По материалам Центра Генри Л. Стимсона, США[i]
Дисбаланс в предоставлении иностранной помощи
Подход Китая к помощи зарубежным странам существенно отличается по форме и содержанию от подхода США, крупнейшего финансового донора Иордании. Вместо крупных сумм финансовой помощи Китай предоставляет деньги посредством грантов (или пожертвований), беспроцентных или льготных кредитов[ii]. И, в отличие от западной помощи, которая использует местных подрядчиков, проекты обычно принадлежат, управляются и реализуются китайскими компаниями[iii]. Но, в отличие от финансовой помощи Запада, китайская помощь часто воспринимается арабскими государствами как имеющая меньшее количество «оговорок», таких как права человека или политические реформы, если таковые вообще имеются. Будучи относительно новым игроком на Ближнем Востоке, подход Китая к помощи и развитию должен был конкурировать с десятилетиями финансовой помощи США Иордании, которая включает в себя крупные суммы экономической помощи, бюджетную поддержку государственных учреждений и блокированные суммы военной помощи.
Для сравнения, глобальная иностранная помощь Китая в 2019 году оценивалась в диапазоне от 4,8 до 5,9 млрд долл. США, тогда как глобальная иностранная помощь США в 2019 году (не включая военную помощь и помощь в сфере безопасности) достигла 31,2 млрд долл., из которых более 1 млрд долл. было предоставлено Иордании[iv]. Королевство привыкло к надежным партнерским отношениям, таким как нынешний пятилетний «Меморандум о взаимопонимании с Соединенными Штатами», оцениваемый как минимум в 1,275 млрд долл. в виде ежегодной экономической и военной помощи.
Конкуренция за оборону и безопасность
Двусторонние отношения Иордании с Китаем также существуют в тени оборонного партнерства Иордании с Соединенными Штатами и НАТО. Эти отношения определяют параметры приемлемого сотрудничества с Китаем. В частности, Иордания старается не подорвать свои отношения с Соединенными Штатами, особенно отношения в области обороны, пересекая определенные «красные линии», которыми могут быть следующие: военное сотрудничество с Народно-освободительной армией (НОАК), развертывание значительных оборонных средств НОАК и любое другое решение, которое может поставить под угрозу оперативную совместимость иорданских и американских совместных сил.
Другие потенциальные «красные линии» включают определенные виды инвестиций в стратегические технологии и инфраструктуру, которые могут представлять угрозу стратегическим военным интересам и активам США, как это имеет место в дебатах по поводу китайских инвестиций в технологический сектор и основную инфраструктуру Израиля[v]. В случае с Иорданией, такие инвестиции могут включать покупку ближневосточным государством определенных типов китайских военных технологий, а также крупные инфраструктурные проекты, которые могут увеличить долг Иордании перед Китаем, такие как проект «Аттарат».
На сегодняшний день военные связи Китая с Иорданией относительно ограничены. Китайские военные и оборонные компании регулярно участвуют в ежегодной выставке сил специального назначения в Иордании, на которой представлены новые технологии для армий стран мира. Королевский колледж обороны Иордании поддерживает связи с Университетом национальной обороны НОАК, который в основном занимается программами международного военного образования и переподготовки. По данным SIPRI, Китай также осуществляет некоторые зарубежные военные продажи, последней из которых была передача оборонного оборудования на сумму 24 млн долл.[vi]. Эти данные совпадают с закупкой Иорданией в 2015-2016 гг. шести беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) китайского производства CH-4B («Цайхун-4В»), которые Королевские ВВС Иордании выставили на перепродажу в 2019 году, как сообщается, из-за их плохого качества[vii].
Баланс стратегических приоритетов
Еще один серьезный источник проблем в двусторонних отношениях связан с фундаментальным несоответствием стратегических приоритетов. Для Иордании поддержание внутренней стабильности и национальной безопасности является основой ее более широкой безопасности и стабильности, которые в значительной степени были обеспечены иностранной помощью в области экономики и безопасности и определили ожидания и предпочтения Иордании в отношении международных партнеров. Хотя Китай с энтузиазмом предлагал экономическую поддержку и инвестиции в экономику Иордании, он отказался от существенной поддержки Иордании в ее стратегических приоритетах безопасности, в том числе по таким ключевым вопросам, как израильско-арабский мирный процесс и безопасность ее северной границы с Сирией.
