После поражения сирийской правительственной армии в Идлибе, а там оказались фактически окруженными т.н «тигры» из элитных частей Республиканской гвардии, которые замыкались непосредственно  на брата президента Башара Асада Махера, ситуация для нынешнего режима стала во многом критической. Попытки исламистов из «Джабхат ан-нусры»   захватить базу ВВС в Джиср аш-Шугуре яляется конечной фазой операции по установлению своего военного доминирования над этой провинцией с целью разворачивания дальнейшего наступления с севера и юга  объединенных сил оппозиции непосредственно на Дамаск. За последние месяцы просаудовские радикалы где «мечом», а где «пряником» (скажем сразу, что большинство отрядов т.н. «светской вооруженной оппозиции» перешло на сторону исламистов не в силу силового поглощения, а за элементарный бакшиш) сумели объединить под своим началом большинство вооруженных отрядов сопротивления на севере страны. Это был принципиальный момент, который обеспечил им численное превосходство, а материально-техническое снабжение взяли на себя зарубежные спонсоры в лице Турции, КСА и Катара. Позиция последнего крайне любопытна, поскольку мы наблюдаем сейчас интересную трансформацию позиции Дохи в сторону поддержки усилий по скорейшему свержению нынешнего сирийского режима.

Охарактеризуем ее как тактическую смену ориентиров своего присутствия в Сирии, что выразилось во временном альянсе с Эр-Риядом при активизации  стратегического партнерства с Анкарой с целью создания совместно с Турцией лояльной себе силы в виде местных «Братьев-мусульман». Нейтралитет отрядов прокатарского «Исламского государства» (ИГ), которое до этого большую часть своего времени воевало с просаудовскими отрядами и сирийскими курдами, нежели чем собственно с правительственной армией, в очень значительной степени обеспечил нынешний военный успех оппозиции в Идлибе. Более того, очень приличная часть сил ИГ была выведена с севера страны и переброшена под Дамаск и в Ирак, где в настоящее время разворачиваются основные события, которые будут определять жизнеспособность этой организации в ближайшие месяцы. Первым индикатором союза Эр-Рияда и Дохи на сирийском направлении стало восстание сторонников ИГ в палестинском лагере Ярмук месяц назад, что кардинально отвлекло правительственные силы от направления главного удара исламистов из «Джабхат ан-нусра» в Идлибе и не позволило в должной мере оперативно перебросить подкрепления в этот район. Отметим в данном случае и явный промах иранцев, которые в лице командующего «Аль-Кодс» генерала Касема Сулеймани настояли на перебазировании значительной части ливанских шиитов из «Хизбаллы», которые воевали в Сирии, под Тикрит, полагая, что именно там решается судьба иракской кампании.  В любом случае, трансформация позиции Катара носит знаковый характер, как и перспектива создания совместного фронта между ними и турками, которые рассматривают Доху не только как финансового спонсора лояльных себе сил, но и идеальный рычаг для создания в лице подконтрольного ей ИГ силового противовеса курдскому сепаратизму на своих границах. Эта тема крайне болезненна для Анкары, и собственно не случайно подразделения ИГ в качестве одного из своих основных противников внутри Сирии рассматривают именно отряды курдского ополчения.  При этом стратегический альянс между Анкарой и Дохой оформился не только в связи с сирийским кризисом, но и в рамках совместных усилий по материально-техническому снабжению ливийских «Братьв-мусульман», прежде всего в лице их наиболее боеспособных отрядов из Мисураты.

. Категорический отказ США поддерживать с воздуха наступление иракской армии в провинции Анбар в случае наличия в ее рядах шиитской милиции и бойцов из «Хизбаллы», стало отправной точкой для передислокации  значительной части этих подразделений в Сирию. Там уже находится отряды «Хизбаллы», и в настоящее время активно «подтягиваются» и иракские шииты. Тактический успех одержала «Хизбалла» и  районе Каламун на сирийско-ливанской границе, где при взаимодействии с ливанской армией ей удалось выбить исламистов с ряда стратегических точек на горных перевалах, что серьезно затруднило им переброску живой техники и боеприпасов из Ливана в Сирию. Как представляется, это является только предтечей большой наступательной операции сирийской армии и ее союзников в том же Идлибе. Восстановление паритета сил именно в этой провинции  рассматривается и в Дамаске, и в Тегеране как задача-минимум. Задача-максимум — освобождение Идлиба и срыва саудовских планов  по созданию плацдарма для разворачивания наступления на столицу. Особенно внимание в данном случае уделяется недопущению создания исламистами устойчивых позиций на побережье, что автоматически откроет для них каналы «морской»логистики для пополнения своих арсеналов.

Объединение антиасадовских сил, что привело к поражению в Идлибе, было фактически упущено сирийским разведсообществом, которое не смогло вовремя отреагировать  на возникающую угрозу. Это в принципе легко объяснимо, поскольку именно с конца прошлого года в сирийских спецслужбах развернулась жесткая борьба за власть и доминирование, которая окончилась только сейчас в связи с отставкой и кончиной  23 апреля с.г. одного из главных «возмутителей спокойствия» бывшего  руководителя Службы политической безопасности генерала Рустама Газале. Напомним, что до этого в марте последовала отставка двух самых главных оппонентов в силовом блоке нынешнего сирийского режима в лице того же Рустама Газале и руководителя Военной разведки 74-летнего генерала суннита Рафика Шехадена.  Их соответственно сменили на этих постах Назих Хассум (друз родом из Кении, бывший заместитель генерала Али Мамлюка в структуре Национальной службы безопасности) и Мохаммед Мехалла. Эксперты оценивают эти перестановки как безусловную победу нынешнего советника по вопросам безопасности Али Мамлюка  и  родного брата президента Махера. Последним также удалось до этого дистанцировать от власти некогда всемогущего «кассира» клана Асадов и бывшего руководителя безопасности в столичном округе Хафеза Махлюфа, который в настоящее время находится в почетной ссылке в Минске.  В настоящее время единственным препятствием для полного доминирования А.Мамлюка в системе национальной безопасности остается только глава разведки ВВС генерал Джамиль Хассан, который считается доверенным человеком Махера Асада. Это не мешает ему находится в крайне неприязненных отношениях с А.Мамлюком. Последний же является креатурой нынешнего президента Башара Асада, который был несколько напуган напором своего младшего брата в перетасовке командных кадров в силовом блоке, в связи с чем  и позволил А.Мамлюку выступить в данном случае естественным противовесом. Вся эта чехарда естественно сильно вредила эффективной работе спецслужб. Если подвести итог последних  перестановок, то необходимо отметить, что произошла консолидация руководства силового блока в рамках удаления суннитских кадров и выдвижение на первые роли алавитов, друзов и черкесов. Представляется, что основным поводом для разногласий явилась оппозиция суннитских кадров планам А.Мамлюка и Махера Асада по многократному усилению влияния в Сирии иранцев и присутствия на фронтах ливанских и иракских шиитов. Кроме того, Махер Асад с подачи Тегерана планирует реформировать элитные части Республиканской гвардии целью акцентирования в их подготовке тактики  партизанской и контрпартизанской войны. Это предполагает отход от классической военной доктрины и оставляет «за бортом» многие офицерские командные кадры, которые учились именно этому в военных вузах как внутри страны, так и в СССР. Другими словами, происходит смена поколений в спецслужбах и армии, что как всегда не проходит безболезненно и без ущерба для своевременного реагирования на поступающие вызовы.