В соответствии с конституцией Исламской Республики Иран в этой стране 12 июня проходили всеобщие выборы президента.
Эти десятые по счету президентские выборы, которые с таким нетерпением ожидали в Иране и, конечно, по всему миру, завершились победой нынешнего президента ИРИ Махмуда Ахмадинежада.
Интерес выборам в Иране был высок. В иранскую столицу для их освещения съехались сотни журналистов со всего мира. По несколько десятков корреспондентов направили СМИ США, Великобритании, Франции, Германии, Китая и Японии. В Тегеран приехали представители даже неизвестных газет из маленькой Швейцарии и Голландии.
Всех волновал (правда, по разным причинам) один вопрос: сможет ли Махмуд Ахмадинежад остаться в президентском кресле.
Смог. Он победил, получив почти 63 % голосов избирателей. Его соперники — соответственно, Мир Хосейн Мусави – около 34 %, Мехди Кяруби – 0,88 %, Мохсен Резаи – чуть более 2 %.
Как явствует из цифр итогов голосования, Ахмадинежад опередил своего соперника почти на 30 % голосов.
В чем причина такой разницы в результатах, хотя по большинству опросов два основных кандидата — Ахмадинежад и Мусави — в последние недели предвыборной кампании шли, как говорится, «ноздря в ноздрю»? По-видимому, причин здесь несколько. Главная из них – использование (и не без ведома Духовного лидера ИРИ аятоллы Хаменеи) административного ресурса.
Как заявляли находившемуся в эти дни в Иране автору многие иранцы, правда, не предъявив никаких документальных свидетельств, еще до выборов Духовный лидер Ирана определил соотношение количества подданных голосов за каждого кандидата. А дальше дело техники.
На первый взгляд может показаться, что разговор об искусственном «натягивании» голосов не состоятелен. Иногда, и не так редко, в мировой практике случается, что «натягивают» 1-3 % голосов, ну, быть может, пять. Но не 30 %. Однако, это только на первый взгляд.
По мнению некоторых иранцев, число официально объявленных граждан, имеющих право голоса (более 46 миллионов человек), было явно завышено минимум на пять миллионов избирателей. В чью пользу были вброшены в урны эти пять миллионов бюллетеней?
А такой инструмент как мобильные избирательные участки? Подобных участков по Ирану было 14 тысяч из общего их числа в 45 тысяч. Не это ли удобный случай для оформления итогов голосования так, как это нужно властям?
Способствует использованию «нечистых приемов» и система голосования, принятая в ИРИ. В Иране нет списка избирателей, поскольку нет системы прописки или регистрации. Иранец может голосовать на любом избирательном участке, в любом уголке страны. При этом проголосовавшему ставится в паспорт специальный штамп, чтобы он не мог еще раз выполнить свой гражданский долг. Но могут и не поставить. Тем более, принцип отбора активистов, а, по-нашему, членов избирательных комиссий и наблюдателей на местах совершенно неясен. По какому критерию они избирались, и избирались ли вообще, поскольку есть предположение, что они были назначены государственными чиновниками — ставленниками действующего президента.
Интересна в плане создания условий для фальсификаций и практика перманентного продления времени голосования. Так, только в Тегеране время работы избирательных участков неоднократно продлевалось ответственным за выборы министерством внутренних дел (что, однако, не противоречит иранским законам) с 18.00 до 22.00. А некоторые избирательные участки по решению губернаторов провинций работали еще дольше, так сказать, до последнего посетителя.
Нельзя отвергать и более простой вариант. Выборы шли сами собой, без всякого давления извне, а результаты подсчитывали и объявили так, как нужно. Как говорил большой друг демократии и всяческих выборов тов. Сталин И.В., «выборы выигрывает тот, кто считает». И еще он подчеркивал, что «выборы нужны лишь для того, чтобы народ думал, что может выбирать». Вполне вероятно, что вождь всех народов имел в виду и иранский народ. Не исключается, конечно, в случае с июньскими выборами в ИРИ и соединение всех возможных «нечистых вариантов».
