С февраля 2011 года в Сирии произошли акции протеста с требованиями свержения президента Башара Асада и его семьи и прекращению правления партии Баас. Протестующие настаивают на мирном характере своих политических движений, вместе с тем в их рядах все отчетливее просматриваются радикальные исламистские элементы, четко ориентированные на дестабилизацию обстановки в стране.

Айман аз-Завахири лидер «Аль-Каиды» косвенно подтвердил намерение радикалов от ислама оказать содействие своим идеологическим сторонникам из числа оппозиционеров в Сирии. Вместе с тем в своих заявлениях он отмечает, что в настоящее время «Аль-Каида» считает для себя приоритетным укрепление позиций салафитов в Египте и Ливии. Однако в случае высвобождения определенного ресурса, его моджахеды готовы присоединиться в Сирии к выступающим с оружием в руках.

Наряду с этим силовые меры, к которым вынужден прибегать сирийский режим для противостояния с экстремистами нередко сопровождается гибелью мирных граждан, что неминуемо ведет к росту протестного потенциала среди протестующих и способствует притоку в их ряды новых противников правящему режиму.

Американское вторжение в Ирак в 2003 году сыграло важную роль в увеличении числа сирийских джихадистов. Сирийское правительство закрывало глаза на создание террористической инфраструктуры в граничащих с Ираком регионах САР. В частности, область Бу Камал, стала перевалочным пунктом для международных моджахедов на пути в Ирак. Тут также создавались военно-тренировочные лагеря для желающих вести джихад против американцев в соседней стране. Абу Мусаб аль-Заркауи, в прошлом лидер «Аль-Каиды» в Ираке был также очень заинтересован в создании в соседних странах отделений этой организации, на которые он мог бы опираться.

С тех пор число сирийских джихадистов возросло. Например, из числа иностранных джихадистов в Ираке доля выходцев из Сирии составляет до 13 % от общего числа добровольцев.

Сотни сторонников «Аль-Каиды» из северного Ирака переправляются в Сирию, чтобы присоединиться к борьбе против сил безопасности режима Асада. При этом они оснащены легким стрелковым и тяжелым вооружением. При этом террористы используют в качестве перевалочных баз иракские провинции Найнава и Анбар, которые стали коридорами для транспортировки оружия и боеприпасов в Сирию из значительных арсеналов, накопленных радикальными исламистами за годы вооруженного конфликта в Ираке. При этом, финансирование исламистских группировок осуществляется из стран Персидского залива.

Когда американцы увеличили численность войск в Ираке в 2007 г. радикальные исламисты переместили свои базы в соседнюю Сирию. В прессе в 2009 г. даже активно муссировалась мысль о том, что восточная Сирия начинает превращаться в северо-западный Пакистан, где «Аль-Каида» совместно с талибами координировала нападения на военнослужащх США и коалиционные силы в Афганистане.

Деятельность сирийских джихадистов не ограничивается Ираком и Сирией. Они также сформировали высокую долю джихадистов, действующих в Ливане. Во время столкновения в лагере Нахр аль-Барид в 2007 году сирийцы составили около 13% джихадистов, саудовцы 16%, палестинцы 31% и ливанцы 33%.

Помимо роста численности сирийских радикалов от ислама, следует отметить серьезную работу теоретиков всемирного движения джихада, рассуждающих о мерах радикальных организаций по свержению правящего в Дамаске режима.

Известный идеолог радикального исламизма ас-Сури написал несколько книг о джихаде в Сирии и свое видение региона. В частности, он рассматривает нынешние власти в САР как вероотступнические, а следовательно открывает дорогу для борьбы с ними. Он призывает «искоренить и выкорчевать из понятийного аппарата такие слова как Асад и Баас».

