Турецкие переговорщики согласились изложить в письменном виде заявление своих коллег из Демократической Республики Конго (ДРК), которые настаивали на том, что границы этой африканской страны могут измениться и что соглашение, подписанное двумя странами, должно отражать такую возможность. Соглашение, подписанное 7 сентября 2021 года в Анкаре, касалось поощрения и защиты инвестиций в двух странах. В ходе переговоров представители ДРК настаивали на том, чтобы соглашение включало положение о том, что территория и границы государства могут измениться и что защита должна быть расширена в соответствии с этой возможностью. Турецкая сторона первоначально возражала и заявила, что рассмотрит международно-признанные границы и территорию ДРК и что нет необходимости добавлять такое положение, которое отражает возможности изменений на территории этой африканской страны. Однако ДРК отказалась подписывать это соглашение, настаивая на том, что определение территории с ее точки зрения должно быть включено в соглашение. Стремясь подписать договор о защите инвестиций с ЛРК, Анкара в конечном итоге уступила давлению и подписала соглашение, в котором спорные границы были признаны защищенными. Положение, включенное в Статью 1 соглашения, определяет территорию Демократической Республики Конго как «включающую территориальное море, воздушное пространство и любую морскую зону за территориальным морем, которая была или может быть в будущем определена в соответствии с национальным законодательством и международными стандартами и международным правом как территория, в которой она может осуществлять свой суверенитет». Этот вопрос был поднят оппозицией в турецком парламенте во время обсуждений в Комитете по иностранным делам 13 декабря 2022 года. Оппозиционный депутат Юнус Эмре заявил, что такая формулировка в инвестиционном соглашении создает неопределенность и может подвергнуть риску турецкие компании, ведущие бизнес в ДРК. Защищая соглашение, заместитель министра иностранных дел Фарук Каймакчи заявил комитету, что этот вопрос был предметом разногласий во время переговоров, но признал, что они поддались давлению ради завершения соглашения. «Для нас это было действительно бессмысленно, но мы не хотели тратить слишком много времени. Поэтому мы не видели никакого вреда в подписании его таким образом. Демократическая Республика Конго настаивала на том, что ее границы могут измениться в любое время из-за споров, которые у нее есть со своими соседями, поэтому она заявила, что это следует учитывать», — заявил он, добавив, что Турция ясно дала понять конголезской стороне, что Анкара будет выполнять соглашение в соответствии с международным правом. Согласие Турции на требования ДРК в отношении неопределенного определения территории может очень серьезно и негативно повлиять на отношения Анкары с другими африканскими странами, у которых продолжаются пограничные споры с ДРК. которая настоящее время вовлечено в пограничные споры с рядом своих соседей, включая Замбию, Уганду и Руанду, в основном из-за нечетких демаркационных линий, введенных бывшими европейскими колониальными державами, такими как Бельгия и Великобритания в 19 веке. В недавнем докладе группы экспертов ООН рассматриваются утверждения о том, что конголезская армия сотрудничает с повстанческими группами Маи-Маи и ДСОР в их борьбе против организации М23 (а она пользуется тыловой и материально-технической поддержкой Уганды), которая в последнее время добилась значительных территориальных завоеваний. «Нереалистичные ожидания», «серьезные недостатки в материально-техническом обеспечении» и «многочисленные кризисы»… – это выводы из декабрьского доклада Организации Объединенных Наций в отношении возможности мирного компромисса по этому вопросу. Также в нем сделан вывод о том, что мирные переговоры в Найроби между правительством ДРК и повстанческими группами, действующими в восточной части страны, были непродуктивными и близкими к провалу. После активизации в апреле столкновений между вооруженными силами Демократической Республики Конго (ВС ДРК) и М23 правительство ДРК закрыло дверь для любых переговоров с повстанческой группировкой, которую оно несколько раз называло «террористической организацией». Администрация президента ДРК Феликса Чисекеди в настоящее время занимает жесткую позицию по отношению к М23, которая уже контролирует часть Северного Киву и продвигается в опасной близости к Гоме, но с октября 2020 года до конца 2021 года делегация высокопоставленных членов М23 присутствовала в Киншасе для переговоров. Их присутствие, которое было признано источниками в повстанческой группе и руандийскими официальными лицами, никогда не подтверждалось и не комментировалось