Несмотря ни на что, по официальным данным, в итоге — полная и безоговорочная победа нынешнего президента Ирана Махмуда Ахмадинежада. Но безоговорочная ли? После объявления самых первых результатов, Тегеран забурлил. Сначала начались мелкие потасовки между сторонниками и противниками – двух главных кандидатов – Ахмадинежада и Мусави. Затем они переросли в более серьезные столкновения с поджогом автобусов и автомашин, с битьем витрин и погромами офисов, магазинов, с многочисленными раненными и семью жертвами (по официальным данным в результате столкновений с полицией погибли 7 человек. По данным правозащитной организации Международная амнистия погибших было 15). Арестованы более двухсот человек.
После небольшой передышки в пятницу 19 июня, когда все ожидали выступления Духовного лидера ИРИ аятоллы Хаменеи, в субботу и в воскресенье массовые выступления возобновились с еще большей ожесточенностью.
Возникает вопрос, почему естественная демократическая процедура – выборы, когда неотвратимо побеждает один, а другой терпит поражение, вызвала такой шквал недовольства в Иране.
С одной стороны ИРИ – республика, со всеми ее атрибутами. С другой – это исламская республика, где, прежде всего, действуют законы, порядки, традиции, присущие восточной, исламской цивилизации. Поэтому трудно, используя общеевропейские стандарты и инструментарии объяснять происходившее в Иране в июне 2009 года.
Трудно, но возможно.
Прошедшие в Иране президентские выборы сконцентрировали внимание мирового сообщества на этой стране. Так что же сегодня представляет собой Исламская Республика Иран? Где проходят границы, разделяющие демократию по-ирански и исламистский тоталитаризм?
Как в любой республиканской государственной системе, конституция ИРИ провозглашает разделение законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти. Законодательная власть в Иране осуществляется парламентом — собранием (меджлисом) исламского совета, состоящим из 290 членов и избираемым на четырехлетний срок из представителей народа прямым тайным голосованием.
Во главе исполнительной власти стоит президент, избираемый на четыре года прямым тайным голосованием. Он формирует состав правительства, который утверждается меджлисом.
Главу судебной власти (судебной коллегии) назначает руководитель страны на пятилетний срок из числа сведущих в судебных делах авторитетных священнослужителей. Глава судебной коллегии имеет право назначать и увольнять судей, предлагать законопроекты, связанные с судебной властью. Он фактически независим от двух других ветвей власти: исполнительной и законодательной и ответственен только перед руководителем страны.
Избирательный закон в ИРИ вполне демократичен: всеобщее избирательное право (в том числе и для женщин), прямое и тайное голосование на пропорциональной основе, отсутствие имущественного ценза. Избирать имеют право все граждане страны, достигшие 18-летнего возраста.
Однако Исламская Республика Иран — уникальное государственное образование современности. Его своеобразие заключается в некоторых присущих только Ирану особенностях. Прежде всего, это система государственности, названная «велаяте-факих», то есть правление шиитского духовного лидера. Гносеологически феномен «валаяте-факих» опирается на принцип преемственности правления имамов, являющийся одним из устоев шиизма. Теоретические основы такого правления разработаны аятоллой Хомейни и зафиксированы в конституции страны. «Велаяте-факих» — это принцип общественно-политического устройства, воплощенный в канонизированной власти общепризнанного, справедливого богослова-правоведа, представляющего собой высшую инстанцию духовной, шиитской авторитетности – «марджайе таглид» и выбранного узким кругом исламских клерикалов-экспертов из среды высшего шиитского духовенства. Это — верховный руководитель ИРИ. Ему принадлежит вся полнота власти в Иране — духовной, государственной, политической и военной. В качестве духовного лидера нации его называют факих — глава шиитской общины; в качестве общегосударственного политического вождя — рахбар — руководитель страны; в качестве военного лидера — Верховный главнокомандующий всеми вооруженными силами ИРИ.
