Иракское направление в силу геополитических причин является первостепенным для иранской внешней политики. Безопасность Ирана напрямую зависит от ситуации на западном фланге, что наглядно демонстрирует вся история двадцатого века. Примером этому может служить ирано-иракская война 1980-1988 годов, когда неуемные политические амбиции Саддама Хусейна и его режима вызвали гибель миллиона иранцев, нанесли колоссальный ущерб иранской экономике. Достаточно вспомнить так называемую «войну городов» 1984-1987 годов, когда города Ирана были подвергнуты нескольким волнам бомбардировок со стороны иракской авиации. Во время войны правительство Саддама Хусейна оказывало помощь всем антиправительственным группировкам, ведшим войну против исламского правления в Иране: от левацкой организации «Моджахеддин-э-хальк» до курдских повстанцев. Впрочем, иранцы также вели в тот период подрывную деятельность в Ираке, сформировав дивизию из шиитских оппозиционеров («Бригады Бадр») и помогая курдской партии ПСК, оказывавшей вооруженное сопротивление режиму Саддама Хусейна. Таким образом, любое чрезмерное усиление иракской государственности ведет к усилению опасений в Тегеране.

Вторым фактором исключительной важности Ирака для Тегерана является наличие на территории Ирака шиитских святынь – городов Неджефа и Кербелы, имеющих огромное символическое значение для коллективного сознания шиитов. На территории Неджефа расположена гробница Имама Али, в Кербеле похоронен третий Имам шиитов Хусейн, являющийся средоточием культа мученичества. Особое внимание иранцев к этим культовым местам проявилось летом 2014 года во время наступления «Исламского государства», когда Иран был готов ввести свои вооруженные силы на иракскую территорию для защиты сакральных мест. Говоря о значении этих культовых для шиитов, следует отметить и еще один момент. С начала двадцатого века роль основного шиитского теологического и научного центра играет Кум, расположенный на территории Ирана. Это обстоятельство отчасти связано с доминированием суннитской элиты в независимом Ираке до 2003 года и гонениях на шиитских клерикалов. С изменением политической ситуации вполне возможно превращение Неджефа в независимый и не менее влиятельный духовный центр и выход мирового шиизма из под исключительной иранской опеки.

В-третьих, Ирак имеет большое значение для Ирана как нефтедобывающая страна и потенциальный конкурент на рынке нефти. В 2014 году в Ираке было добыто 150 миллиардов баррелей нефти (для сравнения в Иране было добыто 157 миллиардов баррелей). Таким образом, иракцы превысили показатели добычи нефти при Саддаме Хусейне. В условиях падения мировых цен на нефть Ирак все больше превращается в иранского конкурента на международном рынке энергоносителей.

Для иранских геополитических интересов было бы крайне нежелательно усиление политических позиций Саудовской Аравии в Ираке и попытки этой страны доминировать в суннитских провинциях Ирака. Это вполне возможно, учитывая проживание на территории иракской провинции Анбар и саудовского Неджда одних и тех же бедуинских племен: дулейм и шаммар. При этом необходимо учитывать, что мать покойного короля Саудовской Аравии Абдаллы бин Абдель Азиза была из племени шаммар, что привело в результате к  особым отношениям между правящим домом КСА и племенной верхушкой. В Тегеране полагают, что саудовское влияние в «суннитском треугольнике» Ирака неминуемо приведет к закрытию выхода Ирана к Средиземному морю через территории северного Ирака и Сирии. Отделение от Ирака суннитских или курдских провинций приведет к усилению турецких и саудовских позиций и будет крайне отрицательно встречено политической элитой ИРИ.

Таким образом, Тегерану нужен единый, но слабый и управляемый Ирак с доминированием шиитской общины. В то же время иранцы отдают себе отчет в том, что посадить в Багдаде полностью марионеточное правительство им вряд ли удастся. Все шиитские партии Ирака (Партия исламского призыва, движение «Ахрар» Муктады ас-Садра, Высший исламский совет в Ираке) имеют партнерские отношения с ИРИ, но при этом их политические подходы зачастую расходятся с иранскими. Например, наиболее авторитетный представитель высшего шиитского духовенства Ирака Али ас-Систани не разделяет доктрину велаят-э-факих, а лидер движения «Ахрар» харизматичный Муктада ас-Садр часто позиционирует себя как иракского националиста и критикует, хотя бы на словах, иранское засилье.

