Призыв Барака Обамы к поиску умеренных талибов — часть политического процесса. Он провозглашен, чтобы набрать очки в преддверии выборов будущего президента Афганистана. Тактически, с точки зрения учета соотношения сил, это значимый проект. «Однако я не убеждена в том, что он будет успешным, — делится сомнениями Цита Маас (dr. Citha D. Maass), научный сотрудник Фонда научных исследований и политики (SWP) в Берлине. — Скорее наоборот, тут политические издержки могут превысить выгоды».
Сотрудничество с движением «Талибан» не стабилизирует положение в регионе, это может даже привести к новым волнениям. Их причина — в этнической разнородности. Большинство талибов, к примеру, пуштуны — это наиболее многочисленный народ в Афганистане (40% населения), причем наиболее радикальный и непримиримый. Поэтому если талибы пойдут на переговоры и вдобавок успешно завершат их, интегрируясь как в переговорный процесс, так и в будущее преобразование афганского государства, политический вес пуштунов значительно поднимется. Однако в Афганистане живут и другие народы — таджики (30%), хазарейцы (20%), узбеки (5%), которых в сумме больше, чем пуштунов. Однако они фактически отстранены от управления страной. А в данной вероятной ситуации не исключен всплеск антипуштунских настроений в этнических группах, что приведет к новому витку дестабилизации. При этом решающим фактором является то, насколько готов лидер движения «Талибан» мулла Омар вести переговоры и каковы его мотивы.
«Разыскивается хороший Талибан» — заголовок статьи в Sueddeutsche Zeitung (10.03.2009). Он напоминает известную во всем мире процедуру розыска подозреваемых в преступлении, которых, правда, еще не объявили в судебном порядке нарушителями закона, но на которых у следствия собран солидный компромат. Уже заголовок соответствующе настраивает читателя, а именно — как воспринимают талибов немецкие эксперты и обозреватели. Надежда Барака Обамы на завершение войны с помощью компромисса, а не пушек замечательна, отмечает газета. Однако, стоп, компромисс с кем? Мы имеем дело с группой лиц, у которых нет программы, официальных героев, политического крыла.
Всего этого действительно нет. Но есть власть, основанная на насилии и способная насилие остановить. Однако первое обстоятельство как-то упускается из виду массовым сознанием афганского общества, остается второе. Именно этим объясняется мечта миллионов жителей страны о сильной руке. Правда, народ уже успеть забыть, что Талибан, пытающийся выглядеть справедливым и миролюбивым, начал с убийств. 27 сентября 1996 г. был вместе с братом повешен просоветски настроенный лидер Наджибулла. Страна должна была, по представлению лидеров движения, стать другим государством. Музыка, спорт, музеи и телевизоры запрещались. Закрылись многие школы и университеты. Женщины могли появляться на улице только в парандже и в сопровождении мужчины.
Перечисляя события минувших времен, доктор Цита Маас рассказывает о том, что видела собственными глазами: три года, проведенных ею в середине 2000-х в Афганистане в ходе подготовки к выборам, и регулярные поездки в Гиндукуш позволяют ей анализировать проблемы консолидации международных сил при решении афганских вопросов, а также воздействия афганского конфликта на события в регионе. Предстоящие 21 августа с.г. выборы президента в стране стали поводом для серии интервью, которые Ц. Маас дала немецким СМИ.
«Нынешняя ситуация в Афганистане кое у кого пробуждает ностальгию по временам правления Талибана, — считает она. — Через много лет кровопролитной гражданской войны взявший в 1996 г. власть в стране Талибан действительно содействовал окончанию самосудов и повсеместного произвола». Но при этом упускается из виду, что Талибан, продолжает Ц. Маас, дал международному терроризму убежище: известно, что планы о терактах 11 сентября вызревали здесь, в Афганистане. Через считанные дни после событий в Нью-Йорке, в октябре 2001-го, войска США и Великобритании начали здесь военные операции и свергли вместе с Северным альянсом режим Талибана.
Тогда еще никто не употреблял выражения «умеренный Талибан». Впервые его применил президент Афганистана Хамид Карзай. «Концепция «умеренный Талибан» всегда была частью политической риторики Карзая, которая использовалась им в течение нескольких лет. Официальное определение заключалось в том, что умеренным движением в Талибане следует считать тех, кто готов сложить оружие и присягнуть на верность афганской конституции», — говорит Ц. Маас. Теперь, перенимая у Карзая, сильно разочаровавшего Запад, его риторику, Б. Обама наступает, по существу, на те же грабли. Поэтому, в чем же состоит новизна от Обамы, непонятно. Отсутствие у США афганской стратегии как таковой, помноженное на терминологию политического ставленника-неудачника, каким все более очевидно предстает нынешний президент Афганистана, усиливается давлением талибов. Они заявляют, что «переговоры с правительством Афганистана и американцами могут быть достигнуты только в том случае, если они отвечают условиям движения Талибан», а это означает безусловное выполнение первого условия — отсутствие международных сил в лице войск НАТО.