При руководителе действует несколько сугубо теократических институтов: Наблюдательный совет (НС) (или Совет хранителей конституции), Совет старейшин (или Совет экспертов), Согласительный совет (или Совет по определению блага строя), Совет по политике возрождения, Высший совет по культурной революции.
В этой «стране советов» Наблюдательный совет (которые совершенно ошибочно называют Советом стражей ИРИ) играет важнейшую роль. Его главная задача — толкование конституции ИРИ и определение соответствия всех решений парламента законам шариата, учению пророка Мохаммада и конституции ИРИ. Кроме того, на НС возложены задачи по наблюдению и контролю за выборами Совета старейшин, президента, парламента, за проведением общенациональных референдумов, а также за подлинностью их итогов.
Все вышеназванные исламские органы контролируют и направляют работу республиканских институтов в стране на основе соответствия их деятельности шиитским законам и нормам.
Исламская Республика Иран – идеологизированное государство. После победы исламской революции и установления жесткого шиитского правления в стране насильственно укреплялось господство единой государственной идеологии. Такой идеологией в ИРИ стал шиизм в его крайне фундаменталистской форме – «панисламского неошиизма Хомейни». Пожалуй, ни в одной другой стране мира религиозные догмы, целенаправленно превращенные в официальную идеологию, не играют такой институциональной роли, как в ИРИ. Как заявляют политико-религиозные деятели ИРИ, «наша политика — то же самое, что наша религия, а наша религия- то же, что наша политика». Таким образом, границы между религиозной и политико-идеологической работой в значительной степени были размыты и ныне представляют собой единый процесс.
Примечательно, что высшие представители иранского духовенства еще до захвата власти в Иране в 1979 году глубоко и тщательно изучали организацию, формы и методы агитационно-пропагандистской деятельности, политико-идеологической и морально-психологической обработки населения, которые существовали в Советском Союзе, нацистской Германии и других тоталитарных режимах. Именно поэтому формы и методы пропаганды в Исламской Республике Иран, а также организация политико-идеологического аппарата (особенно в вооруженных силах ИРИ) практически в мелочах копируют аналогичную структуру этих режимов.
Безусловно, исторические параллели всегда условны. Но сравнение напрашивается само. В Советском Союзе также существовали республиканские институты: парламент (Верховный Совет), назначаемое им и подотчетное ему правительство, глава СССР — сначала в лице председателя Президиума Верховного Совета СССР, затем — президента, точно в установленный срок проходили всеобщие выборы (точнее — голосование) всех уровней и так далее. Но кроме (а вернее – сверх) этих республиканских институтов в СССР был Центральный комитет КПСС – главный хозяин страны. Именно он фактически (а после принятия брежневской конституции в 1977 году, где в статье 6 была прописана «руководящая и направляющая роль КПСС») и юридически управлял страной, выхолащивая весь демократизм из республиканских институтов. Этот орган полностью и безраздельно контролировал и законодательные и исполнительные ветви власти, устанавливая диктатуру одного мнения, одной идеологии, одной политики.
Но при всем этом, в отличие от СССР, Исламская Республика Иран демонстрирует достаточно высокий уровень электоральной демократии, которой нет ни в одной из стран Ближнего и Среднего Востока (быть может, за исключением Израиля и Турции). В этом плане ИРИ могла бы стать положительным примером для многих арабских, да и мусульманских государств в целом.
Пожалуй, вполне корректно было бы говорить о широкой демократии в Иране в узких и жестких рамках исламской государственности. Исламская вертикаль власти под названием «велаяте-факих» очень зорко и четко охраняет эту иранскую демократию от случайностей, могущих поколебать сами устои данной вертикали.
Но как ни была бы скована иранская демократия, в июне 2009 года иранцы стремились в полной мере воспользоваться ею.
