Как мы уже сообщали, Саудовская Аравия и ОАЭ стремятся получить доступ к ряду современных оборонных технологий. Связано это с новой концепцией развития вооруженных сил с опорой на собственные ресурсы. Та легкость, с которой США — главный стратегический союзник аравийских монархий, отказались от поддержки президента АРЕ Х.Мубарака, а затем трансформация взглядов и позиции Вашингтона в связи с возможностью нанесения воздушного удара по сирийским объектам, четко определила второстепенность для него геополитических интересов той же Саудовской Аравии. В этой связи аравийсие монархии вынуждены пересматривать свою оборонительную концепцию. Если в случае с ОАЭ это более умеренные и выверенные шаги, которые направлены, прежде всего, на достижение приемлемого уровня внутренней безопасности, то КСА с подачи принца Бандара пытается позиционировать себя в качестве нового «регионального жандарма». При этом, не обладая сколь-нибудь значительными тактико-штабными потенциалами своих вооруженных сил, и КСА, и ОАЭ пошли примерно по одному и тому же пути, который различается лишь по объему. В обоих случаях это наемнические силы, только в случае с ОАЭ – в основном европейцы, а саудовцы предпочитают опираться на выходцев из мусульманских стран. Естественно, есть различие по задачам, поскольку в отличие от эмиратовцев, Эр-Риад планирует задействовать их в первую очередь во внешнеполитических целях.
В планы КСА и ОАЭ входит и осуществление программы оснащения этих сил передовыми военными инструментами, которые хорошо зарекомендовали себя в локальных конфликтах. Это, в первую очередь, беспилотники. В данном случае учитывается и тот факт, что Иран стараютеся развивать свою собственную программу производства дронов, и даже проводит их испытания (пока в большей степени с довольно скромными результатами) в условиях максимально приближенных к боевым в Ливане. При этом конструкция иранского беспилотника скопирована с американских аналогов, которые захвачены иранцами в Афганистане через лояльные им повстанческие группы. С учетом того, что речь идет, прежде всего, о потерпевших аварию аппаратах, приходится констатировать, что в руки иранских ученых попадают довольно пострадавшие экземпляры. В любом случае, для производства такого вида оружия нужна научная школа и технологии, чего пока ни у Ирана, ни у аравийских монархий нет.
США и Израиль (официально) категорически отказываются передавать технологии КСА и ОАЭ, и более того – продавать дроны. То есть эмиратовцы и саудовцы идут по пути банального воровства и контрабанды посредством усилий третьих лиц. Одновременно секретно перекупаются западные технологии и инженерно-технический персонал для работы непосредственно на территории КСА и ОАЭ. По оценке ряда экспертов, программы по созданию собственных беспилотников являются на сегодняшний день наиболее охраняемым секретом КСА и ОАЭ.
ОАЭ, в частности, сосредоточено на изготовлении в следующем году собственного дрона Hammerhead. Курирует данную работу наследный принц Мохаммед бен Зайед из Абу Даби, который активно контактирует с рядом западных фирм из Британии, Франции и США. По данным ряда экспертов, несмотря на очень «лакомые» условия контракта и конкуренцию, фирмы пока не могут преодолеть негласный контроль и эмбарго со стороны Missile Technology Control Regime, которая является авторитетной европейской организацией и специализируется на соблюдении неформального запрета на поставки или продажу ракетных и передовых военных технологий в страны «третьего мира». Отслеживание экспорта дронов входит в число приоритетов этой организации. С середины 2000 годов Абу Даби стремится обойти это негласное эмбарго, для чего пыталось установить доверительные контакты с ЮАР, а через бизнесменов в этой стране – с Израилем. По нашим данным, в настоящее время такие контакты через посредников в ЮАР активизировались с рядом израильских фирм. В 2010 году ОАЭ вышли на уровень конечных партнерских связей в этой области с итальянской фирмой Piaggio Aero, представившей ОАЭ свою разработку MALE P.1HH, которая фактически копировала тактико-техническое задание Hammerhead. Такой беспилотник мог выполнять одновременно как разведывательные, так и ударно-штурмовые функции. Патент на его производство при этом был оформлен в ОАЭ, а не в Италии, что позволило обойти санкции со стороны Missile Technology Control Regime. Кроме того, эмиратовцы начали программу по производству своей версии дрона S-100 с вертикальным взлетом. Соответственно он являлся копией беспилотника «Camcopter» австрийской фирмы Schiebel.
КСА не так глубоко продвинулось в программе производства дронов, как ОАЭ, и находится сейчас фактически в начале пути. Работы в этом направленииведутся под эгидой The Prince Sultan Advanced Technological Research Institute (PSATRI). Там собран интернациональный коллектив инженеров, в котором есть, по нашим данным, и россияне, работающие по частным контрактам. Основными негласными партнерами саудовцев в этом направлении являются южноафриканская компания Epsilon Engineering Services, которая в настоящее время производит малоразмерный беспилотник с вооружением другой фирмы из ЮАР BAE Systems. Последние работают в сотрудничестве с американской Hawk и шведской SААВ.
Одновременно и эмиратовцы, и саудовцы активно работают над системой космической навигации дронов. ОАЭ планирует использовать армейскую телекоммуникационную систему Yahsa, которую разработал Европейский аэрокосмический и оборонный концерн. КСА же пока отстает в этой области от ОАЭ, но планирует заключить контракты в самое ближайшее время для создания собственной космической системы наведения с помощью западноевропейских фирм Astrium и Thales Alenia Space. При этом запуск спутника планируется осуществить до 2015 года.