Ситуация с захватом заложников на газоперерабатывающем комплексе в Аменасе ясно иллюстрирует серьезный дисбаланс существующей до недавнего времени системы стабильности на севере Африки. Данная разбалансировка будет иметь очень серьезные и кардинальные последствия для развития военно-политической ситуации в районе Сахеля как минимум на среднесрочную перспективу.
Свержение в Ливии режима Каддафи, как и предполагалось, привело не только к возникновению очага хаоса и нестабильности в самой Ливии, но и в ряде стран региона. Нынешняя ситуация в Мали есть прямое следствие ухода ливийского диктатора с политической арены. Оставшись без главного спонсора и патрона, туареги воспользовались удобным моментом и вновь оживили свои исторические претензии на образование как максимум национального государства, и как минимум – на получение широкой автономии. Если уместно сравнение, то туареги в Сахеле в настоящее время играют роль «африканских курдов», что, несомненно, в конечном счете, приведет к постепенному выполнению их требований через проведение переговоров. Отличие курдов от туарегов в данном контексте заключается лишь в том, что «туарегский фактор» является определяющим и болезненным моментом для всего региона Сахеля, а не только для четырех, пусть и крупных стран (Иран, Турция, Сирия и Ирак) на Ближнем Востоке. Обилие оружия из ливийских арсеналов в Африке лишь усиливает степень дестабилизации в десятки раз. Кстати, такой вариант фактически свел на нет действующий канал поставок иранского оружия на Синай через Судан, поскольку получать его из Ливии во много раз безопаснее и дешевле.
Но вернемся к алжирскому инциденту. Захват газоперерабатывающего завода явился для алжирских властей абсолютной неожиданностью. Напомним, что если даже принять во внимание тот факт, что по разным данным нападавших было от 30 до 60 человек, такое количество боевиков абсолютно недостаточно для того, чтобы удерживать под контролем более 600 заложников, огромный комплекс газоперерабатывающего завода и еще обеспечивать периметр обороны. Таким образом, логичен вывод о том, что боевики все-таки планировали молниеносный рейд и уход с частью иностранных заложников обратно в Ливию в самый краткий период времени. В принципе, они это и пытались проделать, но алжирские военные просто разбомбили колонну с заложниками и боевиками, и тем самым жестко показали всему миру, что варианта с Буденовском не будет, несмотря на количество жертв. То, что многим заложникам удалось в первые часы после нападения самостоятельно убежать, также свидетельствует о том, что у боевиков ощущался дефицит личного состава. У них даже не хватило сил для того, чтобы достаточно тщательно прочесать жилой блок комплекса, что позволило значительной части работающих на заводе спрятаться и тем самым спасти себе жизнь.
Почему в алжирском руководстве не ожидали нападения? Потому, что алжирские военные еще со времен гражданской войны в середине 90-х годов прошлого века достигли с исламистами негласной договоренности о том, что нападений на газодобывающую инфраструктуру не будет, несмотря на все ожесточение в борьбе между сторонами в тот момент времени. И эта договоренность соблюдалась свято. Отметим в этой связи, что и в нынешнем случае боевики были пришлыми, а не «доморощенными», и такая ситуация стала возможна только после ухода Каддафи, который, несмотря на все свои минусы жестко контролировал ситуацию с радикалами.
Теперь о смысле такого рейда. Фактор личной рекламы погибшего главаря исламистов и ветерана афганской войны М.Бельмохтара мы учитывать не будем, он в данном случае является второстепенным. Заявления боевиков о мести руководству Алжира за предоставление французским (и, кстати, американским) военным своего воздушного пространства для проведения операции в Мали являются в данном случае лишь «пропагандистским паром». То есть сам Бельмохтар мог лично верить в такой повод, но люди, которые его сподвигли на такой самопожертвенный рейд, думали совсем иначе, и мотивировка у них была диаметрально противоположной.
1. Эпизод с нападением на «священную корову» алжирской экономики с явным выпячиванием «малийского предлога» должен разрешить все сомнения руководства страны о степени своего участия в операции на севере Мали. Напомним, что, несмотря на все разрешения по использованию своего воздушного пространства, на которое алжирское руководство пошло под жестким нажимом со стороны Вашингтона буквально только в середине декабря прошлого года, значительная и влиятельная его часть до сих пор являлась убежденным противником активного участия в малийской операции. Алжир очень справедливо опасался разрастания конфликта на часть его территории, на которой, кстати, и сосредоточены большая часть месторождений углеводородов. От экспорта последних зависит дальнейшее политическое выживание режима. До инцидента с захватом заложников Алжир оставался единственной страной региона, которая противилась эскалации вооруженного сегмента операции в Мали. После «пощечины» с захватом газоперерабатывающего завода все эти сомнения остаются в прошлом, а сторонники этой линии в руководстве проигрывают. В этой связи предположим, что консультации между алжирцами и американцами по вопросу отправки военных специалистов из Алжира на север Мали «для борьбы с исламистами», которые сейчас идут в алжирской столице, завершаться успешно.
Рассуждать на тему, кому это выгодно, можно бесконечно. Заметим, что не являемся сторонниками «теории заговора» и «вашингтонского обкома», но объективно такой сценарий вовлечения алжирцев в конфликт полномасштабно выгоден именно Вашингтону и Парижу. Помимо ликвидации последнего барьера на пути выработки солидарной позиции по вопросу «малийского досье», эпизод с захватом заложников стимулирует Алжир на дальнейшее укрепление связей со странами Запада. Пентагон и так в качестве «утешительного приза» открыл для алжирцев большую кредитную линию на поставки боевой техники. Теперь этот процесс начнет набирать обороты, что объективно втягивает Алжир в американскую орбиту влияния.
