В Турции раскручивается маховик избирательной кампании в преддверии президентских и парламентских выборов, которые должны пройти не позднее июня 2023 года. Ключевое слово здесь «не позднее», что порождает множество разговоров в экспертной среде о возможности проведения в стране досрочных выборов. Хотя официальные турецкие власти и выступают по этому поводу с регулярными опровержениями.
Продолжаем анализировать текущую внутриполитическую ситуацию в Турции, в том числе, с точки зрения перспектив досрочных выборов в стране. Часть 2 нашей публикации доступна по ссылке на сайте ИБВ: http://www.iimes.ru/?p=89207.
Напомним, что в прошлой части нашей публикации мы уделили пристальное внимание тем предпосылкам, которые могут побудить действующую в Турции власть принять решение о проведении досрочных выборов. Главный из аргументов в эту пользу – это явно затянувшиеся в 6-партийной оппозиционной коалиции дебаты по поводу выдвижения своего кандидата на пост президента.
Тот факт, что это, до сих пор, не было сделано, используется уже сейчас действующей в Турции властью в качестве индикатора того, что оппозиция, в подобной многосторонней конфигурации, является недееспособной. Что уж говорить о том, что может произойти в том случае, если она придет во власть. Как она будет управляться с принятием решений государственной важности, которые могут требовать мобильности?
Опять же, такая ситуация оппозиционной «пробуксовки» не продлится «бесконечно» — скорее можно говорить о неделях, возможно о нескольких месяцах до конца 2022 года. Поэтому турецкая власть может ускорить процесс, внеся сумятицу в и без того непростой процесс принятия решений в оппозиции, и объявить досрочные выборы. При том, что турецкие граждане постепенно утрачивают остроту восприятия текущей экономической ситуации и, с другой стороны, власть явно старается её смягчить, не только вводя соответствующие меры и но проводя активную информационную кампанию, призванную её подсветить.
Отдельных слов заслуживают «сложные зимние месяцы», о которых в Турции говорят, прибегая к слогану из известного сериала «Игра престолов» — «Зима надвигается» (Winter is coming). Разумеется, этот слоган, в применении к зиме 2022-2023, в полной мере несет апокалиптическую нагрузку.
Чем зима грозит Турции? – Тем же, чем и остальным. А именно: хотя Турция и законтрактована на предмет российских энергоносителей, прежде всего, природного газа, следует ожидать дальнейшего роста цен, который отразится буквально на всем, включая рост цен на электроэнергию, тепло, транспорт, стоимость товаров в магазинах и т.д. Вряд ли, стоит ожидать того, что Россия предоставит Турции какие-либо серьезные льготы по ценам. Все ж таки Турция – это не союзное государство Беларусь. Как известно, мы согласились не соглашаться, поэтому все будет строго в соответствии с условиями заключенных сделок.
Тем более, что говоря о том, что она не присоединилась к западным санкциям, турецкая сторона несколько лукавит. Не было официального принятия санкций со стороны Турции, однако, это не мешает проведению санкционной, ограничивающей политики на турецкой земле. Да, между российской и турецкой сторонами присутствует серьезный рост переговорного трафика, направленного на то, чтобы расширить горизонты торгово-экономического сотрудничества. Хотя будем реалистами: ещё предстоит подсчитать причины роста товарооборота между Россией и Турцией. А именно, в какой мере он обусловлен количественным нарастанием поставок, а в какой – ростом цен на ту или иную продукцию? Прежде всего, ростом цен на энергоносители – нефть и нефтепродукты, а также природный газ.
Однако, то же письмо заместителя министра финансов Уолли Адейемо, о котором мы писали в одной из наших предыдущих публикаций (ссылка на статью: http://www.iimes.ru/?p=89142), как можно сейчас судить, произвело на турецкую сторону немалое впечатление. Чуть ли не сразу «под нож» попало несколько значимых российско-турецких мероприятий. Причем заметим, мероприятий, организованных не на уровне частного сектора, а на уровне государства. То есть, речь идет не о том, что какая-то крупная турецкая компания, ведущая глобальный бизнес, в том числе, на Западе, под давлением американцев, решила уйти в тень и не показываться на официальном российско-турецком мероприятии. Речь идет именно о турецком государстве, которое, как раз настаивает на том, что оно проводит независимую от Запада политику, к санкциям не присоединяется и наращивает своё сотрудничество с Россией. Более того, речь идет о тех мероприятиях, которые не предусматривают нахождения на них ни компаний, ни лиц с российской стороны, которые находятся под режимом санкций. То есть, американцы включают самоцензурирование турецкой системы, когда те начинают уже в том, что касается России, откровенно «дуть на воду», не идя ни на какую публичность в контактах с Россией.
