Исламская Республика Иран (ИРИ) и Королевство Саудовская Аравия (КСА) 10 марта 2023 г. подписали соглашение о возобновлении дипотношений, разорванных 7 лет назад. 1 мая Иран открыл свое посольство в Саудовской Аравии. Тегеран представлен в Эр-Рияде на уровне временного поверенного, так как иранский посол в КСА пока не назначен[i]. Переговоры между двумя крупными игроками на Ближнем Востоке велись негласно и при посредничестве Китая.
Йехиэль (Майкл) Лейтер, генеральный директор Иерусалимского центра по связям с общественностью (JCPA), анализируя развитие стратегического направления на Ближнем Востоке после объявления о сближении между Саудовской Аравией и Ираном, считает безосновательными утверждения о том, что это означает отвержение Израиля. Эксперт полагает, что «Саудовская Аравия Мухаммеда бен Сальмана стремится одновременно лишить Иран ядерного оружия и постепенно нормализовать отношения с Израилем».
Он исходит из того, что саудовцы по-прежнему опасаются ядерного Ирана. При этом предлагается не сводить эту проблему к угрозе фактического применения бомбы, т.к. «доктрина «гарантированного взаимного уничтожения» не распространяется на апокалиптически настроенных аятолл в Тегеране, как это было с политбюро в Москве». Эксперт рассматривает в качестве опасности само наличие бомбы у иранцев. По его словам, «Иран и Саудовская Аравия фактически находятся в состоянии холодной войны, в которой военное противостояние осуществляется чужими руками в несостоявшихся и более слабых государствах региона».
Отмечается, что Иран ведет опосредованные войны со всеми соседями КСА. Победа поддерживаемых Ираном хоуситов в Йемене будет означать воинственное образование вдоль южной границы Саудовской Аравии и контроль над ключевыми водными путями, такими как Аденский залив, Баб-эль-Мандебский пролив и Аденское море. По словам израильского эксперта «Иран спровоцировал затяжные гражданские войны в Ираке, Сирии и Ливане, которые угрожают Саудовской Аравии, ее соседям, союзникам и интересам. В Иордании, Египте и Турции Иран поддерживает террористические организации, провоцирует беспорядки среди шиитского населения Бахрейна и вмешивается в гражданскую войну в Судане». Он ссылается на доклад ООН по терроризму за 2021 г., согласно которому «страны Африки к югу от Сахары стали эпицентром террористической экспансии, организованной в основном Ираном. И именно Иран финансирует и обучает террористические организации ХАМАС и «Хизбалла»».
Лейтер предлагает представить «уровень опустошения и разрушений, когда Иран сможет прикрывать все эти опосредованные войны ядерным зонтиком». Он рисует картину «неконтролируемой нестабильности и хаоса, возрастающего в геометрической прогрессии, что приведет к усилению этнической розни, гражданским войнам, нехватке продовольствия и массовым человеческим страданиям. Бороться с государством, спонсором терроризма, — это одно; бороться с государством-спонсором терроризма, обладающим ядерным оружием – это совсем другое».
Израильский эксперт считает «ничем не подтвержденными предположения о том, что сближение [КСА и ИРИ] приведет к прекращению гражданской войны в Йемене». Он объясняет это тем, что даже если на данном этапе будет заключено перемирие и боевые действия приостановятся, они наверняка возобновятся после того, как иранская программа обогащения урана закончится получением иранцами ядерного оружия.
Лейтер называет саудовцев «проницательными и опытными дипломатами, мастерами разгадывать тайны ближневосточных интриг», «нет лучших специалистов по выявлению двуличной природы режима аятолл». Он предполагает, что «если бы саудовцы думали, что сближение позволит Ирану приблизиться к реализации своих ядерных амбиций, они не стали бы заключать такую сделку». На этом основании делает вывод, что «перемирие направлено на то, чтобы остановить или, по крайней мере, поставить в тупик угрожающего им соседа».
При этом внутреннюю ситуацию «угрожающего КСА соседа» израильский эксперт характеризует так, что «народные волнения пока не привели к свержению режима. После убийства Махсы Амини под стражей в полиции 16 сентября 2022 г. демонстрации были сильными и продолжительными. С начала протестов силы безопасности убили не менее 600 человек и еще 22 000 арестованы. Власти не потеряли контроль, но гнев в иранском народе ощутим и нарастает. Сотни тысяч членов профсоюзов объявили забастовку, а поступающие из страны сообщения свидетельствуют о том, что недовольство режимом достигает невиданных ранее масштабов». Для него это «неудивительно, так как экономика рушится, инфляция стремительно растет, а люди голодают». Указывается на то, что «за 44 года после революции Хомейни население Ирана возросло почти втрое, в то время как экономика увеличилась менее чем вдвое, а это означает, что у всех иранцев стало намного меньше денег». К этому эксперт добавляет «безудержную инфляцию в стране, которая привела к массовым человеческим страданиям».
