Итальянские эксперты о роли и трансформации вооруженных группировок в Йемене и Ливии. Часть 4

Ливия: вооруженные группы, контрабанда и незаконный оборот наркотиков и товаров

В течение десяти лет, прошедших после восстаний, которые привели к  свержению режима Каддафи, вооруженные группы – неформальные поставщики безопасности, которые в конечном итоге были узаконены государством – фактически внедрили свое присутствие во все аспекты жизни в Ливии, включая экономику и предоставление товаров повседневного спроса, что поддерживает функционирование общества. Контрабанда в Ливии – это источник хлеба с маслом для мелких игроков и источник огромного богатства для тех, кто сумел обеспечить себе в процессе этого влиятельные позиции. Хотя некоторые вооруженные группы и их лидеры доминировали на различных маршрутах и рынках в течение последних десяти лет смены альянсов, лежащие в их основе механизмы, по-видимому, неизменны. Во всех смыслах вооруженные группы являются стержнем устойчивой, всепроникающей экономики контрабанды в Ливии, от которой все стали зависимыми. Потребовалось время, чтобы превратить эту разрушительную динамику в норму, однако, сама система правления Каддафи вряд ли воплощала концепцию государства, регулирующего справедливый рынок товаров и услуг. Его правительство отдавало  предпочтение одним группам перед другими в системе, которая не допускала разнообразия конкуренции в экономике, зависящей от углеводородов, и которая намеренно препятствовала развитию прозрачных институтов для управления ею. Это отсутствие прозрачности в сочетании с полным разрушением централизованного контроля над экономикой после его свержения и внезапной легитимизацией вооруженных группировок над сектором безопасности, дали им возможность осуществлять огромную власть также над неформальной и формальной экономикой. Восстания в 2011 году обеспечили вооруженным группам различные уровни влияния на местном и государственном уровнях и, в конечном счете, контроль над территорией и тем, что по ней перемещается. Воры, коррупционеры и бизнесмены в равной степени восполнили пробелы, часто работая с политиками и государственными деятелями, чтобы укрепить свою роль в качестве создателей денег в высокорентабельной параллельной экономической системе за последнее десятилетие. В целом, более широкая незаконная экономика и перенаправленные финансовые потоки в Ливии ежегодно лишает страну более 12 млрд долларов США — средств, которые можно было бы реинвестировать в инфраструктуру, образование и стабильность. В лучшем случае рядовым ливийцам отказано в справедливом и конкурентном потребительском рынке, а в худшем — силовая структура, которая удерживает у власти вооруженные группировки и ворует у государства и граждан в широких масштабах, просто укрепляется с каждым годом. Все, что контрабандой ввозится в Ливию  проходит через нее, и многочисленные и могущественные вооруженные группировки страны должны играть свою роль на каждом этапе этого процесса. Нефть, золото, наркотики, артефакты, оружие и боеприпасы, сигареты, алкоголь и мигранты попадают в эту категорию товаров. Но часто эти товары пересекаются с маршрутами, по которым перевозятся обычные товары, такие как мука, упакованные товары, детское питание, молоко, лекарства, одежда или косметика, и все это может включать контрафактные товары. Будучи производителем, страной транзита и конечным пунктом назначения, нерегулируемые пространства Ливии создают идеальные условия для  контрабанды любых товаров. Не менее важными являются структурные и культурные факторы, которые изначально заложили основу для роста незаконного рынка Ливии. Давно установлено, что то, что многие части развитого мира сочли бы незаконной контрабандой, является