Некоторые официальные лица ООН добавляют, что женским группам и группам гражданского общества в Йемене не хватает согласованной платформы действий, формы или понимания того, как вписать их индивидуальные повестки дня в архитектуру политического процесса под руководством ООН. Но это утверждение явно не соответствует действительности по всем направлениям. Кроме того, это также относится к сторонам, участвующим в мирных переговорах под руководством ООН, которые не представляют всего спектра вооруженных и политических субъектов, вовлеченных в конфликт, проявляют мало интереса к посредничеству в урегулировании, которое учитывает весь спектр йеменских группировок, и часто не проявляют никакой заинтересованности в посредничестве. ООН предприняла некоторые шаги, чтобы предоставить женщинам косвенный голос на мирных переговорах, но ее усилия иногда вызывали путаницу и критику. В 2015 году Организация ООН по вопросам гендерного равенства и расширения прав и возможностей женщин (известная как «ООН-женщины») и Канцелярия специального посланника генерального секретаря по Йемену учредили Йеменский женский пакт мира и безопасности, или Tawafuq. Эта платформа была разработана для того, чтобы позволить женщинам «организовывать, обсуждать, находить точки соприкосновения и использовать свои коллективные голоса для того, чтобы призвать женщин продолжать участвовать в принятии общественных решений». Ее цели, по словам «ООН-женщины», заключаются в том, чтобы «положить конец насилию, улучшить условия жизни и расширить участие женщин в мирном процессе». Семь членов Tawafuq приняли участие в переговорах под руководством ООН в Кувейте в 2016 году, но процесс отбора создал напряженность внутри Tawafuq, и некоторые члены описали его как поспешный и не имеющий прозрачных, фиксированных критериев. Кроме того, присутствовавшие женщины были разочарованы своим статусом «наблюдателя», который практически не давал им никакого влияния на переговоры, участниками которых были те самые партии, которые исключали их из политической сферы и вряд ли давали им полномочия. Ряд членов уволился из Tawafuq в конце 2016 года в ответ на то, что они назвали саботажем  ООН  их роли в Кувейте. С тех пор подобные инициативы ООН получили широкое распространение, но не стали заметно более согласованными или последовательными. В 2018 году Канцелярия  спецпосланника ООН сформировал свою собственную женскую техническую организацию. Консультативную группу (TAG), которая должна была непосредственно консультировать Мартина Гриффитса, британского дипломата, сменившего  Исмаила ульд Шейха Ахмеда, специального посланника ООН, курировавшего кувейтские переговоры. По мнению некоторых членов Tawafuq, TAG был новой запутанной инициативой, которая фактически вытеснила их группу без объяснений и стимулировала нежелательную конкуренцию среди женщин, вовлеченных в различные процессы. Некоторые официальные лица ООН и западные дипломаты говорят, что они не знали, почему офис спецпосланника создал TAG или какие критерии он применял при отборе советников, что вызвало обвинения  в отсутствие прозрачности. Вскоре TAG столкнулся с проблемами, похожими на те, с которыми столкнулся Tawafuq. Его восемь членов (трое из них также были членами Tawafuq) приняли участие в переговорах под руководством ООН в Швеции. В декабре 2018 года это привело к соглашению между хоуситами и правительством А.М.Хади о  демилитаризации порта Ходейда на Красном море, обмене пленными и разблокировании дороги вокруг Таиза. Члены TAG подготовили документы до начала переговоров, но они говорят, что им не была отведена четкая роль во время самих переговоров, что они объяснили недостаточной подготовкой их участия со стороны ООН. Многие женские группы, которые встречались с ООН, утверждают, что, хотя ее интересуют перспективы, которые они предоставляют в отношении местной безопасности и политической динамики, ее подход эффективно лишает их власти, создавая впечатление, что они являются участниками и при этом не предоставляя им реального права голоса. В результате они не имеют ощутимого влияния на этот процесс, а это означает, что в ограниченных рамках переговоров женщинам не могут выделить место в повестке дня для решения волнующих их вопросов или предложить свою точку зрения на конфликт и пути его