Необходимо отметить, что катарские инвестиционные инициативы идут в тренде с поведением других аравийских монархий. В последнее время не только Катар, но и Саудовская Аравия, и ОАЭ стремятся максимально увеличить свое экономическое присутствие в Ираке. Саудовские инвестиции долгое время не шли в Ирак по политическим причинам. Основной причиной была военно-политическая зависимость Ирака от соседнего Ирана, с которым у Эр-Рияда происходила конфронтация. Тем не менее, уже к 2018 году саудиты поняли, что нельзя полностью изолировать Ирак и отдавать его на откуп Тегерану. В этом году правительства Ирака и КСА заключили соглашение о строительстве саудовцами в предместьях Багдада спортивного городка с двумя стадионами (на 60 тысяч и 2500 зрителей) и отеля на 92 комнаты. В октябре 2022 года наследный принц КСА Мухаммед бен Сальман объявил о том, что дал распоряжение Саудовскому государственному инвестиционному фонду включить Ирак в список пяти государств, в которые инвестиции будут идти по облегченной схеме. 3 июля 2023 года появилась информация о том, что Саудовская Аравия и ОАЭ достигли соглашения об инвестициях в иракскую экономику 6 млрд долларов (по 3 млрд от каждой страны).
Помимо здравоохранения и жилищного строительства значительная часть этих денег может пойти в расширение транспортной сети. В первой части статьи мы уже упоминали о проекте железнодорожной магистрали, призванной соединить побережье Персидского залива с Европой. Помимо этого правящие круги Саудовской Аравии вынашивают планы железной дороги, соединяющей КСА и Багдад. Целью является поощрение развития товарооборота между двумя государствами и поощрение саудовского экспорта в Ирак. В настоящее время Ирак является государством с монокультурной экономикой, целиком завязанной на экспорт углеводородов. Как шутят сами иракцы: «Наша экономика ничего не производит кроме нефти и фиников». Саудовская элита считает, что Ирак может стать перспективным рынком для сбыта ненефтяной продукции из КСА, что вписывается в программу экономического развития «Видение-2030». Товарооборот между КСА и Ираком увеличился в 2022 году по сравнению с 2021 годом с 3,41 млрд риалов (909 млн долларов) до 3,88 млрд риалов (1,34 млрд долларов). При этом наблюдается заметный профицит Саудовской Аравии. Иракский экспорт в КСА составляет всего 41 млн долларов. Саудовский экономист Аммар аль-Шубаки считает, что такая железнодорожная дорога сможет увеличить двусторонний товарооборот и при этом уменьшить перекос в сторону Саудовской Аравии. Другой саудовский эксперт по экономике Хейсам Айяш характеризует данный проект как «стратегический», способствующий реализации программы «Видение – 2030». Инвестируют в иракскую экономику и ОАЭ. При этом внимание ОАЭ больше привлекает энергетический сектор. В феврале 2023 года Ирак подписал с компанией из ОАЭ Crescent Petroleum три контракта на срок 20 лет о разработке нефтяных и газовых месторождений в провинциях Басра и Дияла. В их числе газовые месторождения Гилабат-Кумар и Хашим в Дияле, которые будут давать до 250 миллионов кубических футов природного газа в день. Также третий блок нефтяного месторождения Хайдер аль-Май в Басре.
Возвращаясь к инвестиционной активности Катара в Ираке, необходимо отметить, что они так или иначе могу негативно сказаться на иранской экономике.
Во-первых, проект железнодорожной магистрали от побережья Персидского залива подрывает значение Ирана для китайского транспортного мега-проекта «Один пояс, один путь».
Во-вторых, поставки катарского СПГ в Ирак снизят зависимость иракской экономики от импорта природного газа из ИРИ. По мнению иракского журналиста Салеха аль-Хамдани, возможны и поставки трубопроводного газа из Катара в Ирак. В свою очередь этот трубопровод может быть продлен до Турции для последующих поставок катарского газа в Европу, чтобы заместить российский «Газпром» на европейском рынке.