конголезским правительством, но это подтверждается в письме, отправленном в адрес Чисекеди 2 февраля 2021 года Гилбертом Канконде Маламбой, тогдашним заместителем премьер-министра, отвечающим за внутренние вопросы безопасности. В документе упоминается эта делегация (хотя и без указания ее состава) и указывается, что она «присутствует в Киншасе с октября 2020 года». Делегация состояла из трех человек: политического советника и представителя движения Лоуренса Канюки, офицера службы безопасности и разведки Боско Мберабагабо, он же Кастро, и третьего человека, личность которого еще предстоит подтвердить. В своем письме Канконде заявляет, что он разработал с ними «дорожную карту, согласованным результатом которой является полная капитуляция почти 6000 комбатантов M23». Чтобы добиться этой капитуляции, бывший заместитель премьер-министра (которого в апреле 2021 года сменил Даниэль Асело Окито) попросил Чисекеди продлить срок на девять месяцев и выделить бюджет в размере 1,3 млн долларов, по всей вероятности, для покрытия материально-технических расходов на демобилизацию и репатриацию комбатантов. Эти переговоры прекратились после сообщений о первых перестрелках между армией и М23 в районе Рутшуру. Повстанцы утверждают, что переговоры провалились, несмотря на то, что делегация не выдвинула никаких условий для их сдачи. Как только он пришел к власти в 2019 году, Чисекеди попытался урегулировать вопрос М23 и в июле того же года направил делегацию в Кигали для встречи с представителями диссидентского крыла движения, возглавляемого самопровозглашенным «епископом» Жан-Мари Рунигой, который скрывался в Кибунго в Руанде с тех пор, как он был свергнут с поста главы основного движения в 2013 году. Переговоры между двумя сторонами привели к подписанию 28 октября 2019 года «дорожной карты», которая предусматривала амнистию для комбатантов М23, их репатриацию в ДРК и их интеграцию в ВС ДРК. После провала переговоров правительство ДРК и основное движение М23 снова прибегли к применению силы — с риском дальнейшей угрозы хрупкому равновесию в районе Великих озер. Мы привели эту предысторию вопроса для того, чтобы подчеркнуть, на какой «скользкий путь» встает Анкара, подписывая соглашение с ДРК. Кроме того, по некоторым данным, турецкие спецслужбы уже предпринимают определенные посреднические усилия в рамках попыток снова возобновить этот мирный переговорный процесс. А этот подход кардинально отличается от того же китайского подхода, которое принципиально исключает вмешательство в внутренние политические процессы тех или иных стран, или их внешнеполитические споры с соседями. Турция идет по спорному пути, что особенно будет негативно влиять на ее экспорт вооружений и военной техники: никто из африканских лидеров не будет спокойно относиться к тому, что Анкара будет продавать свои беспилотники соседним «недружественным странам».
Объяснения турецкого дипломата на эту тему на заседании комитета не удовлетворили оппозицию. Депутат Утку Чакырезер подверг критике Каймакчи, сказав: «Вы говорите: «У нас все в порядке», но как вы можете гарантировать, что так будет и в будущем? Вы не знаете, будут ли они [конголезские власти] вводить в будущем новое законодательство. Я думаю, вам слишком комфортно… Я не думаю, что вы можете сказать: «О, у нас все в порядке»».
В этой связи отметим, что в последние годы правительство президента Реджепа Тайипа Эрдогана стремилось подписать двусторонние соглашения с рядом стран по целому ряду вопросов, от торговли и инвестиций до сотрудничества в оборонной промышленности. На данный момент заключены инвестиционные соглашения со 110 странами. Африка была в центре особого внимания правительства Эрдогана, которое увеличило число турецких посольств на континенте до 44, а недавно дипломатическое представительство открылось в Гвинее-Бисау. Объем торговли Турции с африканскими странами в этом году достиг 35 млрд долларов, а турецкие компании подписали контракты на сумму 82 млрд долларов. По словам правительственных чиновников, прямые турецкие инвестиции в Африку составили 6 млрд долларов. Объем торговли Турции с ДРК в 2021 году составил 70 млн долларов, а за первые 10 месяцев 2022 года был зафиксирован на уровне 90 млн долларов. Вот эта конголезская тема между тем осветила очень серьезный просчет этой внешней политики Анкары: там явно увлеклись валом (то есть бодрыми рапортами о количестве, но не на качестве и возможных региональных ловушках подписанных соглашений). На том же заседании парламентского комитета на прошлой неделе заместитель министра иностранных дел Турции признал, что соглашения со странами Африки и Ближнего Востока часто подписываются в последний момент, что приводит к значительному