Российские авиаудары в Сирии заметно влияют на внутриполитическую ситуацию в соседних с ней странах. Они позволили сирийским правительственным силам перейти в контрнаступление после неудач, допущенных в первой половине 2015 г. и одновременно осложнили положение правящих режимов в Иордании, Саудовской Аравии и Турции.

Влияние ударов российских ВВС на расстановку сил в Сирии

В результате ряд группировок, включая «Джабхат ан-нусру» и другие, на которые пришлась значительная часть ударов российских ВКС, оставили часть контролируемых ими территорий.

В меньшей степени они повлияли на боеспособность сил «Исламского государства» (ИГ), которые, напротив, в районе Алеппо воспользовались этим и заняли некоторые из районов, ранее контролируемых их конкурентами.

Как представляется, ИГ в отличие от прочих своих конкурентов выглядит более подготовленным и менее чувствительным к авиаударам, которые уже больше года по ним наносит проамериканская коалиция. За это время они в значительной степени уже успели приспособиться к такой обстановке и научились маскировать наиболее ценные для себя объекты и рассредотачивать запасы горючего и боеприпасов по многочисленным небольшим складам.

В частности, 15 сентября начальник Управления пресс-службы и информации Минобороны РФ Игорь Конашенков, комментируя ход бомбардировок позиций боевиков, признал наличие определенных трудностей в выявлении целей.

Таким образом, дальнейшее продолжение бомбардировок способно в первую очередь подорвать позиции тех группировок, с которыми работают в Сирии страны Запада, Иордания, Саудовская Аравия и Турция, косвенно содействуя ИГ.. Ведь, несмотря на испытываемые потери, его сторонники получают шанс решить одну из главных проблем сирийской оппозиции – отсутствие единства, препятствующее свержению правящего режима – и объединить ее под своими знаменами.

Если данная тенденция возобладает, то угроза стабильности сирийским соседям пропорционально увеличится. И речь идет не только о вероятной активизации ИГ в соответствующих странах, где оно уже имеет свои ячейки, неоднократно отмечавшиеся в боевых вылазках.

Влияние российского «фактора» на ситуацию в странах региона. Турция

Вместе с тем, российское вмешательство в Сирии, способное косвенно содействовать «переделу» оппозиционного «рынка», влияет и на внутреннюю ситуацию в странах региона, в той или иной мере оказавшихся вовлеченными в сирийский конфликт. В первую очередь речь идет об Иордании, Саудовской Аравии и Турции.

Например, авиаудары уже привели к заметному усилению перемещения через турецкую границу представителей радикальной оппозиции. В том случае, если при поддержке российских ВКС сирийские правительственные войска восстановят контроль над провинцией Идлиб, местным боевикам, в основной своей массе являющихся джихадистами, придется уходить на турецкую территорию.

Вопрос – удастся ли при таком раскладе местным спецслужбам и правоохранительным органам не допустить их разворота против самой Анкары, которую они нередко обвиняли в «недостаточной поддержке» и «заигрывании» с Россией.

Следует оговориться, что пока это лишь один из возможных вариантов развития событий. Однако дальнейшее развитие данной тенденции способно дополнительно ухудшить позиции президента Реджепа Тайипа Эрдогана и обострить внутриполитическую ситуацию в стране. Во всяком случае, положение, при котором он, безрезультатно истратив серьезные объемы ресурсов на сирийском направлении, да еще испытывая при этом серьезные трения с Россией и, особенно, с Ираном, заметно увеличивает шансы его легальных соперников и одновременно создает особенно благодатную почву для действий радикалов в самой Турции.

И речь здесь идет не только о джихадистах. Неспособность добиться поставленных целей в Сирии уже стала дополнительным сигналом турецким курдам. Если же силам Башара Асада (замеченным с конца 2012 г. в поддержке РПК) удастся зачистить север страны, это открыто продемонстрирует слабость Турции и придаст новый импульс сепаратистам.

Соответственно, курды, получив сейчас передышку после достаточно интенсивных боев с местными силовиками, неизбежно увеличат за это время свой потенциал и попытаются конвертировать его в успехи на поле боя и в политические достижения.

И по мере нарастающих неудач Эрдогана во внешней и внутренней политике его противники могут получить реальные возможности если не для устранения от власти президента, то заметного ослабления его позиций.

Иордания

Соответствующая угроза возникает и на другом, южном фланге для Иордании в случае восстановления контроля официального Дамаска над провинцией Дераа. Соответствующая попытка может произойти уже в конце 2015 – начале 2016 гг. в случае удачного для правительственных сил развития событий в районах Алеппо и Идлиба.

