Характерной чертой внутриполитической ситуации в  Судане всегда было чередование у власти гражданских и военных правительств. Вместе с тем особенностью последнего переворота, произошедшего 30 июня 1989 г., являлось то, что военные пришли к власти в союзе с фундаменталистами, объединенными в Национальный исламский фронт во главе с Хасаном ат-Тураби. Руководство вооруженных сил и фундаменталисты сначала действовали в тесном альянсе, пытаясь совместно решать экономические и политические проблемы.  В стране сложился дуумвират опиравшегося на армию президента Омара аль-Башира и Х.ат-Тураби.  Но при этом исламисты стремились укрепить свои позиции и прибрать к рукам рычаги власти. Им удалось заполучить большинство мест в Национальной ассамблее, продвинуть своих ставленников в министерства и ведомства, усилить  влияние на внутреннюю политику Судана.    Развязка наступила, когда ставший председателем парламента Х.ат-Тураби установил в мае 1999 г.  контакты с находившимся в эмиграции председателем оппозиционной партии «Аль-Умма» Садыком аль-Махди, направил послания руководству также оппозиционно настроенного суфийского ордена Хатмийя, а затем самостоятельно достиг договоренности с Суданским народно-освободительным движением о решении проблемы Юга Судана политическим путем[i]. О.аль-Башир ответил на угрозу возникновения антиправительственного фронта вводом войск в Хартум, Омдурман и другие крупные города, роспуском парламента и снятием Х.ат-Тураби с поста генерального секретаря правящего Национального конгресса. Армия  продемонстрировала, что остается важнейшей политической страны. «Противостояние двух крупнейших суданских политиков последних двадцати лет – Омара Башира и Хасана Тураби, — констатирует российский политолог Е.А.Кудров, — завершилось победой решимости и силы над хитростью»[ii]. Закрепляя достигнутый успех, О.аль-Башир произвел перестановки в руководстве страны, назначив 25 новых федеральных министров, пять из которых были представителями генералитета, что свидетельствовало о продолжении им курса на преимущественную опору на армию[iii].

Первоначально режиму О.аль-Башира удалось добиться некоторого улучшения экономического положения и относительной общественно-политической стабилизации. Начавшийся экспорт нефти позволил довести в 1990-2006 гг. рост валового внутреннего продукта на душу населения до 3,7% в год по сравнению с 0,1% в 1970-1990 гг. Повышение уровня жизни, в первую очередь в населенных арабами Центральном и Северном Судане, повлекло за собою укрепление позиций режима. Тем не менее, основные проблемы, стоявшие перед страной, сохранялись. Становилось все более очевидным, что при опоре только на армию решить их невозможно. Режим  оказался вынужден пойти на диалог с оппозицией, допустить установление политического плюрализма и заключить с СНОД в январе 2005 г. Всеобъемлющее мирное соглашение, переведшее решение проблемы Юга в политическую плоскость. Все это повлекло за собою некоторое снижение роли вооруженных сил в политической жизни страны.

Тем не менее, суданская армия, насчитывающая 127 тыс. человек, осталась одной из наиболее влиятельных сил на суданской политической сцене[iv]. Она – что принципиально важно – является достаточно  боеспособной, чтобы успешно противостоять антиправительственным вооруженным формированиям, действующим прежде всего в Дарфуре, и уже в силу этого является гарантом сохранения у власти правящего режима. С другой стороны, от ее позиции будет во многом зависеть, насколько «цивилизованно» пройдет «развод» с южанами в случае, если они выскажутся за независимость на предстоящем 9 января 2011 г. референдуме.