Что это было: наивная вера, что приход к президентской власти соперника Ахмадинежада кардинально изменит их жизнь, расчистит дорогу для глубоких реформ в политике, экономике, в социальной сфере? Думаю, что нет. Все в Иране прекрасно осознавали и осознают, что на президентских выборах выбирают они по-сути премьер-министра, второго человека в иерархии иранской государственности, возможности которого ограничены Конституцией Исламской Республики Иран и различными законодательными актами и предписаниями.
Главное действующее лицо на политической сцене ИРИ – духовный лидер. Именно он и его ближайший круг принимают все судьбоносные для страны решения. Еще до голосования Духовный лидер аятолла Хаменеи высказался в поддержку Ахмадинежада. Этого было достаточно, чтобы предрешить результаты выборов. Здесь просто невозможно не процетировать еще раз тов. Сталина: «выборы нужны лишь для того, чтобы народ думал, что может выбирать». Но тогда почему иранский народ проявил такую активность – ведь в пятницу 12 июня к урнам пришли 85 % избирателей – рекорд не только для Ирана? Ответ может быть один: подавляющее большинство несогласных решили воспользоваться одним из немногих оставшихся еще в ИРИ демократических институтов как всеобщие выборы, чтобы, во-первых и прежде всего, наглядно дать понять властям, что они против существующих порядков. И, во-вторых, по-максимуму, если удастся, привести к президентскому креслу политика, более адекватного чаяниям образованной и продвинутой части населения (не будем говорить по отношению к г-ну Мусави – «либерального» — слишком сильно). Этакого, можно сказать в советских реалиях, иранского Никиту Хрущева, давшего в послесталинское время советскому народу глоток свободы и, конечно, не посягавшего на парткоммунистические и советские устои. Подобную попытку вывести Иран из политической, идеологической и экономической полуизоляции на общемировую дорогу прогресса XXI века при сохранении всей атрибутики Исламской Республики предприняли в свое время в стране бывшие президенты аятолла Хашеми Рафсанджани (1989 — 1997 гг.) и аятолла Мохаммад Хатами (1997 – 2005 гг.). Но под давлением радикальных хомейнистов, четко просчитавших угрозы для своих политико-финансовых интересов в случае продолжения подобной политики, потерпели неудачу.
Именно поэтому подавляющее большинство тегеранцев, с кем имел беседы автор этой статьи до и после выборов, однозначно высказывались за поддержку Мир Хосейна Мусави. Избиратели, по их словам, пришли отдать свои голоса за будущее Ирана. Они хотят изменений. Они хотят перемен, в том числе и во властных структурах. Они устали от вранья, демагогии и давления по всем направлениям со стороны нынешних властей. Они хотят использовать шанс, который дают им выборы, чтобы улучшить жизнь. Поэтому они предпочли и сделали ставку на Мусави.
Небольшая справка: Мир Хосейн Мусави — влиятельный иранский политик, занимавший пост премьер-министра при основателе исламской республики аятолле Хомейни, родился в 1941 году в иранской провинции Западный Азербайджан. Он окончил университет имени мученика Бехешти, получив диплом мастера архитектуры и градостроения. В его послужном списке – деятельность в должности профессора университета имени мученика Бехешти, главы политбюро партии «Исламская республика», министра иностранных дел ИРИ, премьер-министра, высшего советника президента. Все это было в восьмидесятые года, во времена правления аятоллы Хомейни. После его смерти и упразднения поста премьер-министра Мусави отошел от публичной политики. В настоящее время он является членом Высшего совета культурной революции, а также Согласительного совета, который возглавляет аятолла Хашеми-Рафсанджани. Кроме того, г-н Мусави — президент Академии искусств Ирана.
