Есть несколько объяснений зависимости Ирана и «Хизбаллы» от «Харакат аль-Нуджаба». Во-первых, группировка была основана в первые годы гражданской войны с целью поддержки операций КСИР в Сирии. Хотя первоначально она была основана как контингент «Асаиб Ахль аль-Хак», ее лидер Акрам Кааби в 2013 году отделился и основал собственную группировку. Давняя лояльность Кааби Ирану также является основным катализатором  партнерства с Тегераном. Во-вторых, и, возможно, самое важное, группа стала одной из самых последовательных иракских прокси, действующих в Сирии, которые сохранились даже после смерти К.Сулеймани. В качестве одного из показателей широты ее развертывания в период с 2012 по 2018 год является тот факт, что «Харакат аль-Нуджаба», по разным оценкам, понесла одни из самых высоких потерь среди всех иранских прокси в Ираке и Сирии. Кроме того, группа поддерживает тесные рабочие отношения с «Хизбаллой», на что отчасти указывают личные отношения ее командира  Акрама Кааби с Хасаном Насраллой. В целом, это сочетание стратегических интересов  плюс боевой опыт способствовали решению КСИР и «Хизбаллы» чаще использовать «Харакат аль-Нуджаба» в совместных атаках. Однако, с другой стороны, Иран и «Хизбалла» предпочитают использовать совместные атаки с «Харакат аль-Нуджаба» (и другими подобными группами) скорее по политическим причинам, нежели чем по военным.

Обучение

«Хизбалла» и КСИР, по-видимому, со временем обеспечили подготовку сопоставимого числа ополченцев. Интересно, что и «Хизбалла», и КСИР обучали одни и те же группы несколько раз с 2011 по 2019 года, в то время как существующие исследования свидетельствуют о том, что «Хизбалла» перебросила боевиков в Сирию только в 2012 году. Данные авторов доклада указывают на то, что «Хизбалла» присутствовала на местах и в 2011 году, обучая ополченцев. Следует отметить, что развертывание многонациональных сил Ирана было объяснено отчасти высоким уровнем боевых потерь «Хизбаллы» в начале сирийского конфликта, с 2012 по 2014 год, а также желанием КСИР обеспечить боевую подготовку доверенных лиц. Практика обучения иранских прокси различна. Имеются сообщения о тренировках с использованием ракетных установок, снайперских винтовок, РПГ или автоматов Калашникова, «тренировках по налету и захвату», а также тренировки по физической выносливости и прыжкам с парашютом. КСИР и «Хизбалла» обучали ополченцев в различных лагерях в Иране, Ираке, Сирии и Ливане. Обучение было одним из основных целей «Хизбаллы» в Сирии, особенно в начале конфликта. КСИР также обучил некоторые группы в Иране, такие как «Лива аль-Имам аль-Бакир». Другие, такие как «Харакат аль-Нуджаба», проходили  подготовку на ирако-иранской границе  в лагере КСИР в Бал-Ну. В связи с этим эксперт Майкл Найтс заявил в 2013 году, что базирующиеся в Ираке «Асаиб Ахль аль-Хак» и «Катаиб Хизбалла» направили бойцов в Иран и Ливан для переподготовки и отправки в Сирию. Некоторые группы были обучены только силами КСИР, такие как «Асаиб Ахль-аль-Хак», «Сарайя аль-Хорасан» и «Лива Дуалфикар», при этом «Хизбалла» самостоятельно обучение не проводила. Спецподразделение «Аль-Кудс» КСИР также обучали некоторые группы в Иране, например, на объекте Имама Али в провинции Хорасан, а также на объектах в Сирии и тренировочных базах «Хизбаллы» в Ливане. Данные также свидетельствуют о том, что «Басидж»  также проводил подготовку групп в Тегеране и Сирии. В 2016 году КСИР «организовал специальные курсы для сил сопротивления, которые включали иранцев, а также их доверенных лиц для ведения боевых действий в Ираке и Сирии».

Расстановка персонала

КСИР и другие иранские силы со временем разместили в Сирии больше персонала по сравнению с «Хизбаллой».  Исследование авторов доклада выявило только три случая, когда иранские действующие лица и «Хизбалла» пересекались в расстановке кадров в работе на местах с ополченцами. Один источник указывает, что «до апреля 2016 года общее число военнослужащих КСИР и иранских военизированных формирований, действующих в Сирии было оценено от 6500 до 9200 человек». Иран, возможно, стремился преуменьшить свое присутствие в начале сирийского конфликта, и только в последующие годы была выявлена степень его реального участия.

