Избранный глава переходного Президентского совета, М.аль-Манфи и его заместитель М.аль-Кявни посетили Триполийский университет, где встретились со студентами и преподавателями этого ведущего столичного ВУЗа. На встрече обсуждались процессы политического урегулирования и выполнение перемирия, международное положение вокруг Ливии, проблемы борьбы с коррупцией и построение гражданского общества. Высокие гости приветствовали активную гражданскую позицию студентов и обещали сделать все возможное, чтобы «голос ливийской молодежи был услышан». Делать это политики намерены путем расширения участия и представительства молодежи во всех уровнях власти и на всех ярусах общественной жизни. Правда, не совсем понятно, как именно это будет выполнено, исходя из того, что, на сегодняшний день эффективных механизмов вовлечения молодежи в эти процессы не существует. Процент молодежи в населении страны велик, но вот ее консолидация и направление «в нужное русло», до сих пор, носили стихийный характер и, если и регулировались, то, в основном, через социальные сети. Студенчество Ливии принимало участие в протестах в 2011 году и позже, но университеты Триполи, Бенгази и Сирта никогда не были центрами, формировавшими критическую массу протеста молодежи, которая начинала бы притягивать к себе все больше и больше людей, как, например, можно наблюдать в Южной Корее или Гонконге. Причин тому много, но основной можно считать общую «не партийность» общества при М.Каддафи, когда молодежные подразделения политических партий, наподобие комсомола, игравшие роль матрицы, структурировавшей молодежь и обладавшие административным аппаратом, отсутствовали. А организации, наподобие «бойскаутов», занимали совсем другие уровни. В теории бесклассового общества Джамахирии, М.Каддафи, так же как и у классиков марксизма-ленинизма молодежи, как движущей части общества, уделялось мало внимания. Считалось, что она по определению сознательна и организована сообразно всему народу, посредством народных комитетов или партийных организаций. В Ливии на это накладывалась традиционная родоплеменная структура, когда каждый молодой человек, прежде всего, ощущал себя выходцем конкретного племени, семьи, рода. На позднем этапе Джамахирии, примерно с 2007 г и по начало мятежа попытки создания чего-то, наподобие джамахирийского комсомола, предпринимались, точно так же как и в ходе войны 2011 г., но все свелось к невнятным демонстрациям «молодежи племен», и выступлений школьников и тех же «бойскаутов» в поддержку режима, которые организовывались точно так же, как в позднем СССР, «добровольно-принудительно», иногда с поощрением в виде отгула от занятий или раздачей бесплатной атрибутики: кепок, маек, флагов и т .п.
На востоке Ливии ситуация выглядела совершенно зеркально, с той лишь разницей, что молодежь, захваченная стихией мятежа, выступила против режима, часто толком не понимая, зачем ей все это нужно. Инициаторами заговора был сделан правильный расчёт на психологическую усталость молодой части общества, жаждущей перемен, от несменяемости внешней стороны режима (с внутренней: образованием и уровнем жизни, с возможностями, существовавшими для молодых специалистов, все было, как раз, нормально). Плюс, политический инфантилизм и поголовная охваченность соц. сетями и мессенджерами, ставшими организаторами и зачинщиками деструктивных выступлений. Именно там молодые люди призывались к актам неповиновения и насилию, велась координация выступлений и руководство ими, особенно, в первые часы и дни мятежа.
Роковую для ливийской молодежи роль сыграло то обстоятельство, что после 40 лет запрета на ношения оружия, в ходе мятежа и последовавшей интервенции стран НАТО, практически все ливийские арсеналы оказались доступны, бери, что хочешь. Какой молодой ливиец не испытывает тяги к оружию: таких практически нет. И сотни юношей, расхватав бесхозное оружие, от стрелкового до танков и орудий (правда, последние быстро побросали, так как не умели пользоваться), пересели на импровизированные «тачанки», пикапы с установленными в них пулемётами, реактивными установками и ЗСУ, сформировав основной состав враждующих фракций. При этом родоплеменная принадлежность продолжала играть решающую роль.