всего лишь общепринятой формой финансового обеспечения сообществ, в отсутствии государственного управления. Перемещение товаров и людей через открытую пустыню в Ливию и через нее — это просто алгоритм, согласно которому население сахельского региона выживало и процветало на протяжении веков, прежде чем были установлены современные границы, и даже спустя долгое время после этого. В доколониальный период кочевые туареги путешествовали караванами по древним маршрутам, торгуя золотом, слоновой костью, солью и другими дорогостоящими товарами, включая рабов из Африки к югу от Сахары. Племена тубу господствовали над обширными сетями торговли  в юго-восточном регионе Ливии, граничащем с Нигером и Чадом, а племена амазигов в северо-западных горных районах страны поддерживали сухопутные маршруты в Тунис на протяжении сотен лет и по сей день. Вдоль восточной границы с Западной пустыней Египта, где доминируют арабские племена бедуинов, находится еще одна пересекающаяся система торговли. Этот исторический прецедент создал условия для того, чтобы контрабанда в современном контексте воспринималась как социально приемлемая на определенном уровне, даже несмотря на общественное признание опасности насилия и того, что его распространение представляет опасность, пока вооруженные группы являются частью этого процесса. Ливийские вооруженные группировки также извлекают выгоду из неформальной экономики за счет торговли людьми. Некоторые из мигрантов, которые проходят через их руки, избежали конфликтов в своих собственных странах, в то время как другие вынуждены из-за отсутствия экономических возможностей дома  работать в Ливии или мигрировать в Европу. В разгар миграции в Европу с 2014 по 2017 год контрабандисты на юге Ливии и на границе с Нигером накопили значительные богатства. Торговцы не обязательно были непосредственно частью самого этого процесса, однако их вооруженные группы контролировали маршруты. После попытки Европейского союза воспрепятствовать перемещению мигрантов из Нигера экономика незаконного ввоза мигрантов рухнула и ушла в подполье. Контрабанда и незаконный оборот, тем не менее, продолжались.  В то время как мигранты по-прежнему пересекают несколько пунктов въезда по разным причинам и работают с рядом лиц, чтобы завершить каждый участок пути к месту назначения, многие в какой-то момент оказываются в центрах содержания под стражей. Некоторые учреждения являются центрами, санкционированными правительством, а другие являются неофициальными, но, попав в эту систему, у мигрантов вымогают деньги, заставляют работать с минимальной оплатой или вообще без нее, или продают в сексуальное рабство в рамках установленной схемы зарабатывания денег. Проблема заключается не только в том, что вооруженные группы задерживают и вымогают деньги у отчаявшихся людей, но также и то, что члены вооруженных групп занимают руководящие посты в правительстве, которому поручено обеспечивать соблюдение гуманных миграционных практик. Примеров такой динамики предостаточно. Одним из таких примеров является Абдурахман аль Милад, торговец людьми, санкционированный ООН и европейскими правительствами, который продолжает получать зарплату от ливийской береговой охраны, руководя поисково-спасательными операциями. Другой — Мухаммед Алходжа, нынешний глава национальной системы содержания мигрантов Министерства внутренних дел, который был назначен главой печально известной тюрьмы Тарик аль-Сикка, где имели место самые серьезные нарушения прав человека и практика контрабанды людей. Для государственных следственных органов практически невозможно действовать против лиц, связанных с влиятельными структурами безопасности, потому что они  глубоко вплетены в функционирование правительства.

