Мулла Хайбатулла Ахундзаде, известный своей замкнутостью верховный лидер радикального исламистского движения «Талибан» (запрещено в РФ), беспрецедентно появился на публике 1 июля 2022 года. В собрании, которое началось днем ранее, приняли участие от трех до четырех тысяч улемов (религиозных деятелей), старейшин племен и афганских моджахедов. Появление Ахундзаде примечательно тем, что он не выступал и не фотографировался на публике с момента захвата Кабула талибами в августе 2021 года. Лидер движения также нигде не оставлял «цифрового» следа и в целом он редко покидает Кандагар, который считается духовным и политическим центром движения «Талибан». Во время мероприятия 1 июля Ахундзаде произнес часовую хутбу (религиозную проповедь), которая транслировалась по афганскому радио. Лидер талибов начал свое обращение на смеси арабского и пушту. Он озвучил традиционное приветствие, прочитал несколько стихов из Корана, а также поприветствовал присутствовавших главарей движения, в том числе заместителя главы талибов и исполняющего обязанности министра внутренних дел Сираджуддина Хаккани (объявленного правительством США и Советом Безопасности ООН террористом), а также ключевых старейшин племен, улемов, моджахедов и других присутствующих. После этого он начал свою речь, в которой следует выделить несколько примечательных моментов.

Во-первых, он не называл встречу «джиргой», что является традиционным афганским названием подобного собрания. Вместо этого он назвал ее «великим собранием улемов». Использование им этого термина имеет большое значение, поскольку отражает то, что талибы вышли из религиозных школ Деобанди в Пакистане в начале 1990-х годов, когда Афганистан подвергался переделу полевыми командирами Гульбеддином Хекматияром с одной стороны и Ахмадом Шахом Масудом с другой. Обращаясь непосредственно к духовным деятелям, Ахундзаде хотел напомнить своей аудитории, что, в отличие от вышеупомянутых этно-националистических полевых командиров, которые сражались за остатки раздираемого войной Афганистана после ухода Советского Союза, «Талибан» по своей сути сформировался как религиозное движение, возникшее из общности молодых кандагарских пуштунов. Сегодняшнее руководство талибов в значительной степени опирается на улемов, получивших образование в этих деобандийских школах. Здесь важно отметить, что религиозная, а не этническая привязанность открывает движение для афганцев, не являющихся пуштунами, несмотря на то, что в его составе превалируют пуштуны племенного объединения гильзаи. В этом смысле эмир талибов, возможно, пытается убедить свою аудиторию в том, что Афганистан после ухода возглавляемых США сил международной коалиции не должен становиться жертвой межэтнической войны и других центростремительных сил, как это произошло после ухода СССР.

Во-вторых, Ахундзаде заявил, что победа талибов в Афганистане является источником гордости не только для афганцев, но и для всего мусульманского сообщества (уммы). Он признал убийства и уничтожение имущества, которые произошли в ходе «джихада» талибов по отвоеванию Афганистана, но утверждал, что это было сделано во имя благого дела, а именно для борьбы с неверующими и создания Исламского Эмирата. Он также заявил, что афганцы довольны таким исходом, несмотря на фактические доказательства обратного. Женщины, а также религиозные и этнические меньшинства глубоко опасаются за свою жизнь и безопасность под властью талибов, и эти опасения усугубляются непрекращающимся притеснением и насилием со стороны боевиков движения. Ахундзаде противопоставил «Талибан» – движение, которое, как он утверждал, стремилось только установить безопасность и законы шариата на территории Афганистана, прежнему режиму, поддерживаемому США и другими демократическими государствами, которые он осуждал, утверждая, что они стремились обогатиться за счет отчуждения простых афганцев. Он также переформулировал задачи иностранных сил, сражавшихся в Афганистане на протяжении двух последних десятилетий. Лидер талибов оспаривал заявления, сделанные  главами большинства иностранных государств, участвовавших в поддержке предыдущего афганского правительства. Эти страны по-разному характеризовали свою деятельность в Афганистане, например как национальное строительство, государственное строительство, развитие человеческого потенциала, помощь избранным афганским правительствам, а также оказание помощи в области безопасности. Опровергая эти утверждения, Ахундзаде заявил, что зарубежные страны борются с самой исламской верой, с практикой как ислама, так и джихада. Он предупредил присутствующих, что они должны сохранять бдительность, так как конфликт между мусульманами и неверующими будет длиться вечно.

Следовательно, по его словам, международная помощь никогда не сможет обеспечить развитие или безопасность Афганистана, и фактически такая поддержка подрывает и то, и другое. Вместо того, чтобы искать средства извне, он призвал афганцев объединиться для экономического развития страны. Чтобы успокоить опасения тех, кто находится в изгнании, он пообещал, что они смогут безопасно вернуться, не опасаясь возмездия, при условии, что они не будут пытаться ставить под сомнение закон талибов. Ахундзаде выразил уверенность в том, что, находясь в изгнании, афганцы никогда не получат почета, которого они заслуживают. Они могут иметь такую честь только на родине, где они нужны. Пытаясь успокоить опасения афганцев, живущих за границей, он строго предупредил, что репатрианты столкнутся с последствиями, если бросят вызов режиму талибов и его целям.