Военный аспект

Угроза «Исламского государства» способствовало укреплению двусторонних отношений и усилению иранского присутствия в Ираке. Президент ИРИ Хасан Роухани заявил иракскому премьер-министру Хайдеру аль-Абади о том, что Тегеран «рассматривает безопасность Ирака как свою собственную». С учетом развала иракской армии, бросившей Мосул на произвол джихадистов, Иран сделал ставку на шиитские милиции, финансируя их и снабжая оружием. В настоящее время иракская армия составляет всего 48 тысяч человек. В обозримом будущем не представляется возможность ее трансформации в боеспособное соединение. Это вызвано рядом факторов: отсутствием опытных кадров (большинство офицеров-баасистов были уволены в результате чисток), набор кадров на основе преданности, а не компетентности, коррупция. В то же время общая численность шиитских милиций составляет около 120 тысяч человек. К ним относятся вооруженные формирования «Лива аль-Бадр» («Бригады Бадр») во главе с одним из лидеров партии ВИСИ Хади аль-Амири, «Катаиб Хизбалла», «Асаиб ахль аль-хакк» во главе со сторонником Нури аль-Малики Кайсом Хазали. До недавнего времени одной из наиболее сильных милиций была «Сарайя ас-Салам», подчинявшаяся Муктаде ас-Садру, но в начале февраля с.г. М.ас-Садр объявил о приостановлении действий  своих вооруженных формирований. Это было сделано после убийства шиитскими боевиками в Багдаде суннитского шейха Касима Сувейдана аль-Джанаби и 8 его соплеменников, что вызвало волну возмущений в суннитской общине. Еще одним показателем умеренности Муктады ас-Садра стало недавнее заключение им политической коалиции с блоком «Аль-Иракия» противоречивого политика Айяда Аллауи. А.Аллауи, светский шиит и бывший баасист, известен своим прошлым сотрудничеством с ЦРУ и МИ-6, а также тем что является одним из саудовских фаворитов на иракской политической сцене. Он не пользуется большой популярностью у иракских шиитов, и позиционирует себя как светского политика, действующего поверх конфессиональных различий, имеет авторитет среди суннитов провинции Анбар.

В настоящее время в иракской армии и милициях находятся сотни военных советников и консультантов из Ирана. На начальном этапе, когда Багдад столкнулся с угрозой вторжения ИГ, в боевых действиях участвовали и спецназ КСИР. В ходе боевых действий с экстремистами в Ираке погибло 29 иранских военнослужащих, включая бригадного генерала Хамида Такави.

В начале боевых действий против ИГ в августе-сентябре прошлого года иранцы через посредничество иракского Генштаба установили контакты с американцами. Это было сделано для минимальной координации военных усилий и для того, чтобы избежать недоразумений, когда в небе Ирака одновременно оперируют военная авиация Ирана и США. Учитывая слабость иранских ВВС (на вооружении состоят устаревшие самолеты F-14, F-5 и СУ-25), было сделано разграничение военных сфер влияния США и Ирана в Ираке. В американскую зону ответственности вошли Иракский Курдистан, провинции Анбар и Найнава. В иранскую – юг страны, Тикрит и Дияла. Неслучайно недавно прошедшей операцией по освобождению Тикрита командовал руководитель спецназа «Кодс» КСИР генерал Касем Сулеймани. Его можно было часто видеть на передовой в сопровождении командира «Асаиб ахль аль-хакк» Кайса Хазали, наводившего ужас своими чистками в Багдаде в 2006-2007 годах. В военной операции в Тикрите участвуют 27 000 человек, в составе которых подразделения иракской армии, полиции, шиитских милиций и суннитских отрядов самообороны «Сыновья Салахэддина», созданных по приказу премьер-министра Хайдера аль-Абади. Предполагается, что после освобождения порядок в городе будет поддерживать 9000-ное суннитское племенное ополчение.