Такая позиция со стороны турецкого руководства, которое явно хочет, чтобы у него «все было» и ему за это «ничего не было» от Запада, не может не быть негативно отмечена российской стороной. И лишний раз, как можно судить, российская сторона подвигаться в сторону Турции не будет. Тем более, когда речь идет не о многомиллиардном транше турецкой дочке «Росатома» — это были, есть и будут российские деньги, которые будут расходоваться по российскому разумению в Турции. Будь то финансирование АЭС «Аккую» или же параллельный импорт через Турцию необходимого российской государственной корпорации.
Речь идет о наполнении российского бюджета – а это, как говорится в отечественном bнтернете «другое» и, вряд ли, Турции можно ждать от России каких-либо уступок в ситуации, когда она проводит крайне осторожную политику в отношениях с Россией, если не поддаваться на политические заявления, которые раздаются с турецких трибун. Напомним, что ровно такие же заявления звучали у турок и в отношении запрета закупки у Ирана энергоносителей, когда пошёл очередной виток санкционного давления. Но, в итоге, Турция уступила давлению со стороны Запада, прежде всего США.
Так что осень – 2022, до наступления зимних месяцев с их ростом энергопотребления и (неизбежным) ростом цен, с указанных точек зрения, может оказаться для турецкой власти – весьма хорошим сроком для выборов.
Что не учитывается в приведенных нами ранее аргументах турецких обозревателей касательно объявления досрочных выборов в стране?
Прежде всего, не учитывается то, что, если за короткий отрезок времени, ситуация с восприятием гражданами экономической ситуации в стране демонстрирует положительные сдвиги, есть надежда на то, что эти сдвиги станут ещё более существенными к июню следующего года.
За сложными зимними месяцами последует весенняя «разрядка», которая заставит электорат подзабыть зимние тяготы и лишения. При том, что хорошо известна пластичность, можно даже сказать «забывчивость», турецкого электората. На неё можно будет вполне рассчитывать к июню следующего года.
Выборы-2023 года задуманы как выборы «витринные», «образцово-показательные», как «выставка достижений» Партии справедливости и развития, которые надо было вписать в контекст 100-летнего Юбилея провозглашения Турецкой Республики. Объявление ранних выборов смажет тот эффект, ту историчность момента, которую турецкое руководство стремится придать выборам – 2023. В конце концов, второго подобного юбилея в обозримой перспективе нет (ближайший по времени – 2071 год, 1000-летие битвы при Малазгирте, он же Манцикерт – И.С.). А турецкое руководство крайне любит разного рода громкие знаковые мероприятия, придавая их символизму большое значение. У глобального лидера, президента Р.Т.Эрдогана не может не быть особого подхода к символизму того, что турецкой властью делается.
Турецкое руководство реализует целый ряд крупных проектов, имеющих для страны стратегическое значение (АЭС «Аккую», первый национальный автомобиль, национальный истребитель и проч.). Вехи этих проектов привязаны к 2023 году и планировалась «презентация» сделанного именно под выборы.
Объявить о выборах осенью – значит отказаться от части «красных лент», которые предлагалось разрезать, и смазать другие торжества, не проведя их с должным размахом. Это означает, в определенной мере, «выстрелить себе в ногу», поскольку стратегические проекты развития страны, успехи в их реализации, — это один из самых важных аргументов, которые призваны не просто убеждать, а поражать воображение турецкого электората. Как пишут проправительственные турецкие аналитики, оппозиция страны – не в состоянии поразить воображение избирателей, а ПСР могут и умеют это сделать. Однако, как всегда в таких случаях, это требует времени и должной подготовки.
Заметим, что в аргументах за досрочные выборы в большей степени говорится про внутриполитические резоны (раскол и медленные действия оппозиции – И.С.) и про экономические причины (сглаживание негативного мнения избирателей, через два встречных процесса: экономические меры и естественное психологическое привыкание – И.С.). Но очень мало сказано про внешнеполитические факторы, которые также надо учитывать в контексте предвыборной гонки в Турции.
Да, действительно, «зерновая сделка», которая состоялась при не просто участии, а при лидирующей роли Турции, между Россией, Украиной и ООН, получилась весьма громкой и снискала заслуженные лавры и Турции и личной Р.Т.Эрдогану как одним из самых видных мировых представителей «партии мира и дипломатии». Однако, этой сделки мало для того, чтобы ставить на неё в ходе турецких выборов. Процесс между Россией и Украиной развивается достаточно стремительно, отношение Запада к миротворческим усилиям Турции – достаточно изменчиво, в том числе, можно ощущать глухое западное неудовольствие, чтобы можно было предсказать, что произойдет нынешней осенью. Для того, чтобы выносить турецкое миротворчество на повестку дня выборов в стране, нужен более устойчивый результат, хотя бы в виде прекращения огня. Или, хотя бы, серия последовательных результативных миротворческих акций, аналогичных «зерновой сделке», допустим, обеспечение контроля и безопасности функционирования Запорожской АЭС.
