По дороге в Вашингтон для участия в церемонии возобновления палестино-израильского диалога, 1 сентября президент Египта Хосни Мубарак посетил Париж, где провел переговоры с президентом Франции Николя Саркози.

По сообщениям египетских информагентств, главы обоих государств, в первую очередь, обсудили возобновление прямых палестино-израильских переговоров.

«Акцент был сделан на поддержке прямых переговоров по достижению справедливого и всеобъемлющего мира на Ближнем Востоке», — сказал официальный представитель президента Сулейман Авад.

В этой связи, следует предположить, что во время встречи лидеры двух государств пытались скоординировать свою позицию относительно нынешнего переговорного процесса, учитывая повышенную заинтересованность в мероприятии со стороны Парижа. Накануне министр иностранных дел Франции Бернар Кушнер заявил, что представитель ЕС должен участвовать в переговорах между Израилем и палестинцами, добавив при этом, что «будет очень плохо, если Евросоюз не будет принимать участия в этих переговорах».

Кроме политической составляющей, некоторые региональные медиа сообщают об экономической части франко-египетских договоренностей.

Дання тема в последнее время приобела особую актуальность для Каира в свете решения Москвы приостановить экспорт зерна.

В частности, сообщается, что, по информации официальных источников, государственный импортер зерновых Египта, компания GASC, на тендере от 25 августа закупила 240 тыс. тонн мягкой мукомольной пшеницы на базисе FOB, включая 180 тыс. тонн французской пшеницы и 60 тыс. тонн канадской.

Так, две партии французской пшеницы объемом 60 тыс. тонн GASC закупил у компании Invivo по цене $289,67 за тонну. Кроме того, еще 60 тыс. тонн стоимостью $289,67 за тонну предоставила компания Granit.

Поставка пшеницы в Египет запланирована в период с 1 по 10 октября.

По оценкам специалистов, это имеет огромное значение для страны, которая находится на грани социального взрыва.

В целом же, следует отметить, что в своей европейской политике на данный момент официальный Каир традиционно ориентирован на Францию и использует французский вектор своей внешней политики, главным образом, по двум причинам:

1. Для «внешнеполитического торга» с США и РФ (в первую очередь, в сфере военно-технического сотрудничества), Германией (в вопросе финансовой и технической помощи со стороны ФРГ относительно обустройства египетско-палестинской границы), а также Саудовской Аравией и, в последнее время, с Катаром и Иорданией (относительно имиджа «ключевой региональной страны» и «главного миротворца» на Ближнем Востоке);

2. Для «внутреннего пользования» (для сохранения властных позиций внутри страны путем усиления собственной дипломатической активности).

В этой связи, египетские обозреватели (в частности, этому в янвере текущего года был посвящен редакционный материал в ведущем оппозиционном англоязычном издании АРЕ The Daily News) допускают, что в ближайшем будущем тандем Париж—Каир, кроме предложений относительно разрешения палестинской проблемы, будет инициировать и ряд других мирных инициатив (решение дарфурская проблематика, продвижение израильско-сирийских переговоров и т.д.).

В свою очередь, Египет является традиционно «ключевым” государством французской ближневосточной политики, которая, несмотря на определенное затишье в развитии евросредиземноморского партнерства, заметно активизировалась в последнее время.

Это связано, в первую очередь, с желанием Франции играть важную роль в регионе. В этом усматриваются три основные причины.

Во-первых, это существенное повышение в начале ХХІ века роли энергетических ресурсов ближневосточного региона в глобальной энергетической системе.

Во-вторых, это определенная потеря США доминирующих позиций на Ближнем Востоке через ряд своих внешнеполитических просчетов; и как результат, активизация главных конкурентов США на ближневосточном направлении (ряд американских специалистов по ближневосточной проблематике называет эту активность кампанией по «выманиванию арабских стран из американского лагеря»).

В-третьих, это неспособность стран региона обустроить свое политическое, экономичиское и гуманитарное пространство и создать стабильную систему внешних связей (на подобие самого Евросоюза), что превращает Ближний Восток в своеобразный «геополитический полигон» для решения колизионных моментов между главными субъектами мировой политики

Очевидно, что ввиду продолжения израильско-арабского противостояния; гражданской войны в Ираке с дальнейшим втягиванием в зону нестабильности Турции и негативным влиянием конфликта на черноморский регион, через возможное обострение курдского вопроса; угрозой начала войны с Ираном в связи с дальнейшей активизацией им своей ядерной программы; обострением дарфурской проблемы и нарушением баланса в использовании водных ресурсов р.Нил с дальнейшей угрозой втягивания в конфликт всех стран региона; общей милитаризацией региона, а также усилением, в связи с наведенными причинами, массовой нелегальной миграции в европейские страны, ЕС пытается создать т.н. «санитарный пояс от Украины до Марокко» по всему периметру южно-восточной границы ЕС.

В этой связи Египет приобретает стратегическое значение как для Франции, так и для всего Евросоюза. Этому способствует целый ряд факторов:

— географическое положение («завязанность» как на ближневосточной, так и на африканской проблематике);

— амбиции играть роль регионального лидера (главным образом, через наличие одной из самых сильных армий и наибольшей численности населения на Ближнем Востоке);

— угрозу, в связи с массовой эммиграцией граждан Египта в европейские страны, учитывая демографический бум, который ныне наблюдается в Египте (с 1995 по 2006 год население страны выросло на 13 млн. человек – с 60 млн. до 73 млн., в среднем годовой прирост населения за этот период составил 1,2–1,3 млн. человек), неудачные попытки правительства АРЕ снизить темпы роста населения и неспособность обеспечить его минимальные потребности.

В то же время, учитывая то обстоятельство, что после мирового финансового кризиса страны Евросоюза все больше действуют разобщенно, наметился определенный раскол во франко-немецком альянсе.

И хотя многие разногласия в последнее время между Парижем и Берлином внешне удалось «замять», проблема остается. И корень ее намного глубже, чем споры по поводу Союза для Средиземноморья (СдС).

Дело в том, что признанные законодатели мод – французы, никак не могут смириться с ролью «второго» номера в проводимой немцами регионализации или федерализации Евросоюза.

В то же время, мощная Германия вряд ли согласится уйти из Средиземноморья в обмен на «оперирование» Восточным партнерством и Северным измерением и даже если формально признает за Францией роль посредника в политическом диалоге со странами Средиземноморья и странами-поставщиками африканского и ближневосточного природного газа, в Париже побаиваются, что Берлин может «спускать на тормозах» деятельность французского «детища» — СдС.

Кроме того, для Париже разногласия с ведущей страной ЕС могут повлечь за собой опасность создания «миротворческого треугольника” в составе ФРГ, Турции и главного конкурента Египта в арабском мире – Саудовской Аравии (по оценкам специалистов, на данное время, в регионе доверие к Германии, среди всех стран ЕС, является самым высоким) с последующим оттеснением Франции на второй план в оперировании регионом от Евросоюза.

Также перспектива реальной финансовой и технической помощи со стороны ФРГ в вопросе обустройства египетско-палестинской границы, а также активизация ближневосточной политики Германии может переориентировать «главный вектор» европейской политики Египта с Парижа на Берлин.

Исходя из этого, а также учитывая амбиции нынешнего президента Франции Н.Саркози относительно ближневосточного региона, в ближайшем будущем можно предположить усиление французской внешней политики на Ближнем Востоке и определенное «заигрывание» с Каиром.