Прошедшие недели с момента выпуска МУС ордера на арест президента Судана Омара аль-Башира наглядно показали, что у мирового сообщества нет иного пути разрешения дарфурского конфликта как путем примирения нынешнего суданского режима с повстанцами, что исключает саму возможность ареста аль-Башира.
Однако главная проблема состоит вовсе не в том, как повлияет/не повлияет арест суданского лидера на ситуацию в Дарфуре. Суть этой проблемы в ином: переговоры по линии повстанцы – правительство в Судане вовсе не политико-дипломатический процесс, как может показаться на первый взгляд, а всего лишь ещё одна разновидность боевых действий, ведущихся за право монопольно распоряжаться всеми доступными ресурсами в регионе/стране. Сам конечный результат переговоров – мир воспринимается здесь как очередная военная победа, а вовсе не как возможность начать строительство полноценной мирной жизни. Вернее создание комфортных условий для большинства населения бывшего мятежного региона, а не для победившей повстанческой верхушки, как это всегда и происходит.
Многочисленные вооруженные конфликты, произошедшие в Судане за более чем полувековую историю независимого существования, приучили значительную массу суданцев решать возникающие проблемы автоматом, те же, кто против такого подхода, либо уезжают из страны, либо безучастно взирают на происходящее.
Гуманитарная катастрофа, о которой говорят, описывая конфликт в Дарфуре, на самом деле произошла намного раньше и проявилась именно в том, что созидание было фактически подменено подавлением. Это легко понять, вспомнив, что современный Судан в его нынешних официальных границах был создан британцами исключительно силовым путем. Нельзя, разумеется, утверждать, что британская администрация в период англо-египетского кондоминиума (1899-1956 гг.) управляла своей фактической колонией – Суданом опираясь только на силу. Арсенал английских методов управления включал и другие способы руководства Суданом. Но британцы, используя Судан лишь для извлечения собственной выгоды, укрепили местную элиту в мысли о том, что главное это обслуживание собственных интересов, а не забота о большинстве населения страны, с которым можно поступать по принципам «разделяй и властвуй» и «усмиряй и царствуй».
В результате после обретения Суданом независимости суданская правящая элита намеревалась управлять страной в «британском» стиле, не собираясь ничего радикально менять в её общественно-политической и экономической структуре. Когда же начались проблемы с Югом, то правители независимого суданского государства, вспомнив, как в таких случаях поступали их британские «учителя», применили для подавления волнений южносуданцев армию.
За прошедшие десятилетия суданцы научились хорошо воевать друг с другом, но так и не смогли научиться строить мирную жизнь. Рассчитывать же на то, что после заключения фундаментального мирного соглашения по Дарфуру вчерашние боевики с легкостью переквалифицируются в инженеров, строителей, учителей, врачей и т.д., а их командиры будут неустанно следить, чтобы ни один суданский фунт, выделенный Хартумом на строительство дорог, больниц, школ и т.д., не был разворован, не приходиться.
Фактически то, что мы сейчас наблюдаем вокруг мирного процесса в Дарфуре, никакого отношения к идеям о создании в регионе «оазиса благополучия» не имеет. Мы видим, что дарфурский мир нужен Хартуму, чтобы приостановить или вовсе отменить ордер на арест аль-Башира, а многочисленные повстанческие группировки, решившие последовать примеру ДСР и присоединиться к переговорам в Дохе (Армия освобождения Судана (объединенное командование), Освободительная армия Судана (возглавляет Хамис Абдалла Убаккир), Объединенный фронт революционных сил, Движение за справедливость и равенство (крыло Идриса Азрака), Освободительная армия Судана (единство Джубы)), делают это из-за желания не опоздать к дележу «дарфурского пирога».
Вот почему пока не стоит радоваться факту присоединения к катарскому мирному процессу новых повстанческих движений: им нужен не сам мир, им нужны почетные синекуры в системе исполнительной власти Судана, многомиллионные «отступные», районы Дарфура, где можно было бы на правительственные деньги отстроить «райские» уголки для руководства повстанцев и его ближайшего окружения, а также возможность ежегодно получать свою долю от суданской нефтяной ренты.
Можно не сомневаться в том, что в ближайшее полгода-год мир в Дарфуре будет заключен, равно как и в том, что одна или несколько второразрядных повстанческих группировок окажутся обделенными при разделе «дарфурского пирога» и уйдут в глухую оппозицию, жестко критикую «продажность» ДСР и его «приспешников». В оппозиции дарфурскому миру окажется и СОД/СОА как Минави, так и Нура, один из них скорее всего сумеет сплотить вокруг себя всех «обделенных» повстанцев и будет ждать удобного момента для открытого выступления.
А ждать такого момента вряд ли им и их сторонникам придется долго: победители (ДСР и его союзники) начнут, как это обычно и бывает, использовать плоды мира в своих узколановых и узкоплеменных интересах, плетя обширные коррупционные и мошеннические схемы по уводу правительственных средств на свои счета. При этом все обвинения в свой адрес по поводу крайне неудовлетворительных темпов налаживания полноценной мирной жизни в Дарфуре лидеры той же самой ДСР будут переадресовывать «неподписантам» нового мира, то есть повстанцам, сплотившимся либо вокруг Минави, либо вокруг Нура (впрочем, нельзя совсем исключить вариант, что они оба, забыв на время прежние разногласия, сплотят вокруг себя всех недовольных условиями нового мира дарфурских полевых командиров с их отрядами), обвиняя их в саботаже мирного процесса.
Когда недовольство засильем в местных органах власти в Дарфуре коррумпированных бывших командиров из ДСР и союзных ему движений достигнет предела, дарфурская оппозиция во главе с вождями СОД/СОА объявит им войну, обвинив их в отходе от тех принципов, за которые ДСР и его союзники столь долго боролись. Как результат срыв выполнения мирных договоренностей и начало нового мирного процесса.
Как это не печально звучит, но главный принцип, которым руководствуются все стороны суданских конфликтов: «Главное не результат (спокойная безопасная и комфортная жизнь для большинства населения проблемного региона), а участие (в дележе госпостов, нефтяных денег и т.д. и т.п.)».
Чтобы избавиться от этого порочного круга (конфликт – мирный договор – новый конфликт), нужно принять как аксиому, что не аль-Башир и его противники из числа дарфурских повстанцев повинны в том кошмаре, что, к сожалению, продолжает твориться в Дарфуре, повинно в этом все суданское общество, привыкшее за свою многовековую историю не столько строить, сколько убивать тех, кто не намерен больше мириться с условиями своей жизни. Разумеется, не все суданцы разделяют такой поход, но те, кто против вовсе не занимаются исправлением этой общественной «аномалии», а предпочитают выезжать за пределы страны или, когда это невозможно, молчать.
Правда, надежда на то, что Судан изменится все ещё есть: сама логика самосохранения диктует власти использовать другие пути, кроме силовых, чтобы решать возникающие проблемы, однако у властей катастрофически недостает опыта успешной реализации тех же самых заключенных мирных соглашений, а времени, чтобы его приобрести остается все меньше и меньше.