Прошедший 2021 год рассматривался многими экспертами и аналитиками в качестве чрезвычайно благоприятного времени для решения иранской ядерной проблемы. Этому способствовал ряд предпосылок.
Во-первых, желание иранского руководства вернуться к СВПД (Соглашению о всеобъемлющем решении иранской ядерной проблемы) 2015 года, вызванное существенным ухудшением экономики ИРИ после одностороннего выхода США из договора.
Во-вторых, политическая воля новой демократической администрации США. Администрация Джозефа Байдена была сосредоточена на противостоянии с КНР и Россией. Европа и Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) стали приоритетными для американской внешней политики. При этом регион Ближнего и Среднего Востока отошел на второй план. Американское присутствие там стало сокращаться, подтверждением чему стала поспешная эвакуация американской армии из Афганистана в августе 2021 года. Фактически у США в регионе остались две масштабные задачи: обеспечение безопасности Израиля и обеспечение бесперебойных поставок нефти и безопасности судоходства в Персидском заливе.
В-третьих, стремление Евросоюза, Китая и России ускорить достижение сделки. Оно было обусловлено стремлением активизировать торгово-экономическое сотрудничество с ИРИ.
Переговоры по ИЯП начались в Вене в апреле 2021 года. К настоящему времени состоялись восемь раундов. Последний по времени раунд закончился 11 марта 2022 года. Их главным отличием от прежнего переговорного процесса является то, что в настоящее время иранские дипломаты не ведут прямого общения со своими американскими коллегами. Переговорный процесс идет через посредничество европейских дипломатов. До конца марта ход переговорного процесса вызвал оптимизм. 12 марта пресс-секретарь МИД Ирана Саид Хатибзаде отметил, что текст документа согласован на 95%. 3 апреля с.г. министр иностранных дел ИРИ Хосейн Амир-Абдоллахиан заявил в телефонном разговоре с генеральным секретарем ООН Антониу Гуттеришем: «Мы близки к соглашению на венских переговорах, и мы передали наши предложения по остающимся вопросам американской стороне через верховного представителя ЕС, и теперь мяч — на стороне поля США».
В течение последнего месяца поступали противоречивые сигналы о возможностях возвращения к соглашению и урегулирования иранской ядерной проблемы. Зачастую менялись и прогнозы иранских экспертов и политологов по поводу прорыва в урегулировании ИЯП. Крайне пессимистические предсказания доминировавшие в конце мая-начале июня сменились новыми надеждами в конце этого месяца. Попробуем разобраться в аргументах, которые выдвигали иранские и арабские аналитики, рассматривавшие в своих статьях эту проблему. В течение мая, несмотря на первоначальные позитивные оценки, имеет место явное торможение переговорного процесса, а его результаты становятся все более неясными.
Американские дипломаты также не проявляли большого энтузиазма по поводу возвращения к СВПД. Отвечая 22 апреля с. г. на вопрос корреспондента портала «Аль-Араби аль-Джадид» относительно того, жив ли СВПД или скорее мертв, постоянный представитель США при ООН Линда Томас-Гринфилд заметила: «Как вы знаете, мы еще не достигли соглашения и пока не можем его достичь. Я считаю, что мы могли бы более тесно работать по этому вопросу с членами Совета Безопасности ООН. Если бы этот вопрос был поставлен перед членами СБ, это означало бы, что мир хочет конкретных действий по этому вопросу, а Иран блокирует эти действия».
Пресс-секретарь Госдепартамента США Нед Прайс, выступая на брифинге 4 мая с. г., был еще более категоричен. По его словам, США сейчас в равной степени готовы как к взаимному пониманию с Ираном по СВПД и заключению этого соглашения, так и к ситуации, в которой соглашения не будет. Он констатировал: «Поскольку перспектива взаимного возвращения к СВПД еще не ясна, мы также готовы и к другому сценарию».
Иранские эксперты из университета Алламэ Табатабаи (Allamah Tabatabai) выделили три основных причины, тормозящие возвращение к СВПД.
Во-первых, невыполненное американцами требование иранской стороны об исключении Корпуса стражей исламской революции (КСИР) из списка террористических организаций. Для иранцев это не только вопрос имиджа. КСИР прямо или косвенно контролирует значительную часть иранской экономики, аффилированные с ним компании действуют в различных сферах. Таким образом, включение КСИР в «черный список» наносит ИРИ прямой экономический ущерб.
Во-вторых, отсутствие гарантий со стороны США, что данное соглашение будет твердым и долговременным. В Тегеране опасаются, что возможный приход к власти в Вашингтоне новой республиканской администрации после окончания срока Байдена может привести к новому выходу американцев из договора и возобновлению санкций.
В-третьих, в качестве препятствия была названа позиция Российской Федерации, потребовавшей от США письменных гарантий того, что Вашингтон не будет накладывать препятствия на торговлю России с Ираном (1).
