Иран и Индия – давние и традиционные партнеры. Отношения двух стран имеют многовековой и непреходящий характер, преломляясь в самых различных сферах. В культурной на это указывает, например, такое выражение как «индийский стиль в персидской поэзии», богатое литературное наследие персоязычного классика Амир Хосрова Дехлеви (дословно – «Делийского», «из Дели»). Уже в недавнее время, XX в., с Индией и индийской культурой связан целый пласт в творчестве крупнейшего иранского писателя Садека Хедаята. Индия, как это ни парадоксально звучит, является родиной иранского кино: именно там в 1932 г. был снят первый художественный звуковой фильм на фарси под названием «Дохтарэ Лур». Персидский язык и литература близки многим в Индии, а в более чем 200 местных университетах имеются соответствующие кафедры. Не так давно, в середине XIX в., расширение торгово-экономических связей с Индией и ее метрополией – Великобританией, оказало решающее воздействие на экономическое и социальное развитие Ирана. В последние годы режима шаха Мохаммада-Резы Пехлеви Индия стала одним из важнейших внешнеэкономических партнеров Ирана, развивая связи в самых различных сферах, в том числе – в нефтяной. Именно Иран помог Индии создать первый современный нефтеперерабатывающий завод в Мадрасе. Тогда же Индия вышла на первое место среди развивающихся стран по иранскому импорту и на третье – по экспорту. Первенствовала Индия и по импорту иранской нефти и нефтепродуктов. Партнерство двух стран развивалось и в сфере инвестиций.
В силу многих причин отношения Ирана с Индией, партнерство на уровне двусторонних отношений, в региональном и глобальном измерении по-прежнему выгодны и настоятельно необходимы каждой из сторон. В первое десятилетие после победы в Иране Исламской революции, когда резко упали объемы торговли с западными странами, их место заняли развивающиеся страны. Именно тогда масштабный и стабильный характер приобрели, в частности, отношения с Индией. В условиях закрытости для Ирана западного рынка для приобретения стратегических товаров и материалов, в том числе и вооружений, это страна, путем реэкспорта, удовлетворяла многие жизненно важные потребности Ирана.
Однако последнее пятилетие демонстрирует все большее дистанцирование Индии от позиций стратегического партнерства с Ираном. Несомненно, все более расходятся взгляды двух стран по ключевым международным вопросам, в том числе – по реализации ядерной программы Ирана и, возможного, наличия в ней военного компонента. Это, разумеется, является следствием все большего доминирования американского фактора в индийской политике и откровенного нажима на Дели со стороны Вашингтона. По всей видимости, в США находят эффективные преференции экономического и политического характера, перевешивающие плюсы традиционного ирано-индийского партнерства. Реально утвердившаяся проамериканская составляющая индийской внешней политики ощутимо проявилась в поддержке Индией антииранских санкций Запада при голосовании в ООН. Как считают аналитики, «в обмен на лояльность президент Б.Обама пообещал индийским партнерам поддержку в вопросе обретения Индией места постоянного члена СБ ООН в случае его реформирования и расширения».
Нельзя снимать со счетов и внутрииранские реалии, выразившиеся в 2005-2013 гг. в смене многих ориентиров иранской политики в результате прихода к власти в Иране неоконсерваторов во главе с президентом М.Ахмадинежадом. Реформаторская политика С.М.Хатами, находившая понимание у индийского политического истеблишмента и увенчавшаяся зримыми достижениями в выходе Ирана из политической изоляции и наведении «мостов» с Западом, основанная на несмелой, но все же начавшейся реализовываться политикой диалога цивилизаций, попытками сближения с США, находившими положительный отклик в Индии, уступила место крикливо-наступательной, без проблесков возможностей поиска диалога политикой неоконсерваторов во главе с М.Ахмадинежадом. В итоге, многие наработки стратегического партнерства были утеряны.
Для сравнения отметим, что еще в эпоху С.М.Хатами (1997-2005 гг.) двусторонние отношения вполне входили в парадигму устойчивого стратегического партнерства. Состоявшиеся в 2001 и 2003 году обмены визитами на высшем уровне еще раз подтвердили этот статус, нашедший воплощение в Тегеранской декларации 2001 г. Однако встреча в 2012 г. между аятоллой А.Хаменеи – религиозным лидером Ирана , и премьер-министром Индии М.Сингхом прошла уже на фоне сильных проамериканских составляющих индийской политики и наличия серьезных разногласий между двумя странами.
У обеих стран много общих интересов. Их связывает такая совместная задача как достижение региональной стабильности. Она выражается в необходимости урегулирования затрагивающей интересы обеих стран афганской проблемы, отражении террористической угрозы, стабилизации ситуации в Юго-Западной Азии.