Снабжение оружием

КСИР на раннем этапе оказывал вооруженную поддержку и, по-видимому, разместил в рядах ополченцев больше личного состава, чем «Хизбалла». Начиная с 1980-х годов Иран долгое время предоставлял оружие и другие тактические материалы «Хизбалле». Исследования  показали, что с 2012 года Иран продолжает обеспечивать оружием как «Хизбаллу» так и прокси-силы в Сирии по «сухопутному и воздушному мосту» из Тегерана в Дамаск и Ливан — логистический маршрут, жизненно важный для регионального влияния Ирана. «Хизбалла» поставляла оружие Ливанским бригадам сопротивления, LAFA и «Кувват аль-Рида». Как и в случае с размещением персонала, сообщалось, что «Хизбалла» и КСИР  поставляли оружие разным группам, и, согласно данным, был только один случай совпадения. Из примерно 30 поставок оружия только 8 можно однозначно отнести к  ответственности спецподразделения «Аль-Кудс». Из 11 групп, получивших поддержку оружием, 6 были иракскими группировками, действующими в Сирии, в частности «Джейш аль-Мувамаль», «Сарайя аль-Джихад», «Хорасанские компании», «Асаиб Ахль аль-Хак», «Катаиб Хизбалла» и «Харакат аль-Нуджаба». В целом американские эксперты  пришли к выводу, что Иран  предоставил сирийским силам и ополченцам легкое и тяжелое вооружение, в том числе ракеты, стрелковое оружие и противотанковые ракеты. В 2018 году Иран также предоставил оружие базирующейся в Сирии организации «Лива аль-Имам аль-Бакир», в том числе бронетехнику. Кроме того, Иран предоставил различное оружие, в том числе гранатометы и снайперские винтовки группе  «Сарайя аль-Хорасан» с 2015 по 2018 год. Что касается поставок оружия, важно отметить сложность оценок их объема для сирийских группировок, учитывая характер торговли иранским оружием по всему региону. Например, некоторое оружие или военное оборудование, такое как то, что необходимо для превращения ракет «Хизбаллы» в высокоточные боеприпасы, переправляются через Сирию в Ливан. Аналогичным образом, некоторое оружие может переправляться сирийским группировкам через иракские группы. В этой связи трудно точно продемонстрировать природу иранской оружейной поддержки доверенных лиц «с учетом характера распространения иранского оружия и материальной поддержки доверенных лиц и партнеров в Ираке и Йемене, по крайней мере, с 2015 года».

