10-11 ноября 2015 г. в саудовской столице прошли заседания IV Арабско-южноамериканского саммита – встречи на высшем уровне, посвященной вопросам развития «стратегического сотрудничества» между странами арабского мира и государствами Латинской Америки. Созданный в мае 2005 г. по предложению (в то время) президента Бразилии Луиса Инасиу Лула да Силва в ходе состоявшейся тогда же в бразильской столице Бразилиа первой встречи руководителей (либо их представителей) стран-членов Лиги арабских государств и 12 стран Южной Америки Арабско-южноамериканский саммит (ASPA – America del Sur — Paises Arabes) рассматривается его членами как инструмент «взаимодействия, кооперации и политической координации» между двумя регионами современного мира. Эр-риядской встрече на высшем уровне (хотя большинство южноамериканских государств, за исключением президента Венесуэлы Николаса Мадуро, были представлены вторыми лицами государственной иерархии) предшествовали заседания II и III Арабско-южноамериканских саммитов, проходившие, соответственно, в Дохе и Лиме.
С момента своего создания Арабско-южноамериканский саммит был устремлен к координации действий вошедших в него государств в сфере международной политики. При этом рассматривавшиеся на всех ранее проходивших встречах в верхах вопросы касались реформы ООН (в том числе, и расширения состава Совета Безопасности) с тем, чтобы страны «развивающегося мира» могли бы оказывать большее воздействие на принимаемые этой организацией решения. Члены Саммита неизменно подчеркивали важность основополагающих принципов международного и права и отвергали «односторонние» действия ведущих держав. Они настаивали на концентрации усилий Всемирной торговой организации на борьбе с бедностью и отсталостью в регионах афро-азиатского мира и Латинской Америки. Не менее неизменной была и поддержка этими странами идеи и практики нераспространения оружия массового поражения, а также разоружения. Усилиями Лиги арабских государств (ЛАГ) – коллективного члена Саммита в повестку дня заседаний Саммита всегда включался палестинский вопрос, решение которого рассматривалось на пути создания палестинского государства, мирно сосуществующего с Израилем.
Развивая двусторонние арабско-южноамериканские контакты в сфере науки, культуры (где велика роль потомков выходцев с территории арабских провинций Османской империи либо современного арабского мира граждан южноамериканских государств, численность которых, по оценкам лондонской «Аш-Шарк Аль-Аусат», достигает 40 млн чел.), охраны окружающей среды, обе стороны уже создали содействующие развитию этого процесса межминистерские комиссии. Сфера же экономического двустороннего сотрудничества (далекая, тем не менее, от того, чтобы занять ведущее место в работе Арабско-южноамериканского саммита) за истекшие с 2005 г. обрела определенные черты межгосударственного взаимодействия. В 2012 г. было подписано Соглашение о свободной торговле между Египтом и субрегиональной зоной свободного рынка MERCOSUR (Mercado Común del Sur), включающей Аргентину, Бразилию, Уругвай, Парагвай и Венесуэлу. MERCOSUR ведет переговоры и о подписании идентичного договора с Иорданией и Советом сотрудничества арабских государств Залива.
IV Арабско-южноамериканский саммит в Эр-Рияде проходил под эгидой короля Сальмана бен Абдель Азиза. Открывая встречу в верхах, саудовский монарх подчеркивал принципиальную важность «совпадения точек зрения» участников Саммита в отношении «многих международных проблем», как и отмечал «позитивность позиции дружественных южноамериканских государств в отношении важнейших проблем арабского мира». Палестинский вопрос был назван в этой связи в первую очередь. Но речь шла не только об этом вопросе.
9 ноября 2015 г. в специальном заявлении лондонской «Аль-Хайят» глава саудовского внешнеполитического ведомства Адиль аль-Джубейр назвал IV Арабско-южноамериканский саммит «историческим событием», имея в виду, что в ходе эр-риядской встречи в верхах будет подтверждено «двустороннее единство» ее участников, направленное на «изоляцию Ирана в мире», как и будет подчеркнуто, что «Иран слаб, что у него нет друзей в мире». Если Саммит был необходим Саудовской Аравии для того, чтобы привлечь страны Южной Америки на свою сторону в противостоянии с Ираном, то, по замечанию «Аль-Хайят», «южноамериканцы нуждаются в Саммите для того, чтобы заставить арабов встать на сторону их региона в отношении спора с Великобританией из-за статуса Фолклендских островов».
