30 сентября президент России В. Путин выступил с обращением, где озвучил решение о вхождении четырех бывших областей Украины (Донбасс, Луганск, Запорожье и Херсон) в состав России.

О том, какая в Турции последовала на то первая реакция турецких комментаторов – изложено в материале на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=90168. Лейтмотив можно сформулировать следующим образом: после проведенного референдума, миротворчество оказывается в более затруднительном положении чем ранее. Поскольку Россия установила новые для себя красные линии, которые совпадают с новыми линиями государственной границы страны.

Переходим к развернутым комментариям, первый из которых был опубликован 1 октября в издании Sabah и продублирован на сайте ведущего мозгового центра страны, Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV), авторства исследователя Фонда, бывшего военного Мурата Аслана. Обратимся к этой публикации под заголовком «Вынужденная победа».

Задача публикации формулируется следующим образом: «Действительно ли объявленная Путиным победа является успехом? Каким будет следующий процесс и результат? Эти два вопроса требуют тщательного рассмотрения. Первый вопрос предвещает опасные последствия, поскольку он колеблется между реальным и кажущимся. Второй вопрос требует воображения».

Цитируем материал:

«Победа, о которой заявил Путин, в первую очередь не военная. Политическая история, прикрывающая военные неудачи. «Это вынужденный процесс, объявленный группировкой, который призван закамуфлировать положение российской армии, которая отступила с севера Украины, особенно Киева, осажденного в момент объявления войны, не смогла продвинуться из Крыма в Одессу и потеряла 6000 квадратных километров в Харькове в течение недели. Невольно вспоминается объявление о победе в Ираке на авианосце «Джордж Буш». Это — не победа.

Сначала обсудим первый вопрос:

Российское политическое руководство, пытаясь сохранить цель экономического и социального развития с распадом Советского Союза, поставило в качестве цели в Документах стратегии безопасности период могущества России. В этом контексте реализовывалась стратегия установления влияния, формирования кооперативных режимов и, при необходимости, интервенции в страны, где проживали русские, но откололись от России. Собственно говоря, интервенция в Грузию в 2008 году и процесс присоединения двух сепаратистских регионов к России являются яркими примерами.

Вмешательство в дела Украины после аннексии Крыма в 2014 году со стороны России, сила которой исходит от экспорта энергоресурсов и оборонной промышленности, является результатом того же логического процесса. Наблюдается тенденция интервенции в места проживания русского населения, повторяющаяся каждые шесть-восемь лет. Однако, как и в Грузии в 2008 году, кажется, что Россия не смогла снова добиться военной победы. По сути, Россия, прикрывавшая свой провал в Грузии односторонними политическими действиями двух автономий, создала политическую маску успеха в украинской «авантюре» объявлением мобилизации и референдума.

Россия, заявившая: «Если вы и дальше будете на меня надвигаться, то я всех сожгу вместе с собой», при угрозе ядерного оружия, подписала референдум и процесс аннексии с сомнительной легитимностью. В то время как для плебисцита, проведенного на пути к независимости, не было свободной среды и технической компетентности, объявленное в Москве решение об аннексии представляло собой историю победы для деморализованного и воздерживающегося российского гражданина. Предполагая, что четыре (на самом деле почти четыре) области, объявленные российской территорией, являются территорией России, Путин попытался скорректировать исторические «отклонения». С другой стороны, расчесывая русский национализм, Путин, поведший на войну не русских, а тюрок и чеченцев, указал на естественные границы «русской» родины, а не России.

Итак, если нет военных успехов и если общественность в России осознает эту реальность, то можно ли надолго объединить российское общество? Не совсем. На самом деле количество россиян, выезжающих из России в связи с объявлением мобилизации, является важным признаком слабости.

Ответ на второй вопрос несколько сложен. Потому что слишком много входных данных, которые могут повлиять на ответ.

Незаконность референдума и решения об аннексии очевидна. С другой стороны, реакция Запада на такую ​​инициативу недостаточна. Санкции в отношении нескольких дополнительных российских чиновников — мелочь, которой Россия пренебрегает. Заявление Украины в НАТО — это дилемма. Потому что принимать Украину в НАТО — значит расширять географию войны, причем даже ядерной. Не включение его в НАТО — это признак политической нерешительности.

Политика «сдерживания» Холодной войны против России, которая была возрождена, пока не стоит на повестке дня НАТО. Однако ясно, что будет три разных процесса.

Первый процесс — продолжение поддержки Украины до получения результатов. Этот рискованный из-за ядерной угрозы вариант является испытанием для Запада. Потому что уступка, которую нужно сделать, может спровоцировать последующие беспорядки в других странах с русским населением и в славянских регионах, таких как Балканы. Так что, война на истощение со стороны Украины без победителя представляется наиболее вероятным вариантом. Конечно, проигравшими в таком конфликте будут народы Украины и России.