Выступая против западных демократий, осуждающих притеснение движением «Талибан» (запрещено в РФ) прав женщин и девочек и выражающих обеспокоенность по поводу равных прав и безопасности этнических и религиозных меньшинств, верховный лидер движения «Талибан» заявил присутствовавшим на июльском собрании улемам, что лидеры исламских стран знают о ложности этих суждений. В конце концов, утверждал он, эти руководители понимают, что права каждого будут соблюдаться в исламском режиме, опирающемся на религиозные законы. Ни для кого не секрет, что многие мусульманские страны не предлагают равных прав женщинам и религиозным меньшинствам, а традиционная исламская юриспруденция не признает, что все люди имеют равные права. Там, где ислам предоставляет такие права как, например, право девочек на учебу, талибы плохо их соблюдают. Кроме того, Ахундзаде заявил, что установление шариата не может быть осуществлено одними только талибами; скорее, для этого потребуются усилия различных заинтересованных сторон, таких как улемы и другие религиозные деятели, а также старейшины племен.

Лидер движения также нанес завуалированный словесный удар по Пакистану, заявив, что «другие страны» не хотят независимого Афганистана и также бесцеремонно вмешиваются во внутренние дела страны. Он заявил, что настало время для того, чтобы талибы взяли под полный контроль ее интересы. Это заявление отражает значительные разногласия между различными фракциями внутри движения «Талибан», а также между самими афганцами в отношении желаемой роли Пакистана во внутренних делах Афганистана. Многие понимают и возмущаются тем фактом, что помощь Пакистана талибам всегда играла важную роль в реализации собственной стратегии Пакистана по установлению благоприятного режима в  соседнем Кабуле, который будет служить интересам пакистанских вооруженных сил и возглавляемой ими Межведомственной разведки (МВР). Многие афганцы и особенно талибы хотят быть независимыми от манипулятивных уловок со стороны Пакистана. Действительно, глубокие разногласия по поводу того, какие отношения должны быть между талибами и Исламабадом, являются одним из самых спорных вопросов, объясняющих существование различных фракций внутри самого движения талибов. Пакистан настолько обеспокоен их лояльностью, что, по некоторым сведениям, якобы поддерживает конкурирующие и даже более экстремистски настроенные группы исламистских боевиков, чтобы сдержать контроль талибов над Афганистаном. Лидер движения завершил свое выступление призывом к единству во имя развития и безопасности страны. Движение «Талибан» стало печально известно своими репрессивными мерами во время первого периода правления с 1996 по 2001 год. Придя к власти в августе 2021 года после вывода из Афганистана возглавляемой США международной коалиции, группировка позиционирует себя более умеренной, даже несмотря на то, что нынешние законы талибов по-прежнему основаны на жесткой интерпретации исламского права. На момент созыва собрания и по сей день ситуация в стране остается неизменной: помимо женщин в Афганистане дискриминируются и подвергаются преследованиям религиозные и этнические меньшинства, такие как хазарейцы и таджики, равно как и политические противники талибов в лице сторонников предыдущего правительства, поддерживаемого Западом. Состав собрания породил опасения, что его созыв является попыткой укрепить режим талибов и на самом деле не представляет интересы афганского народа, что только подтвердилось спустя месяцы всесторонней деградации внутренней обстановки в Афганистане. С учетом уникального характера выступления Ахундзаде через год после падения прежнего режима под натиском талибов, в заключение можно сделать следующие выводы: самым примечательным в этой речи является то, что лидер движения вообще ее произнес. Как афганская, так и зарубежная аудитория признают, что из-за скрытности Ахундзаде сам факт его существования нередко ставится под сомнение. Многие из его заявлений и заверений вводят в заблуждение, если не являются откровенно ложными. Несмотря на обещания не мстить афганцам, работавшим на предыдущие правительства и/или оказывавшим содействие американским и международным военным и гражданским организациям в стране, талибы продолжают участвовать в карательных операциях и убийствах. Несмотря на утверждения Ахунзаде о том, что мусульмане всего мира приветствовали возвращение режима талибов, ни одна страна с мусульманским большинством не выражала поддержку движения. Фактически это сделали только лидеры самых известных в мире исламистских организаций – различных ответвлений «Аль-Каиды» (запрещена в РФ), «Исламского государства» (запрещено в РФ) и ХАМАС. Что наиболее важно отметить, Ахундзаде не дал никаких конкретных указаний талибам в отношении того, как они будут фактически управлять государством или находить ресурсы для экономической поддержки Афганистана. Его граждане наверняка догадываются, что талибы мало что сделали для укрепления в стране внутреннего единства. В конце концов, «Талибан» не смог уладить разногласия между собственными фракциями, по этой причине в данный момент у него мало шансов на формирование единства в многообразном политическом устройстве Афганистана.