Движения «Талибан» как такового вообще не существует. По мнению немецких экспертов, речь идет о четырех различных группировках, которых объединяют этим понятием. Они частично дублируют друг друга. Во-первых, есть афганская группировка, которая является частью международной террористической организации «Аль-Каида». Во-вторых, есть группировка пакистано-кашмирского характера, которая, в частности, ответственна за недавние события в Мумбаи. Третья и четвертая группировки состоят соответственно из пакистанских и афганских талибов и возглавляются лидером так называемого неоафганского крыла Талибана муллой Омаром.
Стремление широких слоев афганского общества увидеть в талибах решение сложных политико-экономических проблем происходит на фоне многолетних безуспешных попыток сегодняшних властей изменить ситуацию. Именно по этой причине они переложили на плечи 40 стран заботы по обеспечению безопасности и восстановлению собственной страны. Власти понимают, над чем бьется мировое сообщество, — главное, по его мнению, не позволить деструктивным силам создать на территории Афганистана новые центры по подготовке актов международного террора.
Поскольку, образно говоря, мальчик для битья явился сам, любые неудачи, касаются ли они сферы безопасности или аспектов хозяйственного строительства, борьбы с коррупцией или с наркобизнесом, президент Х. Карзай будет списывать на несогласованность действий мирового сообщества, недостаточное финансирование проектов по восстановлению и прочие причины внешнего характера. И президент не одинок. Немецкие СМИ отмечают примечательную деталь. Простой афганский труженик тоже возлагает ответственность за свое бедственное положение не столько на собственное правительство, сколько на международную общественность, которая как раз и дает эти средства.
Немецкие эксперты, анализирующие процессы в Афганистане, свидетельствуют о следующем. Тревожное общее положение объясняется, кроме всего прочего, тем, что правительству не удалось при президенте Карзае — вопреки международным ожиданиям и содействию НАТО — продолжить начатое в ходе Боннского процесса. А именно: сделать государственные учреждения дееспособными. Правительство оказалось не в состоянии распространить сильную административную власть на все части страны. Дополнительно ко всему Карзай дискредитировал себя тем, что пригласил на работу в высокие кабинеты продажных региональных властителей. Поскольку каждый из них вел свою политику в интересах собственного этнического, религиозного или семейного клана, это объективно тормозило национальный процесс объединения, миротворческих усилий и развития. Отсюда и разочарование населения в слабых результатах восстановления и борьбе с бедностью. По крайней мере, ежегодное сокращение на 3% людей, живущих на доход менее 1 доллара в день (оно определено документами Лондонской конференции), при том что в Афганистан закачиваются миллиарды долларов, не достигнуто.
К примеру, министр обороны Афганистана генерал А. Р. Вардак несколько месяцев назад обнародовал намерение Кабула увеличить численность АНА с 86 до 134 тыс. человек, что, по его мнению, позволит успешно обеспечивать безопасность в стране. Срок для решения этой задачи не определен, однако озвучена цифра расходов — 20 млрд долларов, из которых 17 млрд предоставят США. Остальные 3 млрд будут выделены другими странами. Один из основных доноров — ФРГ.
При этом берлинские политики считают, что прогресс в Афганистане условен, поскольку результаты и отпущенные на их достижение средства, политические и финансовые, далеко не адекватны. На очередную программу помощи Афганистану с 2007 до 2010 гг. ЕС было выделено более 600 млн евро. Всего в эту страну с 2001 г., то есть с момента свержения режима талибов, уже было «закачано» более 3,7 млрд европейских денег. Как они используются, непонятно и по сей день. Во всяком случае, вопрос, заданный в мартовском за 2005 г. номере журнала Spiegel, несмотря на четыре прошедших года, все еще остается актуален: куда уходят деньги и какая их часть доходит до населения?
Cтатья озаглавлена «Иссякшие миллиарды» и посвящена коррупции в высших эшелонах власти в Афганистане, которая содействует распылению по частным карманам государственных средств. Бесконтрольность позволяет раздавать налево и направо огромные гонорары (до 840 долларов в день) всевозможным зарубежным консультантам с сомнительными заслугами. При этом страна голодает, а дневной доход среднестатистического афганца в ряде особо бедствующих провинций не превышает 50-70 американских центов. Кабул, делает вывод автор статьи, журналистка Сюзанна Кельбль (Susanne Koelbl), является местом, где можно зарабатывать неслыханные деньги и отвечать на вопрос об их происхождении: «Коммерческая тайна». Судя по последним сообщениям из Афганистана, расходы правительства страны — при стремительно увеличивающемся числе чиновников и иностранных экспертов — наводят на прежние сомнения. В любом случае, ничто пока не свидетельствует о том, что прозрачность целевого использования средств как Германии, так и Евросоюза и других государств-доноров достигнута.
