Неуклонный рост стоимости продовольствия в Алжире является главной угрозой безопасности этой страны. Так, только по официальной статистике в последние месяцы она увеличивалась чрезвычайно быстро. Одна из причин – высокая инфляция (за минувший год – 9.71% процента).

Согласно документу Национального статистического управления Алжира (ONS), посвященного изменениям потребительских цен на продовольственные товары, по состоянию на апрель 2022 года по сравнению с апрелем 2021 года их рост составил 15.% процента.

При этом только за июнь текущего года они увеличились на 4.3% по сравнению с предыдущим месяцем.

Столь серьезное изменение в последнем случае традиционно связано с Рамаданом и национальным праздником Лаид, когда потребление продуктов заметно увеличивается. Однако как утверждают алжирские потребители, после этого их откат в отличие от предыдущих лет был незначительный.

Отчасти происходящее связано с ростом цен на свежую сельскохозяйственную продукцию (плюс 7,1% и особенно за счет картофеля – более 63%).

И эту динамику подчеркнуло общее суммирование ценовой динамики других продовольственных товаров. Так, за исключением яиц, стоимость которых за год снизилась на полпроцента, остальные продукты сильно выросли  в цене. Так, стоимость фруктов и овощей выросла соответственно на 14.7% и 11%, куриное мясо – на 12%.

По данным же алжирской официальной статистики, за тот же период цена «промышленных пищевых продуктов» увеличилась на 16% процентов, включая масла и жиры (на 30.7%).

Цены на хлеб и зерно выросли на первый взгляд незначительно – лишь на 2.6%. Однако с учетом того, что эта продукция официально субсидируется государством с целью недопущения увеличения ее стоимости, подобная ситуация выглядит достаточно красноречиво.

Стоимость услуг в годовом исчислении выросла на 3.7%.

При этом рост на промышленные товары составил 6.5%.

И за данными процессами рост доходов населения уже давно не поспевает.

При этом рыба и мясо животных уже давно стали недоступными для большинства алжирцев. Не случайно, что семьи, в которых имеется три и больше детей, не пробовали их годами.

Заметим, что во многом это объясняется явным завышением цен в Алжире по сравнению с другими странами. Так, по данным местных социологов, «алжирская овца стоит вдвое дороже овцы из Мавритании и Ливии».

Причем даже нейтрально настроенные по отношению к власти социологи опасаются того, что «эти всплески, наблюдаемые потребителями с третьего квартала прошлого года, все чаще распространяются на несколько категорий продуктов и могут привести к двузначной годовой инфляции, причем когда запланированный пересмотр системы субсидий еще не начался. Что будет, когда помощь будет уменьшена?».

Вопрос остается открытым, учитывая, что из общего объема субсидий (прямых и косвенных) на сумму более 5000 млрд динаров (34 млрд долларов) 13 процентов или 413,6 млрд динаров (2.82 млрд долларов), направляются ежегодно на сохранение цен на важнейшие продукты питания.

Эти цифры в июне 2022 года привел генеральный директор по бюджету Министерства финансов.

Напомним, что ранее алжирские власти открыто заявляли о намерении пересмотреть механизмы оказания подобной помощи алжирскому населению. Однако в условиях роста нефтегазовых доходов за последний год их представители отмечают, что начало внедрения изменений может быть перенесено на более отдаленный срок.

Однако в конце июня текущего года председатель Национального собрания народных представителей (алжирский парламент) Брахим Бугали утверждал: руководство страны считает, что ситуация «требует всеобъемлющего пересмотра существующих механизмов субсидий», чтобы направить помощь лишь действительно нуждающимся. Как ожидается, это произойдет после комплексного анализа «надежных статистических данных».

Между тем, алжирские лидеры предпринимают усилия по изменению ситуации в свою пользу. Так, оно намеревается качественно развивать свой аграрный сектор. Основная цель состоит в том, чтобы достичь самообеспеченности зерном, особенно «твердой» пшеницей. И, как указывает министр сельского хозяйства страны Мухаммед Абдельхафид Хенни, «Сельское хозяйство после углеводородов является еще одной основой экономики Алжира».