урегулирования. В лучшем случае ООН предложила «голос, а не голосование» в политическом процессе, обеспечивая выход для их комментариев, что не приводит к существенным изменениям в нынешнем подходе ООН. Такая критика отражает более широкое разочарование среди женщин, молодежи и других участников гражданского общества в диалогах по треку 2, многие из которых жалуются на то, что их либо отстраняют от реальных переговоров, игнорируют или заставляют поддерживать нынешний подход ООН. Западные консультанты, работающие по треку 2 и процессами под руководством ООН в Йемене,  утверждали, что организации трека 2 не в состоянии интегрировать женщин в их работу, и что организации гражданского общества, включая женские группы, слишком часто рассматриваются как «дополнение» к основному политическому процессу, а не как неотъемлемая часть подхода ООН.   Некоторые женщины утверждают, что подход ООН к прекращению войны, который ставит во главу угла переговоры об урегулировании между вооруженными субъектами, вместо этого побуждает стороны взяться за оружие, что затрудняет доведение конфликта до мирного завершения. Этот аргумент вписывается в более широкую критику недостатков двухпартийного процесса. Такой подход только побуждает другие группы взяться за оружие, чтобы силой занять место за столом переговоров. При этом налицо маргинализация женщин с точки зрения включения их в переговорные процессы.  по ряду причин. Главная из них заключается в том, что правительство Хади и хоуситы сопротивляются попыткам вовлечь другие вооруженные и политические группировки в переговоры под руководством ООН, не говоря уже о приглашении женщин и других представителей гражданского общества.  Женщины и активисты гражданского общества предлагают различные идеи относительно наилучших решений. Большинство из тех, кто говорил с ICG, согласны с тем, что женщины должны участвовать в качестве представителей основных переговорных делегаций на переговорах под руководством ООН (что теоретически может быть достигнуто с помощью квоты). Другие утверждают, что пока эта мера может каким-то образом добавить гендерную перспективу в переговоры, но мало что сделает для улучшения реальной  инклюзивности в более широком плане.  В ответ на эти  критические замечания официальные лица ООН отмечают, что йеменские организации гражданского общества, такие как политические партии и вооруженные группы, страдают от внутренних расколов. Это усложняет усилия по разработке единой системы приоритетов женщин, гражданского общества или трека 2 для интеграции в переговоры под руководством ООН.  При этом один влиятельный йеменский политик,  известный своим относительным либерализмом, недооценил участие женщин в процессе, заявив: «Конечно, женщины важны и все такое, но я не вижу, как разговор с ними или о них может положить конец войне. Это просто похоже на то, что западные дипломаты чувствуют, что они должны сделать». Действительно, женщины и группы гражданского общества сталкиваются с рядом проблем с точки зрения своего потенциала и репрезентативности как в качестве политических делегатов, так и в качестве участников трека 2. Например, международный советник по гендерным вопросам, который участвовал в процессе ООН, сказал, что многие женщины-активистки посещают консультативные совещания при содействии ООН, но  они были плохо подготовлены к тому, чтобы вносить структурированный вклад или предлагать конкретные политические рекомендации, но добавили, что мужчины, которые участвуют в диалогах под руководством ООН и Европы, часто сталкиваются с той же проблемой. Те йеменцы, которые могут внести свой вклад – те, кто знаком с «языком» ООН, кодексами поведения и процедурами, – часто подвергаются критике со стороны других йеменцев за то, что они недостаточно представительны в стране, а этот статус так же недостижим для женщин, как и для мужчин.  Женщины-активистки отмечают, что ООН не должна ожидать от женщин автоматического согласия, поскольку очевидно, что они далеки от монолитной группы. Но их самая большая проблема может заключаться в том, что они не убедили дипломатов, работающих над тем, чтобы положить конец войне, и, что более важно, основные вооруженные и политические группировки Йемена, в том, что их включение принесет существенную пользу политическому процессу.

