Исламская Республика Иран рассматривается в Турции в качестве серьезного конкурента турецким интересам в регионе. Это – та константа, которая не меняется в зависимости от того, кто находится у руля руководства страны в Турции и в Иране. Это – застарелая конкуренция, которая была, есть и будет в отношениях между Турцией и Ираном. Хотя её характер и интенсивность могут меняться в зависимости от особенностей конкретного исторического момента.
Продолжаем анализировать ту напряженность, которая возникла в отношениях между Азербайджаном и Ираном после событий в Нагорном Карабахе, и турецкий взгляд на эту ситуацию. Квинтэссенцией этого взгляда, как мы отметили в нашей предыдущей публикации, следует считать идею о том, что «серый волк (символ тюркизма) победил шиизм». Иными словами, по мнению турецких аналитиков, религиозная близость с Ираном в умах азербайджанцев сменилась этнической близостью с турками. Что можно считать большой победой Турции в конкуренции с Ираном на Южном Кавказе.
Часть 1 нашей публикации доступна на сайте ИБВ http://www.iimes.ru/?p=80178#more-80178.
Напомним, что мы остановились на публикации Анкарского центра исследований кризисов и политики (ANKASAM). Публикация эта вышла 2 октября с.г. под заголовком «Растущая напряженность в отношениях между Азербайджаном и Ираном на Кавказе». Автором выступил эксперт Центра доктор наук Догаджан Башаран.
В частности, турецкий автор говорит о том, что в регионе Южного Кавказа сформировался принципиально новый статус-кво в результате того, что больше нет «препятствия миру» в виде Нагорного Карабаха.
Однако, речь идет о том, что Ираном в штыки были восприняты учения «Три брата — 2021», организованные спецназом Турции, Азербайджана и Пакистана в период с 12 по 20 сентября 2021 года. В результате, Ираном были проведены границе на границе с Азербайджаном под названием «Покорители Хайбера».
Продолжаем рассматривать анализ турецкого автора.
Цитируем:
«Хотя Тегеран предпринял эти действие, говоря о своей обеспокоенности учениями «Три брата-2021», очевидно, что эти учения не содержали никакого послания в адрес Ирана. Поэтому подход Тегерана к этому вопросу крайне далек от рациональности. По этой причине, можно сказать, что главное из-за чего Иран чувствует обеспокоенность – это новый статус-кво в регионе после Второй карабахской войны и изменения в геополитике Каспия.
В этом смысле видно, что администрация Тегерана не удовлетворена растущим влиянием Анкары и Баку в регионе и той позитивно-конструктивной ролью, которую играет здесь Исламабад.
Не следует игнорировать тот факт, что решение Ирана об учениях было принято в то время, когда на первый план выходят сообщения о нормализации ситуации на линии Анкара — Ереван. В этом смысле, Иран выступает за сохраняющуюся зависимость Армении от Тегерана и Москвы, что является эффективным выходом, позволяющим избежать наложенных на него санкций. Таким образом, Иран считает, что усилия ереванской администрации по вовлечению в процессы регионального сотрудничества противоречат его национальным интересам.
Более того, решение Ирана об учениях было принято после «таможенного кризиса» на линии Баку — Тегеран.
Как известно, несмотря на предупреждения из Баку, иранские грузовики «с неизвестным характером перевозки» продолжали переправлять грузы в Ханкенди по Лачинскому коридору, и, наконец, посол Ирана в Азербайджане Сеид Аббас Мусави был вызван в МИД Азербайджана. Таким образом, администрация Баку передала Ирану ноту (протеста – И.С.). Делая заявление по этому поводу, президент Азербайджана Ильхам Алиев сказал следующее:
«Это — не первый случай, когда иранские грузовики незаконно едут в карабахский регион… Мы выражали свое недовольство иранской стороной по разным каналам. Но этот процесс продолжался. После войны перед нашими глазами Лачинский коридор… Платим ли мы сейчас таможенную пошлину, когда едем в чужую страну? Если они используют азербайджанские земли, они должны платить налоги».
Проблема неуплаты Ираном таможенной пошлины касается не только незаконного транзита грузовиков в Ханкенди. У этой проблемы есть два других аспекта.
Во-первых, это возможность того, что Иран, недовольный новым статус-кво в регионе, будет поощрять Армению и провоцировать попытки нормализации с помощью «неясных» грузовиков в точке действий, которые вызовут региональную нестабильность.
Во-вторых, наиболее критическим моментом процесса является то, что администрация Тегерана не хочет альтернативного маршрута в Иран с точки зрения открытия транспортных и энергетических коридоров.
Другими словами, основная цель действий Тегерана — помешать реализации (открытию – И.С.) Зангезурского коридора. На самом деле, командующий иранскими сухопутными войсками генерал Киюмарс Хайдари сказал: «Мы не позволим изменить наши северо-западные границы».
Хотя в этом заявлении содержится цель Тегерана показать Баку как агрессора, эти слова показали, что основной причиной действий Ирана было перекрытие Зангезурского коридора.