количеству фактических ошибок в этих документах. Как и на многих предыдущих заседаниях комитета, оппозиционные законодатели возражали против фактических ошибок, исправлений и неопределенности подписантов двусторонних соглашений, представленных на утверждение, спрашивая, почему этот вопрос не решался годами. Заместитель министра иностранных дел Фарук Каймакчи, который представлял Министерство иностранных дел на мероприятии, сказал, что министерство очень строго относится как к форме соглашений, так и к изложенным в них процедурам. Однако он признал, что есть фактические ошибки и исправления, потому что до последней минуты не ясно, будут ли подписаны эти соглашения. Ссылаясь на случай из своего пребывания послом в Багдаде в период с 2013 по 2017 год, Каймакчи сказал, что они подготовили соглашение за два часа и представили его на подпись соответствующим президентам, но соглашения, на которые ссылались оппозиционные депутаты, были выполнены на уровне министров и совпадают с поездками, запланированными заранее. Факт остается фактом: тенденция, наметившаяся во внешней политике Турции в последние годы, подтверждает заявления заместителя министра. Многие соглашения подписываются во время поездок президента Реджепа Тайипа Эрдогана за границу или на встречах, где он принимает иностранных лидеров в Анкаре. Предполагается, что каждый министр в делегации подпишет соглашение. Таким образом, визит превращается в длительную церемонию подписания, а проправительственные СМИ сообщают об этом как о важном событии. Президент Эрдоган обычно ссылается на количество соглашений в своих заявлениях и на еженедельных партийных собраниях, на которых он обращается к своим заместителям. Однако многие из этих соглашений являются не более чем протоколами доброй воли или обычными меморандумами, при этом с плохо просчитанными последствиями.
Например, во время официального визита в Турцию президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева 10 мая 2022 года было подписано 15 соглашений в области транспорта, сотрудничества в оборонной промышленности, военной разведки, информационных технологий, культуры, сельского хозяйства, транспорта, торговли, импортных пошлин, окружающей среды, образования, молодежи, коммуникаций и архивов, но все они скорее являются договорами о намерениях, нежели чем практической картой действий. 15 соглашений были также подписаны во время официального визита президента Алжира Абдельмаджида Теббуна, который посетил Турцию 15 мая 2022 года. Катар — страна, с которой Турция подписала больше всего соглашений. За последние восемь лет две страны подписали в общей сложности 80 соглашений. Во время визита Эрдогана в Доху 7 декабря 2021 года было подписано 15 соглашений. 11 соглашений были подписаны во время визита эмира Катара Тамима бен Хамада Аль Тани в Турцию 14 октября 2022 года. Учитывая все соглашения, заключенные с Катаром в предыдущие годы, создается впечатление, что многие протоколы были подписаны просто для увеличения их числа. Катар и Турция в последние годы тесно сотрудничают. Турецкие оппозиционные круги утверждают, что Эрдоган и Тамим бен Хамад Аль Тани на самом деле являются деловыми партнерами. Критики часто утверждают, что настоящими владельцами заводов и компаний в Турции, которые недавно купили катарские бизнесмены, является семья Эрдогана.
Согласно Конституции Турции, международные соглашения должны быть ратифицированы парламентом, чтобы вступить в силу. Соглашения, которые сначала утверждаются в соответствующем парламентском комитете, затем передаются на рассмотрение парламента. Есть десятки соглашений, ожидающих представления в комитеты.
Однако Турция быстрее других вводит военные соглашения, которые она подписала со странами Африки и Восточной Европы, в процесс законодательного утверждения, в первую очередь для экспорта вооружений и военной техники в эти страны, в том числе боевые беспилотники, производимые компанией, принадлежащей зятю Эрдогана. Но опять же отметим, что учитывая «лоскутный» политический ландшафт Африки это очень быстро приводит к напряженности в отношениях с теми или иными странами. Например, в 2021 году Турецкий производитель Otokar выиграл контракт на 110 млн долларов на оснащение Вооруженных сил Уганды 100 бронированными машинами . Как к этому отнесутся в ДРК, большой вопрос. А военному атташе Анкары в районе Великих озер Исмаилу Демирташу (кстати, именно он пытается посредничать в рамках налаживания мирного процесса между Угандой и ДРК) дано прямо указание из Анкары поддерживать отличные отношения турецкой оборонной промышленности с Угандой, а также развивать возможности в Руанде и Бурунди, несмотря на сложные отношения этих двух стран с Кампалой.