 Преимущества и проблемы большей инклюзивности

Женщины и местные организации гражданского общества не могут разрешить конфликт в одиночку. Столкновения  будут прекращены только теми же  людьми, которые руководят боями на земле. Но прекращение боевых действий не означает автоматического установления мира. Официальные лица ООН признают, что йеменская война — это не бинарный конфликт, как предполагают политические рамки ООН. Это многослойная борьба за власть, которая сплетает воедино любое количество давних и возникающих соперничеств в жестокую трехмерную игру в шахматы. ООН признает пределы своих возможностей добиться соблюдения режима прекращения огня и то, что двустороннее урегулирование, скорее всего, будет неустойчивым без поддержки на низовом уровне, инициатив в области развития и миростроительства. Поэтому она изучает потенциальную роль местных организаций в осуществлении режима прекращения огня. Несмотря на свое ужасное воздействие на женщин и гендерное равенство в целом, война в некоторых случаях создала для женщин пространство для принятия новых ролей и расширения старых. Несмотря на то, что женщины постепенно были исключены из политики на национальном уровне, они стали играть более заметную и общепринятую роль в некоторых частях страны, управляя бизнесом и работая в НПО и даже, в некоторых случаях, в местном самоуправлении. Женские организации смогли решить проблемы, которые не были решены в рамках процесса под руководством ООН. Они вели переговоры об освобождении политических заключенных и военнопленных, выступали в качестве посредников в усилия по восстановлению дорог вокруг города Таиз, и об открытии международного аэропорта в г. Эль-Мукалла на юго-востоке. В  Марибе женский фонд сотрудничает с британской неправительственной организации Saferworld вместе с построение систем раннего предупреждения конфликтов.  Уникальный статус женщин в различных населенных пунктах позволял им предотвращать конфликты, которые могли бы дестабилизировать тот или иной  район. Десятки подобных историй подчеркивают, что все политические партии и вооруженные группы Йемена в той или иной степени чувствительны к местным представлениям о своей легитимности и часто полагаются на местных акторов для содействия стабильности в тех районах, где (как и в большинстве стран) им самим не хватает возможностей и ресурсов для этого. В совокупности такие инициативы сыграли ценную роль в локализации местных кризисов, обеспечив тем самым большую необходимость стабильность и поддержание социальной структуры Йемена в течение взрывоопасного периода. Учитывая, что путь к миру в Йемене, вероятно, будет долгим, их вклад и поддержка политического процесса на национальном уровне под руководством ООН, хотя и не являются основным фактором поддержания и укрепления мира, вероятно, будут незаменимы. Это необходимое, хотя и недостаточное условие для прочного мира. Включение женщин и групп гражданского общества в политические переговоры было бы полезно и по другим причинам. Они часто опережают события, предупреждая о факторах, которые мешают усилиям по прекращению конфликта, основываясь на своем опыте, и предлагая пути их решения, учитывающие местные потребности, тем самым определяя повестку дня для построения мира. Ключевые приоритеты женских групп – освобождение заключенных, открытие дорог и аэропортов, выплата заработной платы – фактически стали центральными мерами укрепления доверия ООН.  Женщины также энергично выступали за включение южнойеменцев в переговоры под руководством ООН [в процесс на национальном уровне], но ООН не слушала их до тех пор, пока [Южный Йемен] не взорвался. Женщины играют важную роль в лоббировании открытия  гуманитарных коридоров с 2015 года в Таиз. Но [ООН] никогда не слушает женщин. Они слушают только людей с оружием, и они сосредоточены на разделении власти.  Наконец, существует также важный и мощный нормативный аргумент в пользу включения женщин в политический процесс на национальном уровне: в то время как женщины составляют 50% процентов населения, политический процесс в его структурированном виде не оставляет для них места. Как отмечалось, многие субъекты гражданского общества, и в частности женские группы, обеспокоены тем, что после этого они столкнутся с серьезными трудностями в отношении прав и свобод женщин. Перед любыми усилиями, направленными на то, чтобы сделать миростроительство более инклюзивным, стоит целый ряд проблем.  Самой большой проблемой является отсутствие связи между местными инициативами по разрешению споров и миростроительству и процессом на национальном уровне под руководством ООН. Это продукт сопротивления со стороны национальных субъектов, отсутствие западных доноров на местах и нехватка посредников, которые могли бы помочь местным группам наладить отношения с этими донорами и дипломатами за пределами страны. Учитывая сложную, многослойную природу конфликта неудивительно, что не существует институционализированного способа донести местный опыт и озабоченности до национального уровня. Некоторые местные группы также опасаются более активного участия ООН в решении ключевых вопросов. Они обеспокоены тем, что если они свяжутся с усилиями ООН, то их инициативы рискуют быть политизированными и даже заблокированными. Действительно, слишком часто, когда ООН занимает позицию по вопросам национального и местного значения, воюющие группы превращают их в политическую разменную монету. Там, где ООН приняла ключевые местные приоритеты – освобождение заключенных, возобновление работы дорог и аэропортов и выплату заработной платы – в качестве мер укрепления доверия, группы гражданского общества, работающие над ними, жалуются, что участие ООН отодвинуло их в сторону, даже когда ООН добивалась незначительного прогресса или его отсутствия  в решении этих проблем. Стокгольмское соглашение от декабря 2018 года, например, привело к ограниченному участию ООН, но до сих пор нет нового механизма посредничества в переговорах по Таизу, обмену пленными или совместным выплатам заработной платы правительством Хади  и хоуситами.  Почти два года, практически не наблюдалось прогресса ни по одному из этих трех путей, с частичным исключением временных мер, направленных на облегчение перевозки топлива в Ходейде и обмена пленными.