Более того, в ходе этих действий Тегеран показал, что шиизм, на котором он основывает свою собственную идентичность, представляет собой всего лишь инструментальную риторику во внешней политике.
Потому что намёки на войну, направленные из Тегерана в Азербайджан, население которого, в основном, шиитское, показали, что и сектантская солидарность, и исламское братство остаются в дискурсе.
Фактически, журналист Хосейн Далириан, который известен своей близостью к Корпусу стражей исламской революции, пошел на крайние меры, чтобы рекомендовать администрации Тегерана нацелить на 1000 критических точек (объектов – И.С.) Азербайджана 1000 ракет. В этой обстановке, обвинение Ирана в сотрудничестве Азербайджана с сионизмом является конкретным отражением несоответствия между риторикой и действиями во внешней политике Ирана.
Как видно, Иран считает, что развитие процессов сотрудничества, ориентированного на Кавказ, противоречит его интересам, и ему не нравится растущее влияние Турции и Азербайджана в регионе.
По этой причине, в нынешней конъюнктуре, где обсуждаются процессы нормализации, которые могут иметь место на линии Анкара-Баку-Ереван, он (Иран) занял агрессивную позицию к Азербайджану.
Можно утверждать, что Тегеран пытается ограничить Ереван с помощью вышеупомянутой стратегии.
Вся эта картина требует задать следующий вопрос: разве Иран, который просит помощи у своих соседей и призывает к региональному сотрудничеству каждый раз, когда он застревает в тупике, чтобы преодолеть давление США и их союзников, не признает своей неискренности при взгляде на «шестистороннюю платформу сотрудничества», из которой он никоим образом не исключен, и на поиск (путей) региональной нормализации?».
Какие выводы просматриваются из приведенной выше публикации турецкого эксперта?
Разумеется, он отрицает то, что учения «Три брата – 2021» содержат какое-либо послание в сторону Ирана. Хотя и признает тот факт, что эти учения являются отражением нового регионального статус-кво. И последний не устраивает Иран – не устраивает его возросшая роль Турции и Пакистана в регионе Южного Кавказа. Чем, собственно, и оказалась вызвана жесткая иранская реакция.
Достаточно любопытным замечанием турецкого автора является то, что Тегеран будет стремиться проецировать свое влияние на регион через Армению.
При этом, как он пишет, Иран – не против и влияния Москвы на Армению. Таким образом, турецкий автор «намечает» некий «водораздел», который сильно напоминает таковой в других частях мира – допустим, в той же Сирии. В том смысле, что там Россия и Иран находятся на одной стороне «истории», а Анкара – на другой.
Из всего этого просматривается намек и на то, что и Москву не устраивает новый региональный статус-кво, что роднит её позицию с Ираном.
«Грузовики с неизвестным грузом», отправляемые в Армению со стороны Ирана, — это, разумеется, не про претензии Азербайджана к ИРИ о неуплате таможенных пошлин. Это, называя вещи своими именами, намек: а) на поставки Ираном Армении оружия, б) на поощрение Ираном дальнейшей вооруженной борьбы Армении с Азербайджаном. То есть, речь идет не просто о непризнании Ираном нового регионального статус-кво, речь идет об иранских попытках изменить этот региональный статус-кво, который пока ещё не успел устояться.
На самом деле, стоит обратить внимание на то, что по этому поводу говорит иранская сторона: речь идет о переформатировании северо-западной границы Ирана. В рамках нового статус-кво получается, что у Ирана теряется прямая граница с ЕАЭС – через Армению на Россию. Северо-западная граница Ирана оказывается под контролем Турции и Азербайджана. Иными словами, Иран теряет выход на Южный Кавказ, будучи зажатым совместными усилиями турецко-азербайджанского альянса (с участием Пакистана – И.С.). И если раньше можно было бы говорить о том, что это – не проблема с учетом шиитского Азербайджана, то сегодня Иран, похоже, проиграл «битву за Азербайджан» Турции. И, как следует из выводов турецких экспертов, Иран сам стал ареной влияния Турции, через этническое азербайджанское население страны. Это, к слову сказать, к вопросу о том, что фактор азербайджанской диаспоры позволяет Турции достигать не только «умов» в России, но и в Иране.
Так что, неслучайно ведь, турецкие эксперты говорят о том, что от результатов войны за Нагорный Карабах, Иран пострадал, как минимум, ничуть не меньше, чем Армения.
Конечно же, есть ещё тема военно-технического сотрудничества между Азербайджаном и Израилем, однако, заметим одну важную подробность: не только Иран, но и Турция рассматривают Израиль в качестве недружественного себе государства. Однако, выглядит так, что ВТС между Израилем и Азербайджаном смущает только Иран, но не является проблемой для Турции. Представляется, что Турция может даже рассматривать поставки военной техники Израилем Азербайджану в качестве возможности для себя. Обратный инжиниринг никто не отменял, а Турция нуждается в передовых военных технологиях и может, таким вот образом, «дотягиваться», через Азербайджан, до образцов израильской военной техники.
Здесь напрашивается тот вывод, что фактор Израиля в ирано-азербайджанском политическом кризисе является, все ж таки, вторичным на фоне борьбы между Турцией и Ираном за влияние на Южном Кавказе.
