События в Египте, которые имеют все предпосылки, чтобы перерасти в самом скором времени  в латентную гражданскую войну, ставят на повестку дня и вопрос о возможной трансформации позиции ряда ключевых политических сил и стран в регионе. Помимо собственно внутренних катаклизмов, военные и светская оппозиция, которые самовольно узурпировали власть, столкнутся в самом скором времени и с  неприятием произошедшего со стороны аравийских монархий (прежде всего Саудовской Аравии и Катара) и Турции, руководство которых сделает все возможное, чтобы локализовать опасный для них прецедент в самом зародыше. Что конкретно могут предпринять в этой ситуации прежде всего  Эр-Рияд, Доха и Анкара?

Это, в первую очередь, дипломатический прессинг по всем известным и возможным каналам. При этом сила этого прессинга будет пропорциональна действиям египетских военных  в отношении репрессий против «Братьев-мусульман» и салафитов. Особенно напористо в этом формате будет действовать, и уже действует, Анкара, которая болезненно воспринимает происходящее в Египте с учетом ситуации у себя дома. В случае, если военной администрации АРЕ в ближайшее время не удаться найти некий внятный компромисс с исламистами (освобождение из-под ареста верхушки «братьев», определение даты выборов, на которые те же исламисты будут допущены и т.п.) этот нажим будет усиливаться не только по линии двусторонних отношений, но и с использованием инструмента в лице ЛАГ. От себя заметим, что достижение компромисса между властями и исламистами вряд ли возможно, поскольку в любом варианте египетские военные ставят себя под удар. В случае освобождения руководства движения «братьев» они расписываются в собственной слабости, играют на повышение авторитета отстраненного от власти президента М.Мурси  и дают мощный толчок для практически предопределенной победы исламистов на предстоящих парламентских выборах. При этом сценарии судьба высшего командования армии и МВД представляется  незавидной с ясной перспективой обязательного уголовного расследования. Отсюда продолжение жесткой линии на нейтрализацию исламистов и их отстранение от легальной политической деятельности. Одновременно, тюрьма является классическим инструментом для того, чтобы более настойчиво влиять в нужном ключе на М.Мурси и его сподвижников. Вопрос только, насколько удачным будет это воздействие.

Из этого следует ужесточение позиции саудовцев, турок и катарцев. Вопрос о приходе инвестиций с этого направления отпадает сам по себе, но это еще не все. Нельзя сказать, что отношения  египетских «братьев»  и Катара были уж очень «безоблачными». Встречались различные «подводные камни», связанные с нежеланием руководства египетских «Братьев-мусульман» принимать без поправок правила игры, которую пыталась навязать им Доха. Достаточно вспомнить серьезный спор из-за распределения квот на строительство в «лакомом» регионе Порт-Суэца. Но в нынешних реалиях, как представляется, эти разногласия уйдут в песок до лучших времен. Египетские военные отвесили новому эмиру Катара звонкую пощечину, которую он им не простит никогда. Свергая М.Мурси, армия тем самым ставит «жирный крест» на крупнейшем внешнеполитическом проекте нового катарского эмира по выстраиванию своей линии поддержки «братьев» в глобальном масштабе и приобретения полнокровного статуса участника БВУ. Под последним мы имеем в виду роль ХАМАС и маневры Дохи по вовлечению этого движения в орбиту своего влияния. То, что в эти планы не входит последняя египетская история, говорить излишне. Собственно, доказательством крайнего раздражения Дохи является история с закрытием корпункта «Аль-Джазиры»  в Каире, руководство которого новые власти не без оснований обвинили в «разжигании исламистского восстания». ХАМАС же в свою очередь безусловно будет солидарен с египетскими «братьями» в силу тесных идеологических и личных связей, но вот участие его боевиков в каких-либо активных акциях против египетской армии под вопросом. И причина здесь прозаична – опасения ужесточения блокады сектора Газа.

Позиция Катара по отношению к новым египетским властям найдет свое отражение и в ливийско-египетских взаимоотношениях. Ливийские «братья» больших симпатий к своим египетским коллегам не питают, но в данном случае важен принцип. И конечно финансовая и дипломатическая поддержка со стороны Катара, который имеет очень сильные позиции среди ливийских исламистов.

Саудиты в египетских событиях тоже не остаются в стороне. «Братья» в данном случае не являются в полной мере их инструментом влияния, но весь этот инцидент несет скрытую угрозу и для курируемых ими салафитов. Отсюда отказ салафитских групп участвовать в диалоге с новыми египетскими властями, а также активизация террористической активности ячеек «Ансар аль-шариа» на Синайском полуострове.

Как это ни парадоксально, но новые веяния в политике Египта не приветствуются и в Тегеране. Новый режим там обоснованно полагают ориентированным на Запад,  а М.Мурси, несмотря на свою «суннитскую сущность», очень неплохо взаимодействовал с Тегераном. Он объявил о восстановлении отношений с Ираном, что, конечно, неоднозначно восприняли аравийские монархии. Тегеран способствовал размещению в Центробанке АРЕ иракских  2 млрд долларов США, что позволило в значительной степени усилить «подушку безопасности» для национальной экономики. Теперь, как представляется, эти транши будут заморожены до лучших времен.

Совершенно однозначно будет утрачена и наметившаяся положительная динамика активизации судано-египетских отношений. Запланированный визит в Каир и переговоры суданского президента О.аль-Башира  по вопросу планов Эфиопии по строительству новой крупной плотины на Голубом Ниле будут, как минимум, отложены. Это означает, что угроза продовольственной катастрофы становится для АРЕ очень реальной. Особенно в условиях дипломатической блокады со стороны аравийских монархий и Турции,  что не позволит Каиру рассчитывать в полной мере на поддержку этих стран в различных международных и региональных организациях. Плюс ко всему,  Хартум в этой ситуации вполне может пойти  на самостоятельные шаги по выправлению ситуации и затеять строительство собственных ирригационных сооружений.  Это еще больше осложнит ситуацию в Египте, а реальных шагов и инструментов для того, чтобы эту ситуацию изменить к лучшему, у Каира будет очень мало.