Сейчас противник Ахмадинежада убежден, что необходимы перемены во внешней и внутренней политике. Особо Мусави проникся решением женского вопроса, приобретя симпатии иранок. Он был первым из иранских политиков, кто проводил предвыборные мероприятия вместе со своей женой. Мусави обещал активно привлекать женщин к работе в государственных учреждениях, в том числе и на высоких постах в правительстве.
Действительно, на прошедших выборах Мусави поддерживали многие, в том числе и влиятельнейший иранский политик и богатейший человек Ирана Али Акбар Хашеми-Рафсанджани, который, как говорят, выделил избирательному штабу Мусави миллионы и миллионы долларов для ведения предвыборной кампании. Но дело, конечно, не только в деньгах. За кандидата Мусави проголосовали практически все недовольные нынешним положением дел в стране. Более того, г-н Мусави – этнический азербайджанец, которых в Иране насчитывают порядка 20 млн человек. Все это создавало хорошую базу для победы.
Таким образом, электорат Мусави был обширен: это студенчество и интеллигенция, это представители литературы и искусства и бизнесмены новой формации, это молодежь и женщины, это большинство жителей крупных и средних городов. То есть большая часть образованных иранцев, смотрящих спутниковое телевидение и чувствующая себя уверенно в сетях Интернета. Но самое неожиданное (прежде всего для некоторых наблюдателей), что Мир Хосейна Мусави поддержали многие известные и влиятельные клерикалы, несогласные с политикой нынешнего президента ИРИ. Центр шиизма – город Кум проголосовал отнюдь не так, как надеелся Ахмадинежад.
Но ресурс президента Ахмадинежада был отнюдь не меньше. Прежде всего, административный ресурс. И он был мастерски использован еще за несколько месяцев до выборов. Правительство Ахмадинежада тогда резко увеличило пенсии, пособия, различные выплаты, а также зарплату госслужащим, учителям, в первую очередь – сельским. Это чрезвычайно укрепило позиции Ахмадинежада. В сельской местности активность голосования за Ахмадинежада обеспечивалась, конечно, муллами местных мечетей и, не в последнюю очередь, усилиями многомиллионного народного ополчения «басидж», где командные должности занимают кадровые военнослужащие КСИР. Но всеже, по всей вероятности, свою большую агитационную лепту внесли в победу Ахмадинежада и сельские учителя, являющиеся в аулах самыми главными (после мулл) политическими авторитетами. Кроме того, как и на прошлых президентских выборах на президента сыграл фактор его происхождения.
Опять маленькая справка: Махмуд Ахмадинежад родился в 1956 году в деревне Арадан, недалеко от города Гармсар провинции Семнан в семье сельского кузнеца. Вскоре семья переехала в Тегеран. В 1975 году Ахмадинежад стал студентом инженерного факультета Тегеранского университета науки и технологий. В 1986 году он поступил в аспирантуру, в 1989 году вошел в преподавательский совет факультета, а в 1997 году получил докторскую степень. Во время обучения Ахмадинежад специализировался на дорожном транспорте.
Будучи студентом, Ахмадинежад посещал политические и религиозные антишахские собрания. Во время исламской революции 1979 года, Ахмадинежад основал Исламскую студенческую ассоциацию, а затем присоединился также к радикальному крылу Организации за укрепление единства университетов и духовных училищ. Иранская оппозиция возложила на эту организацию ответственность за преследования либерально настроенных преподавателей и студентов.
Ахмадинежад, как считают некоторые иранцы, принимал участие в захвате посольства США в Тегеране в 1979 году. Бывший президент Ирана Абольхасан Банисадр рассказал, что Ахмадинежад находился в посольстве и охранял захваченных дипломатов. Но этот эпизод жизни Ахмадинежада – не доказан.
Во время ирано-иракской войны 1980-1988 годов Ахмадинежад добровольцем служил в спецназе Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Его часть занималась подготовкой и проведением операций за пределами Ирана. Ахмадинежад принимал личное участие в спецоперациях рядом с иракским городом Киркук, населенном преимущественно курдами. После ирано-иракской войны Ахмадинежад, по неподтвержденным данным, занимался подготовкой операций по уничтожению противников иранского режима в Европе и на Ближнем Востоке.