Необходимо отметить, что военная операция в Ираке привела к взлету карьеры нескольких иранских высших офицеров. К ним относится, прежде всего, генерал Касем Сулеймани. До 2012-2013 годов он был теневой фигурой, засекреченным иранским командиром. В настоящее время он охотно позирует перед фотографами и чуть ли не дает интервью. В прошлом году в Тегеране циркулировали слухи (правда, так и не подтвердившиеся) о назначении К.Сулеймани командующим КСИР вместо генерала Мохаммеда Али Джафари. До недавнего времени К.Сулеймани слыл офицером ультраконсервативной ориентации. Так, в 2009 году во время выборных беспорядков он подписал письмо ряда деятелей КСИР о том, что в случае возникновения угрозы исламскому правлению КСИР вынужден будет вмешаться во внутриполитическую ситуацию. Несмотря на это, в конце 2014 года его начали усиленно завлекать в свой лагерь иранские реформаторы. Бывший посол ИРИ в Париже Садег Харрази заявил в одном из интервью, что «если бы не генерал Сулеймани, ИГИЛ уже маршировало бы по улицам Тегерана». Другим иранским военным, поднявшим свой авторитет на иракской ситуации, является секретарь Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) Ирана контр-адмирал Али Шамхани. В тяжелейший период лета 2014 года А.Шамхани координировал иранскую военную помощь Багдаду, побуждал непопулярного иракского премьера Нури аль-Малики уйти в отставку, контактировал с аятоллой Али ас-Систани. А.Шамхани рассматривается в армейских кругах ИРИ как умеренный и трезвомыслящий деятель в отличие от нынешнего министра обороны Х.Дехкана. Кроме того, А.Шамхани, имеющий арабское происхождение, выступает за нормализацию отношений между Ираном и Саудовской Аравией и пользуется определенным авторитетом в саудовской элите (награжден одной из высших наград королевства).

Политический аспект. Иранская дипломатия весьма активна на иракском направлении. Достаточно сказать, что именно благодаря иранским усилиям в критический период июля-августа 2014 года удалось предотвратить окончательное отделение Иракского Курдистана от остальной части страны. Иранцы жестко привязали предоставление своей военной помощи иракским курдам в этот период к отказу от провозглашения независимости. Этому были посвящены переговоры, которые вели в Эрбиле в июле 2014 года министр иностранных дел ИРИ Мохаммед Джавад Зариф и заместитель министра иностранных дел Амир Хоссейн Абдоллахиян. Таким образом, на сегодняшний день Иран является гарантом территориальной целостности Ирака. Иранцы выступают как против курдского сепаратизма, так и против предоставления широкой автономии шиитским провинциям (создания так называемого «Шиистана», тема которого муссировалась рядом иракских политиков в 2007-2008 годах).

10 сентября 2014 года министр иностранных дел ИРИ Зариф, поздравляя своего нового коллегу Ибрагима аль-Джафари (бывший премьер-министр Ирака в 2005-2006 годах), выразил надежду на больший динамизм в двусторонних политических отношениях. 22-28 декабря 2014 года спикер иранского Меджлиса Али Лариджани в ходе большого турне посетил Ирак. В ходе ближневосточной поездки А.Лариджани сделал остановки в Багдаде, Дамаске, Бейруте, Сулеймании и Эрбиле. В Багдаде он провел переговоры с премьер-министром Ирака Хайдером аль-Абади, аятоллой Али ас-Систани, лидером Высшего исламского совета Ирака Аммаром аль-Хакимом. В Дамаске А.Лариджани провел встречи с президентом Башаром Асадом и руководителями некоторых палестинских фракций, в Бейруте с премьер-министром Ливана Таммамом Саламом, министром обороны Ливана Самиром Мокбелем, лидером «Хизбаллы» Хасаном Насраллой и спикером парламента Набихом Берри. В Эрбиле иранский спикер вел переговоры с руководителем Автономного Региона Курдистан Масудом Барзани, в Сулеймании – с бывшим президентом Ирака Джалалом Талабани. Поездка Али Лариджани преследовала две цели. Во-первых, провести смотр союзников Тегерана в регионе и договориться о координации политических действий. Во-вторых, повысить вес самого Лариджани в иранской внутренней политике. В отличие от парламентов многих других государств, включая РФ, иранский Меджлис играет важную роль в выработке и осуществлении внешней политики страны. В настоящее время наблюдается определенное соперничество между командой Х.Роухани и консервативным большинством Меджлиса за отстаивание внешнеполитических приоритетов Ирана.

16 февраля с.г. Ирак посетила представительная правительственная иранская делегация во главе с вице-президентом ИРИ Эсхаком Джахангири. В ходе переговоров с иракской стороной обсуждались вопросы политического и экономического сотрудничества.