Второй – удаление России из кризисных регионов, таких как Сирия и Ливия. Этот вопрос важен для Турции. Потому что риторика о выдавливании Турции из этих двух стран в качестве прецедента неоднократно звучала и раньше. Западу необходимо напомнить о стратегических возможностях Турции, а также о ее посреднической миссии, которую стоит сохранить. Дуэт США и ЕС, который пытается создать тупиковые ситуации, такие как РПК и Греция, должен понять обстановку, которая в целом превратилась в недоверие, в случае с Турцией.

Третий процесс против России заключается в поощрении изоляции России вдоль границ страны, особенно в Средней Азии, и её внутреннего распада. Для Запада тупиковая ситуация заключается, в первую очередь, в лидерах.

Харизматичных лидеров, поддерживаемых умной элитой времен Холодной войны, больше не существует. Лидеры из «журналов популярной культуры», запирающие западные общества в националистическую и консервативную риторику, далеки от единства общего дела. Западу нужно начать думать и сосредоточиться на «угрозах», а не подставлять друг другу подножки. Собственно говоря, в тот период, когда Россия (сама – прим.) натягивает свою веревку, политическая дезорганизация Запада не служит никакой другой функции, кроме как затягиванию конфликтов на Украине и за ее пределами.

Заключительное примечание: пришло время США, которые пытаются окружить Турцию от Александруполиса до Хасеке, подвергнуть сомнению свое восприятие Турции, и оно даже прошло. Потому что Турция — единственная страна-член НАТО, которая одновременно и конфликтовала, и разговаривала с Россией!».

Итак, самое главное в изложенном выше может быть резюмировано следующим образом:

1. Сходство между ситуациями с Грузией и Украиной 2008 и 2022 года, на взгляд турецкого автора. При этом опыт Крыма вынесен за скобки. Сходство – в том, что и та и другая военная кампания России оценивается в качестве неуспешной.
2. Купирование проблемы военного поражения, на взгляд турецкого автора, достигается через использование политических технологий. Выражаясь принятой в России лексикой через «возвращение в родную гавань». Иными словами, референдум и частичная мобилизация рассматриваются в качестве инструмента успокоения российского общества праздником победы. Победа, при этом, как следует из заголовка, оценивается автором как вынужденная, а не достигнутая. При этом фактор внутренней политики — послание «партии мира» внутри России сигнала о том, что Россия никуда не уйдет – выведено автором за скобки и не рассматривается.
3. Отметим важный тезис о том, что российское руководство ведет на войну «не русских, а тюрок и чеченцев». В отечественном информационном пространстве нередко можно слышать о том, что в турецком обществе не осознают того, кто, в том числе, воюет за Россию на Украине. И если бы это осознание пришло, то возможно было бы изменение позиции турецкого общества по отношению к российской СВО. На самом деле, с учетом изложенного, ситуация представляется следующим образом: 1) специалисты в Турции четко отмечают участие в военной операции мусульманских народов России, хотя речь об обществе и не идет, 2) участие их войне не рассматривается турецким авторов в качестве фактора справедливости того дела, которое делается на Украине (консервативные ценности, борьба против воинствующего Запада и проч.) Напротив, речь автором ведется о том, что на войну российское руководство отправляет представителей этих народов, для которых она является чужой. Ведь речь идет об «исконных русских землях». И это – крайне важный момент в рассуждениях турецкого автора.
4. Заметим ещё раз три процесса по отношению к России, которые автором констатируются. Процесс оказания помощи Украине – действительно, был, есть и будет. Процесс удаления России из Сирии и из Ливии – это те процессы, реализовать которые нельзя без инструментов на земле, а их нет. Что же до третьего процесса изоляции России, её выдавливания из постсоветского пространства и внутреннего распада, то можно видеть, что попытки во всех трех процессах Западом предпринимаются. Другой вопрос возникает, какова во всех этих процессах может быть роль Турции?
5. Отдельных слов заслуживает упоминание турецким автором проблем с западными лидерами. Если выражаться совсем просто, то западный лидер «измельчал» и явно не годится или же мало годится для изложенных выше задач.
6. Что же до Турции, то она находится в тисках Запада, который не рассматривает её в контексте «новой роли». Это – то, о чем часто можно слышать от турецких обозревателей – «пора бы Западу оценить новую турецкую роль». Вплоть до настоящего времени этого не произошло и, даже более того, Запад продолжает давить и на саму Турцию тоже.