В одной из служебных записок Госдепартамента, подготовленной для президента Б.Обамы в июне с.г., констатируется, что США, безусловно, проигрывают войну «Исламскому государству» (ИГ) в вопросах «пропаганды и контрпропаганды». Этот документ появился через три месяца после того, как администрация Белого дома заявила, что планирует «активизировать медиа-кампанию по дискредитации идей «Исламского государства»». В выводах говорится о сложностях, которые испытывают государственные органы США в вопросах налаживания взаимодействия с основными союзниками в сфере создания надежной системы подавления пропагандистской машины ИГ, в которой особую роль играют британцы и эмиратовцы. В частности, констатируется, что «Абу-Даби неохотно реагируют на предложения американцев по усилению контроля над интернетом, а британцы в основном выражают тревогу, нежели чем что-либо делают в практической сфере». Общая ситуация в специальной группе, которая создана с участием этих Великобритании и ОАЭ, для борьбы с исламистской пропагандой, описывается в записке «как сложная и запутанная». Госдепартамент, таким образом, делает вывод о том, что США пока мало что могут противопоставить деятельности пропагандистов ИГ в вопросах борьбы за умы людей в электронных СМИ. Порядка миллиона записей исламистского содержания передается за день только в Twitter, администраторы которого успевают забанить  из них только 10 000. В качестве примера успешного «дирижирования» через этот инструмент в записке называется один из организаторов исламистских сайтов в Индии Мехди Бихвас, который сумел организовать порядка нескольких десятков человек в разных частях мира. При этом власти Индии либо ничего не делают, ссылаясь на местные законы, либо действуют с чудовищным промедлением. И эта ситуация характерна для большинства стран с мусульманским населением в третьем мире. Отсюда вывод – «общие усилия на этом поприще с организацией коалиции стран» с треском провалилась. Вопросы создания «коммуникационных узлов» в арабских и мусульманских странах для оперативного получения сигнала о том или ином исламистском сайте с целью скорейшего принятия мер по его блокировке, по осторожному замечанию американских дипломатов, «сталкиваются с колоссальными трудностями». То есть, таких «координационных центров» просто нет, и партнеры США в регионе Ближнего Востока не горят желанием их организовывать. Еще одним моментом является нежелание со стороны Саудовской Аравии и ОАЭ признавать «руководящую и направляющую роль» Вашингтона в этом вопросе. Отсюда создание собственных, автономно работающих по существу центров по антитеррористической пропаганде. Это, в общем-то, логично, поскольку есть все основания полагать, что взгляды американцев и арабов на контрпропаганду категорически разняться. Это становится понятным хотя бы по следующему предложению Госдепартамента США: «создать группу авторитетных специалистов по древним памятникам культуры и антикваров, которые бы проводили публичное разъяснение варварства ИГ. Разъяснять неприемлемость для цивилизованного мира  разрушение древних памятников и торговли на черном рынке крадеными артефактами». Интересно, а кому они будут это разъяснять: обычным людям это и так понятно, а ворам и скупщикам краденного это объяснять бесполезно. Спрос рождает предложение. И разрушение памятников в данном случае, опять же, воспринимается большинством мусульманской уммы, как символичное противостояние «европейской чуждой цивилизации» и их гуманитарным принципам.

В самих США, обладающих одной из самых мощных инструментов радиоэлектронной борьбы в лице АНБ, противодействием исламистской пропаганды на сегодняшний день занимается сравнительно небольшая группа в Госдепартаменте США «Центр стратегических контртеррористических коммуникаций», которая состоит из нескольких десятков специалистов, говорящих на урду, пушту, арабском и сомалийском языках. Они отслеживают исламистские сайты или сообщения в Twitter, а затем вмешиваются в переписку, оставляя на них различные комментарии, которые должны, по идее, дезавуировать или скомпрометировать написанное. Сложная схема, особенно если учесть, что эти специалисты помимо языков должны еще и обладать серьезными фундаментальными знаниями в политике и теологии. При общем дефиците вообще грамотных страноведов в системе государственных органов США, сложно верится в то, что в указанном центре работают специалисты, способные на серьезную дискуссию. Скорее всего, вся дискуссия скатывается к обмену мнениями по принципу «сам дурак». Но даже и это не принципиально. Естественно, что Госдепартамент своей запиской добился пока обещания «расширения финансирования» своей деятельности и, соответственно, укрепления кадрового потенциала. Но эта мера, очевидно, не нанесет ощутимого вреда исламистской пропаганде.

Входить в дискуссию на исламистских сайтах с местными авторами — является заранее проигрышным алгоритмом такой деятельности. Бороться за умы «несведущих читателей» именно на этой «поляне» — вещь благородная и сильно отдает святой верой американцев в силу слова. Но, видимо, это справедливо только в одном конкретном случае — если мы имеем дело с западным обществом, которое соответственно обрабатывается всем своим образом жизни в одном ключе, и совсем другое — когда мы имеем дело с мусульманской уммой, большинство которой только что не танцевало, когда взорвали небоскребы в Нью-Йорке. Вопрос в данном случае не дискуссиях, а в столкновении цивилизаций. Простым доказательством этого является содержание пропагандистского контента ИГ — публичные казни со средневековым антуражем. Это считается в среде пропагандистов ИГ самым действенным способом привлечения в свои ряды новых рекрутов, что срабатывает. Разговаривать о смысле ислама и его изначальном миролюбии с людьми, которые с удовольствием смотрят такие видеоролики, априори есть бесполезное дело. ИГ дает своим потенциальным сторонникам, (иные на их сайты просто не заходят или делают это случайно) иллюзию силы и бескомпромиссности. То есть, ровно те две вещи, которые отсутствуют у большинства нынешних ближневосточных правителей. Отметим, что у диктаторов, эра которых закончилась и вызвала нынешние тектонические процессы на Ближнем Востоке, этого хватало в избытке, и «все в Багдаде было спокойно». Нынешняя тяга к простым и силовым решениям в преодолении сложных проблем своего социального сосуществования и ущемленного национального самосознания является главным смыслом жизни значительной части мусульманского населения. И в роликах ИГ они видят то, что хотят видеть: мощь своей «цивилизации», которая даже не может сделать самостоятельно ни одного маломальского технического устройства. В отличие от «неверных», которые даже в космос летают и, в общем-то, кормят «правоверных».

Отсюда один важный вывод. Самым главным орудием контрпропаганды являются не дискуссии о вреде исламизма, а демонстрация жесткой силы. Самым главным аргументом в данном сценарии является безусловное военное поражение ИГ и других аналогичных группировок на поле боя с осознанием поддерживающего их местного населения всей бесперспективности силового противодействия с Западом. Только в этом случае число зрителей роликов ИГ будет неуклонно падать, что легко объяснимо: они не смогли оправдать возлагающие на них надежды, и их брутальность им не помогла. А гоняться за каждой публикацией в Twitter, конечно, можно, но бесполезно. Что не отменяет, разумеется, массированных кибер-атак на исламистские сайты, что, в принципе, должны делать специалисты в АНБ и подобных структурах на Западе, а совсем не лингвисты-философы, как это предлагают в Госдепартаменте США.