Проблема незаконного оборота оружия стала главной проблемой во время хаоса восстаний 2011 года, когда захваченные во время революции арсеналы были перевезены из Ливии в северную часть Мали: здесь туареги объединились с «Ансар ад Дин», связанной с «Аль-Каидой», чтобы создать национальное государство туарегов. Эксперимент быстро провалился, и поток оружия из Ливии стал менее серьезной проблемой, чем опасения по поводу бесконечного потока высококачественных материальных средств в противоположном направлении. После начала гражданского конфликта в 2014 году, который выдвинул Халифу Хафтара на национальную арену и натравил друг на друга группировки, базирующиеся на востоке и западе Ливии, и их международных покровителей, незаконные поставки оружия и боеприпасов резко возросли. На протяжении второго гражданского конфликта в 2019-2020 годах следователи ООН отмечали вопиющее игнорирование эмбарго на поставки оружия, действующего с 2011 года, в котором непосредственно участвовали такие влиятельные региональные игроки, как Турция и Объединенные Арабские Эмираты. Лидеры самых могущественных вооруженных группировок в Западной Ливии  напрямую привлекали своих правительственных чиновников и международные сети для доставки вооружения, часто распределяя их между различными группами в разное время специальным образом. Восточная коалиция вооруженных группировок в равной степени получала и извлекала выгоду из поставок оружия, но, в отличие от своих западноливийских «коллег», договоренности там заключаются только Хафтаром и его ближайшим окружением. В любом случае, однако, все игроки, вовлеченные в процесс, действуют безнаказанно, поскольку режим санкций ООН полностью неисполним, пока вооруженные группы остаются признанными и легитимными субъектами безопасности Ливии. Часто упоминаемая озабоченность связана с пересечением отношений между легитимными вооруженными группами Ливии и террористическими субъектами, нуждающимися в оружии, как в Ливии, так и за ее пределами. Первоначально возникли опасения, особенно с учетом  связи  сепаратистского движения туарегов с «Аль-Каидой»  и подъема «Исламского государства» на северном побережье Ливии, что эта страна превратится в несостоявшееся государство на Средиземном море.  Члены Ливийской боевой группы  и другие бойцы революции 2011 года  также сотрудничала с элементами «Ансар аш-Шариа» в Бенгази и  стремились интегрироваться в формализованные функции местного самоуправления и безопасности. Однако ясно, что внутренняя угроза, исходящая от таких групп, как «Исламское государство» или филиалы «Аль-Каиды2, сегодня остается низкой.