Нетрудно убедиться в том, что Турция своими действиями в Грузии и в Азербайджане обыгрывает Иран.
Более того, вспомним 2009 год, когда Турция и Армения в Швейцарии подписали, в присутствии США и России, но не ратифицировали Протоколы о нормализации своих отношений. С турецкой стороны отказ от ратификации последовал под давлением со стороны Азербайджана – из-за неурегулированности проблемы Нагорного Карабаха. Тогда Турция поставила вопрос на паузу до решения территориального спора между Азербайджаном и Арменией.
Теперь с турецкой точки зрения, проблем с нормализацией отношений Турции с Арменией нет. Тему «1915 года» Турция, предсказуемо, предложит вывести за скобки политического диалога и торгово-экономического сотрудничества, и рассчитывает поручить разбор архивов историкам двух стран и присоединившимся к ним представителям международного научного сообщества.
На самом деле, для Турции теперь важнейшей задачей является добиться нормализации отношений с Арменией на условиях новой региональной реальности, о чем мы, собственно, писали в предыдущей части нашей публикации.
В том случае, если удастся это сделать, получится, что Армения признает новую территориальную реальность и откажется от своих притязаний. А это, в свою очередь, лишит основы возможный альянс между Ираном и Арменией. Кроме того, как заметил турецкий автор выше, и рука Москвы ещё больше ослабнет в Ереване – Турция начнет проецировать свое влияние уже и на Армению, не будучи скованной отсутствием дипломатических отношений.
При этом, Турция в состоянии предложить региональные инфраструктурные инициативы, которые будут иметь экономическое измерение и положительный эффект для Армении. Этой цели шестисторонняя платформа диалога (Азербайджан – Армения – Грузия с участием России – Турции – Ирана) служит наилучшим образом.
Повторимся, что подобного рода платформа наилучшим образом служит интересам Турции на постсоветском пространстве. Она также «запускает» на постсоветское пространство и Иран (хотя и не в той мере, как Турцию – И.С.). Однако, в наименьшей степени эта платформа служит интересам России, хотя Москва и пытается представать в роли той стороны, которая запустила эту инициативу.
Турция, в этом смысле, может даже подыграть России для того, чтобы последняя испытала «чувство внешнеполитического удовлетворения». Можно сказать, что это чувство будет для России, своего рода, утешительным призом, который будет создавать иллюзию того, что Россия продолжает оставаться главным медиатором / арбитром на постсоветском пространстве. Это будет изрядным отвлечением российского внимания от того факта, что на пространстве Южного Кавказа, совершенно официально, возникли новые игроки, которые устраивают передел влияния, пользуясь возникшим вакуумом силы, оставленным Россией после распада СССР. Той же Турции сегодня, по большому счету, нужна только Армения – свои задачи в Азербайджане и в Грузии Турция успешно решала и решает.
Какие задачи для Турции решит нормализация отношений с Арменией?
Прежде всего, Турция получит доступ к армянскому рынку для сбыта своих товаров и услуг. Надо ли говорить о том, что Турция и Армения – несопоставимы по уровню своего развития, что делает для турецкой стороны армянский рынок, который она просто «проглотит», исключительно привлекательным.
Заход Турции с инвестициями, с товарами и услугами в Армению, означает, одновременно и ещё один заход Турции на рынок ЕАЭС.
То есть, Турция получит для себя ещё одну точку входа – через Южный Кавказ. Заметим, что на российском Южном Кавказе торгово-экономическое присутствие Турции – и так является весьма заметным.
Перекос в развитии между южными регионами России и Турцией приводит к тому, что российско-турецкое региональное сотрудничество работает исключительно в одну сторону: Турция наращивает поставки своих товаров и услуг в Россию, а, отнюдь, не наоборот. Система двусторонних связей сегодня, допустим, по линии торгово-промышленных палат двух стран, сегодня выстроена именно таким образом, и нет и следа того, что она работает в пользу наращивания Россией своего экспорта. Напротив, вдумаемся, региональные Торгово-промышленные палаты РФ рассматривают для себя основной задачей привести на юг России как можно больше турецких производителей и инвесторов, как можно больше турецких товаров и услуг. Задачи по тому, чтобы продвигать российское в направлении Турции не просматривается и близко.
Разумеется, замирение между Арменией и Турцией приведет к тому, что региональная ткань станет сплошной, из неё уйдут разрывы. И Турция сможет и далее спокойно реализовывать свои логистические инициативы по всем направлениям, не оглядываясь на политические ограничения. Уже является фактом, что Турция вышла на побережье Каспия. Теперь из того, что сегодня является «тропинкой», Турции предстоит замостить транспортную магистраль. Разумеется, то что находится на другом берегу Каспия – это отдельный вопрос, выходящий за рамки данной публикации. Но там Турция продолжает активно продвигать тему Тюркского совета, ожидая того, что в него, наконец, войдет Туркменистан. Что будет означать крупную победу турецкой идеи о тюркском мире и о том, что 21-й век станет «веком пробуждения тюрок».