Этот факт не может не тревожить немцев, поскольку, как подчеркивает глава МИДа ФРГ Ф.-В. Штайнмайер, официальный Берлин и дальше предполагает делать ставку не на военное противоборство с талибами, а на подъем жизненного уровня афганского населения, на строительство гражданской инфраструктуры.
«Растет недоумение американцев и европейцев, — пишет Handelsblatt. — Семь лет прошло после падения режима Талибана. И неудача за неудачей в попытках страны стать на ноги, несмотря на помощь десятков тысяч солдат и миллиарды евро. Наоборот, на многих участках этой работы неудачи все более чувствительные… Нет никаких оправданий для провала» — итожит Handelsblatt многолетнее присутствие в Гиндукуше США и ФРГ в составе войск НАТО.
Газета объясняет это различными причинами. В частности, тем, что, во-первых, движение «Талибан» получает помощь из-за рубежа, во-вторых, Пакистан, Россия и Иран не вовлечены в процесс нормализации обстановки, а поскольку их как бы отодвигают на второй план, их воздействие по-прежнему остается негативным. Вот и действуют западный, восточный и северный коридоры афганских наркопотоков. Словом, следует поменять полярность давления извне, потому что «Афганистан страдает именно под негативным воздействием извне».
Handelsblatt напоминает, что и ООН считает: черно-белая схема в Афганистане не сработает. Надо идти к умеренным талибам. Загадочный термин «умеренный Талибан» звучит, как уже отмечено, и из уст Барака Обамы, правда, он, похоже, не подозревает, кто породил это определение. Понимая, что речь, по существу, идет о вооруженных бандитах, немецкие эксперты сравнивают термин с устройством автомата Калашникова, где переключатель режима огня предусматривает три фиксированных положения. При одном запирается спусковой крючок и возможность стрельбы вовсе исключается, при другом можно стрелять одиночными выстрелами, при третьем — очередями. Первое положение сразу отбрасывается, поскольку суть Талибана — насилие, основанное на оружии. Тот Талибан, который остался в памяти цивилизованного мира, — третье положение автомата Калашникова. А вот второе положение (стрельба, но одиночными) — это как раз и есть искомый умеренный. То есть тоже бандит, но которому можно втолковать, что его уважают. За что — другой вопрос. Главное, чтобы перестал стрелять хотя бы на время.
Время от времени делаются попытки найти такого человека. Не далее как минувшей осенью Федеральным министерством экономического сотрудничества и развития был предпринят беспрецедентный шаг. На обед в бундестаг был приглашен Хаджи Мохаммед Мохакек (Haji Mohammad Mohaqeq), который известен своими многочисленными кровавыми акциями в Афганистане. Ряд немецких СМИ отозвался комментариями: «Обед с убийцей», «Афганская война перекинулась за обеденный стол», «Необычная трапеза в бундестаге». Не все приглашенные на обед благосклонно приняли идею. Кто-то из депутатов счел за благо вежливо извиниться. Другие, в числе которых спикер фракции левых Хайке Хензель, что называется, открытым текстом заявила: я, дескать, потеряла аппетит, едва узнала, что придется обедать с человеком, чьи руки по локоть в крови. «Она решила держаться от него подальше», коротко резюмирует Weltexpress.
Sueddeutsche Zeitung, развивая тему «Хаджи Мохаммед Мохакек как личность» и ссылаясь на соответствующие страницы в Интернете, подробно рассказала, какими методами тот расправлялся с политическими противниками. Например, так называемый nailing: человека живым прибивают гвоздями к стене и оставляют висеть до тех пор, пока он не скончается. Или обезглавливание, после чего тело поливают кипящим маслом, «чтобы оно подольше вздрагивало». Прием назывался «пляска смерти». Впрочем, заметила газета, Мохакек мог бы в любую минуту легко оправдать подобные факты бесчеловечности: весьма немногие из ключевых афганских политиков при внимательном рассмотрении оказались бы полностью незапятнанными за тридцать лет непрерывной гражданской войны. Политкорректные хозяева в Берлине предпочли не упоминать о кровавом прошлом Мохакека. Понятно, во время обеда депутаты и государственные чиновники, хорошо осведомленные о том, кто перед ними, старались забыть шокирующие подробности. «Естественно, он также и военный преступник», — поставила все точки над «и» Цита Маас, которая знает «почетного гостя в Берлине» по встречам с ним в Афганистане. Для политкорректного Берлина он был представителем оппозиции, который по результатам выборов президента Афганистана в 2004 г. оказался на третьем месте. Другое его лицо — хозяйственное: после так называемого Боннского соглашения он выполнял работу министра планирования во временном правительстве.
