27 апреля состоялось очередное заседание следственного комитета Бундестага по Афганистану, учрежденного в начале июля прошлого года для изучения событий в период с 29 февраля 2020 г. по 30 сентября 2021 г., то есть с момента подписания США Дохийского соглашения с движением «Талибан» до вывода контингента ФРГ из страны. В рамках очередного слушания в центре внимания вновь оказался вопрос эвакуации местного персонала, сотрудничавшего с Бундесвером во время его развертывания в Афганистане. В качестве свидетеля на этот раз был приглашен глава кабульского офиса управления рисками Немецкого общества международного сотрудничества (GIZ), которое от имени федерального правительства и по поручению профильных ведомств занимается реализацией проектов в области международного сотрудничества в целях развития по всему миру. В Афганистане, GIZ нанимало персонал из числа местных жителей, а опрошенный принимал участие в процедуре эвакуации афганских сотрудников.
Судя по всему, еще одна встреча, посвященная анализу указанного аспекта завершения миссии ФРГ, могла быть обусловлена несколькими причинами. С одной стороны, на предшествовавшем заседании 21 апреля представитель ведомства федерального канцлера указал на готовность А.Меркель начать эвакуацию афганского персонала на раннем этапе, чему воспрепятствовала, с его точки зрения, позиция других министерств, прежде всего МИД. С другой стороны, на земельном уровне заметно возросла критика в адрес правительства, сопровождающаяся призывами лимитировать размещение афганских беженцев, в том числе тех, кто оказывал непосредственное содействие Германии. Данную работу проводит главным образом ныне оппозиционная партия ХДС в рамках подготовки к намеченной на 10 мая встрече канцлера О.Шольца с руководством федеральных земель.
27 апреля приглашенный свидетель традиционно в начале своего выступления охарактеризовал особенности работы своего ведомства, сделав ряд важных замечаний, отражающих специфику полномочий и вовлеченность в процессы принятия важных государственных решений. В частности, по его словам, основу деятельности в сфере управления рисками GIZ составляет аналитическая работа, сущность которой заключается в оценке угроз для местного персонала, нанятого по всему миру, а в случае возникновения опасности – организации его эвакуации. Особо опрошенный сосредоточился на том, что, цитируя пресс-релиз Бундестага, у его службы «нет доступа к секретным материалам», что означает определенную ограниченность информации и, как следствие, намекает на меньшую ответственность за итоговый исход событий. Впрочем, свидетель при этом добавил, что даже наличие доступа к такого рода сведениям «не изменило бы ситуацию».
Важным компонентом обеспечения безопасности работы GIZ в Афганистане, как сообщил свидетель, считались т. н. шуры. Под ними он подразумевал местные советы населенных пунктов, в которых проводились проекты Немецкого общества международного сотрудничества. Привлечение шуры, как полагает опрошенный глава офиса по управлению рисками, «придавало легитимность» инициативам ФРГ и, как следствие, давало возможность снизить опасения за жизнь граждан Германии, работающих в стране. В частности, он указал, что местные советы всегда предупреждали, если поездка в тот или иной район была нежелательной и потенциально рискованной для немцев. Однако талибы в таких договоренностях не участвовали, что, судя по всему, должно было объяснить оперативную отправку в ФРГ немецких сотрудников GIZ после прихода запрещенного движения к власти. Также обращает на себя внимание в заслушанном выступлении то, что при общем признании важности вклад шуры свидетель не упомянул, придавало ли это «легитимности» трудоустройству афганцев и повышало ли это их безопасность.
Особую значимость в рассмотренных показаниях представляют свидетельства, касающиеся правовых основ и подготовки планов эвакуации местных сотрудников, поскольку во многом они противоречат тому, что было озвучено свидетелем из ведомства федерального канцлера на предшествовавших апрельских слушаниях. Так, глава офиса по управлению рисками GIZ сообщил, что в Германии нет правил, которые регулировали бы эвакуацию местного персонала, а сам по себе такой шаг был нецелесообразным до определенного момента. В этой связи, как подчеркнул опрошенный 27 апреля представитель Немецкого общества международного сотрудничества, его служба готовила планы экстренного отъезда исключительно для граждан Германии, а решением вопроса о возможном вывозе афганцев стали заниматься только после того, как власть в стране захватили талибы. В свою очередь, на предшествовавшем заседании свидетель из ведомства федерального канцлера говорил о специальной процедуре, существующей с 2013 г., а также подчеркивал, что А.Меркель была готова приступить к эвакуации афганцев заметно раньше.
В целом на данном примере, как уже указывалось ранее, проявляются разногласия двух противоборствующих лагерей, которые имеют отношение не только к оценке решений, связанных с завершением миссии Бундестага в Афганистане, но и к актуальной политике. Как было сказано выше, 10 мая должна состояться встреча канцлера О.Шольца с властями федеральных земель. В ожидании события премьер-министр Саксонии М.Кречмер, представляющий оппозиционную ХДС, настаивает на необходимости «немедленного прекращения» приема афганских беженцев, в том числе местного персонала завершившейся миссии, указывая на уже создавшуюся непомерную миграционную нагрузку для местных властей. При этом в ХДС подчеркивают, что с 2013 г. действовала практика индивидуального приема выходцев из Афганистана, сотрудничавших с германскими военными или гражданскими службами, правовой основой которой стала статья 22 Закона о проживании, подразумевающая предоставление вида на жительства иностранцу по «соображениям международного права или гуманитарным причинам». Таким образом, исходя из этого, спор между федеральным и земельным уровнем власти по вопросу приема беженцев и получения на него государственной поддержки переходит в противоречия коалиции и оппозиции, сводящиеся к разнице процедур, выработанных нынешней властью и кабинетом А.Меркель.