В 1980-х годах Ахмадинежад возглавлял администрации городов Маку и Хой на северо-западе Ирана и занимал пост советника губернатора провинции Курдистан. В 1993 году он стал советником министра культуры и образования. В том же году Ахмадинежад получил должность губернатора провинции Ардебиль. Три года подряд его признавали образцовым губернатором. В 1997 году, после победы кандидата от реформистов Мохаммада Хатами на выборах президента Ирана, Ахмадинежад ушел в отставку и вернулся к преподавательской деятельности в Тегеранском университете науки и технологий.
В 2003 году муниципальный совет Тегерана, большинство в котором занимали исламисты-радикалы, избрал Ахмадинежада мэром иранской столицы. Занимая этот пост, Ахмадинежад свернул часть реформ, проведенных его предшественниками. Он усилил религиозную составляющую в деятельности культурных центров, закрыл рестораны быстрого питания, потребовал выделить отдельные лестницы для мужчин и женщин в муниципальных учреждениях и распорядился, чтобы муниципальные служащие носили бороды и не надевали одежду с короткими рукавами. Ахмадинежад объявил о начале кампании по борьбе с коррупцией и выступил с рядом других популистских заявлений. Возглавив администрацию Тегерана, он продолжал вести скромный образ жизни.
В июне 2005 года Ахмадинежад выиграл президентские выборы у Хашеми Рафсанджани. Внутренняя и внешняя политика иранских властей при Ахмадинежаде стала более радикальной.
Махмуд Ахмадинежад сознательно пошел на обострение отношений с западными странами. Он неоднократно публично призывал стереть Израиль с карты мира и отрицал Холокост. Он резко активизировал ракетно-ядерную программу, усилил поддержку таких экстремистских исламистских организаций как «Хизбалла» и ХАМАС. Во время его президентства сугубо исламская составляющая политики и государственной пропаганды ИРИ стала постепенно уступать место чисто националистической, великодержавной.
Еще в 2005 году практически сразу же после инаугурации Ахмадинежад заявил, что президентские выборы в ИРИ (то есть его приход к президентской власти) изменили региональный и международный баланс сил в пользу Ирана, и надо наращивать усилия в этом направлении. При этом он выразил надежду, что исламская революция, которая одержала победу в Иране в 1979 году, распространится на весь мир. По его мнению, эпоха угнетения, авторитарных режимов, тирании подходит к концу, и «скоро волна исламской революции прокатится по всему миру». Давно из Тегерана не было слышно таких речей.
И уже в конце первого срока своего пребывания на посту президента Ахмадинежад, выступая 18 апреля 2009 г. на митинге перед началом военного парада в честь Дня вооруженных сил, иранский президент констатировал: «Благодаря своим высшим ценностям и сильной армии народ Ирана готов активно участвовать в управлении миром и обеспечении безопасности в различных регионах планеты». Этим он еще раз подтвердил глобальные амбиции Ирана. Вселенский масштаб прожектов г-на Ахмадинежада распространяется не только на управление миром, но и на его реконструкцию. Напомним, что за несколько дней до этого президент ИРИ обратился к иранским ученым с призывом разработать основные принципы нового политико-экономического порядка в мире. Г-н Ахмадинежад заявил, что иранские ученые могут выполнить эту задачу, и призвал их начать разработку всемирной глобальной модели, основанной на принципах гуманизма и этики. Иранский президент добавил, что такая экономическая модель поможет уничтожить нищету.
Во внутренней политике он продолжил, начатые им еще на посту мэра Тегерана меры по завинчиванию идеологических и религиозных гаек. В связи с этим многие аналитики называют его большем «хомейнистом», чем сам покойный аятолла Хомейни. В экономике популистские мероприятия, инициируемые Ахмадинежадом, не принесли желаемых результатов. Сегодня, экономическое положение ИРИ достаточно тяжелое.