Рынок наркотиков

Не меньшую угрозу для общества представляет рынок наркотиков в Ливии. В отличие от времен Каддафи, Ливия в настоящее время является страной-получателем и транзитером всех видов опиатов, амфетаминов, каннабиса и фармацевтических препаратов, из которых трамадол и мужские таблетки для повышения потенции являются самыми популярными продуктами. Основные маршруты в Ливию проходят из Леванта и Западной Африки, с конечными пунктами назначения в Европе и в самой Ливии. Несмотря на то, что Ливия не является основным производителем ни одного из этих препаратов, спрос внутри страны высок и разнообразен по всей стране, несмотря на религиозную и культурную нетерпимость к их потреблению. Даже если вооруженная группа не является непосредственным отправителем или получателем наркотиков, она  заставляет контрабандистов платить «налоги2, чтобы разрешить им переправку в зоне своей ответственности. Это, естественно, подготовило почву для жесткой конкуренции и конфликтов между вооруженными группами, стремящимися к  контролю над крупномасштабными распределительными сетями. Аналогичная динамика наблюдается и в отношении топлива, но, в отличие от наркотиков и фармацевтических препаратов, Ливия является основным источником его незаконной торговли. Хотя Ливия производит и экспортирует сырую нефть, у нее нет мощностей для ее переработки, и поэтому она вынуждена импортировать топливо, который легально поступает из-за рубежа за счет продаж сырой нефти, которые из года в год значительно увеличиваются, несмотря на постоянство спроса. Как только топливо появляется в  точке въезда, вооруженные группы, контролирующие его,  устанавливают  цену для массового потребления. Важно отметить, что отсутствует прозрачный централизованный механизм распределения топлива, что оставляет множество возможностей для злоупотреблений и коррупции в отношении действующих системных руководящих принципов. В Западной Ливии, топливо транспортируется через порт Завия, и вооруженная группа, контролирующая эту инфраструктуру, уполномочена местными политическими деятелями, имеющими влияние в правительстве в Триполи. Цены на бензин в значительной степени субсидируются государством, что дает вооруженным группам, контролирующим сухопутные маршруты, возможность продавать его с высокой наценкой внутри страны и на региональном уровне, хотя эта цена все еще значительно ниже стоимости на международном рынке. Топливо продается по пятикратным ценам не только внутри Ливии, но и за ее пределами, хотя по суше его доставляют гораздо чаще, чем по морю. Контрабанда топлива через западную границу с Тунисом является наиболее распространенной и исторически хорошо освещаемой, и она снова растет по мере роста мировых цен на топливо, особенно после российской операции на Украине.  Топливо также контрабандой доставляют в города на юге, где пренебрежение со стороны государства и нехватка всевозможных товаров являются обычным явлением. За последние десять лет вооруженными группами создана система перекачки топлива, которая является «повсеместной и хорошо организованной», в результате чего ливийское население полностью зависит от них в плане удовлетворения  энергетических потребностей. Гораздо менее угрожающим и гораздо более социально приемлемым является незаконный оборот обычных бытовых потребительских товаров. Проблема заключается в том, что эти товары вовлечены в более широкую сеть коррупции и контрабанды, в которой доминируют вооруженные группировки и связанные с ними бизнесмены и политические деятели. Все, от чайных пакетиков до бутилированной воды, является импортной продукцией без прозрачного процесса, с наценкой  одного или нескольких трейдеров, способных через имеющейся административный ресурс устранять конкурентов. Оплата завышенных цен на черном рынке часто является для ливийцев единственным способом совершать ежедневные покупки для дома. Именно благодаря этому процессу члены вооруженных группировок открывают законный бизнес через благотворительные и неправительственные организации, чтобы обелить свои нечестно нажитые доходы в глазах общественности. Несмотря на все способы, с помощью которых вооруженные группы оказывают негативное влияние на общество посредством контрабандной деятельности, некоторые вооруженные группы действительно прибегают к правоохранительным мерам против них. Одной из таких групп является хорошо известная «Рада форс», салафитское подразделение, которое гордится тем, что является полицией нравственности, которая пресекает и конфискует партии наркотиков и алкоголя, проходящие через Триполи. Эта группа под руководством Абдулгани аль-Кикли, действует по мандату правительства на выполнение своей работы, заявив в 2022 году, что она посвящена «усилиям по ликвидации преступников, специализирующихся на торговле топливом и людьми». Профессиональные бригады из Мисураты, такие как 444-я  бригада, также принимают значительные усилия для расследования  сетей контрабандистов в городах по всей западной части страны. «Собул аль-Салам», салафитская группировка на востоке Ливии, связанная с Халифой Хафтаром борется с  сетями по торговле мигрантами, несмотря на сопротивление местного сообщества. И все же, хотя эти примеры интеграции можно рассматривать как положительные, многие из тех же самых участников обвиняются в произвольных арестах оппонентов и серьезных нарушениях прав человека. Вооруженные группы стимулируются к тому, чтобы взять на себя «борьбу с контрабандой», чтобы придать легитимность своей собственной аналогичной деятельности, и которые  просто стремятся к доминированию на этом рынке по отношению к другим вооруженным группам или племенам. В условиях, когда каждая вооруженная группа считает себя законным поставщиком услуг по обеспечению безопасности, даже если контрабанда процветает, маловероятно, что какая-либо одна группа полностью лишена какой-либо связи с контрабандной деятельностью.

Вывод. Незаконная экономика Ливии полностью интегрирована в нынешнюю экономическую систему страны. В сегодняшней Ливии разделительные линии между официальными и неформальными службами безопасности и законной и незаконной экономикой страны почти незаметны, и оба явления неразрывно связаны и взаимно усиливают друг друга. Переход от статуса полевых командиров к государственным деятелям при кооптации со стороны глубоко коррумпированного правительства сделал меры вмешательства в подавляющем большинстве случаев неэффективными. Попытки интегрировать вооруженные группы в органы правопорядка просто дали им возможность продолжать ту же самую деятельность, но при этом никто, кроме них самих, не обладает властью, чтобы остановить это.

62.89MB | MySQL:102 | 0,624sec