 Разбивка некинетической поддержки, предоставляемой доверенным лицам

Иранская некинетическая поддержка — финансирование, координация, набор персонала, встречи и социальные услуги. Данных об этой части поддержки мало.  Следует отметить несколько тенденций. Это рост со временем именно финансовой поддержки. Второе – это личные встречи руководства. Встречи между иранскими действующими лицами и ополченцами достигли своего пика в 2016 году, а в последующие годы сократились. В 2015-2017 годах по-прежнему наблюдалось наибольшее количество встреч. Изменения на театре военных действий за эти годы, такие как вмешательство России в 2015 году или прекращение огня в декабре 2016 года потребовали более частых встреч с доверенными лицами. И наоборот, поддержка в области набора персонала и координации оставалась несколько стабильной с течением времени, за исключением пика  в 2015 году, как и в случае с тенденциями кинетической поддержки, в целом, похоже, что разные субъекты в разной степени участвуют в поддержке. Например, КСИР, по-видимому, наиболее активно участвует во множестве некинетических видов поддержки, включая финансирование, вербовку и встречи, в то время как «Хизбалла», по-видимому, наиболее активно участвует во встречах и вербовке, а также время от времени участвует в финансировании и координации. Неспецифические иранские субъекты были в основном вовлечены в предоставление социальных услуг, финансирования и логистике. Особенно интересно предоставление финансирования. «Хизбалла» предоставляла средства только базирующимся в Сирии группам, таким как Ливанские бригады сопротивления. Сообщалось, что в 9 из 24 случаев финансирования КСИР были задействованы силы «Аль-Кудс». Группы, получавшие поддержку от Ирана и «Хизбаллы», практически не пересекались, за исключением «Асаиб Ахль аль-Хак» в 2012 году. В целом число групп, оказывающих финансовую поддержку в год, постепенно увеличивалось, причем самые высокие уровни были с 2016 по 2018 годы.  Оценки общей суммы в долларах, которую Иран потратил в Сирии и предоставил своим доверенным лицам, сильно различаются. В 2018 году Госдепартамент США сообщил, что с 2012 года Иран предоставил режиму Асада и «партнерам и доверенным лицам в Сирии, Ираке и Йемене 16 миллиардов долларов». Член иранского  парламента  сообщил в 2020 году, что с 2011 года Иран предоставила Сирии от 20 до 30 млрд долларов. Согласно отчету Атлантического совета за 2020 год, оценки «военных и экономических расходов в Сирии варьируются от 30 до 105 миллиардов долларов только за первые семь лет войны». Хотя трудно найти оценки финансирования конкретных доверенных лиц, как упоминалось ранее, различные отчеты указывают, что Тегеран ежегодно тратит от 5 до 15 млрд  долларов на свои проекты в Сирии, включая прокси. Сюда также могут быть включены физические и человеческие затраты на отправку подразделений  КСИР и Армии. Независимо от конкретной суммы в долларах, очевидно, что с начала гражданской войны в Сирии Иран потратил миллиарды долларов для поддержки сирийского режима. Финансирование является одной из наиболее важных форм помощи, которую государство может оказать той или иной группе. Оно легко передается по сравнению с более сложными формами поддержки (например, обучение) и гибко в его использовании, например, для приобретения других материалов (например, оружия), набора персонала или выплаты заработной платы.  При наличии постоянного источника финансирования со стороны государства группы могут уделять больше внимания непосредственно операциям. Кроме того, для многих членов ополчения зарплата или стипендия являются обязательным условием для вступления, и, таким образом, финансирование становится незаменимым инструментом набора персонала. Это позволяет Ирану оказывать значительное влияние на доверенных лиц и их операции, одновременно продвигая свои собственные оперативные цели. Известны случаи, когда Иран осуществлял крупные выплаты группировкам, например, заплатил около 20 млн долларов за создание «Джейш аль-Мувамаль». Другие случаи включают прямую выплату заработной платы. Сообщается, что группа «Аль-Галибун» предлагала своим членам 100 долларов в месяц наличными, которые распределялись через посольство Ирана в Сирии. В то время как бойцы иракских ополченцев в Сирии получали зарплату от «Аль-Хашд аш-Шааби», бойцы некоторых базирующихся в Сирии групп получали выплаты непосредственно от КСИР. Эксперт Альрифаи указал, что выплаты со стороны  КСИР были  «более упорядоченными и надежными по сравнению с хаотичной и обанкротившейся структурой безопасности Асада». Далее Альрифаи пишет, что суммы различались в зависимости от обязанностей боевиков: «Те, кто служит в своих родных городах, получают 100 долларов в месяц, в то время как те, кто отправляется на передовую, получают 150 долларов вместе с военной техникой, талонами на топливо». Возможно, что распределение денег непосредственно своим клиентам также позволяет Тегерану еще больше обеспечить контроль над доверенными лицами.

Координация

Координация, которая касалась вспомогательных операций, таких как обмен разведданными, транспортировка, другие мероприятия по планированию и неспецифическая материально-техническая поддержка, резко возросла с 2012 по 2014 годы, достигнув максимума в 2015 году и в целом снизившись в последующие годы. Как и финансирование, большая часть этой поддержки была предоставлена иранскими субъектами, в частности КСИР. «Хизбалла» участвовала только в оказании поддержки «Катаиб Хизбалле». КСИР начали участвовать в боевых действиях в начале 2012 года, что совпало с усилением координации. Непосредственное участие в конфликте увеличило обмен информацией и разведданными и прямой координации с доверенными лицами, такими как «Лива аль-Имам аль Бакир» и другими иранскими доверенными лицами, которые получали инструкции из оперативного центра КСИР. В 2015 году наблюдался приток иранских сил и увеличение операций КСИР в Алеппо, что совпадает с пиком координационной поддержки. Она достигла пика  в 2015 и 2016 годах. Кроме того, в период с 2013 по 2017 год было зафиксировано 6 случаев, когда Иран обеспечивал перевозку самолетами новобранцев «Харакат аль-Нуджаба» в основанные Ираном тренировочные лагеря к югу от сирийской столицы. Члены бригады «Фатимиюн» также предположительно использовали иранское воздушное пространство для въезда в Сирию.  Иран при этом делился разведданными только с несколькими избранными группами при том понимании, что они частично передадут их своим союзникам. Кроме того, эта поддержка часто интегрировалась  со многими, если не со всеми, другими типами тактических и кинетических операций.