Экономический аспект. Торгово-экономическое сотрудничество занимает важное место в ирано-иракских отношениях, потому что Ирак является перспективным рынком сбыта иранской ненефтяной продукции. Иранское экономическое присутствие зримо ощущается в Ираке. При этом иранским фирмам приходится выдерживать достаточно жесткую конкуренцию с турецкими фирмами, также осуществляющими экспансию на иракском рынке. О важности иракского направления в иранской внешней торговле говорит то, что курирует его в рамках Торгово-промышленной палаты бывший министр нефти в правительстве М.Ахмадиненджада Рустам Каземи. 15 ноября 2013 года Каземи был назначен вице-президентом Э.Джахангири на должность секретаря Штаба по развитию ирано-иракских экономических отношений. Р.Каземи является выходцем из КСИР, до работы в Министерстве нефти руководил корпорацией «Хатам оль-Анбия», ведущей интенсивную экономическую деятельность на благо Корпуса стражей. Ирак и Сирия являются «доменами» КСИР, поэтому неудивительно, что экономическую деятельность в этих странах ведут в основном иранские компании, связанные с данной структурой.

Иран экспортирует в Ирак продукты нефтепереработки (бензин, керосин,  машинные масла и т.д.), продукты питания, лекарства, одежду, обувь, цемент, металлургическую продукцию, автомобили. Общий объем двусторонней торговли за прошлый иранский год (март 2013 – март 2014 года) составил 12 миллиардов долларов. При этом ненефтяной экспорт из ИРИ в Ирак составил 5,12 миллиардов долларов. По информации министра экономики Ирана Али Тайебния, двусторонний торговый обмен имеет потенциал к росту до 20 миллиардов долларов в год. В качестве главных препятствий на пути расширения торговли министр называет пограничные транспортные проблемы, проблемы при банковских взаиморасчетах, связанные с международными банковскими санкциями против Ирана и реэкспорт иранских товаров с иракской территории в третьи страны. О внимании, которое уделяется иранским правительством к экономическим контактам с Ираном свидетельствует то, что во время поездки делегации во главе с вице-президентом Э.Джахангири в Багдад в феврале с.г. его сопровождали представители 260 иранских компаний и предприятий. В Багдаде действовала большая иранская торгово-промышленная выставка. Эсхаком Джахангири было направлено 7 писем в министерства торговли, шахт и геологии, экономики, туризма, промышленности ИРИ о необходимости увеличения усилий на иракском направлении.

Несмотря на сложную военно-политическую ситуацию в Ираке иранские промышленники и предприниматели не боятся делать инвестиции в экономику этой страны. Саид Мадани, президент иранской автомобильной группы «Сайпа» назвал иракское направление в работе своей компании «стратегическим». Основной конкурент «Сайпы» автомобилестроительная компания «Иран Ходро» открыла в Багдаде свой автосалон и начала переговоры с иракскими партнерами о строительстве совместного предприятия по сборке автомашин. Иракский министр по строительству и ЖКХ Тарик аль-Хикани пригласил иранских партнеров участвовать в строительстве 2,5 миллионов квартир для иракцев. В декабре 2014 года секретарь ВСНБ Ирана Али Шамхани провел в Багдаде переговоры с иракским министром транспорта Бакиром Джабром аз-Зубейди об  иранском содействии в строительстве в Ираке дорог, железнодорожном, авиационном и морском сообщении, послевоенном восстановлении территорий, опустошенных ИГ. Не оказался обойденным и финансовый сектор. 10 декабря прошлого года президент иранского банка «Эктесд-э-новин» Хасан Мотамеди объявил о создании совместного ирано-иракского банка под названием «Региональный Исламский Банк Развития и Инвестиций» с иранской долей капиталов в 68% (120 миллионов долларов).

Большой интерес для иранцев представляет такое направление экономической экспансии в Ираке как предоставление иранской стороной технических и инженерных услуг. К ним относятся строительство дорог, мостов, трубопроводов, водоочистительных сооружений, НПЗ, плотин, электростанций. Данный вид бизнеса имеет неплохие перспективы в Ираке, учитывая изношенность инфраструктуры, бедственное положение с подачей электроэнергии и очисткой воды. Вице-президент Ирана М.Шариатмадари оценивает перспективы этого сектора иранской внешней экономики в 25 миллиардов долларов. Предполагается, что одним из ведущих потребителей таких услуг может стать Ирак.

Таким образом, двусторонние связи между Ираком и Ираном развивающиеся в разных направлениях, имеют характер стратегического партнерства. Ближневосточное направление имеет сейчас основное значение для внешней политики ИРИ. Основная экспансия Ирана идет на запад – в сторону Средиземноморья. Таким образом, Ирак приобретает для Тегерана критически важное значение. В то же время Ирак важен для Ирана не только в региональном, но и в глобальном плане. По мысли иранских стратегов, противостояние «Исламскому государству» создает поле для ирано-американского сотрудничества и повышает ставки Ирана на переговорах по ядерной проблеме.