Помимо украинского кризиса, мы не раз писали о том, что главным для турецкой власти внешнеполитическим проектом, который планируется приурочить к президентским и парламентским выборам должна стать всеобъемлющая победа над Рабочей партией Курдистана и над её филиалами.
У этой борьбы есть три фронта:
Фронт №1 – это внутритурецкий фронт. Он, самым тесным образом, связан с процессом по делу о закрытии прокурдской Партии демократии народов.
При этом, у турецкого руководства присутствует четкое понимание того, что курды — это курды, а РПК – это РПК. Одно другому синонимами не является, что неоднократно подчеркивалось турецким руководством.
ПДН неоднократно была замечена / уличена в тесных связях с РПК. Но нельзя отрицать, что ПДН – это «место встречи» РПК и курдских избирателей.
Запрет этой партии означает не только удар по «представительству РПК» в турецкой политике. Он будет означать и то, что «высвободится» большая электоральная масса. И перед ней встанет вопрос того, в какую сторону отправиться? Примкнет ли эта масса к властному альянсу или к оппозиционному? – Отсутствие ответа на этот вопрос приводит и тому, как процесс над ПДН развивается, а, точнее говоря, не развивается, двигаясь крайне медленно.
Вполне возможно, что выгоднее будет и дальше изолировать эту партию, не позволяя путем информационной кампании ей блокироваться с кем бы то ни было. Чтобы, выражаясь фигурально, её электорат «не достался бы никому». Потому что, в противном случае, куда отправиться курдский электорат, те и выборы возьмут, по крайней мере, парламентские. Что же до выборов президента, тот тут самым главным будет та риторика, которую выберет турецкий лидер по отношению к курдскому вопросу в стране: останется ли он на прежних националистических позициях или же смягчит свою риторику, пытаясь привлечь курдский электорат в свои ряды, но рискуя своими националистически настроенными сторонниками.
Фронт №2 – это фронт ведения военных действий, который разбивается на два – на Ирак и на Сирию. В Ираке турецкая армия проводит разного рода трансграничные операции. Однако, они стали делом достаточно рутинным для турецких избирателей, чтобы те могли бы ими, в должной мере, впечатлиться. Если только Турция не проведет серьезную войсковую операцию в горах Кандиля, полностью очистив их от присутствия РПК, что представляется нереалистичным сценарием. А вот турецко-сирийское приграничье это – другое дело. Три проведенных турецкой армии операции в Северной Сирии показали чуткость к ним турецкого электората и резкий всплеск националистических настроений. Более того, здесь «прикручивается» и тема сирийских беженцев, которых турецкое руководство хочет релокировать в специально построенные дома в буферной зоне на турецко-сирийской границе.
Это – также значимый проект действующей власти под выборы, поскольку он призван снять или, хотя бы, снизить напряженность в турецком обществе, которая существует в связи с 4-миллионной армией беженцев, проживающих на территории страны.
Турция ведет затяжные переговоры с возможными партнерами по трансграничной операции в Сирии. Среди них, выделяется, прежде всего, Российская Федерация. Как можно понять из последних контактов между Россией и Турцией по этому поводу, турецкой власти предстоит принять или не принять непростое решение по тому, чтобы установить дипломатический контакт с официальным Дамаском.
Такова возможная цена для турецкой власти проведения четвертой по счету трансграничной операции, анонсированной турецкой властью не один месяц назад. Что, впрочем, является нормальной для турецкого руководства практикой: между анонсом операции в Сирии и её фактическим началом, как показали три предыдущие операции, может проходить достаточно серьезный промежуток времени.
И тут сразу перед турецкой властью возникает другая дилемма: идя на официальный контакт с Дамаском (а, как мы можем заметить, турецкая власть уже прощупывает эти варианты – И.С), как не потерять контроль над протурецкими оппозиционными силами в Сирии? Первые, даже робкие шаги власти в этом направлении привели к сжиганию турецких флагов в Сирии. Впрочем, в них турецкие власти обвинили РПК, но «осадок остался».
Утрата контроля над протурецкой оппозицией, по сути, лишит смысла всю турецкую политику в Сирии. У Турции просто не останется ни политических, ни военных представителей на сирийской земле. Это, разумеется, крайний сценарий развития событий, который Турция пытается исключить для себя. Но как мы можем видеть, и здесь, как и на фронте №1, Турции придется соблюдать очень тонкий баланс между всеми своими партнёрами и визави, чтобы в итоге добиться проведения операции, при этом проведя её успешно, в короткие сроки, которые будут биться со сроком проведения выборов. Досрочные выборы в стране, приведут к «рассинхрону» в этом вопросе. Скорее всего, военная победа над РПК на втором фронте выпадет из предвыборной риторики ПСР – ПНД, что является, все же, существенной потерей.