С подавлением протестных настроений в иранском обществе весной-летом 2010 г. внутриполитическая жизнь страны вошла в относительно стабильное и спокойное русло. Оппозиционные силы, ведомые бывшим спикером и проигравшим кандидатом в президенты ИРИ М.Кярруби, пока взяли тайм-аут и свернули прежнюю наступательную тактику борьбы против правящего режима. Можно сказать, что иранская правящая верхушка смогла вернуть ситуацию под свой полный контроль.
В последние недели установившееся в политической жизни страны относительное затишье вновь оказалось нарушено. Глубокие разногласия между президентской командой неоконсерваторов и высшим консервативным духовенством, доминирующим в Совете экспертов и парламенте, стали выплескиваться наружу. Пока, конечно, барометр внутриполитической борьбы не зашкаливает, однако можно с уверенностью утверждать, что осенний марафон межфракционной борьбы в Иране уже стартовал.
Формальным поводом для этого послужил проект пятилетнего плана социально-экономического развития на 2011-2015 гг. Этот важнейший документ развития Ирана в среднесрочной перспективе явился водоразделом интересов прагматично настроенных неоконсерваторов президентской команды и заседающих в парламенте аятолл, показав кардинальное различие их идеологических платформ. Пятилетний план, разработанный командой М.Ахмадинежада, проходил долгие слушания в иранском парламенте (меджлисе) и, был в итоге существенно скорректирован, что вызвало ответную негативную реакцию иранского президента. В результате администрация президента официально потребовала отзыва данного документа, аргументируя свою позицию «полным несоответствием этого документа концептуальной Стратегии Ирана до 2025 г. В накалившуюся до предела ситуацию был вынужден вмешаться и Верховный лидер, который в последнее время все чаще обращается с критикой в адрес социально-экономической политики президентской команды.
На этом фоне сплелись воедино и другие существенные факторы, указывающие на то, что не все так гладко в личных взаимоотношениях между М.Ахмадинежадом и аятоллой А.Хаменеи. В частности, в иранских СМИ началась массированная кампания с критикой в адрес президента М.Ахмадинежада за буквально «игнорирование директив Верховного лидера». В частности, указывали иранские журналисты, М.Ахмадинежад внедрил практику назначения собственных «специальных представителей» в стратегически важные для Ирана страны и регионы, напрямую вмешиваясь таким образом в сферу полномочий МИДа и выстраивая таким образом дублирующую систему внешнеполитической деятельности, без согласования с Верховным лидером и другими руководящими структурами ИРИ. Эти шаги М.Ахмадинежада вызвали негативную реакцию со стороны А.Хаменеи, который попытался пресечь данную схему, выступив с критическими замечаниями. Однако, вопреки его настояниям, иранский президент продолжил свою линию, назначив еще ряд специальных посланников, а также вернув в большую политику своего преданного союзника Р.Машаи, который еще в 2009 г. был недопущен до поста первого вице-президента по прямому вмешательству Верховного лидера. В итоге, выдержав паузу, М.Ахмадинежад назначил Р.Машаи главой своей администрации, вверив ему по сути вице-президентские полномочий.
Все более видимые противоречия между президентской командой и «старой гвардией» иранского духовенства проявляются и на рабочем, техническом уровне. В частности, «старые» консерваторы сходу взяли в штыки план администрации М.Ахмадинежада по децентрализации власти и переносе части аппарата госчиновников из Тегерана в другую резиденцию. Согласно плану в течение одного месяца предполагался перевод 144 государственных компаний и организаций с общим числом 400 тысяч сотрудников за пределы иранской столицы. Цель – разгрузить и без того перенаселенный Тегеранский мегаполис, а заодно содействовать созданию новых рабочих мест в иранской провинции. Подспудно, как предполагают некоторые СМИ, президентский лагерь готовил эту акцию под свои цели, стремясь добиться определенной автономии.
С самого начала реализации проекта началась массированная кампания по его дискредитации. Предлагаемые президентской администрацией сроки были названы нереалистичными, а сама концепция плана неразумной. В результате под шквалом критики со стороны специально подобранных «профильных экспертов» первоначальный проект пришлось скорректировать и растянуть реализацию плана на долгосрочный период.
В итоге, можно констатировать, что непростые взаимоотношения между М.Ахмадинежадом и «старой гвардией» прочно вошли в стадию «осеннего обострения». Вопрос в том, насколько долго такая ситуация может продлиться и будет ли она иметь далеко идущие последствия для стабильности правящего режима. Не секрет, что уже на протяжении двух с лишним десятилетий межфракционная борьба является неотъемлемым атрибутом внутриполитической жизни страны, периодически затухая и вновь вспыхивая. При этом все участники процесса знают непреложные правила игры, предпочитая «не раскачивать общую лодку» исламского строя и находить разумные компромиссы. Нынешний раскол, несмотря на схожесть с предыдущими, имеет одно существенное отличие: М.Ахмадинежад, несмотря на преданность исламским идеалам и исламскому режиму, последовательно ведет игру на фактическое ослабление политического влияния ключевых исламских институтов страны – Наблюдательного совета, Совета экспертов, Совета по целесообразности принимаемых решений. На практике президент все больше перетягивает на себя их функции и полномочия, стремясь превратить эти органы в некие символы исламской власти и исламской революции, но без реальных рычагов управления.
Таким образом, можно прийти к интересному выводу: именно под воздействием нового курса молодой команды неоконсерваторов, а не благодаря действиям т.н. «либеральной» оппозиции, происходит расшатывание системы «исламской демократии» в Иране. Успевший устояться механизм «сдержек и противовесов», при котором исламские и светские органы власти балансировали и дополняли другу друга при выработке ключевых решений, может дать сбой. Характерно, что эта линия осуществляется в русле существенного обновления – по объективным причинам, в силу возрастного фактора – иранской политической элиты. Постепенно теряют публичность и политический вес шиитские авторитеты революционной волны. В то же время новое, более молодое поколение иранских аятолл, осевшее в первую очередь в депутатском корпусе, активно противится политике президента. Пока главные противоречия этих двух лагерей проходят по существу социально-экономических вопросов, никакой угрозы для стабильности политического режима в стране нет. Однако в случае, если начнутся принципиальные «разборки» по вопросам политического характера, правящую элиту Ирана может ожидать серьезный раскол, который наверняка внесет большие корректировки в расклад политических сил, включая предвыборную картину очередных парламентских и президентских выборов.