Последовавшее горькое отрезвление не замедлило себя ждать. Особенно в Киренаике, где власть в Бенгази, Аль-Байде, Дерне и Тобруке оказалась в руках террористических группировок и радикальных экстремистов, прибывших извне Ливии. Они быстро показали городским квартальным отрядам «революционеров», кто настоящие хозяева ситуации, и эти хозяева были гораздо хуже «тирана», которого большинство из местных молодых активистов, живьем не разу не видели. Расправы без суда и следствия, самозваное судопроизводство по средневековым лекалам такого дремучего, прикладного «шариата», о котором в Ливии ранее никогда не слышали, жестокость, граничащая с садизмом, конфискации имущества – вот неполный список «прелестей», пришедших в некогда процветавшую при М.Каддафи, Киренаику. Досталось от радикальных исламистов и традиционным родоплеменным категориям, быстро низведенным «под плинтус».
23 февраля 2016 года стал не просто необычным днем в истории Бенгази, это было великое событие, когда «ливийские вооруженные силы», сплотившиеся вокруг прибывшего из эмиграции Х. Хафтара отряды племенного ополчения, нескольких городских «бригад» и бывших солдат, сержантов и офицеров СВН ВСНЛАД смогли потеснить исламистов и объявили об освобождении квартала Аль-Лейти, что стало началом изгнания и уничтожение террористических группировок во главе с ИГ («Исламское государство», запрещено в РФ), которые грабили, убивали, заливая кровью улицы столицы Восточной Ливии. В тот день, вспоминает Омар Дахиль, житель квартала Ард Ламлум, прилегающего к району Аль-Лейти, который был среди местных ополченцев, десятки молодых людей, соседей по городским кварталам, стихийно объединились для нанесения удара по экстремистским группировкам. Началось все с того, что молодежь скандировала речевки, затем дошло до песнопений, затем начались нападения на опорные пункты боевиков. «Я помню, — рассказывает Омар, — как рано утром того дня несколько молодых людей на мотоциклах курсировали по району и громко скандировали: Аль- Лейти — Тахрир». Омар добавляет: «Сначала я подумал, что это просто шутка, но спустя немного времени мы убедились, что район действительно был освобожден». Омар, который всегда спал и просыпался более двух лет, под звуки разномастной стрельбы, сопровождавшей вооруженные столкновения, подчеркивает, что освобождение Аль-Лейти было большой радостью, которая охватила жителей Бенгази: «Женщины и мужчины, молодежь, все распевали и обнимались, как если бы это был праздник. Да, это был праздник, в тот день жители Бенгази поднимали флаги, особенно, в тех кварталах, которые сильно пострадали от террористов». Район Аль-Лейти был самым заметным оплотом ИГ в Бенгази, и победа ополченцев и вооруженных сил и их изгнание из него были важным событием в ходе войны с терроризмом во всей Киренаике. Жители Бенгази пострадали от преступлений, совершенных против них террористическими группами, поскольку не проходило ни дня без убийств или взрывов. В конце концов, ливийцы в Бенгази после долгой борьбы, смогли положить конец проекту ИГ и других террористических организаций, которые мечтали контролировать город и превратить его в один из эмиратов «государства-фантома», возникшего в Сирии и Ираке. Примерно через четыре года после освобождения Аль-Лейти, который является одним из крупнейших жилых кварталов Бенгази, живет нормальной жизнью, после того как люди вернулись в свои дома, заработали магазины, коммерческие рынки, медицинские центры, а школы начали вести деятельность, которая была, практически полностью, прервана контролем террористических групп над районом. За освобождение Бенгази от экстремистов заплатили своими жизнями свыше трехсот молодых горожан.
Сейчас, когда основная фаза внутреннего вооруженного противостояния в Ливии позади, а внешние силы, как мы надеемся, прекратят использовать ее территорию для выяснения отношений, речь заходит об участии молодежи Ливии в будущих выборах. Учитывая, что не менее половины избирателей будет представлено молодежью, за ее голоса развернется яростная борьба. Как следует из того, что М.аль-Манфи находит время для встреч со столичными студентами, отчет в этом адекватные политические силы отдают. Упор при этом делается на обещании выполнить главное чаяние ливийской молодежи: дать ей возможность участвовать в построении будущего своей страны, а также, обеспечить ее занятость. Также, следует отдавать себе отчет в том, что многие молодые ливийцы привыкли считать, что блага, которые им доступны в виде дешевого продовольствия, хорошей медицины и неплохого образования – есть данность, которую государство обязано им предоставить, вне зависимости от их собственного вклада и усилий. Такой иждивенческий подход, наследие прежнего «реакционного» режима еще долго не будет изжит