27 июля в Иране опубликован текст закона «О хиджабе и целомудрии»,  определяющий меры воздействия на женщин, которые отказываются от обязательного ношения хиджаба. Закон предусматривает суровые наказания за эту провинность, включающие «лишение свободы на срок от 5 до 10 лет» и «штраф в размере до 36 млн туманов». Он появился на фоне начавшейся осенью 2022 г. и частично продолжающейся в том или ином виде до сих пор волне протестных акций. Они начались как реакция на гибель в середине сентября 2022 г. 22-летней курдянки Махсы (Жины) Амини. Она была задержана полицией нравов, якобы, за нарушение женского дресс-кода, то есть правил ношения хиджаба. Полицейские избили Амини, в результате чего она скончалась. Хотя за эти долгие месяцы уже схлынул протестный апогей, но главный лозунг «Женщина, жизнь, свобода!» объединяет протестующих, которые, много раз выходили и выходят на улицы больших и малых иранских городов, протестуя против нарушения прав женщин и игнорирование их социальных и политических свобод в Исламской Республике, совершенно не страшась репрессий. Как написала в СМИ находящаяся в заключении активистка-правозащитница Наргес Мохаммади, «народ Ирана хочет изменения системы власти в стране, ликвидации действующего режима». Она называет его «религиозной и женоненавистнической тиранией» и считает, что «стабильная поддержка правительств разных стран в соответствии с нормами прав человека» может быть эффективной в борьбе иранского народа против теократического гнета. Н.Мухаммади обратилась к членам Европарламента «принять подход, предусматривающий максимальное давление на правительство ИРИ, чтобы реализовать и укрепить гражданское общество в Иране и гарантировать права человека».

Начавшиеся осенью прошлого года протестные акции беспрецедентны и широким участием интеллигенции, деятелей науки и культуры. В начале нынешнего года весь Иран всколыхнуло заявление местных кинематографистов, призвавших своих коллег по всему миру поддержать иранских протестующих, бойкотировав намеченный к годовщине Исламской революции в Иране традиционный кинофестиваль «Фаджр». Такое заявление было оглашено в дни, когда десятки деятелей национального кино были арестованы за поддержку актов протестной активности. В их числе была и Таране Алидусти, которую силовики водворили в печально известную тюрьму Эвин, где содержатся многие политзаключенные. Эта актриса имеет мировую известность, участвуя и побеждая в целом ряде престижных мировых кинофестивалей, и удостаиваясь на них высоких наград, в том числе – «Оскара». В тюрьме пребывает и один их самых известных иранских кинорежиссеров Джафар Панахи, удостоившийся наград самых престижных мировых кинофестивалей. Он наказан за то, что приступил к съемкам документального фильма о сущности протестного движения в стране.

Отметим, что деятели культуры стали движущей частью протестного потенциала, привлекая внимание весом своего общественного признания. Это дает им право, как сделал недавно достаточно известный в мире иранского кино актер и режиссер Хамид Фаррохнежад, открыто заявить об оппозиции к существующему строю. В своем недавнем обращении он апеллировал к верховному лидеру ИРИ аятолле Али Хаменеи, что привлекло внимание многих граждан страны. Поражает смелость, с которой кинематографист обвинил руководителя исламского Ирана в том, что происходит сегодня в стране: «Вы причина и виновник всех последних событий, вы виновник каждой пролитой на землю капли крови с обеих сторон – и демонстрантов, и разгонявших их силовиков. Вы считаете, что только вам можно диктовать людям, что им одевать, куда смотреть, каким образом думать и жить».

Несомненно, смелость подобных обращений во-многом объясняется разнообразием лозунгов всеиранских протестов. Правительство увидело в них реальную опасность социального взрыва, способного похоронить исламский режим. Вот почему на противодействие прошены большие силы. За первые три месяца протестов, в стычках с протестующими погибли свыше 400 протестующих. В недели особой активности власти пошли на ввод регулярной армии и подразделений Корпуса стражей исламской революции (КСИР) в центры особенно ожесточенных столкновений. Спад начался в конце прошлого года. К этому времени большое количество девушек отбросили хиджабы и другие элементы исламского дресс-кода, не подвергаясь опасности быть задержанными сотрудниками правоохранительных органов. Это – реальный результат протестной активности. На улицах иранских городов резко уменьшилось количество патрулей полиции нравов (Гяштэ Эршад), постепенно сойдя на нет, пока в начале июля с. г. не было принято решение постепенно вернуть их на улицы, на первом этапе – больших городов. В результате протестов первых месяцев иранские женщины фактически удостоились права не носить хиджабы в публичных местах. Как писали СМИ, в столице стало нормальной картиной, «если девушка с непокрытой головой за руку с молодым человеком проходит мимо полицейских или бойцов КСИР, которых время от времени отправляют дежурить на перекрестках в центре столицы, и ее не только не задержат, но даже не позволят в ее адрес каких-либо упреков». Однако, количество женщин, отказавшихся от соблюдения исламского дресс-кода, отнюдь не превалирует в этом сегменте иранского общества. Между тем, формально закон об обязательном ношении мусульманского головного платка в ИРИ не отменен до сих пор. Надо отметить, что от ношения хиджаба отказывались и спортсменки, представляющие ИРИ на различных международных соревнованиях. Для них несоблюдение женского дресс-кода демонстрировало солидарность с протестным движением. Один из примеров – 26-летняя Сара Хадем выступила недавно на соревнованиях по быстрым шахматам в Казахстане, демонстративно сняв хиджаб. По информации СМИ, за появление в публичном месте без хиджаба в Иране спортсменку ожидал бы арест. Национальная Федерация шахмат ИРИ заявила, что спортсменка не представляла Иран, поехав на соревнования в частном порядке. На родину она не вернулась, получив гражданство Испании.

Однако можно утверждать, что за месяцы антиправительственных протестов, которые жестоко подавлялись силовиками, иранской молодежи удалось добиться некоторых фактических послаблений со стороны властей. Обязательное ношение хиджаба для девушек и женщин, которое стало причиной начала протестов, в ряде городов страны фактически сошло на нет. СМИ запестрели снимками женщин-нарушительниц исламского дресс-кода на улицах больших и малых городов. До недавнего времени можно было говорить об установлении некоего баланса. Он выражался разными способами. Женщины с непокрытой головой перестали вызывать удивление, а иногда и гнев мужского населения. В отсутствие Гяштэ Эршад органы правопорядка не задерживают нарушительниц дресс-кода, не бросается в глаза особое рвение полиции в том, чтобы принуждать девушек к соблюдению «норм морали». Молодежь ослабила протестную активность, и реже выходит на массовые акции. Однако сущностные проблемы между иранскими властями и населением страны по-прежнему не разрешены.