Однако и 2009 году, как и на прошлых выборах 2005 года, радикальные исламистские силы, которые сделали ставку на Ахмадинежада, учли настроения различных слоев населения. Они позиционировали своего кандидата как молодого, светского, но бесконечно преданного делу исламской революции (что он доказал своей боевой юностью и годами президентства) самородка, выходца из низов, сделавшего карьеру самостоятельно, исключительно благодаря завоеваниям исламского строя. Кроме того, и это отмечают даже его недруги, на протяжении всей своей карьеры он был кристально честен, справедлив и вел праведный, скромный образ жизни. При этом, отстаивая исламские ценности, Ахмадинежад был беспощаден к врагам и строг к недостаткам своих друзей.
Молодой честный президент-инженер Махмуд Ахмадинежад оказался более близким и понятным малообразованным массам, мелким торговцам, сельским жителям, а также националистически настроенным кругам иранского общества, чем интеллектуал и художник Мир Хосейн Мусави. Кроме того, и это самое главное — часть правящей элиты, а также госслужащие, представители Армии и КСИР, опасающиеся любых перемен, видели в нем гаранта и хранителя устоев исламской революции и принципов, положенных в основу политики ИРИ ее основателем аятоллой Хомейни.
Как бы то ни было, но, несмотря на мощное протестное движение и даже на жертвы, которые понесли несогласные, все же президентом Иран был и будет еще четыре года Махмуд Ахмадинежад.
Что ждет Иран?
Во-первых, нет сомнений, что президентские выборы 2009 года стали бомбой, взорвавшей якобы единое иранское общество, преклоняющееся перед исламской вертикалью власти.
Во-вторых, даже если иранскому режиму удастся стабилизировать ситуацию, власти Ирана уже не имеют абсолютного политического мандата на продолжение прежней политики. То есть перед президентом Ахмадинежадом стоят стоят сложные задачи. Сегодня, после социально-политического взрыва, он не может не видеть, что далеко не все в Иране готовы следовать его прежним внешне- и внутриполитическим курсом. А в ближневосточном регионе, да и в мире ожидают от нового-старого президента более конструктивной внешней политики. Слишком уж важна и чувствительна роль Ирана для обеспечения международной безопасности. Безусловно, все понимают, что не все в Иране решает президент. Но все же и от него многое зависит.
Какой вывод сделает для себя Ахмадинежад? Как обеспечить гражданский мир в стране? В принципе у него небольшой выбор – два пути: или несколько либерализировать повседневную жизнь народа и одновременно смягчить свою жесткую, конфронтационную внешнюю политику. Или еще сильнее «закрутить гайки» внутри страны, разделываясь с оппозицией, и продолжать пугать мир жесткой риторикой и ракетно-ядерной программой.
Какой выберет путь Ахмадинежад (или какой выберут путь ему )?
Духовный лидер ИРИ аятолла Хаменеи уже сделал свой выбор – он полностью поддержал Ахмадинежада, предложил обществу объединиться вокруг избранного президента, а тот, кто не послушается – будет подвергнут судебному преследованию. Как всегда аятолла Хаменеи нашел виновных. Это – США, Великобритания и Израиль. То есть активно протестующие демонстранты – без вариантов, наймиты этих шайтанов.
Поддержка лидером страны Ахмадинежада подлила бензин в уже затухающие угли протеста. После спокойной пятницы, когда все ждали решения аятоллы Хаменеи, в субботу 20 и воскресенье 21 июня Тегеран и некоторые другие крупные города просто взорвались. Такого иранское общество не видело уже 30 лет. По официальным данным, убиты полицией 19 человек, по неофициальным это число приближается к двумстам. Арестованы уже около 500 человек.