Суданское руководство продолжает рассматривать обеспечение лояльности армии и силовых структур в качестве одной из важнейших политических задач. Но при этом О.аль-Башир проводит двуединую линию, стремясь, с одной стороны, еще более упрочить контроль над вооруженными силами, а с другой – расширить политическую базу  режима с тем, чтобы избежать чрезмерной зависимости от их позиции. В данном контексте представляется симптоматичным, что 11 января 1010 г. он сложил с себя полномочия главнокомандующего и ушел в отставку, чтобы в качестве гражданского лица выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах. Последовавшее за этим шагом избрание его президентом страны  означало – по крайней мере, де-юре – замену военного режима в Судане режимом гражданским. Результаты выборов не были, судя по всему, фальсифицированы. «Электоральный процесс, — констатировал официальный представитель МИД РФ А.А.Нестеренко, — в целом прошел в условиях острой конкурентной межпартийной борьбы, и его результаты, как представляется, отразили реальное соотношение политических сил»[v].  В немалой степени победа О.аль-Башира объяснялась, похоже, настроем в его пользу интеллигенции и средних слоев, считавших, что стране нужен сильный эффективный лидер, который не позволит армии вновь взять власть в свои руки[vi]. В целом же выборы продемонстрировали, что О.аль-Башир, получивший 68% голосов, пользуется достаточно широкой поддержкой населения страны[vii].

Достигнутый успех позволил президенту сделать важный шаг к усилению контроля над армией: в отставку было отправлено пять высших командиров – начальник Генштаба М.Наср ад-Дин, его заместитель А.М.аль-Ауф, заместитель командующего сухопутными войсками Дж.аль-Хасан, командующий штабом ВМФ Аз-Зейн Биллях, генеральный инспектор К.Анес[viii]. Одновременно на вышестоящие должности было продвинуто 2 тыс. молодых офицеров[ix]. Поскольку все уволенные генералы были связаны с вице-президентом Османом Тахой, его влияние в вооруженных силах объективно оказалось ослабленным. Главное же заключается в том, что с командных должностей были сняты почти все офицеры, участвовавшие в перевороте 1989 г. Как представляется, О. аль-Башир исходил из того, что новые времена, которые наступят в случае отделения Юга, потребуют опоры на новых людей, не обремененных стереотипами прошлого. Возможно, расчет строится  на том, что выдвиженцы, которые не успели пока обрасти связями, будут на предстоящем непростом этапе более послушными чем «старая гвардия» и это снизит вероятность выхода армии из-под контроля президента.

Дальнейшее развитие ситуации в Судане зависит, прежде всего, от реакции Хартума на представляющееся весьма вероятным отделение Юга. Здесь важное значение может иметь  то, что население центральных и северных районов, на которые опирается находящийся у власти режим, устало от бесконечных войн и готово ради сохранения мира согласится на предоставление южанам независимости.  Сам О.аль-Башир утверждает, что готов к «разводу». «Если, — подчеркивает он, — народ Южного Судана выберет отделение, а не единство, я буду первым, кто признает это отделение»[x]. Такого же подхода, похоже, придерживается и армия. На состоявшейся 11 ноября 2010 г. встрече министра обороны Судана Абд ар-Рахима Хусейна и министра Южного Судана по делам Суданской народно-освободительной армии Н.Денга было условлено, что все могущие возникнуть в связи с референдумом проблемы должны решаться путем диалога и что вооруженные силы и той, и другой стороны будут любой ценой соблюдать мир[xi].

Все это не означает, однако, что ситуация не может измениться. Угрозу дестабилизации создает возможный перенос сроков референдумов о самоопределении Юга и о принадлежности района Абьей, находящегося на стыке северной, арабской и  южной, африканской зон. 14 октября 2010 г. представитель Хартума сделал заявление о невозможности проведения в предусмотренные сроки плебисцита в Абьее, а 28 октября председатель Национальной избирательной комиссии указал, что «будет чудом, если референдум о независимости Южного Судана состоится 9 января»[xii]. Перенос сроков плебисцита может спровоцировать Джубу на одностороннее провозглашение независимости, что даст Хартуму повод к возобновлению военных действий. Не исключен  полностью  и другой вариант, при котором взрыв межплеменного соперничества на Юге после получения им независимости породит на Севере искушение вмешаться в происходящие события и повернуть развитие обстановки вспять. Не является, наконец, однозначной и позиция самого О.аль-Башира, заявившего 12 октября с. г., что не приемлет альтернативы единству страны[xiii]. В этой ситуации  государственный секретарь США Х.Клинтон не случайно сравнивает ситуацию с Югом с «бомбой с часовым механизмом»[xiv]…

Возобновление войны между Севером и Югом неизбежно вызвало бы резкую критику со стороны оппозиции, что, в свою очередь, побудило бы суданское руководство отказаться от политического плюрализма и пойти на восстановление в Судане военной диктатуры.