Выборы в Израиле привели поистине к интересным результатам, несмотря на то что аналитики прогнозировали такой расклад политических сил. Кадима (28 мандатов) и Авода (13) — с одной стороны, Ликуд (27), НДИ (15) и ШАС (11) — с другой. Решающее слово было за лидером НДИ Авигдором Либерманом, и он сообщил президенту Шимону Пересу, что хотел бы предоставить право формировать правительство Биньямину Нетаниягу. Удастся ли Нетаниягу сформировать правящую коалицию в кнесете, и из кого она будет состоять?

Получив поручение от президента Переса, Нетаниягу назначает сразу несколько встреч в штабе Ликуда в Кфар а-Маккабия: сначала переговоры с ближайшими союзниками НДИ, затем с Кадимой и, разумеется, с религиозными партиями.

Договор Нетаниягу с Либерманом основан на следующих трех условиях:

1) формирование правительства широкой коалиции (т.е. чтобы в коалицию вошла как минимум Кадима, как максимум — Авода, а значит, идеологические противники как Ликуда, так и НДИ);

2) Авигдор Либерман заявил, что рассчитывает «как минимум на четыре министерства, главными среди них должны стать Министерство финансов и Министерство строительства. Без «экономического портфеля» сделать ничего будет нельзя… Связка «Министерство финансов и Министерство строительства» решит во многом проблемы наших избирателей, слабых слоев населения»;

3) Даниэль Фридман должен остаться на посту министра юстиции.

Что касается Кадимы, переговоры сразу же зашли в тупик. Ципи Ливни вряд ли и в дальнейшем пойдет на уступки и введет Кадиму в состав коалиции правых сил. Что же делает Ливни таким принципиальным политиком? Ведь многие в Израиле считают, что Кадима — как дверь, которая открывается в обе стороны. Но в данном случае центристы показали свою устойчивость, даже невзирая на призывы и настоятельные рекомендации Эхуда Ольмерта о том, что Ливни должна пойти на компромисс с Ликудом и отказаться от оппозиции. Уступив Нетаниягу в этот раз и в этом правительстве, Кадима получила бы несколько министерских постов и возможность проще продвигать в кнесете свои законопроекты. Но, с другой стороны, нельзя не оценить дальновидность Ципи Ливни: если сейчас она пойдет на уступки Нетаниягу, то на следующих выборах Кадима растворится и не будет иметь силу (все же партия центристов получила больше всего мандатов на нынешних выборах — 28, в то время как Ликуд на один мандат меньше). По сути, если Кадима войдет в правящую коалицию, как того хотелось бы Либерману, она должна будет отказаться от одних из своих основных принципов — переговоров с палестинцами и разделения Иерусалима. Именно этот пункт стал решающим на сентябрьских переговорах Ливни и ШАС, закончившихся безрезультатно, поскольку религиозные партии не согласны вести переговоры о разделе Иерусалима, в этом вопросе они скорее на стороне Ликуда и НДИ.

Однако Либерман поставил Нетаниягу условие — создание широкой коалиции с Кадимой. Очевидно, что таким образом лидер партии «Наш дом — Израиль» рассчитывал решить сразу несколько проблем на будущих выборах:

1) устранить идеологического противника (если Кадима сейчас согласится на коалицию, то все равно окажется в правительстве в меньшинстве, а на следующих выборах, провозглашая снова свои политические принципы, она уже вряд ли сможет влиять на избирателей);

2) показать, что Ликуд и НДИ готовы сформировать широкую коалицию, на которой настаивает главный союзник Израиля — США. Ведь накануне выборов Ливни выступила с обвинениями в адрес Нетаниягу: в случае если он займет пост премьер-министра Израиля, еврейское государство останется без основного и очень важного союзника в лице США. Последние же в свою очередь после выборов заявили, что хотели бы видеть в правительстве Израиля не просто коалицию, а широкую национальную коалицию, в которую вошли бы как Ликуд, так и Кадима. И хотя предложенный механизм вряд ли начал бы когда-нибудь слаженно работать, Либерман тут же обыграл этот тезис, настаивая, чтобы Нетаниягу договорился с Кадимой о совместной правительственной работе. Таким образом, очевидно, что у Ципи Ливни есть выбор: войти в коалицию, следуя пожеланию США, но теряя свое лицо как партия, либо отказаться от коалиции, но тогда войти в противоречие с союзниками и показать избирателям, голосовавшим за центристов, что и они далеко не всегда могут договориться с американцами.