Однако реально она во многом является источником головной боли для алжирских властей, требуя регулярных вложений и при этом не обеспечивая и половины национальных потребностей.

Между тем, Хенни рассчитывает, что в результате реализации последовательных мер на данном направлении страна добьется того, что сельское хозяйство не только будет обеспечивать все соответствующие потребности ее населения, но и будет давать ей серьезные доходы.

В частности, он рассчитывает на внедрение поэтапного плана развития сельского хозяйства, разбитого на пятилетки на период до 2025, 2030 и 2035 годов.

Он включает в себя развитие аграрного сектора в Сахаре, для чего, по данным Хенни, имеется «огромное количество запросов иностранных инвесторов, готовых пустить для этого серьезные средства на прямые вложения».

При этом алжирские власти рассчитывают предложить им долговременные «Возобновляемые сорокалетние концессии».

По словам Хенни, для реализации его планов есть все необходимые условия: «страна большая, с достаточными пахотными площадями (для внедрения бобовых культур планируется пустить на рынок 3 млн гектар пастбищ), и водными ресурсами», и активно развивающейся «разнообразной транспортной сети», включая проект железнодорожной линии «к дальнему югу» (вплоть до Таманрассета).

При этом алжирские власти намереваются предоставлять субсидии национальным фермерам для развития своего бизнеса в наиболее сложных районах страны по ряду трудоемких культур, включая томаты.

Однако его реализация наталкивается на проблему обеспеченности водными ресурсами, изношенностью объектов инфраструктуры, продолжающимся увеличением населения (на 700 – 850 тысяч человек ежегодно), и особенно неблагоприятными климатическими изменениями. Так, нередко критическая жара при недостатке полива снижает реальную отдачу от алжирского аграрного сектора в разы.

Однако Хенни утверждает о готовности алжирского государства увеличить орошаемые площади, особенно под зерновые культуры. Впрочем, в условиях, когда страна испытывает сильный недостаток пресной воды, сделать это будет сложно. Дело в том, что опресняемая морская вода слишком дорогая для полива (один кубометр обходится в среднем около одного евро), а собственных водных пресных ресурсов недостаточно из-за недостатка атмосферных осадков и роста водопотребления внутри страны. Что же касается запущенных в последние годы новых артезианских скважин, то многие из них уже через полтора года истощатся.

В целом Алжир по совокупности факторов (от климатического до бюрократического давления) считается рискованной страной для вложений.

Соответственно, рассчитывать на позитивные изменения в данной сфере в обозримом будущем не приходится. Напротив, судя по ситуации в мире, связанной с турбулентностью энергетического рынка и ростом стоимости углеводородов, стоимость продовольствия в мире вообще и Алжире в частности будет и дальше расти. Ведь это автоматически связанные категории и пропорционально увеличению цены на топливо и электроэнергию будут расти и расценки на все остальное, включая продукты питания.

Таким образом, период высоких нефтегазовых цен, приносящий Алжиру дополнительные доходы, несет в себе серьезные издержки для его населения, которому приходится отдавать за товары и услуги все больше средств.

Ситуация усугубляется искусственным ограничением импорта в АНДР со стороны властей этой страны. С учетом того, что абсолютное большинство товаров почти всех наименований в Алжире привозные, это автоматически подстегивает на них цены.

И совокупность этих факторов ведет к дальнейшему обнищанию населения, что используется противниками алжирского режима для агитации против него. Усиление соответствующей агитации наблюдается и со стороны радикальных исламистов, и со стороны «национальных сепаратистов», и представителей профсоюзов, настаивающих на выводе людей на улицы для борьбы за свои права и в том числе против дальнейшего ценового роста.

И в том случае, если в определенный момент их интересы сойдутся, то Алжир рискует получить многомиллионные протесты вроде тех, что наблюдались здесь в 2011 – 2012 годы и 2019 год с серьезными рисками политических потрясений в этой стране.