О новой политике Саудовской Аравии по оказанию экономической помощи

Как полагают аналитики Института Ближнего Востока Национального университета Сингапура, когда министр финансов КСА Мухаммед аль-Джадаан заявил на последнем по времени собрании мировой политической и деловой элиты в Давосе о том, что Саудовская Аравия в будущем будет выдвигать условия для своей иностранной помощи, он просто подтвердил курс на  расширение существующей политики, а не говорил о новом подходе. Придуманное Саудовской Аравией новое условие, связывающее помощь в первую очередь с ответственной экономической политикой и реформами, а «не просто поддержкой геополитики королевства», имеет при этом явный именно геополитический смысл. Если проще, то это переход от прежней «советской» политики предоставления экономической помощи режимам просто за то, что они называли себя «социалистическими», к прагматичной «американской модели» распространения своего влияния.   Долгое время Саудовская Аравия предоставляла помощь без каких-либо явных условий. Помощь контролировалась частными требованиями поддержать политику королевства, часто используя в качестве кнута и пряника квоты на хадж, ежегодное мусульманское паломничество в священный город Мекку, выделяемые странам по всему миру. В результате на протяжении многих лет Саудовская Аравия вкладывала десятки миллиардов долларов в «черные дыры»,  т. е. в страны, которые использовали помощь в качестве пластыря для решения немедленного кризиса без структурных усилий по устранению основных причин. Для таких стран, как Ливан, Египет и Пакистан, это означало переход от одного кризиса к другому. «Мы меняем способ предоставления помощи и содействия развитию. Раньше мы предоставляли прямые гранты и депозиты без каких-либо условий, и мы меняем это. Мы работаем с многосторонними институтами, чтобы на самом деле сказать, что нам нужны реформы», — заявил аль-Джадаан на Всемирном экономическом форуме в швейцарском курортном городе Давос в этом месяце. Этот подход служит нескольким целям Саудовской Аравии. Он связывает геополитические факторы саудовской помощи с экономическими критериями, которые, вероятно, усилят влияние королевства, создадут возможности для инвестиций и бизнеса Саудовской Аравии и укрепят ее связи со странами-получателями. При этом новые условия позиционируют королевство как конструктивного, дальновидного члена международного сообщества. Это сближает Саудовскую Аравию с многосторонними институтами, такими как Всемирный банк и Международный валютный фонд (МВФ), региональные банки развития и крупными донорами, такими как Соединенные Штаты и Европейский союз. Это также позволяет Эр-Рияду предвидеть последствия принципа «нет налогообложения без представительства», который уходит своими корнями в американские традиции. Социально-экономическое обновление королевства наследным принцем  Мухаммедом бен Сальманом при одновременном закручивании политических гаек в рамках его плана по диверсификации экономики КСА включало введение налогов без участия политики. «Саудовцы видят, что их ресурсы уходят за границу, в то время как их просят платить налоги, сокращают их пособия и так далее. Итак, я думаю, что эта позиция «первой помощи Саудовской Аравии» действительно служит способом как привлечь внимание, так и сдержать популизм», — считает исследователь стран Персидского залива Кристин Смит Диван.  Ранее  иорданский парламент уволил депутата Мухаммада аль-Файеза за то, что он попросил Мухаммеда бен Сальмана прекратить оказывать помощь Иордании. «Вся Ваша помощь попадает в карманы коррумпированных. Ваши пожертвования оплачивают счета, которые не имеют никакого отношения к иорданскому народу. Мы слышим о помощи, поступающей для государства. Однако эта помощь идет только коррумпированному классу, который богатеет за счет гордого иорданского народа», — написал аль-Файез в письме наследному принцу. Символично, что эта мера иорданского парламента совпала с заявлением министра финансов Саудовской Аравии.  Аль-Файез написал свое письмо в декабре 2022 года в разгар столкновений в южном городе Маан между силами безопасности и протестующими, недовольными ростом цен на топливо и плохим управлением. Такие страны, как Ливан, Пакистан и Египет, которые потенциально больше всего пострадают от новой политики предоставления саудовской помощи, наиболее выпукло иллюстрируют геополитические сложности происходящих изменений. Для Саудовской Аравии Ливан — это прежде всего противодействие Ирану и его ливанскому шиитскому представителю «Хизбалле», мощному военному и политическому движению, имеющему значительное влияние в правительстве и структуре власти страны. Саудовская Аравия надеется, что условия предоставления помощи заставят изменить динамику власти в Ливане. «Весь мир знает, что королевство предложило Ливану … Но что мы можем сделать, если нынешняя ливанская политика решит передать бразды правления древней арабской нацией иранскому представителю в этой стране?», – задается вопросом саудовский обозреватель Хаммуд Абу Талеб.  Безусловно, ливанский истеблишмент несет ответственность за то, что страна балансирует на грани краха, но рискнем высказать мнение о том, что дело не только в Иране, но и в личной неприязни наследного принца КСА Мухаммеда бен Сальмана к уже  бывшему суннитскому лидеру Сааду Харири, который был связан с политическими противниками принца в королевской семье, а иных ярких просаудовских политиков в Ливане сейчас просто нет.  Одновременно аналитики отмечают и напряженность в саудовско-египетских отношениях.  