Для Ирана и Индии важна деятельность в развитии транспортных коммуникаций. Использование иранского транзита для Индии дает возможность беспрепятственного доступа к внешним рынкам. И Индия, и Иран заинтересованы в строительстве многополярного мира, о чем их лидеры постоянно заявляли и заявляют. В начале ХХI века можно было констатировать совпадение точек зрения двух стран по отношению к политике США, например, в части санкций, введенных Вашингтоном против каждой из стран. На этой базе Индия поддерживала антиамериканскую позицию Ирана, а Иран во многом нивелировал антииндийскую дипломатию Пакистана и других стран в международных исламских структурах.
Тогда же, в начале нового века, стабилизировались главные направления торгово-экономического сотрудничества двух стран, включавшие такие приоритеты как энергетика, металлургия, нефтегазовая и химическая промышленность, транспорт. Индия и Иран установили режим наибольшего благоприятствования, что позволило поднять взаимный товарооборот до 3 миллиардов долларов.
В последние годы наметились тенденции утраты стратегического характера двустороннего диалога. Это уже сказывается на реализации проекта международного транспортного коридора «Север – Юг». Иран и Индия, вместе с Россией, стояли у колыбели этого проекта, подписав в сентябре 2000 г. в Санкт-Петербурге Соглашение о его создании. В начале 2002 г. оно было ратифицировано. Эта транспортная артерия предполагала доставку грузов из Индии, Пакистана, стран Персидского залива через территорию Ирана (в его порты на Каспии), а далее — либо паромами до железнодорожной сети России, либо судами класса «река — море» через внутренние водные пути РФ в страны Центральной и Восточной Европы и Скандинавии. Специалисты рассматривают «Север – Юг» как важный евразийский геополитический проект. Он позволит Ирану, как и Индии, еще более активно участвовать международной торговле. Есть мнение и о том, что формирование этого транспортного коридора сулит крупнейший со времени великих географических открытий переворот в мировой торговле между Северной Европой, Персидским заливом и странами Южной и Восточной Азии. Иран реально продвинулся в создании своей части МТК «Север — Юг», желая эффективно использовать выгоды, связанные с функционированием такого коридора и привлечением в его развитие иностранных инвестиций. В г.Энзели, у территории порта, создана особая экономическая зона, где построены крупные международные торгово-коммерческие комплексы и предприятия. В сентябре 2003 года эта зона объявлена свободной, ей предоставлены соответствующие таможенные и налоговые льготы. С течением времени, ввиду осложнения отношений между Ираном и Индией, темпы реализации проекта заметно снизились.
Точно так же потеряли динамику развития многие казавшиеся перспективными составляющие двустороннего сотрудничества. Можно отметить и то, что сведены на нет и стратегические договоренности, вытекавшие из высокого уровня диалога между Дели и Тегераном. Существенно упали и показатели торгово-экономического сотрудничества. Однако при этом Индия продолжает оставаться одним из важнейших импортеров иранских товаров, входя в 2014 г. в первую пятерку.
Однако, так ли фатальны наметившиеся негативные тенденции в диалоге Тегерана и Дели. На недавней встрече вице-президента Индии Х.Ансари с главой иранской дипломатии М.Д. Зарифом подчеркивалось значение стратегического партнерства двух стран в обеспечении безопасности на региональном и глобальном уровнях. Было обращено внимание и на то, что правительство президента Х.Роухани стремится активизировать взаимодействие с Индией во всех сферах и придать ему новый импульс и необходимую динамику. Сам Роухани, встречаясь в феврале с.г. с советником по вопросам национальной безопасности Индии А.Довалом обратил особое внимание на необходимость сближения между двумя странами, считая, что это служит делу установлению и поддержанию мира и безопасности в регионе. По его словам, наличие хороших и сбалансированных отношений на направлении Тегеран-Дели идет только на благо их совместного развития. Индия также готова внести свой вклад в этот процесс, заверил его А.Довал, указав на то, что обе страны являются традиционными торговыми партнеры в самых различных областях, и особенно в нефтедобывающей промышленности. По данным российского информационного агентства Iran.ru, Индия является крупнейшим после Китая импортером иранской нефти. «Хотя из-за западный санкций она и сократила закупки «черного золота» в Иране». Если в 2010-11 гг. она импортировала в среднем по 370 тыс. баррелей иранской нефти в день, а в 2014-15 гг. этот показатель снизился до 220 тыс. баррелей».
Многое в ирано-индийском диалоге до сих пор омрачается ядерным фактором. Поддержка со стороны США развития индийской национальной ядерной программы, как представляется, объясняет практически состоявшийся выход Индии из сулящей немалые экономические и политические дивиденды его участникам проекта прокладки газопровода Иран-Пакистан-Индия. Проамериканская составляющая, попытки Вашингтона дезавуировать несомненно важную роль Ирана как важного поставщика газа на мировые рынки углеводородов, обладающего самыми большими в мире разведанными запасами газа, лежит в основе идеи регионального газопровода, связывающего Индию, Пакистан, Афганистан и Туркменистан. Здесь роль главного поставщика природного газа отведена Туркменистану, с 1998 г. все более зависящего от США, но одновременно продолжающего быть стратегическим партером Ирана.