Аналогичную экспансию катарские компании проводят в Ливане. Изначально для эксплуатации шельфовых месторождений природного газа в этой стране был создан консорциум в составе французской компании Total, итальянской ENI и российской корпорации «Новатэк». В сентябре 2022 года «Новатэк» вышел из ливанского проекта, в котором он имел 30% акций, вероятно, в связи с западными санкциями. 29 января 2023 года Катарское новостное агентство сообщило о том, что компания Qatar Energy стала партнером ENI и Total при будущей разработке 4-го и 9-го блоков газовых месторождений. Это решение было принято осторожными катарцами после того как в ноябре прошлого года между Ливаном и Израилем было достигнуто соглашение о демаркации морских границ и разделе спорных месторождений. При этом катарский министр энергетики и по совместительству президент компании Qatar Energy Саад Шерида аль-Кааби заявил о том, что «Катар всегда будет предпринимать усилия для обеспечения лучшего будущего Ливана и его народа». В свою очередь премьер-министр Ливана Наджиб Микати выразил надежду, что данное соглашение усилит энергетический сектор Ливана и создаст новые рабочие места для ливанской молодежи. Интересно, что спецпредставитель Госдепартамента США по глобальной инфраструктуре и энергетической политике Амос Хохштейн приветствовал сделку между Ливаном и консорциумом в составе Total, ENI и Qatar Energy. Он заявил: «Мы приветствуем новые инвестиции в ливанский энергетический сектор. Этот контракт является примером прогресса израильско-ливанского морского соглашения».
Разумеется, охрана таких значительных экономических интересов Катара в Ливане требует солидного политического сопровождения. В феврале с. г. была создана дипломатическая пятерка для урегулирования политического кризиса в Ливане. В нее вошли дипломаты США, Франции, Саудовской Аравии, Катара и Египта. Ранее министр иностранных дел Франции Жан Ив Ле Дриан предложил включить туда и иранских представителей, разумно решив, что без Ирана, спонсирующего движение «Хизбалла», ливанский кризис не решить. При этом катарцы играют все более активную роль в урегулировании ливанского президентского кризиса. Вероятно, Доха хочет повторить успех 2008 года, когда при катарском посредничестве был урегулирован очередной ливанский кризис. Напомним, что в мае 2008 года в Бейруте чуть было не начались вооруженные столкновения между формированиями движения «Хизбалла» и его противниками из «Мустакбаль» и «Ливанских сил» после взятия «Хизбаллой» под контроль телекоммуникаций и аэропорта Бейрута. Кризис был улажен на конференции в Дохе. Примирение враждующих сторон привело к избранию президентом республики генерала Мишеля Сулеймана, нейтрального политика, при котором Ливан пережил свои последние спокойные и относительно благополучные времена. По сообщению ливанской газеты «Ан-Нахар», в настоящее время катарцы пытаются повторить успех 2008 года, поддерживая кандидатуру командующего ливанскими вооруженными силами генерала Жозефа Ауна на пост президента. Однако международная конъюнктура значительно изменилась с тех лет. В 2008 году Ближний Восток был в центре мировой политики. США в то время завязли в конфликтах в Ираке и Афганистане и не хотели появления нового очага напряженности. В настоящее время внимание США поглощено конфликтом на Украине. Франция не только погрязла в европейских делах, но и испытывает большие трудности с собственным мусульманским населением. Некоторые арабские эксперты даже предсказывают скорую гражданскую войну в этой европейской стране. Саудовская Аравия в 2008 году была жизненно заинтересована в решении ливанского кризиса для того, чтобы провести на пост премьер-министра Ливана своего человека. За время фактического правления наследного принца Мухаммеда бен Сальмана саудовский интерес к ливанским делам заметно уменьшился. Кроме того, у Эр-Рияда нет надежного и популярного кандидата на пост нового главы правительства. А самим катарцам в одиночку ливанский кризис просто не решить.