10 декабря с.г. самый влиятельный турецкий мозговой центр – Фонд политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) – опубликовал материал под заголовком «Есть ли у Америки глобальная стратегия?». Вопрос представляется классическим в Турции для нынешнего этапа. Нередко можно слышать, что у США отсутствует внешняя политика на Ближнем Востоке. В особенности громкое звучание данные разговоры приобрели после вывода США своих войск из Афганистана, аккурат в «юбилей» 11 сентября.
Теперь же, у Турции можно наблюдать расширительную трактовку данного вопроса – уже на глобальную повестку. Обратимся к публикации турецкого автора и попробуем разобраться с тем, что побудило турецкого автора самого влиятельного мозгового центра задаваться данным вопросом.
Автором этой показательной статьи стал эксперт Фонда Кадир Устюн. Цитируем материал:
«Документы по стратегии национальной безопасности, традиционно публикуемые президентами США в течение года после прихода к власти, дают важное представление о внешнеполитической стратегии Администрации (американских президентов – И.С.). Администрация Байдена выпустила документ, который был юридически утвержден Конгрессом с 1986 года, в октябре с задержкой почти на год.
Во время своей президентской кампании Байден пообещал сплотить западный альянс и сосредоточиться на Китае. Лоббируя слом влияния Китая в Европе, чтобы сдержать это обещание, Администрация Байдена разработала различные инициативы, направленные на укрепление отношений со своими союзниками, такими как Япония, Южная Корея, Австралия и Индия.
Попытка России вторгнуться в Украину, произошедшая в то время, когда эти усилия находились в зачаточном состоянии, заставила Байдена пересмотреть свою стратегию. Хотя это и является причиной задержки, когда мы смотрим на объявленный стратегический документ, видно, что Китай остается в центре внимания. Однако трудно сказать, что документ, в котором повторяется, что Китай является самым важным конкурентом перед США, раскрывает новую глобальную стратегию, способную преодолеть этот вызов.
Хотя Стратегический документ, который показывает, что международная система находится на важном поворотном этапе и что Китай хочет изменить правила системы в свою пользу, обещает возродить американское лидерство, мы можем сказать, что неясно как будет достигнута эта цель. Утверждая, что борьба между демократиями и автократиями является одной из наиболее важных движущих сил в международной системе, в документе утверждается, что Америка может стать конкурентоспособной в глобальном масштабе благодаря своим внутренним инвестициям.
В то время, как администрация Байдена оставляет позади Китай, не втягиваясь с ним в столкновение, а в конкурентной манере, она ставит цели ограничения пространства России, углубления союза с Европой и укрепления отношений с Индо-Тихоокеанским регионом.
Документ, в котором утверждается, что у Соединенных Штатов есть возможности для достижения этих целей, и представленный список того, что необходимо для этого сделать, не может представлять всеобъемлющую стратегию. Не будет преувеличением сказать, что первопричиной этого недостатка является давняя путаница среди элит внешней политики и национальной безопасности в отношении того, какой должна быть глобальная роль Америки.
Вместе мы являемся свидетелями того, что Америка, которая, вместе с Трампом, полностью привязывает внешнюю политику к внутренней политике, испытывает трудности с выработкой стратегии. После окончания Холодной войны, в качестве единственной сверхдержавы она, после террористических атак 11 сентября, начала войну с «глобальным террором», её усилия по государственному строительству закончились полным провалом после вторжений в Афганистан и Ирак.
На самом деле сомнительно, что Вашингтон, который не может возглавить мир в борьбе с пандемией Covid-19 и придерживается националистической политики, хочет выдвигать инклюзивную глобальную стратегию.
Американский народ, выбравший «внесистемные» имена вроде Обамы и Трампа, резко раскритиковавший вторжения в Афганистан и Ирак, сейчас крайне скептически относится к необходимости США быть глобальным лидером. Даже Байден, настаивающий на единстве западного альянса и руководства США, утверждает, что внешняя политика должна ориентироваться на приоритеты американского народа. Тот факт, что США пересмотрели свои претензии на мировое лидерство и не готовы платить за такое лидерство цену, похоже, нашел свое отражение в объявленном документе о стратегии национальной безопасности.
Усилия администрации Байдена по уменьшению влияния Китая путем восстановления отношений с его американскими союзниками в Европе и Азии не нашли немедленного отклика. Хотя европейские союзники, заявляющие, что не хотят новой Холодной войны с Китаем, убеждены в предложениях США по таким вопросам, как 5G, фактом является то, что они медлят в том, чтобы занять четкую позицию против Китая. Для администрации Байдена, которой пришлось столкнуться с этой реальностью, попытка России вторгнуться в Украину, возможно, была шансом, потому что Путин объединил западный альянс.