По сведениям Лейтера, «в Иране не было развития капитала; следовательно, чтобы не отставать от текущих расходов, средства последовательно берутся из республиканского бюджета или, по крайней мере, из его части. 60% бюджета страны не подконтрольны парламенту; эта его часть является дискреционным фондом [управляющие такого фонда могут самостоятельно принимать решения о способах размещения средств и распределения полученных доходов среди бенефициаров – прим. автора] для аятолл. Неудивительно, что сторонники аятоллы живут как члены королевской семьи, в то время как более 70% населения страны находится за чертой бедности». Израильский эксперт указывает на то, что иранское руководство проводит политику неравномерного распределения богатства. «Правительство распределяет самые минимальные стипендии, чтобы люди могли выжить с помощью основных продуктов питания. Этих пособий недостаточно, чтобы предотвратить ситуацию, когда тысячи бедных иранцев продают свои органы, чтобы прокормить свои семьи». «Остальные 40% бюджета предназначены для государственных расходов и находятся в ведении парламента, который должен самостоятельно выделять средства тем, кто связан с экономической иерархией. Результат: 86 000 проектов развития, 6 000 общенациональных проектов под эгидой центрального правительства и 80 000 проектов на уровне провинций, не были даже инициированы. Эти заброшенные проекты охватывают весь спектр базового развития, от очистки воды и отходов до дорог и мостов, больниц и школ».
На фоне этого, полагает Лейтер, «массовый приток саудовских денег в эти проекты не только создаст рабочие места и направит капитал в экономическую систему Ирана, но и создаст экономическую и социальную зависимость, которую Саудовская Аравия сможет использовать для проведения изменений». Причем «это не будут деньги западных держав, ранее пытавшихся «подкупить» аятолл, а самого значимого соседа Ирана, конкурента за господство в арабском мире, инвестирующего в иранский народ». Лейтер считает, что «иранцы не оставят это без внимания, так как они слишком долго страдали от управления аятолл. Угроза Саудовской Аравии остановить начатые проекты вернет социальную экономику к ранее существовавшему положению и может превратить нынешние антиправительственные акции в рекламный ролик по сравнению с тем, что ожидает страну в будущем. Это может превратить гражданские беспорядки в революцию».
Учитывая то, как «китайцы политически и экономически нуждаются в спокойном регионе Персидского залива, приостановка или прекращение саудовцами финансового участия и прямая конфронтация с Тегераном будет означать, что китайские инвестиции также будут скомпрометированы, а это усилит давление на Тегеран и приведет к переменам».
Анализируя роль Китая, израильский эксперт напоминает, что «переговоры между Ираном и Саудовской Аравией велись годами при посредничестве Омана, но ни к чему не привели». Причину он видит в том, что «две страны мало о чем могут договориться». После объявления о сближении между КСА и ИРИ он не видит каких-либо изменений, кроме того, что «интересы «малой холодной войны» (между Ираном и Саудовской Аравией) перешли в сферу «большой холодной войны» (между США и Китаем)».
Для Лейтера очевидна заинтересованность Китая в посредничестве в сближении между двумя противоборствующими гигантами Ближнего Востока. «В новой «холодной войне сверхдержав», которая уже идет и грозит усилиться, замена Соединенных Штатов в качестве незаменимой силы в посредничестве в региональной холодной войне на Ближнем Востоке является определяющим в контексте политики глобальных держав».
Отмечается, что «США резко сократили свое военное присутствие: численность войск Центрального командования ВС США (CENTCOM) уменьшилась на 85% по сравнению с пиковым значением в 2008 г. За исключением нескольких сотен американских советников в Ираке, небольшого контингента сил специального назначения в Сирии и некоторого количества административного персонала в Бахрейне, Соединенные Штаты сменили Ближний Восток на Дальний Восток. Авианосец ВМС США 5-го флота не действовал в ближневосточных водах с тех пор, как американские войска были выведены из Афганистана в августе 2021 г., жизненно важные региональные коммуникации остались без патрулирования». По словам Лейтера, «этот поворот Вашингтона на восток соответствует стратегии национальной безопасности США, которая сосредоточена на угрозах союзникам — Корее, Японии и Тайваню — со стороны экспансионистского Китая. Соединенные Штаты уходят, а Китай входит, претендуя на незаменимость и укрепляя свои позиции на международном уровне».
Второй аспект, на который указывает Лейтер – «Китай торгует в Персидском заливе на 130 миллиардов долларов и не хочет выбирать между Ираном и Саудовской Аравией, двумя странами в ссоре. Эти две страны также удовлетворяют 36% его энергетических потребностей». Исходя из этого, израильский эксперт утверждает, что «с чисто экономической точки зрения снижение напряженности в отношениях между Ираном и Саудовской Аравией является национальным интересом Китая. Если конфликт примет российско-украинские пропорции, цена на нефть может достичь невиданных ранее уровней со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это также является основной причиной, по которой Запад, включая Соединенные Штаты, выразил удовлетворение соглашением, заключенным при посредничестве Китая».
Отмечается, что «Саудовская Аравия также в значительной степени получает финансовую выгоду от китайского посредничества. Мало того, что Китай является крупнейшим покупателем саудовской нефти, в результате сделки саудовцы смогут хранить огромные объемы сырой нефти в Китае, что значительно ускорит цепочку поставок в азиатские страны. Продолжающееся саудовско-китайское сотрудничество в области разработки баллистических ракет также будет дополнено десятками инвестиционных проектов в области «зеленой» энергетики, технологий, облачных сервисов, транспорта и многого другого».
Третий отмечаемый экспертом пункт – «облачившийся в мантию миротворца Китай, особенно в отношениях между лидерами суннитского и шиитского ислама, отвергает критику Запада в отношении ужасного там положения с правами человека, особенно в том, что касается более миллиона уйгуров-мусульман в лагерях «перевоспитания»»[ii].
[i] Иранское посольство вновь открылось в Эр-Рияде // Интерфакс. 01.05.2023. https://www.interfax.ru/world/898570
[ii] Saudi-Iran Rapprochement and Saudi-Israel Normalization: No Contradiction Intended / JCPA. 15.05.2023. https://jcpa.org/article/saudi-iran-rapprochement-and-saudi-israel-normalization-no-contradiction-intended/