Китай и палестино-израильский конфликт
Центральным элементом китайско-иорданских дипломатических отношений по региональным вопросам является давняя поддержка Китаем Палестины и роль Иордании как хранителя святых мест Иерусалима. У Китая долгая история солидарности с Палестиной, уходящая корнями в 1940-е гг., но в последнее десятилетие китайско-палестинские отношения стали все более осложняться из-за растущих экономических отношений Китая с Израилем и растущей напряженности на местах, что привело с 2010 года к вспышкам конфликтов. Китайское правительство придерживается решительной риторики в пользу Палестины, активно критикуя строительство израильских поселений на Западном Берегу, призывая к мирному решению проблемы двух государств и, в периоды эскалации напряженности, призывая Израиль проявлять сдержанность в своих операциях против сектора Газа. И в своих двусторонних отношениях с Палестинской автономией и многосторонних взаимодействиях с арабским миром в отношении мирного процесса Китай активно повышает дипломатическую роль Иордании.
В периоды значительной эскалации конфликта китайская риторика не перерастает в конкретные действия, что отражает ограниченную способность КНР играть ведущую роль в посредничестве в конфликтах. Как утверждает исследователь Ян Чен, Китаю «не хватает стратегического влияния на решение палестино-израильского вопроса, не говоря уже о том, чтобы играть решающую роль[viii]». Тем не менее, в 2021 году Китай вмешался и предложил стратегию – «предложение из четырех пунктов» – по деэскалации напряженности во время войны в Газе, в котором подчеркивалась необходимость прекращения огня, гуманитарной помощи и действий ООН по созданию решения о двух государствах. Вместо этого для урегулирования кризиса была использована оперативность арабской дипломатии, возглавляемой Египтом и Иорданией, и поддерживаемой западными партнерами.
Хотя китайские наблюдатели, такие как Ян, утверждают, что Китай может играть более важную политическую роль, существует проблема легитимности, связанная с риторической поддержкой Китая, но отсутствием доведения начатого до конца. Короче говоря, стратегия Китая по стратегическому балансированию между Израилем и Палестиной ограничивает маневренность Пекина в периоды посредничества, которое часто приходится на соседей Израиля и США. До тех пор, пока Китай не сможет активно способствовать продолжающимся усилиям по разрешению израильско-палестинского конфликта, ему будет трудно получить региональную легитимность в качестве влиятельного посредника. Но его продолжающаяся поддержка Иордании в качестве основного посредника в конфликте даст Иордании необходимый импульс легитимности по сравнению с ее арабскими коллегами, которые временами стремились оказать большее влияние на палестинский политический процесс.
[i] https://www.stimson.org/2022/jordan-chinese-relations-taking-stock-of-bilateral-relations-at-45-years/
[ii] China, State Council Information Office, «China’s Foreign Aid, 2014», 10 июля 2014. Веб-страница: https://english.www.gov.cn/archive/white_paper/2014/08/23/content_281474982986592.htm (дата обращения: 25.11.2023).
[iii] Leah Lynch, Sharon Anderson, and Tianyu Zhu, «China’s Foreign Aid: A Primer for Recipient Countries, Donors, and Aid Providers», Center for Global Development, 9 июля 2020. Веб-страница: https://www.cgdev.org/publication/chinas-foreign-aid-primer-recipient-countries-donors-and-aid-providers#edn3 (дата обращения: 25.11.2023).
[iv] For Chinese figures, see Naohiro Kitano and Yumiko Miyabayashi, «Estimating China’s Foreign Aid: 2019-2020 Preliminary Figures», JICA Ogata Sadako Research Institute for Peace and Development, 14 декабря 2020. Веб-страница: https://www.jica.go.jp/jica-ri/publication/other/l75nbg000019o0pq-att/Estimating_Chinas_Foreign_Aid_2019-2020.pdf (дата обращения: 25.11.2023);
Organization for Economic Cooperation and Development (OECD), «China: Development Cooperation Profiles», https://www.oecd-ilibrary.org/sites/18b00a44-en/index.html?itemId=/content/component/18b00a44-en#section-d1e56984 (дата обращения: 25.11.2023).
[v] Doron Ella, «Chinese Investments in Israel: Developments and a Look to the Future», Institute for International Security Studies, 1 февраля 2021. Веб-страница: https://www.inss.org.il/publication/chinese-investments/ (дата обращения: 25.11.2023).
[vi] Stockholm International Peace Research Institute (SIPRI), «China arms transfers to Jordan 2000-2020», SIPRI Arms Transfer Database (дата обращения: 18.04.2022).
[vii] Garret Reim, «Jordan military tries to sell off ‘knock-off’ Chinese drones», Flight Global, 4 июня 2019. Веб-страница: https://www.flightglobal.com/helicopters/jordan-military-tries-to-sell-off-knock-off-chinese-drones/132985.article (дата обращения: 25.11.2023).
[viii] Yang Chen, «China’s Position on the Israel-Palestinian Issue: A Historic Perspective», ORTADOĞU ETÜTLERİ, 2017, p. 20. Веб-страница: https://dergipark.org.tr/tr/download/article-file/887461 (дата обращения: 25.11.2023).