Это не означает совершенно, что в самом Алжире нет сторонников «жесткой линии» по отношению к событиям на севере Мали. Жесткая реакция армии на захват заложников объясняется не только известным тезисом «о недопустимости любого диалога с террористами». Это шанс для группы «ястребов» среди алжирских силовиков вернуть себе утраченные позиции, доказав через последнюю трагедию необходимость серьезного ужесточения мер безопасности, а значит и роли армии. Они объективно потеряли часть своего влияния в последнее время, и события с заложниками – это попытка реванша. Таким образом, борьба за власть в алжирской верхушке тоже имеет отношение к инциденту. И говорить о том, что все это не обошлось без определенного участия части коррумпированных алжирских силовиков, было бы неправильно.
В этой связи остановимся на самом факторе «Аль-Каиды в странах исламского Магриба» (АКИМ). Этот термин огульно используется в СМИ для того, чтобы как-то обозначить разрозненных исламистов в регионе Магриба и Сахеля. При этом совершенно упускается из виду тот факт, что исламисты в этом регионе никогда не были объединены в единую организацию с жестким вертикальным управлением. Речь скорее идет о разрозненных группах, которые по мере необходимости договариваются между собой по различным тактическим вопросам. И кстати часто ссорятся. Та же малийская «Ансар ад-Дин», с которыми сейчас пытается бороться французский спецназ, появилась в результате того, что «туарегская часть» АКИМ поссорилась с алжирским сегментом этой организации. Повод обычный в таких случаях – алжирцы брали себе большую часть выкупов, которые были получены от захвата иностранных заложников. При этом основную «грязную работу» осуществляли именно туареги в тех же Мали, Нигере и Мавритании. Та же АКИМ за последнее время превратилась в своеобразный инструмент добывания денег от теневой экономики, типа получения выкупов от захвата заложников; контрабанды оружия и наркотиков. Алжирский сегмент организации за обозримый период времени не провел ни одной мощной операции. И это не мудрено. Он тесно связан бизнес-интересами с руководством алжирских военных и спецслужб, которые имеют свою долю от криминального бизнеса. Те же алжирцы из АКИМ успешно решили финансовые противоречия и разделили рынок контрабанды с туарегами на севере Мали. Операция Франции и контингента ЭКОВАС на севере Мали, несомненно, серьезно затруднит осуществление этого бизнеса и сломает налаженные с таким трудом схемы. И это еще одна причина, по которой Алжир до последнего времени был убежденным сторонником «мирного диалога» с туарегами. И в данном случае выигрывают от эпизода с захватом заложников французы и американцы.
2.Есть еще и чисто ливийский фактор. А если более точно – оживление традиционных и исторических противоречий между Ливией и Алжиром. Две основные страны, которые являются крупнейшими экспортерами углеводородов, не могут дружить просто по определению. Период неопределенности после свержения режима Каддафи заканчивается, новые ливийские власти начинают прибирать к своим рукам газовый сектор страны. Удар по конкурентам в данном случае абсолютно логичен, а исламисты — прекрасный инструмент для этого. Тем более, что они уже ничего не расскажут. Для себя отметим, что с ливийской территории осуществлен за последние время уже второй (после убийства американского посла в Бенгази) резонансный теракт.
И еще один момент. Провал системы безопасности иностранных инвестиций, которую выстроили алжирцы, объективно вынуждает их снять негласное табу на деятельность иностранных охранных фирм в стране. Нельзя сказать, что ранее они совсем не присутствовали в Алжире. Часть тех же заложников в Аменасе, которые спаслись во время последнего эпизода, сделали это благодаря базе одной из частных фирм Великобритании, которая располагалась в этом регионе. Но теперь руководству Алжира будет очень сложно парировать требования западных компаний об усилении присутствия частных охранных фирм в стране, что диктует интересы стабильного получения экспортной выручки алжирского бюджета. Излишне говорить, что бизнес частных охранных компаний имеет многомиллиардный оборот и очень тесные связи с официальными силовыми структурами на Западе, а в условиях ухода регулярного контингента НАТО из того же Афганистана и Ирака фактор «частников» становиться определяющим. Если угодно, то есть серьезная востребованность в новых «Бобах Денарах», естественно модифицированных внешне под реалии 21 века, но мало изменившихся по внутреннему содержанию и характеру решаемых задач.
Естественно, что зона Магриба и Сахеля в условиях перманентной нестабильности становится «лакомым куском» для этого бизнеса. Через «частников» также очень удобно осуществлять деликатные поручения своих правительств, что оставляет «жену Цезаря вне всяких подозрений». При этом «частники» в большинстве своем – это циничные профессионалы, свободные от всяких условностей, которыми «обременены» государственные структуры, и которые имеют наработанные контакты среди местной племенной верхушки. На этом рынке идет ожесточенная конкурентная борьба (в той же Ливии уже после Каддафи были убито два руководителя частных охранных французских фирм), и совсем не исключаем, что инцидент в Алжире стал одним из ее результатов. Конечно, этот момент является не единственной причиной произошедшего. Вообще, в истории с захватом заложников нет одного главного фактора. Здесь необходимо вести разговор об их многообразии.