Активизация на Балканах радикальных мусульманских организаций создает новый вызов европейским государствам в этом взрывоопасном регионе. В случае возобновления здесь конфликта главным потерпевшим станет ЕС, принявший в свои ряды «несостоявшиеся» государства.

Заметное усиление активности в балканских странах радикальных мусульманских организаций свидетельствует о появлении там нового вызова, способного нанести серьезный удар как по интересам государства Евросоюза.

Подобные действия отмечаются практически во всех районах проживания мусульман, включая Боснию и Герцеговину (БиГ), Сербию (юго-западный район Санджак) и даже в сравнительно «светских» Албании и Косово.

Так, например, сербские спецслужбы еще в 2014 г. заявили о наборе эмиссарами «Исламского государства» десятков «живых бомб» в Косово из числа албанцев, входящих в единую сеть вербовки сторонников Абу Бакра аль-Багдади во всех странах региона с мусульманским населением.

О том, что эта угроза реальна, свидетельствует самоподрыв, осуществленный косоваром Блеримом Хета в 2014 г. в Ираке, в результате которого погибли 52 человека.

Речь в том числе идет и о действиях «Балканской бригады» ИГ, уже отметившейся жестокими убийствами неугодных лиц в Сербии и Косово. Ее же руководство угрожало расправой сербским дипломатам, если они не уедут из Сирии.

При этом представители сербских спецслужб  указывают на перехват ими информации о том, что ИГ объявило ее бойцам, находящимся в Сербии, привести их в боевую готовность для осуществления возможной акции на сербской территории.

Ранее в Сирии и Ираке особенно отметились моджахеды из Косово, сражающиеся в составе «Джебхат ан-нусра», входящие в Rinija islame – Kačanik. Известно, что, по меньшей мере, там погиб один из заметных его представителей Эмрах Фойница.

Со второй половины 2014 г. среди убитых в Сирии боевиков стали попадаться косовары, представляющие ИГ. Один из наиболее известных — Патриот Матоши, воспитанный имамом мечети Зекерия Чазими, важным лицом в руководстве джихадизма в Косово.

Ситуация в Косово достигла такой остроты, что местный лидер Хашим Тачи распорядился арестовать самых опасных радикалов. Из списка в 96 человек задержать удалось лишь 40. Остальные бежали в том числе в сербский Санджак, где находятся ячейки «Аль-Каиды».

По сути, этот район превратился в «заповедник» для радикального исламизма. В числе руководителей местных религиозных сепаратистов, открыто выступающих за прекращение «оккупации Санджака» — местный муфтий Муамер Зукорлич. Он регулярно и резко критикует присутствие сербов в данном регионе и выступает за создание здесь независимого мусульманского анклава, кстати, уже имеющего свой «государственный» флаг. В том же духе на разжигание ненависти к сербам работает и глава «Движения за обновление автономии Санджака» Джемаил Сулевич, утверждающий, что Белград «направленно осуществляет геноцид санджакских мусульман».

Не в последнюю очередь растущая активность исламских радикалов в регионе связана с увеличивающейся «финансовой экспансией» ряда религиозных и религиозно-политических структур из стран Ближнего Востока.

Фактически, сейчас за мусульман Южной Европы идет достаточно жесткая борьба со стороны различных центров силы. В начале – середине 1990-х гг. в той же БиГ появилась «Аль-Каида» (тогдашнее руководство боснийских мусульман даже предоставило почетное гражданство Усаме бен Ладену за всестороннюю помощь в борьбе против сербов и хорватов). А в 2000-е гг., после ряда чувствительных ударов, полученных «Аль-Каидой» в Ираке, Йемене и Афганистане ее позиции в регионе стали занимать «Братья-мусульмане» и их дочерние структуры, связанные с Катаром и особенно с Турцией.

Возвращение на Балканы стало важной составляющей частью реализации стратегии турецкого лидера Реджепом Тайипом Эрдоганом по возвращению контроля над утраченными в XIX – XX веках территориями Османской империи.