Помощь в подборе персонала

По сравнению с другими видами поддержки упоминания о наборе персонала в открытых источниках были редкими. Данные из открытых источников указывают на то, что количество наблюдений за поддержкой в подборе персонала между иранскими организациями и доверенными лицами оставалось на одном уровне с 2011 по 2019 год, с небольшим пиком в 2018 году В отличие от финансирования и материально-технической поддержки, «Хизбалла», как сообщалось, была менее активна в оказании помощи в подборе персонала, причем в два раза меньше  чем  КСИР.  Сообщалось, что «Аль-Кудс» КСИР оказывал помощь в рекрутировании 7 группам, получавших поддержку от иранских действующих лиц и «Хизбаллы». При этом была только одна группа — «Лива аль-Сайида аль-Рукия» —  которая получила поддержку в рекрутировании новобранцев как от КСИР, так и от «Хизбаллы» в 2018 г. Для «Лива аль-Сайида Рукия», КСИР и «Хизбалла» организовали набор рекрутов по модели, аналогичной модели иранского ополчения  «Басидж».  Было известно, что Иран был причастен к вербовке новобранцев для LAFA. В общем было зарегистрировано в общей сложности 23 случая поддержки вербовки, и иранские субъекты оказывали поддержку различными способами. Иран был вовлечен в вербовку рекрутов для «Лива аль-Имам аль-Бакир», убеждая новобранцев перейти в шиизм.  Аналогичная тенденция характерна для Ливанских бригад сопротивления (LRB), которая является основным партнером «Хизбаллы». Они были основаны «Хизбаллой» в 1997 году для вербовки нешиитских боевиков для сопротивления израильской оккупации. С тех пор они превратились в «передовую боевую силу» для поддержки сирийского режима. Начиная с 2011 года, «Хизбалла» поддерживала усилия группы по набору персонала в течение пяти лет (2011, 2014-2016 и 2019).  Источники указывают на то, что LRB уделяет особое внимание конкретным ливанским меньшинствам, таким как христиане, сунниты и друзы. Практика вербовки в бригады «Фатимиюн» и «Зейнабиюн» хорошо документирована по сравнению с другими ополченцами, действующими в Сирии. КСИР использует несколько различных тактик при вербовке бойцов для своих бригад «Фатимиюн», включая обещание денег и вида на жительство, в дополнение к подчеркиванию необходимости того, чтобы мужчины защищали шиитские святыни в Сирии. Многие из тех же мотивов используются для пакистанцев, завербованных в бригаду «Зейнабиюн», при этом пакистанские официальные лица обвиняют КСИР в использовании методов принуждения для вербовки обедневших пакистанских шиитов. Представляется вероятным, что поддержка в подборе персонала оказывается одновременно с денежной поддержкой и обучением, или когда иранские субъекты непосредственно участвуют в создании группы. Например, «Харакат аль-Нуджаба» была основана при поддержке Ирана для мобилизации иракских боевиков для участия в сирийском конфликте. Существует высокая вероятность того, что Иран оказывал определенное влияние на практику вербовки группы, даже если он не принимал в ней непосредственного участия. В целом, как сообщается, поддерживаемые Ираном центры вербовки в Сирии предлагают конкурентоспособную стипендию по сравнению с силами безопасности страны.