Очевидно, что Ливни придется отказаться от коалиции по двум причинам: сейчас ее партия немногое теряет, «отказав» США, зато к следующим выборам у Кадимы есть шанс попасть в лидеры и набрать вес, составляя довольно значительную оппозицию правительству Нетаниягу и грамотно проявив себя в этот период. Более того, кажется, Ливни намеренно поставила невыполнимое для договоренностей с Ликудом условие — ротация власти (предполагалось, что через два года Нетаниягу на посту премьер-министра сменит представитель Кадимы).

Интересно, что во всех этих перипетиях недооценивается роль политической фигуры Либермана, который набирает все больше веса. По его словам, именно партия «Наш дом — Израиль» была вектором двух предыдущих правительств и будет таким же вектором в нынешнем. Вот что сам Либерман заявляет о себе, и с этим трудно не согласиться. Отвечая на вопросы избирателей 1 февраля во время видеоконференции, прямая трансляция которой велась на сайте НДИ, он заявил, что «когда мы (НДИ) присоединились к Шарону, это был Шарон, который заявлял, что судьба Нецарим — это судьба Тель-Авива. Когда мы вышли из правительства Шарона, это было правительство, которое уже депортировало население Гуш-Катифа. Мы вошли в правительство Ольмерта, чтобы перевести работу его правительства в иранское русло. И так было в течение года. Когда Ольмерт поехал в Анаполис и начал переговоры с палестинцами, мы встали и ушли».

На фоне всех остальных политиков Либерман выглядит наиболее близким к ожиданиям израильского общества, и, возможно, не только русскоязычного, и более подкованным в конкретных вопросах, на которые отвечает не размыто, как Нетаниягу или Ливни, а детально. Он присматривается к людям, с которыми будет работать, примеряется к министерским портфелям, чтобы понять суть работы и завести нужные контакты. Не исключено, что уже на следующих выборах главы правительства лидер НДИ будет претендовать на этот пост.

В нынешнем положении после выборов ситуация опять напрямую зависит от Либермана. Именно поэтому он вправе требовать для себя и своих людей ключевые посты в министерствах. Так, Либерман хотел бы минимум четыре портфеля: МИД (для себя), главы Министерства внутренней безопасности (для Ицхака Ароновича), министерств строительства и финансов (последнее — для Стаса Мисежникова). Также Либерман ратует за Даниэля Фридмана на посту министра юстиции, хотя комментатор 7-го канала Тувья Левнер и усматривает в этом обратный эффект.

Нетаниягу не готов предоставить Либерману пост министра финансов, поскольку он предпочел бы видеть здесь как минимум Стэнли Фишера, т.е., по сути, персону, не привязанную к какой-либо партии. Зато лидер правых не против сохранения Барака на посту министра обороны, что может помочь ему привлечь на свою сторону мандаты Аводы (таким образом решится проблема недостающих коалиционных голосов в кнесете).

Как стало известно газете «Маарив», партия ШАС также хотела бы получить четыре не самых плохих портфеля — в МВД (для Эли Ишая) и в Министерстве строительства. Что касается партии «Яадут а-Тора», которая скорее всего тоже попадет в коалиционное большинство, то ее представители просят пост замминистра просвещения и председательство в финансовой комиссии кнесета (на пост председателя претендует бывший глава комиссии Яаков Лицман). Не исключено, что «Яадут а-Тора» также хотела бы занять места в министерствах просвещения, строительства и главы правительства (который будет отвечать за Управление земельных ресурсов).

Итак, на Министерство строительства претендуют НДИ и ШАС, на Министерство финансов — опять же НДИ и тот, кого выбирает сам Нетаниягу. И один из основных постов, поскольку Ципи Ливни уходит в оппозицию, — главы Министерства иностранных дел, т.е. портфель, который определяет внешнюю политику Израиля. Политологи израильского телевидения и радио тут же в один голос стали говорить, что отдать Либерману пост главы МИДа будет просто катастрофой для Ликуда, в частности, и для страны в целом. И действительно, Либерман во время переговоров не преминул еще раз напомнить о своем видении внешней политики Израиля. В частности, речь идет о невозможности создании отдельного государства для палестинцев и отдельного — для евреев. По словам Либермана, «когда говорят о двух государствах для двух народов, подразумевают полтора государства — для палестинцев, и полгосударства — для евреев. Все бесчисленные инициативы подразумевают, что будет создано палестинское государство без единого еврея, а Израиль станет двунациональным государством, где более 20% населения — арабы. Такая конструкция не выдержит проверки временем, и потому все эти планы обречены».