Последнее препятствие больше не является актуальным, так как Россия урегулировала этот вопрос с США. Тем не менее, в «либеральном» сегменте иранской журналистики и экспертного сообщества встречается точка зрения о том, что российские дипломаты умышленно затягивают переговоры и препятствуют подписанию соглашения, так как это выгодно Москве. Сразу же оговоримся, что данные оценки не представляют большинства иранских экспертов, но они присутствуют и свидетельствуют об определенном конфликте между «евразийской» и «прозападной» фракциями в иранской элите. Например, на сайте «Дипломасийе ирани» («Иранская дипломатия») было опубликовано интервью с экспертом по международным отношениям и бывшим кадровым дипломатом Феридуном Маджлиси. Ф.Маджлиси долго комментировал запись в Твиттере, сделанную российским представителем России на переговорах по СВПД М.Ульяновым о том, что в нынешних условиях тотальных санкций Запада после начала военной операции России на Украине она не может оказывать влияние на ход переговоров и быть посредником между Ираном и Западом. По его мнению, это означает, что Москва с самого начала не хотела положительного исхода переговоров. По его мнению, Россия боится, что Иран, выйдя из-под санкций, составит ей конкуренцию на рынке энергоносителей. Он также отмечает, что России выгодно сохранять ИРИ в качестве «государства-изгоя», чтобы влиять на ситуацию в стране (2). Впрочем, подобные настроения не представляют взглядов большинства представителей иранского экспертного сообщества.
В мае-начале июня произошел ряд событий, поставивших под сомнение перспективу удачного завершения переговоров в Вене.
Во-первых, администрация Байдена столкнулась с мощным сопротивлением израильского лобби. Активно выступает против подписания соглашений с ИРИ председатель Комитета Конгресса по международным делам Боб Менендес. Председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Марк Милли недавно отметил: «В моем личном понимании КСИР является террористической организацией, и я лично категорически против его удаления из этого списка». Дополнительно надо упомянуть о недавнем письме на имя Байдена со стороны 46 отставных генералов и адмиралов, в котором они призывали президента отказаться от возвращения к СВПД. Наконец, необходимо сказать и о недавней встрече в израильской пустыне Негев 27-29 марта с.г. министров иностранных дел ОАЭ, Бахрейна, Марокко, Иордании, Египта и Израиля при кураторстве со стороны госсекретаря США Блинкена. На ней представители ОАЭ и Израиля особо педалировали вопрос о недопустимости поспешного подписания ядерной сделки с Ираном. Таким образом, нынешняя администрация фактически возвращается к внешнеполитической линии бывшего президента Дональда Трампа по созданию на Ближнем Востоке коалиции Израиля и «умеренных» арабских государств.
Во-вторых, начало июня ознаменовалось значительными трениями руководства ИРИ с МАГАТЭ. Известный российский специалист по иранской ядерной проблеме Владимир Сажин пишет по этому поводу: «У Агентства к Ирану несколько претензий. Во-первых, игнорирование Тегераном требований объяснить наличие частиц урана, обнаруженных на трех старых объектах, незаявленных Тегераном как ядерные. МАГАТЭ предполагает, что Иран имел там ядерный материал, о котором он не заявлял Агентству в нарушение правил. В свою очередь, ИРИ настаивает на прекращении расследований этого вопроса со стороны Агентства. Во-вторых, снижение Ираном уровня транспарентности и затруднение мониторинга и проверки иранской ядерной деятельности. В результате санкционного давления США в 2021 г. на основе закона «Стратегический план противодействия санкциям», принятого меджлисом в декабре 2020 г., Иран перешел к ограничению информации, к которой могут получить доступ инспекторы МАГАТЭ. В-третьих, в соответствии с этим же законом, в последнее время произошло резкое наращивание ядерной инфраструктуры вопреки требованиям Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД – ядерной сделки). По данным МАГАТЭ, ИРИ начала производство и установку новейших центрифуг шестого поколения IR-6. При этом к июню запасы обогащенного урана Ирана выросли более чем в 18 раз по сравнению с пределом, согласованным в сделке 2015 года с мировыми державами. В отсутствие ограничений Иран накопил 43,1 килограмма урана, обогащенного до 60%, что на 30% больше, чем три месяца назад. По мнению специалистов, Ирану осталось всего несколько недель до производства достаточного количества обогащенного урана для создания ядерного оружия» (3).
В-третьих, безуспешно закончились переговоры, которые вели в Тегеране высокопоставленные дипломаты из Евросоюза и государств Персидского залива. 12 мая в Иране с официальным визитом находился эмир Катара Тамим бен Хамад. В официальном коммюнике говорилось о том, что на его переговорах с президентом Эбрахимом Раиси «был затронут широкий круг вопросов отношений между Ираном и Катаром, вопрос совместных инвестиций и сотрудничества в политической, торгово-экономической, культурной, энергетической и туристической сферах». Однако, по мнению иранских экспертов, главной целью визита эмира Тамима было сближение иранских и американских позиций на ядерных переговорах. 13-14 мая Тегеран посетил координатор переговоров по восстановлению Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной сделке Энрике Мора, который провел переговоры с министром иностранных дел ИРИ Хосейном Амиром-Абдоллахианом. Ни к каким конкретным результатам эти переговоры не привели, что не ускользнуло от внимания иранских аналитиков.
- Далайэль-э- тоукиф-э музакерат-э хастэ.// http://irdiplomacy.ir/fa/news/2011838
- Касэ хаман касэ, аш хаман аш.// http://irdiplomacy.ir/fa/news/2011945
- В. Сажин. Иран – МАГАТЭ приняло контрпродуктивную резолюцию.// Журнал Международная жизнь — Иран — МАГАТЭ приняло контрпродуктивную резолюцию (interaffairs.ru)