Тем не менее, заметны подвижки в направлении снижения напряженности. Важным объектом ирано-индийского сотрудничества обещает стать намеченный к строительству на юго-востоке Ирана, вблизи ирано-пакистанской границы, морской порт, создание которого, застопорилось в связи с введенными против Ирана торгово-экономических санкций. Межправительственное соглашение по этому поводу было подписано еще в годы президентства С.М.Хатами. По данным иранского информационного агентства ИСНА, этот порт будет ориентирован на экспортно-импортные операции Индии с постсоветским странами Центральной Азии. Этот проект будет реализован в рамках проведения экспортных операций через иранскую свободную экономическую зону Чахбахар. Построив порт, Индия добьется уменьшения транспортных расходов и ускорения доставки грузов в страны Центральной Азии. Расположение нового порта на иранской территории даст Индии возможности обойтись без транзита своих грузов по пакистанской территории. Новый порт даст возможность и интенсифицировать торгово-экономическое сотрудничество на индийско-афганском маршруте.
Кстати, в Иране уже сегодня готовы предложить Индии полномасштабно использовать железнодорожную и автодорожную сеть страны для транспортировки индийских грузов в страны СНГ. Посетивший недавно Индию советник президента ИРИ, секретарь Координационного совета свободных и особых экономических зон Акбар Торкан поддержал необходимость развития транзитных маршрутов на территории Ирана для доставки индийских экспортных грузов в страны постсоветского пространства и далее в Европу. СЭЗ Чахбахар станет местом прописки и индийского завода по производству карбамида (мочевины). Он позволит удовлетворить потребности страны в этом виде продукции. Иранская печать процитировала в этой связи индийского министра химической промышленности и удобрений А.Кумара о том, что завод будет совместным объектом, его мощность составит 1,3 млн т карбамида в год и это позволит уменьшить потребность в его импорте. Индия предполагает инвестировать в создание этого перспективного проекта порядка 800 млн долларов.
Как положительный факт можно отметить то, что несмотря на трудности проведения банковских операции в условиях санкций против иранской банковской системы, Индия, начиная с 2014 г. регулярно ликвидирует свои задолженности по поставкам иранской нефти. Они составляют более 3 миллиардов долларов. Так, в апреле 2014 г. ИРНА сообщило о выплате очередного транша задолженности в сумме 500 млн долларов. Эту сумма, сообщило агентство, представляла четвертый транш из общей задолженности Индии по поставкам иранской нефти и была реализована в рамках достигнутых в ноябре 2013 г. договоренностей между Ираном и «шестеркой» международных посредников.
В таком же ключе рассматривают в Иране и планы индийского правительства по использованию в счет оплаты нефтяных долгов поставок продовольственных товаров и лекарственных препаратов, приобретаемых Ираном в третьих странах. Министерство финансов Индии даже определило финансовое учреждение – банк UCO — для реализации этой акции. Это поможет не подпасть под действие санкций Запада.
В Индии считают, что подписание окончательного соглашения по урегулированию иранской ядерной программы многое изменит в двустороннем диалоге. Еще в апреле с.г. в Тегеране побывала индийская экономическая делегация, в которую входили высокопоставленные сотрудники Министерства финансов и Министерства нефти Индии, индийской нефтегазовой корпорация ONGC и нефтеперерабатывающего комбината «Мангалор». Они провели переговоры со своими иранскими коллегами, на которых обсуждались и вопросы индийского инвестирования иранских энергетических проектов, участия в разработке иранского газового месторождения «Фарзад Б».
В Иране, безусловно, оценили ту поддержку, которую оказал в 2014 г. Тегерану Дели при голосовании в ООН резолюции по правам человека в Исламской Республике Иран. По инициативе Канады Иран подвергся резкой критике за не всегда мотивированное применение смертных казней, дискриминацию по гендерному признаку и притеснение национально-конфессиональных меньшинств. Иран осудило менее половины стран-членов ООН, но резолюция была принята простым большинством голосов, в связи с большим количеством воздержавшихся. Острота осуждения была дезавуирована большим количеством стран, проголосовавших против резолюции, которую посол ИРИ при ООН Х.Дехгани назвал бессмысленной и контрпродуктивной, противоречащей идее создания Организации Объединённых Наций. Индия, наряду с Россией, Китаем, Египтом и рядом других стран высказалась против, приняв во внимание то, что 93% всех смертных приговоров в Иране выносятся за контрабанду наркотиков.
Можно констатировать, что на ирано-индийском треке имеется очевидная заинтересованность и необходимость в устойчивом и динамичном сотрудничестве во всех возможных сферах. На таком фоне возврат к стратегическому уровню диалога не только возможен, но и предопределен.