В книге под названием «Ахль ас-Сунна фи-ш-Шам» он фокусируется на двух основных вопросах: господства в Сирии алавитов и сирийского государственного аппарата. В целом поддерживая революционные изменения в арабских странах, ас-Сури вместе с тем призывает сторонников «чистого ислама» правильно использовать происходящие события, сделав акцент на свержении алавитского режима в Дамаске

Другой не менее известный идеолог джихада, Хусейн бен Махмуд в статье «Дамаск: база джихада» называет Сирию «лучшей территорией веры и науки, домом лучших солдат на земле, лучшим местом, чтобы возродить халифат».

Вместе с тем бен Махмуд указывает на то, что 80% людей в Сирии составляют мусульмане, которые подвергаются репрессиям со стороны немусульманского алавитского меньшинства. Он задает вопрос, как «презренное, униженное меньшинство стало начальниками лучших солдат на земле?». Отвечая на свой же вопрос, бен Махмуд говорит, что «люди из Сирии стали униженными, когда они заменили знамя джихада на стяг национального сопротивления и учение ислама на национализм и баасизм».

Как и большинство джихадистов решение сирийского вопроса бен Махмуд видит в вооруженной борьбе. При этом, по его мнению, народ Сирии должен сыграть в этом решающее значение. «Когда народ региона вернется к праведности и молодые люди начнут под звук пуль на площадях кричать «Аллах акбар» и голоса минаретов станут призывать к джихаду, только тогда неверные будут уничтожены».

Оба идеолога выступают за разыгрывание межконфессиональной карты в «решении» сирийского вопроса, что в реальности означает провоцирование столкновений между христианами, мусульманами-суннитами и сторонниками шиизма. Таким образом, государству с одной стороны придется тратить значительный ресурс на урегулирование межобщинных столкновений, а с другой исламисты смогут продемонстрировать населению, что власти страны не способны отстаивать интересы граждан и обеспечить их безопасность. В атмосфере хаоса исламисты станут единственной силой способной взять под контроль оппозиционное движение в стране.

В действительности экстремисты действуют в рамках этой схемы. В населенном пункте Карак, около г.Дераа, салафиты вынудил сельских жителей присоединиться к антиправительственным протестам и убрать фотографии президента Асада с фасадов их домов. Молодой человек, который отказался снять портрет, был найден повешенным перед своим домом следующим утром.

Исламисты разжигают межконфессиональную рознь, направленную против алавитского режима, христиан и друзов. В г.Дераа двадцать мужчин в масках на мотоциклах открыли огонь в христианском квартале, выкрикивая антихристианские лозунги. В адрес церквей приходят письма с угрозами и требованиями присоединиться к протестующим.

Таким образом, экстремистам удается успешно реализовать модель, в которой на начальном этапе «революции» в акциях протеста участвуют мирные жители, вступающие только с социально-экономическими требованиями. Затем их ряды «разбавляются» представителями политизированного ислама. После этого характер выступлений приобретает качественно иной оттенок. Акценты смещаются в сторону свержения режима. Ответ властей, как правило, силовой, провоцирует толпу. Вот здесь радикалы становятся локомотивом выступающих, предлагая зарекомендовавшую себя программу политических изменений в стране.

В настоящее время уже наметились контуры конфликта в Сирии. В целом он проходит по отработанной схеме и продолжает набирать обороты. Демонстранты поддерживаются радикальными исламистами, имеющими опыт политической и вооруженной борьбы, а также работы с массами. Движение политического ислама имеет четкую программу действий, обладает необходимыми ресурсами для укрепления своих позиций при параллельном ослаблении государственных институтов в Сирии.

По сути, только в Ливии радикалам от ислама удалось в некоторой степени использовать складывающуюся политическую конъюнктуру, пополняя свои военные арсеналы со складов прежнего режима М.Каддафи «пропуская» через конфликт своих боевиков. В Тунисе, Египте им это удалось в наименьшей степени. Относительно Сирии радикальные фундаменталисты стремятся не упустить инициативу и взять реванш за упущенные возможности в Северной Африке.