси или Садик Лариджани того же возраста, вероятно, 72-летний Хасан Роухани.

Американский эксперт отмечает, что в отличие от стран Персидского залива, которые утверждают программы развития на десятилетия вперед, Иран ориентируется на прошлое – на 1979 год. Его ресурсы критически сокращаются, в стране прошла волна социальных протестов, однако не достигнуто еще того уровня напряженности, чтобы можно было говорить о реальной угрозе режиму. При этом протестующие, полагает Роул, «сами до конца не понимают, чего они хотят».

В среднесрочной перспективе для иранского руководства жизненно необходимо вернуться к реализации СВПД, хотя это будет не просто для его участников.

Американский эксперт считает, что серия убийств иранских военных и ученых является четким сигналом Тегерану о том, что ему никого и ничего не удастся скрыть от его врагов.

Что касается дальнейшей судьбы СВПД, Роул говорит о том, что скорее всего администрации Джо Байдена удастся восстановить единство в Р-5+1 (форум подписавших СВПД великих держав членов СБ ООН + Германия). Иран будет стремиться к отмене санкций и к тому, чтобы добиться улучшения своего финансового положения. Облегчение ситуации в области финансов приведет к определенным последствиям. Снятие санкций позволит Тегерану воспользоваться своими замороженными на Западе активами. В период пандемии это позволит восстановить уверенность иранского общества в правящем режиме. Политические силы в стране, выступающие за проведение жесткой политики и отказ от уступок и компромиссов, смогут продемонстрировать иранцам, что их линия оказалась верной.

Роул полагает, что Иран хотел бы возвращения США в СВПД, но с гарантией, что Вашингтон больше не сможет выйти из соглашения и  восстановить санкционный режим, после прихода, к примеру, новой администрации Трампа. Иранское руководство постарается в стратегическом союзе с Китаем противостоять давлению США.

В целом американский эксперт отмечает несколько непредсказуемых факторов в контексте иранской политики. Один из них – «катастрофический успех» иранской ракетной атаки по Саудовской Аравии. «А если бы ракеты попали в американское или британское посольство, или во дворец короля Сальмана»? – спрашивает Роул. Обстрелы усилили беспокойство в регионе. Неудача с заключением СВПД в ближайшие годы может привести к социальным протестам ближе к дате выборов, и Корпус стражей исламской революции (КСИР) приложит максимальные усилия, чтобы этого не допустить.

С точки зрения европейского подхода к проблеме иранской ядерной программы выступил посол Рюдигер Бон, по мнению которого задача заключается в том, чтобы ни в коем случае не допустить получения Ираном ядерного оружия. По его словам, «СВПД подписывалось с уверенностью, что соглашение обеспечит исключительно мирный характер ядерной программы Ирана и создаст жесткий режим отслеживания». Поэтому СВПД ничего не имеет общего с доверием, а вызвано как раз недоверием. Ядерная сделка, по словам Бона, является «наилучшим и единственным способом отслеживать и сдерживать иранскую ядерную программу». Он полагает, что СВПД находится сейчас в реанимации, но еще не мертв. Ядерная сделка призвана сдерживать Иран, это лучше, чем политика Трампа «максимального давления», которая привела лишь к тому, что иранцы отказались от переговоров и ускорились в разработке ядерных технологий. Поэтому после выхода США из СВПД ситуация только ухудшилась.

Франция, Великобритания и Германия, по словам Бона, намерены вести интенсивные переговоры, направленные на возвращение США к ядерному соглашению и на соблюдение Ираном всех его условий. Совместными усилиями, полагает Бон, западные страны смогут добиться большего. Пока же ситуация тревожная в связи с продвижением Ирана в области ядерных технологий в нарушение СВПД.

По словам Бона, Париж, Лондон и Берлин в переговорах с Ираном намерены затронуть развитие его ракетной программы и политику в регионе. «В ситуации всеобщего недоверия между региональными акторами необходимо проведение комплексной, осторожной политики, диалог и налаживание доверительных отношений», – отметил немецкий дипломат.

По мнению д-ра Санам Вакиль из «Чэтэм Хаус», 2021 год для Ирана будет иметь огромное значение, прежде всего в связи со сложной экономической ситуацией. Помимо этого в Иране идет ожесточенная внутриполитическая борьба между различными группами. Умеренные силы вокруг президента ИРИ Хасана Роухани испытывают давление со стороны «ястребов» за провал СВПД и неспособности добиться развития в сфере экономики и помощи от международного сообщества. Несмотря на то, что действующее иранское руководство получило символическую поддержку от Европы, парламент Исламской Республики становится более консервативным, хотя он, может, и не играет решающую роль в определении внешнеполитического курса. На предстоящих выборах, скорее всего, полагает эксперт «Чэтэм Хаус», победу одержат консерваторы. Таким образом ситуация может быть похожа на 2005 год, когда консервативные силы добились монопольного контроля над формальными и неформальными институтами в стране. При этом консерваторы в Иране не однородны и продвигают различные стратегии взаимодействия Исламской Республики с международным сообществом и поведения в регионе. Они убеждены в том, что СВПД не удалось обеспечить ИРИ политическую стабильность и процветание, в то время как политика Тегерана в регионе обеспечивает ему защиту от максимального прессинга и позволяет выжить, получить рычаги давления.

По словам Вакиль, предстоящие выборы в Иране имеют огромное значение для международного сообщества в связи с рядом факторов, одним из которых является вопрос преемственности власти после ухода нынешнего Верховного лидера ИРИ. По ее мнению, смена режима в Иране приведет лишь к дестабилизации региона, даже несмотря на то, что многие в стране хотели бы перемен. За 41 год существования Исламской Республики она доказала всему миру, что способна выживать. «Глубокое государство» (deep state) в Иране душит частный сектор и гражданское общество, зачищает политическое поле и не допускает политических дискуссий в истеблишменте. В этих условиях, эксперт «Чэтэм Хаус» призывает международное сообщество, ведущие страны Европы и региональные державы изменить существующую стратегию в отношении Ирана, даже если она будет включать политику «кнута и пряника». Она утверждает, что необходимо перейти к формату многосторонних переговоров с Исламской республикой, который допускает компромиссы и уступки.

[i] On the Eve of 2021: Iran Prepares for New Administrations in Washington and Tehran // INSS. 07.12.2020 — https://www.inss.org.il/event/iran-2021/