Администрация Байдена, которая также через Украину дает Китаю косвенный сигнал о Тайване, пытается показать, что Америка не допустит пересмотра международной системы. Китай, похоже, не готов нести расходы, которые Россия заплатила, начав вторжение с применением обычных вооружений, но ясно, что США предстоит непростая задача по ослаблению регионального влияния Китая. Хотя Администрация Байдена поставила перед собой такие цели, как остановить Россию, сузить пространство Китая, поддержать демократию и противостоять автократии, неопределенность стратегии достижения этих целей показывает, что Америке трудно выдвинуть глобальное стратегическое видение».
Итак, заметим, что в приведенном выше материале Турция не упоминается ни разу. Хотя именно отношения с Турцией являются для турецких авторов определенным катализатором.
В целом, можно говорить о том, что американские Администрации, что республиканцев, что демократов, не дают Турции минимальной массы положительных сигналов, которые можно трактовать как сдвиг в негативной повестке двусторонних отношений.
За новостью о возможности покупки истребителей F-16 (заметим, что пока лишь о возможности; само решение ещё предстоит согласовывать, что далеко не гарантировано – И.С.), следует информация о введении санкций против турецкого бизнесмена Сыткы Аяна и группы его компаний. Это – не слишком заметный для широкой турецкой публики шаг, но достаточно чувствительное послание президенту Р.Т.Эрдогану и его ближнему кругу.
Таким образом, США продолжают действовать в ранее определенном для себя ключе в отношении Турции. Они делают ставку на курдские группировки, которые воспринимаются в Турции в качестве основной угрозы национальной безопасности. Эту позицию Турции не удалось переломить многолетними усилиями своей дипломатии, с привлечением лоббистов и проч., с идеей о том, что лучше сотрудничать с государством чем с группировками.
Подчеркнем, отсутствие стратегии у США для турецких экспертов значит, в первую очередь, именно это – нежелание США опираться на своих «традиционных партнёров» на Ближнем Востоке.
Расширительно можно говорить о том, что США в нынешнем состоянии оказывается не в состоянии влиять на умы на Ближнем Востоке и теряют своих стратегических партнёров в лице Саудовской Аравии и ОАЭ. Если Администрации Дональда Трампа ещё удавалось вести с ними диалог, то, по состоянию на сегодняшний день, этот диалог – полностью провален. Выход США из Ирака и из Афганистана привел к утрате ближневосточными государствами доверия к США как к гаранту своей безопасности. Это заставляет их обращаться к альтернативным конструкциям и союзам для решения своих насущных проблем.
У этого есть и оборотная сторона, о которой говорит турецкий эксперт – речь идет о том, что США удается сплотить Запад перед лицом «российской угрозы». Нельзя не согласиться с тем, что вплоть до российской СВО у Запада не было такого фактора сплочения как Украина. Китай мало вдохновляет Европу на то, чтобы заниматься его сдерживанием.
Другой вопрос заключается в том, насколько долго хватит Европы для того, чтобы «держать строй» перед российской угрозой. Очевидно, что расчет России, как раз, и строится на том, что время работает на российскую сторону, чье население – более привычно к разного рода тяготам и лишениям. А сама Россия имеет практически бесконечную ресурсную базу. В этом смысле, многое станет понятно после зимы 2022-2023 года – как Европа её перенесет в условиях ухода российских энергоносителей с рынка. Очевидно, что расчет США строится на обратном – что именно Россия не выдержит постоянно нарастающего санкционного давления и «сломается» вперёд ЕС.
Как это помогает решить вопрос со сдерживанием Китая, вплоть до настоящего времени, понятнее не стало. Складывается ощущение, что США пытается использовать Россию в качестве исходной точки для масштабирования давления со стороны «прогрессивного Запада» и на Китай. Как отмечает турецкий автор, стратегией это считать нельзя.
Кроме того, заметим и ещё один момент, который заключается в том, что США не определились с тем, какую роль они собираются играть в современном мире с учетом «чаяний американского народа». Идея о том, чтобы быть мировым жандармом и непосредственно направлять своих военнослужащих в горячие точки с треском провалилась. В этом – серьезная травма американского общества, которое не хочет быть «мировым жандармом», как отмечает турецкий эксперт. Однако, полагаем, не хочет быть в том случае, если для этого надо осуществлять непосредственную проекцию своей жесткой силы. Сейчас на Украине апробируется альтернативная, гибридная модель без участия США, чья эффективность пока неплохо себя зарекомендовала с точки зрения сдерживания российского наступательного порыва, служа, в определенной степени, и уроком для КНР в Тайване.
В смысле последнего полагаем, что именно те же самые инструменты США, чисто теоретически, могут использовать и на Китае. Что, однако, не отвечает на вопросы: 1) Что заставит страны ЕС объединиться вокруг США в политике сдерживания Китая, 2) Каков при этом будет уровень приемлемости издержек от изоляции «мировой мануфактуры»?
Так что, можно согласиться с той мыслью турецкого автора, что у США, действительно, нет глобальной стратегии, которая бы обеспечивала решение американцами своей главной задачи.