Соответственно, позиции стоящих за «Аль-Каидой» просаудовских структур заметно ухудшились. Однако в 2014 г. после образования «Исламского государства» оно здесь также получило немалую популярность, которая в последние месяцы достигла своего пика.

Причем поток «добровольцев» в ряды как соратников Абу Бакра аль-Багдади, так и боевого крыла «братьев» настолько усилился, что это вызвало повышенное внимание к балканскому направлению со стороны спецслужб ряда монархий Персидского залива, заинтересованных в скорейшей и гарантированной ликвидации данного трафика.

Так, на подобной основе заметно оживились связи между Сербией и ОАЭ. Сейчас стороны обменялись постоянно действующими группами из офицеров спецслужб, работающими на месте по выявлению и ликвидации каналов финансирования и переброски боевиков из балканских стран в государства Ближнего Востока.

Необходимо отметить, что помощь в борьбе против радикальных исламистов в том же Санджаке напрямую отвечает интересам ОАЭ, являющихся важным инвестором в сербскую экономику. Так, в последние годы ОАЭ вложили в Сербию свыше 1 млрд долларов. Кроме того, они являются фактическим совладельцем важного сербского предприятия – «Югаэкспорт».

Подобная деятельность максимально отвечает и интересам ЕС. Учитывая наблюдаемый в его «подбрюшье» ренессанс исламистских радикальных организаций, очень скоро он может столкнуться с новым развитием балканского кризиса – на этот раз с чисто джихадистской подоплекой.

И если в 1990-е гг. он касался лишь сугубо бывшей Югославии, не входящей в состав единой Европы, то сейчас ситуация коренным образом изменилась. Теперь это явно уже проблема Евросоюза. Сербия, имеющая на своем юге  усугубившуюся проблему Санджака, БиГ, Албания, а также   Македония и Черногория, где также проживают в том числе этнические албанцы, — все это в той или иной мере уже головная боль Брюсселя.

Кроме того, за время прошедшее с момента отторжения от Сербии Косово оттуда, ввиду льготного режима сообщения этой территории с ЕС,  в европейские страны хлынул поток наркотиков, налаженный албанскими криминальными группировками. И нет гарантии, что подобными лазейками не воспользуются и джихадисты.

Соответственно, «размораживание» здесь конфликта наряду с украинским кризисом способно нанести по ЕС мощный удар. Если «вспышки» 1990-х гг. фактически «тушились» под руководством США, то теперь представляется сомнительным, чтобы они стали полноценно гасить пожар в европейском «пороховом погребе».

Более того: как и украинский кризис, подобный сценарий развития событий может быть для Вашингтона выгодным в плане дополнительного ослабления Европы и перерасхода ее ресурсов на решение обострившихся внутренних проблем.

Тем более, что ожидаемая дестабилизация ситуации в Санджаке может с высокой долей вероятности переброситься и на другие районы проживания мусульман в регионе. И это является серьезным моментом уязвимости не только для Сербии, но и Евросоюза.

Необходимо напомнить, что США располагают в Санджаке весомыми связями, наличие которых они продемонстрировали еще в 1999 г., сразу после проигрыша Белградом войны против НАТО. Тогда Вашингтон с целью заставить его отказаться от Косово демонстрировал готовность дестабилизировать ситуацию в этом проблемном для сербов (и Евросоюза) регионе.

В случае реального обострения нового балканского кризиса его урегулирование представляется еще более затруднительным ввиду зачастую чересполосного проживания в той же БиГ сербов, мусульман-боснийцев и хорватов.

Обстановка там такова, что в случае любого, даже незначительного инцидента значительная по площади территория данного государства погрузится в многолетнее этно-конфессиональное противостояние.

Ухудшающаяся ситуация на Балканах демонстрирует еще один примером неосмотрительности руководства ЕС, принимавших в свои ряды страны, реально не являющиеся полноценными государствами. В особой степени это относится к БиГ, раздираемой этно-конфессиональными противоречиями между боснийцами, сербами и хорватами.

Перспектива возможного нового кризиса в регионе может заметно скорректировать энергетические планы ЕС, стремящегося диверсифицировать потребляемые им энергоносители за счет каспийского газа.