Встречи

Иранские действующие лица встречались с наибольшим числом боевиков, действующих в Сирии,  между 2015 и 2018 гг., и большинство встреч проводилось КСИР. Из 23 случаев встреч КСИР с ополченцами «Аль-Кудс» участвовал в 18 встречах. Это было обычной стратегией, используемой Сулеймани для поддержания морального духа и отношений с группировками. Фактически, в период с 2015 по 2016 год Сулеймани начал агрессивную кампанию по связям с общественностью, независимую от доверенных лиц, чтобы «приукрасить свой бренд». «Хизбалла» активно проводила встречи с ополченцами в 8 случаях с 2015 по 2018 год. Данные указывают на то, что «Хизбалла» чаще встречалась с базирующимися в Сирии группами, в том числе Ливанскими бригадамиы сопротивления и «Лива аль-Имам аль-Бакир», среди прочих.  Постоянно меняющаяся обстановка, возможно, требовала частых встреч между иранскими действующими лицами и доверенными лицами.  Встречи сами по себе означают некоторые интересные аспекты. С одной стороны, они могут указывать на некоторый обмен знаниями или координацию. Действительно, источники часто включают информацию о сотрудничестве на высоком уровне на встречах. Например, дискуссия 2018 года между «Харакат аль-Нуджабой» и «Хизбаллой» включала диалог на более широкие темы безопасности и политики. И наоборот, эти встречи используются для пропаганды и повышения морального духа членов группы, без прямого  военного сотрудничества. Например, в 2017 году Сулеймани провел выходные в Дейр-эз-Зоре, где он  сфотографировался с бойцами «Лива аль-Имам аль-Бакир». Эта встреча была свидетельством их тесных отношений, поскольку силы «Аль-Кудс» вооружали и обучали сирийское ополчение. Однако  этот визит был в значительной степени задуман как возможность продемонстрировать сотрудничество Ирана с сирийским режимом после падения Аль-Букамаль и  поражения «Исламского государства».  Сокращение числа зарегистрированных встреч после 2019 года может частично объясняться изменением стратегии Ирана, в которой основное внимание уделяется участию в усилиях по восстановлению и оказанию поддержки самому сирийскому государству.

