Что может стоять за сделкой между Германией и Катаром по поставке СПГ

Подписанное на минувшей неделе соглашение, по условиям которого Германия в течение 15 лет будет получать сжиженный природный газ из Катара при посредничестве американской компании ConocoPhillips, вызвало у немецкого экспертного сообщества и ряда политических фигур вопросы о целесообразности такого шага. Связаны они, как отмечалось ранее, со сроками начала реализации проекта, а стартовать экспорт СПГ должен лишь в 2026 г., нарушая таким образом и климатическую стратегию и планы по экстренной замене российских энергоносителей, так и с объемами поставок. Они, напомним, равны 2 млн тонн, а после регазифицикации – 2,7 млрд куб м, что, в свою очередь, эквивалентно лишь трем процентам от совокупной годовой потребности ФРГ в «голубом топливе». В результате, стали появляться предположения о том, какие причины в действительности стоят за указанными договоренностями по СПГ.

Прежде всего, необходимо отметить, что перспектива заключения сделки с Катаром не рассматривалась как реальная, а потому была расценена в энергетическом секторе ФРГ в большей степени как неожиданность. Несмотря на то, что примерно за неделю до объявления об успешном исходе переговоров федеральный канцлер О.Шольц намекнул, что договоренности с Дохой «не исключаются», рынок в большей степени был ориентирован на мнение министра экономики и климатической политики Р.Хабека, а он еще в октябре сообщил, что Катар не готов «сделать хорошее предложение». Тем самым политик подчеркнул, что Берлин склонен придерживаться собственных интересов, раз ждет именно «хорошего предложения».

Впрочем, если рассмотреть в совокупности поездки представителей коалиции «светофор» в страны Персидского залива за последнее время, которые также получали неоднозначную, а зачастую и довольно негативную оценку обозревателей, политической оппозиции, правозащитников и климатических активистов, то складывается мнение о своего рода кризисе дипломатии ФРГ на данном направлении. Однако недавний прогресс с Катаром позволяет федеральному правительству показать обратное, подкрепляя эту мысль доводом о том, что Доха – не единственный возможный соратник в деле замещения российских поставок, в том числе в Ближневосточном в регионе.

Долгосрочный контракт с Катаром также является выгодным с точки зрения развития сети терминалов СПГ в Германии. С целью обеспечения импорта, альтернативного российскому, Берлин намеревается построить до 11 объектов, 8 из которых получат финансирование из государственного бюджета. Первый терминал планируется завершить до конца текущего года, еще три плавучих – в следующем, а до к 2026 г. – дополнительные три с повышенной мощностью на суше. В результате, эксперты указывают, что при следовании правительства заявленной стратегии энергоперехода упомянутые вложения средств налогоплательщиков не окупят себя.

Пока власти Германии настаивают, что в дальнейшем мощности, предназначенные для сжиженного природного газа, можно будет применять для «зеленого» водорода. Впрочем, в транспортировке последнего есть альтернативные возможности, а именно танкерами, и пока нет экономического обоснования того, какой именно вариант более выгодный для федеральной республики. Кроме того, количества «зеленого» водорода, на которое рассчитаны все перечисленные терминалы, Германии, как минимум по текущим прогнозам, вовсе не нужно. В результате, можно сделать вывод, что возведение терминалов – акт ситуационной поддержки газовой отрасли и занятости, а сделка с Катаром в таком контексте становится дополнительным оправданием для возведения данного типа объектов в долгосрочной перспективе.

Обращает на себя внимание обозревателей из ФРГ и то, что на самой церемонии заключения сделки никто со стороны федерального правительства не присутствовал, а были лишь министр энергетики Катара Саад Шерида аль-Кааби и глава ConocoPhillips Р.Лэнс. При этом размещенный за их спинами на экране баннер четко давал понять, что «голубое топливо» предназначено именно для Германии. Официальное объяснение тому – особенности контрактов, в которых непосредственно участвуют не страны-покупатели, а компании. Однако все же примечательно, что в таком качестве выступили не представители ФРГ, такие как поставщик энергии из Эссена RWE, который также ведет соответствующие переговоры с Дохой, не увенчавшиеся до сих пор успехом. В результате фактически возникает еще одна форма зависимости Германии от США, на которую федеральное правительство соглашается по геополитическим, а не экономическим причинам.

В целом можно предположить, что в контексте решения актуальных проблем в энергетики Германии сделка с Катаром способна иметь определенную целесообразность по двум причинам. Первая из них состоит в том, что Берлин рассчитывает за счет увеличения числа поставщиков, контрактов, а значит и предложений на рынке снизить цену, которая, по прогнозам, стабилизируется не ранее 2024 г. и весьма вероятно, не на прежнем уровне, а в несколько раз выше. Вторая, как отмечает германский эксперт по энергетике Ф.Квашнинг, заключается в намерении мотивировать других игроков. В соответствии с его логикой, чем больше государств будет видеть альтернативы российским поставкам, тем охотнее они согласятся на отказ от них. В реальности же соглашение с Катаром, в котором Германия играет лишь опосредованную роль, в долгосрочной перспективе служит ее ситуационным политическим задачам в глобальном противостоянии, на самом деле в разы увеличивая внешнюю зависимость от других стран.

62.82MB | MySQL:102 | 0,489sec