И хотя сейчас говорить об этом рано, влияние вмешательства в сирийские события Москвы в этой стране также становится все более ощутимым. Так, пропорционально российским ударам в Сирии наблюдается увеличение беженских потоков на иорданскую территорию.

Несмотря на то, что с 2012 г. местные власти ограничивают перемещение мигрантов из этой страны, они, тем не менее, продолжают туда проникать разными путями, в том числе путем подкупа иорданских силовиков.

Учитывая наличие крупной и в массе своей радикально настроенной сирийской общины на территории королевства (по разным данным, сейчас ее численность превышает полмиллиона человек), представители которой уже неоднократно были замечены в подрывных действиях, вероятное прибытие сюда среди беженцев тысяч (если не десятков тысяч) радикалов из Сирии способно дестабилизировать здесь и без того непростую и явно нестабильную ситуацию.

Примечательно, что джихадисты здесь в еще большей степени, чем в случае с Турцией, начинают критиковать местные власти за «недостаточные» усилия в борьбе с режимом Асада и за сотрудничество с Москвой в различных областях, включая ВТС.

Саудовская Аравия

Однако, вероятно, наибольшую опасность российское вмешательство представляет для Саудовской Аравии. В этой связи необходимо напомнить о появившемся в начале октября заявлении 52  религиозных деятелей этой страны об объявлении антироссийского джихада в Сирии.

Несмотря на то, что эта позиция не отражает настроений властей КСА, данное событие явно свидетельствует о развитии тревожной для королевства тенденции. В том числе потому, что многие из «подписантов» являются авторитетными профессорами и преподавателями финансируемых Эр-Риядом высших религиозных учебных заведений страны. Другие также имеют серьезное влияние в саудовском обществе. И саудовское руководство вынуждено оглядываться на такую реакцию.

Важно отметить, что вышеупомянутое заявление 52 местных проповедников и богословов прозвучало почти синхронно с соответствующим обращением базирующегося в Катаре Всемирного совета мусульманских ученых, одновременно подчеркнувшим необходимость защиты суннитского ислама от иноверцев, под которыми подразумеваются не только шиитский Иран, но и Россия.

И, судя по возросшей активности на форумах и в социальных сетях, все эти призывы поддержало значительное число саудовцев.

Иными словами, позиция влиятельных религиозных деятелей страны во многом является отражением общественных настроений. Параллельно внутри консервативного саудовского общества растет заметное недовольство из-за происходящего в последний год потепления в отношениях между Москвой и Эр-Риядом.

Дальнейшее сохранение и развитие их партнерства в условиях, когда российская  авиация активно наносит удары по противостоящим Башару Асаду суннитским группировкам, дает дополнительный козырь радикалам в самой Саудовской Аравии, традиционно пытавшейся дискредитировать правящих монархов сначала как «марионеток западных крестоносцев», а теперь и как «игрушку в руках русских».

В этой связи перед королем Сальманом возникает ряд негативных сценариев. Например, в случае сохранения прежней ситуации он рискует повторить пример своего предшественника Фейсала, убитого в 1975 г. своим же родственником-религиозным фанатиком.

Причем недовольство относительно развития сотрудничества с Россией среди значительной части саудовцев одновременно накладывается и на общее снижение их доверия к властям.

В этой связи показательны сообщения британской газеты Guardian относительно якобы зреющего в стране заговора против нынешнего монарха, вызванного неприятием многими саудовцами и влиятельными представителями кланов Саудовской Аравии его внутренней и внешней политики.

В подобных условиях напрашивается решение если не об изменении саудовского внешнеполитического вектора, то о его заметной коррекции. Однако возможностей для маневра у Эр-Рияда в условиях испорченных отношений с Вашингтоном немного, и он не может резко отказаться от связей с Москвой, ведь это дополнительно создает для КСА ситуацию уязвимости.

Оказавшись перед лицом целого ряда вызовов (Йемен и обострение конкуренции с Ираном, брожение местных шиитов, снижение государственных доходов в результате падения цен на нефть и усиление разногласий с Западом, особенно с США), Саудовская Аравия нуждается в гарантированном сохранении влиятельной опоры за рубежом.

И в этом смысле положение руководства КСА представляется патовым, поскольку возможностей для его маневра становится все меньше.

Между тем, действия РФ не являются причиной кризиса в этой и других странах региона. Они лишь способны косвенно стать одним из катализаторов процесса уже назревшего «переформатирования» ряда государств в современных условиях.