Помощь социальных служб

Как и в случае с вербовкой, существует относительно мало свидетельств предоставления социальных услуг при поддержке Ирана в Сирии, и в наборе данных есть всего 6 наблюдений. Интересно, что «Хизбалла» не входила в число субъектов, предоставлявших эти услуги. Несмотря на отсутствие поддержки со стороны социальных служб, есть свидетельства того, что доверенные лица получают этот вид помощи из Ирана. Управляемая «Хизбаллой» и КСИР, «Джихад аль-Бинаа» является «ключевой экономической и благотворительной» организацией в Сирии. В дополнение к множеству других услуг «Джихад аль-Бинаа» оказывает помощь семьям членаов бригады «Фатимиюн» и «Харакат аль-Нуджаба» с жильем. Имеющиеся данные указывают на то, что значительная часть поддержки поступала в виде пособий в случае смерти бойцов для их семей. Иран через «Асаиб Ахль аль-Хак» якобы оказывал финансовую поддержку семьям в дополнение к расходам на погребение. Как для бригады «Фатимиюн», так и для бригады «Зейнабиюн» Иран также обеспечивал образование детям погибших бойцов. Кроме того, члены «Лива аль-Имам аль-Бакир» были отправлены в Иран для обучения в Исламском шариатском колледже Тегеранского университета.  Отсутствие социальных услуг в данных может быть объяснено тем, что иранские субъекты предпочитают напрямую работать с государственными учреждениями, чтобы еще больше укрепить свою роль в Сирии и контроль над ней в будущем. Это проявляется в их стремлении активно участвовать в усилиях по восстановлению, в том числе через поддерживаемые КСИР предприятия. Кроме того, у Ирана есть сеть школ в Сирии, по меньшей мере 40 из которых существовали до начала конфликта в 2011 году, хотя многие из них не были признаны официально правительством Асада. В 2011 году режим Асада позволил Ирану организовывать шиитские исламистские школы по всей стране, и некоторые аналитики указывают, что поддерживаемые Ираном ополченцы, особенно базирующиеся в Ираке, лояльны трем крупным фигурам: аятолле Али Хаменеи, Муктаде ас-Садру и великому аятолле Али ас-Систани.  Экспорт иранской Исламской революции – это часть стратегического менталитета всех действующих лиц, выходящих из Ирана, и он применялся различными способами, начиная от создания религиозных школ и заканчивая проведением кампаний по обращению в шиизм и работой с партнерами-единомышленниками на местах. Иран работает с группами, принадлежащими к различным религиозным традициям и конфессиям, по стратегическим соображениям. Укрепляя связи с различными группировками, Иран принимает меры для сохранения влияния в Сирии. Иными словами, общая религиозная принадлежность — это не так стратегически важно, как возможность поддерживать партнерские отношения. Аналогичная логика (т.е. для поддержания влияния) может существовать и для программ преобразования. Иран предпринимает усилия по обращению сирийских граждан в шиизм, предлагая различные стимулы, начиная от бесплатных поездок и заканчивая медицинским обслуживанием. Эта стратегия, направленная на увеличение числа шиитов в Сирии, может позволить Ирану в конечном итоге выступать в качестве их защитника, обеспечивая свое влияние независимо от того, кто находится у власти. Кроме того, это обеспечило бы Ирану потенциально терпимое население, что  может обеспечить оперативную свободу действий его доверенным силам и «Аль-Кудс».  Ополченцы в Сирии были закодированы как часть каждого лагеря на основе их собственных заявлений или из вторичных источников. Например, источники утверждают, что «Катаиб Хизбалла» недвусмысленно заявляет о своей преданности верховному лидеру ИРИ  аятолле Али Хаменеи. Во время интервью 2019 года представитель «Лива Дуалфикар» прямо подтвердил, что религиозным авторитетом для большинства ее иракских членов является Муктада ас-Садр. Следует отметить, что часто бывает трудно окончательно отнести доверенное лицо к определенному лагерю, и эти классификации не следует считать абсолютными. Например, хотя «Ансар Аллах аль-Ауф» заявила о своей поддержке Хаменеи, но она также использовало садристские образы в своей пропаганде. В подавляющем большинстве случаев Иран оказывал поддержку группам, лояльным Хаменеи, что не удивительно. Однако, что еще более интересно, Иран, похоже, прекратил оказывать поддержку ополченцам, лояльным ас-Садру, и группам с другими религиозными убеждениями, действующим в Сирии. В частности, в 2011 году, Иран оказывал поддержку всем группам.  В период с 2014 по 2015 год поддержка других группировок росла и постепенно уменьшалась с 2016 по 2019 год. В 2016 году Иран оказывал примерно одинаковую поддержку как группам сторонников ас-Садра, так и группам с другими связями, которые были активны в Сирии. Большая часть поддержки была оказана сторонникам ас-Садра в период с 2014 по 2018 год, достигнув пика в 2016 году, но начиная с 2017 года поддержка садристских групп уменьшилась. Кроме того, Иран оказывал общую поддержку садристским группам в меньшей степени, чем группам с другими, нехомейнистскими связями. При более внимательном рассмотрении ежегодных тенденций в распределении средств для каждой религиозной принадлежности следует сделать несколько выводов о группах с садристскими и другими убеждениями. Помимо групп, лояльных Хаменеи, данные указывают на общее предпочтение оказания кинетической и некинетической поддержки группам с другими связями. На пике конфликта (2015-2017 годы) был сделан небольшой акцент на группы, лояльные ас-Садру. Тем не менее, поддержка групп с другими связями была сопоставимой, достигнув пика с 2015 по 2017 год аналогичные тенденции были очевидны для некинетической поддержки, в меньшей степени. При анализе религиозной принадлежности по типу поддержки было мало указаний на потенциальное предпочтение, за исключением нескольких исключений. Принципиально, что  только сторонники Хаменеи получали поддержку социальных служб из Ирана. Отдельно группы, лояльные ас-Садру, не получали помощи в вербовке; ее получали  только сторонники Хаменеи и группы с другими религиозными убеждениями. Готовность Ирана поддерживать и работать с доверенными лицами, которые не придерживаются исключительно хомейнизма — и, следовательно, течения велаят-е-факих — может быть необходимым компромиссом, учитывая демографическую ситуацию в Сирии. В соседнем Ираке Иран попытался создать посредническую сеть среди иракско-шиитских групп, выражающих лояльность Ирану. Там Тегеран сотрудничает с суннитскими группировками, такими как «Бригады Салах ад-Дина». Поскольку Иран подходит к использованию доверенных лиц как к стратегическому начинанию, из этого следует, что Тегеран не ограничится партнерством только с группами, придерживающимися его идеологии велаят-е-факих. Сирия не однородна в религиозном отношении, и поддержка только тех доверенных лиц, которые готовы приписать себя к велаят-е-факих, ограничила бы потенциальную базу рекрутирования для   Ирана.