Все эти качества и сделали образ Мохакека привлекательным для берлинской политической элиты. Она разработала вероятный сценарий развития образа, утверждая, что «Мохакек является примером того, как герой войны того периода становится партнером правительства Карзая. Этот человек, как оценивают его лидеры федерального министерства, — стратегически важный партнер по переговорам, несмотря на кровь на его руках». Теперь поразмышляем, к чему все это может привести, предлагает Weltexpress: «Возможно, Мохакек с его боевыми друзьями и коллегами по обеденному столу должен включиться в войну с Талибаном».
Пауль Бухерер из швейцарского Института Афганистана, как и Маас, знает обеденного гостя по личным встречам. Этот эксперт предостерегает всех: не следует оценивать Мохакека и других политиков Афганистана по западным стандартам. Бухерер напоминает, что на выборах в 2004 г. Мохакек, представляя 20% населения Афганистана, получил 12% голосов. Тем, кто сомневается в реальных возможностях Мохакека стать посредником между сегодняшней властью в Афганистане и Талибаном, связывая в один узел комплекс военно-хозяйственных программ Запада и чаяния простых афганцев на прекращение боевых действий, П. Бухерер советует оглянуться назад, в недавнее прошлое. В частности, швейцарский эксперт напоминает ситуацию в Германии после Второй мировой войны. То, что происходит сегодня в Афганистане, очень напоминает события 60-летней давности, утверждает он. В ту пору многие нацисты нашли возможности работать на различных постах в министерствах, в том числе и ключевых, и фактически содействовали построению демократического государства.
Только вот в Афганистане этот процесс протекает несравненно труднее, так как там не имеется опыта и традиций гражданского цивилизованного общества. Начиная с 1978 г., в Афганистане сменилось несколько режимов, каждый из которых оставил кровавый след — огромное количество преступников и жертв. Речь идет о нарушении прав человека не разового и кратковременного характера, а многократного, долголетнего и повсеместного. Детальное изучение подобных фактов, в отличие от суданского Дарфура, может занять десятилетия. По этой причине любые правовые оценки минувших и настоящих боев и конфликтов будут отражать реальность весьма спорно и однобоко.
Насколько верно поступили политики Германии, пригласив в Берлин Мохакека, раскрывает все та же группа экспертов во главе с Ц. Маас. Вся деятельность западных государств была главным образом направлена на поддержку Карзая. По мнению Ц. Маас, сегодня становится понятно, что «это была международная ошибка». Однако какими бы ни были другие кандидатуры на роль будущих лидеров страны, на их совести, мягко говоря, прегрешений будет не меньше. А сложность ситуации как раз в том и состоит, что, по выражению П. Бухерера, надо «танцевать только с теми дамами, которые имеются в наличии в зале». Поэтому, что касается Мохакека, это было совершенно верное решение — пригласить его в Германию, считает Ц. Маас.
Ряд других берлинских политиков придерживаются другого мнения. Они убеждены, что политики типа Мохакека и подобных ему «лордов войны», которые сохранили ключевые позиции в Афганистане, должны «быть изолированы» от общества. И чтобы добиться результата в деле стабилизации положения, необходимо укреплять гражданские движения в стране, чего не намечается. Это тем более важно отметить, поскольку основная часть средств на укрепление и развитие так называемого гражданского общественного форума в Афганистане, созданного после господства Талибана, идет именно из немецкой казны. Организаций такого рода, позволяющих вовлекать все больше афганцев в активный политический и хозяйственный процесс, насчитывается сегодня более дюжины. Они еще слабы, естественно, подчеркивает немецкая пресса. Кто хочет сегодня помочь в решении афганского конфликта, должен помнить, что изоляция «лордов войны» и региональных князей ведет к всплеску насилия, как выразился признанный бундестагский знаток афганских проблем от зеленых Винфрид Нахтвай.
Судя по актуальной ситуации, отмечают немецкие эксперты, кому-то очень хочется, чтобы воинствующие исламисты сейчас разыграли ситуацию «плохой следователь – хороший следователь». Представитель движения «Талибан» предлагает Обаме переговоры, сообщает SPIEGEL ONLINE, но прежде чем начать их, настаивает на выводе из Афганистана войск западных государств. Предложение США можно назвать бессмысленным, поскольку Запад хочет иметь дело с так называемым умеренным Талибаном, но такого не существует, заявил спикер радикальных исламистов Сабихулла Муджахед, который вот уже два года озвучивает основные идеи талибов.