Недавняя враждебность Саудовской Аравии по отношению к режиму Абдель Фаттаха ас-Сиси, проявилась в заметном отсутствии королевства на встрече региональных лидеров в Абу-Даби в начале этого месяца, где египетский президент был одним  из видных  участников. Эта сдержанность КСА отражает тот факт, что Египет — это «черная дыра». Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и другие государства Персидского залива выделили десятки миллиардов долларов с небольшими ощутимыми результатами, за исключением сохранения у власти режима, возникшего в результате военного переворота, поддержанного КСА и ОАЭ. Саудовская Аравия и ОАЭ поддержали переворот в рамках кампании по сворачиванию достижений народных арабских восстаний 2011 года, в результате которых были свергнуты четыре лидера, включая президента АРЕ Хосни Мубарака. Переворот также положил конец  президентству Мухаммеда Мурси, первого и единственного демократически избранного президента Египта. Поскольку он был членом «Братьев-мусульман»,  Мурси был как красная тряпка для быка в двух государствах Персидского залива. ОАЭ с самого начала осознали, что им необходимо обеспечить разумное использование Египтом  своих миллиардов. Поэтому они наняли чиновника на уровне кабинета министров  в Каире для пропаганды реформ и оказания помощи в разработке политики, которая помогла бы вернуть экономику в нужное русло. Но эти усилия ОАЭ сошли на нет, поскольку Египет постоянно нуждался в дополнительных средствах от стран Персидского залива и МВФ, что позволило  ас-Сиси превратить военных в главного экономического игрока страны. Влияние пандемии коронавируса и кризиса на Украине на цены на сырьевые товары и энергоносители только усугубило экономический кризис в Египте в результате бесхозяйственности ас-Сиси, которая включала валютные манипуляции, ошибочные приоритеты расходов, расточительные мега-проекты и жесткий государственный и военный контроль над экономикой. Время покажет, какие уроки в Эр-Рияде смогут извлечь из эмиратского опыта на египетском направлении. В отличие от Ливана, вопрос в том, будет ли Саудовская Аравия строго соблюдать условия своей политики помощи или продолжит считать Египет слишком большим региональным игроком вне зависимости от экономики. Одним из факторов, влияющих на отношение Саудовской Аравии к Египту, может быть представление о том, что североафриканская страна, которая отказалась быть втянутой в войну королевства в Йемене, может больше не быть буфером безопасности в Африке, которым она когда-то была вместе с Суданом, страной с переходной экономикой после народного восстания 2019 года. Это, по-видимому, стало одной из причин подписания в этом месяце меморандума о сотрудничестве в области обороны между Саудовской Аравией и Чадом, страной в регионе, охваченном этническими и джихадистскими мятежами. Меморандум сигнализирует о потенциальной заинтересованности Саудовской Аравии в том, чтобы играть определенную роль в обеспечении безопасности в Западной Африке в то время, когда Франция отступает из региона, а экспансия Турции, Ирана и российской ЧВК «Вагнер» набирает обороты. В этой связи опять же отметим, что основными причинами некой формальной в большей степени активности Эр-Рияда в Чаде стала активность его регионального соперника в лице Дохи  В прошлом году Катар выступил посредником в заключении мирного соглашения между правительством Чада и более чем 30 повстанческими и оппозиционными группировками. Однако девять групп, включая Фронт перемен и согласия в Чаде (FACT), самую мощную повстанческую группировку, отказались подписать соглашение. Этот процесс катарского миротворчества  откровенно буксует в своей динамике: то в январе катарцы объявляют о прекращении своей миссии, то позже объявляют о готовности профинансировать передислокацию чадских повстанческих групп из Ливии в Чад. Опять же это больше декларации, поскольку по ряду данных, катарские миротворческие усилия все-таки застопорились. Как и итальянской католической группы «Санто Эгидо», которая традиционно используется Римом  в рамках опосредованной дипломатии с чадскими и ливийскими повстанцами.  Эта итальянская ассоциация католиков-мирян уже несколько работает над тем, чтобы способствовать возобновлению переговоров между правительством в Нджамене и группами, которые не подписали соглашение в Дохе и  пытается привлечь к этому процессу такие гражданские организации, такие как Les Transformateurs, но пока безрезультатно. В этой связи активность КСА в таких отдаленных регионах будет прямо пропорциональна аналогичной активности его региональных конкурентов.   В этой связи сингапурские эксперты полагают, что вероятность того, что Саудовская Аравия возьмет на себя расширенную роль в обеспечении безопасности вдали от своих берегов, может быть незначительной в ближайшем будущем. Тем не менее, создание строительных блоков, которые включают в себя более тесные отношения с получателями саудовской иностранной помощи на разумных условиях, является одним из шагов к укреплению геополитического влияния королевства. Снова рискнем добавить. что эта повестка дня актуальна только для «отдаленных регионов». В том же Йемене переход к этой практичной модели взаимодействия с местными племенами (ранее их лояльность просто банально покупалась Эр-Риядом, что обходилось казне в около 200 млн саудовских риалов ежемесячно) привел к длительной войне КСА с йеменскими хоуситами без всяких перспектив приобрести новые точки лояльности в местной элите.

62.89MB | MySQL:102 | 0,631sec