 Географические тенденции в поддержке Ирана и «Хизбаллы»для выбранных прокси с 2017 по 2019 гг.

В следующем разделе доклада обсуждаются некоторые географические тенденции операций КСИР, «Хизбаллы» и отдельных доверенных лиц в различных провинциях Сирии с 2017 по 2019 год.  Данные из открытых источников об операциях были собраны только для «Хизбаллы», КСИР и выбранных доверенных лиц. Этими доверенными лицами являются: «Асаиб Ахль Аль-Хак», бригад «Фатимиюн»,  «Харакат аль-Нуджаба», «Лива Абу Фадль аль-Аббас», «Катаиб Хизбалла», «Лива аль-Имам аль-Бакир» и «Лива аль-Кудс». С 2017 по 2019 год КСИР, «Хизбалла» и отдельные доверенные лица, действовали в одних и тех же провинциях, но с разной частотой. У «Хизбаллы» было наибольшее количество операций в целом, по сравнению с КСИР и избранными доверенными лицами, что, по-видимому, подчеркивает использование Ираном подхода «обучи тренера с «Хизбаллой». В сельской местности вокруг Дамаска произошло больше всего операций, за которыми следуют Алеппо и Дейр-эз-Зор. Операции «Хизбаллы» были сосредоточены в сельской местности вокруг Дамаска и Алеппо, в то время как их доверенные лица также провели большое количество операций в Алеппо. КСИР провел большую часть своих операций в этот период в Дейр-эз-Зоре и Хаме. Рассматривая тенденции в разбивке по провинциям, следует отметить несколько моментов. Все действующие лица проводили операции в Дейр-эз-Зор с 2017 по 2019 год,  учитывая ее расположение как стратегического перекрестка для Ирана. Осенью 2017 года сирийская армия взяла провинцию под полный контроль. Эта провинция имела решающее значение для иранских маршрутов поставок, поскольку Тегеран использовал сухопутные маршруты в Дейр-эз-Зоре для транспортировки поставок оружия между Ираком и Сирией в течение нескольких лет до начала гражданской войны. Кроме того, после сокращения числа американских войск в Сирии в конце 2019 года несколько сотен военнослужащих ВС США остались на северо-востоке Сирии, с небольшим контингентом на юге в гарнизоне Эт-Танф на границе с Ираком и Иорданией. Это может объяснить высокое оперативное присутствие КСИР, «Хизбаллы» и отдельных доверенных лиц в Дейр-эз-Зоре до 2019 года.  В связи с этим некоторая концентрация операций для различных проиранских действующих лиц там соответствовала желанию Тегерана сохранить существующие или новые маршруты сухопутного и воздушного моста между Ираном и Ливаном. Например, подавляющее большинство операций «Хизбаллы» проводилось в сельской местности вокруг Дамаска, что примерно соответствует перспективному южному маршруту сухопутного и воздушного моста.  И наоборот, концентрация КСИР в Дейр-эз-Зоре может сохранить центральный маршрут, единственный, который, по-видимому, открыт для Ирана. Концентрация доверенных лиц в Алеппо помогает  удержать под контролем важный северный маршрут, который в значительной степени лимитирован для Ирана из-за присутствия там  Сил демократической Сирии (СДС). Оперативное присутствие «Хизбаллы» в сельской местности вокруг Дамаска в 2017 году является наиболее концентрированным по сравнению с  любой другой провинцией за все время конфликта.   Три проиранских прокси  провели наибольшее количество операций в Хаме и Хомсе с 2017 по 2019 год, что лишь немногим больше, чем операций  КСИР и «Хизбаллы» соответственно. С 2018 по 2019 год наблюдается заметное сокращение операций «Хизбаллы», что может быть частично связано с сообщением о сокращении ее сил  в 2019 году.  При этом Иран поддерживает и сотрудничает с местными арабскими племенами. Племя баггара, которое сотрудничает с  поддерживаемой Ираном группой  «Лива аль-Имам аль-Бакир», проживает как в провинции Хасеке, так и в Алеппо. Иран, по имеющейся информации, также сотрудничал с ополчением племени аль-магавир, которое   пользуется значительным влиянием в городе Эль-Камышлы и провинции Хасеке.