Пожалуй, после воскресных событий либеральный, смягченный путь выхода из политического кризиса для Ахмадинежада стал невозможен. Значит – жесткое подавление сопротивления, кровь и, возможно, диктатура президента под крылом Духовного лидера?
19 июня духовный лидер Ирана Али Хаменеи, выразив поддержку президенту Махмуду Ахмадинежаду, опроверг слухи о расколе во власти. Хотя на самом деле этот раскол был всегда. Ситуация вокруг выборов лишь обнажила противоречия, существовавшие внутри правящей элиты в ИРИ. Сегодня уже ясно видно, что группировке лидера ИРИ Хаменеи и президента Ахмадинежада противостоит фракция представляемая бывшими президентами аятоллой Хашеми-Рафсанджани, аятоллой Хатами и экс-премьером Мир Хосейном Мусави. Первая обладает всеми административными и финансовыми ресурсами, силами безопасности, вооруженными силами, вторая, – также не ощущая дефицита финансовых возможностей, в противовес вооруженной силе соперников противопоставляет моральную мощь и поддержку всех несогласных с режимом Ахмадинежада. Ко всему прочему, Али Акбар Хашеми- Рафсанджани является председателем Совета экспертов (или Совета старейшин). Этот Совет, состоящий из почти 90 видных шиитских богословов, имеет конституционные полномочия отстранять от власти Духовного лидера и избирать нового. В обстановке, когда Духовный лидер Хаменеи однозначно встал на сторону Ахмадинежада, их самый влиятельный оппонент Рафсанджани может предпринять попытку свергнуть Хаменеи. Тем более, что значительное число высших шиитских клерикалов, в том числе и великих аятолл из священного города Кум резко отрицательно относятся к Ахмадинежаду. К слову, покойный лидер ИРИ и исламской революции аятолла Хомейни никогда публично не занимал чью-либо позицию, всегда оставаясь «наверху над схваткой».
С другой стороны, Ахмадинежад, получивший поддержку главного человека страны, вполне способен пойти ва-банк и отстранив всех неугодных (прежде всего оппозиционных клерикалов) от власти и без всякого явного переворота предстать перед иранским народом диктатором – этаким Гитлером при Гинденбурге.
Однако оппозиционные силы, которые набирают вес и одновременно радикализируются под воздействием ужесточения реакции властей, готовы идти до конца.
Создалось впечатление, что иранский народ, уставший от пропагандистского давления властных структур, от постоянных запретов, от экономических сложностей, во время и после выборов снял красивый макияж социального и политического благополучия и единства общества, который так тщательно накладывали идеологи и пропагандисты режима. Выборы стали по-сути единственным демократическим институтом в Иране Ахмадинежада, через который оппоненты властей смогли высказать свое к нему отношение. Но и тут, как полагают несогласные, с их мнением не посчитались. Надо знать гордых и свободолюбивых иранцев, чтобы утверждать власти их оскорбили. Именно поэтому они поддержали Мир Хосейна Мусави, который призвал всех противников режима Ахмадинежада продолжать борьбу.
Напомним, более 30 лет назад последний иранский монарх – шах Мохаммад Реза Пехлеви силой, с жертвами давил антишахские демонстрации, которые как птица феникс оживали ровно через 40 дней и в день «сороковин», которые отмечаются среди мусульман, с новой силой обрушивались против режима. И так до свержения последнего шахиншаха Персидской империи. Но в данном случае вряд ли стоит ожидать новой революции. Ведь нынешние «революционеры» в подавляющем своем большинстве не противники исламского правления, не враги Исламской республики. Они оппоненты властям, сплотившимся вокруг Духовного лидера аятоллы Хаменеи и президента-инженера Ахмадинежада.
Что будет сегодня, завтра? Трудно предсказывать. Слишком много привходящих факторов и слишком много тайной, подковерной борьбы среди элиты, среди клерикалов, среди протестующих, да и среди самих властей. Но это присуще Востоку. Как известно, Восток — дело тонкое.