Принятая Саммитом Эр-Риядская декларация включила основные элементы позиций обеих сторон по важнейшим вопросам международного и регионального характера. При этом принятый документ едва ли не в полной мере отвечал целям и задачам саудовской внешней политики.
Обе стороны Саммита, конечно же, подтверждали свое стремление к «развитию стратегического партнерства между обоими регионами». Это партнерство, как и ранее должно было определяться традиционными для Арабско-южноамериканского саммита направлениями политического взаимодействия – «единство позиций в международных организациях, в первую очередь в ООН, которая должна играть ведущую роль в разрешении международных кризисов на основе уважения принципов международного права», как и координация действий стран обоих регионов в «ходе совместной деятельности, направленной на обеспечение благосостояния граждан и сокращения бедности в рамках взаимодействия Юг-Юг». В этом контексте обе стороны выступали за «оказание поддержки всего мирового сообщества взаимодействию Юг-Юг, которое должно рассматриваться как дополнение к взаимодействию Север-Юг, а не как его альтернатива». Немалое место в Эр-Риядской декларации заняли и вопросы разоружения, создания «мира, свободного от ядерного оружия» и «уничтожения всех имеющихся арсеналов оружия массового поражения», а также «использования ядерной энергии исключительно в мирных целях». Указание же на важность превращения Ближнего Востока в зону, свободную от ядерного оружия, отражала традиционную саудовскую позицию по этому вопросу.
Ситуация в арабском мире заняла, вместе с тем, основное место в тексте Декларации. Речь шла, в первую очередь, о палестинском вопросе. Подтверждая, в этой связи, соответствующие положения Деклараций, принятых в Бразилиа, Дохе и Лиме, документ встречи Арабско-южноамериканского саммита в саудовской столице подчеркивал, что мир на Ближнем Востоке станет реальностью на основе «принципа земля в обмен на мир, претворения в жизнь всех резолюций ООН и, прежде всего, резолюций Совета Безопасности № 242, 338 и 1515 (принятой в 2003 г. после выработки «дорожной карты урегулирования» и подтверждающей мирное сосуществование «двух государств в пределах безопасных и признанных границ» – Г.К.), документов Мадридского мирного процесса и “арабской мирной инициативы”». Эр-Риядская декларация настаивала на «неотъемлемости палестинских национальных прав», удовлетворение которых связано с «созданием независимого Государства Палестина в пределах границ 1967 г., столицей которого станет Восточный Иерусалим (арабский текст цитируемого документа не использовал в этом случае традиционный для арабской политической риторики термин «Аль-Кудс Аш-Шариф» – Г.К.)». Это государство «должно жить в мире рядом с Государством Израиль в безопасных и признанных границах при справедливом и всеобъемлющем решении проблемы беженцев».
Не приходится говорить, что Эр-Риядская декларация требовала «немедленного вывода» израильских войск со всех оккупированных в июне 1967 г. территорий, включая Голанские высоты, «демонтажа всех поселений, в том числе и в оккупированном Восточном Иерусалиме» и «освобождения всех палестинских и арабских политических заключенных, томящихся в израильских тюрьмах». Этот документ призывал «все арабские и южноамериканские государства отказаться от импорта и продажи на их территориях продукции, произведенной в израильских поселениях на оккупированных палестинских землях, как и не допускать инвестирования производства в этих поселениях». Важное место в этом документе занял и вопрос о сохранении исторического «арабо-мусульманского наследия» в Восточном Иерусалиме.
Эр-Риядская декларация осуждала все «формы терроризма», подчеркивая, что «терроризм не связан с какой-либо религией, культурой или этносом». Это была обычная для Саудовской Аравии постановка вопроса, связанная, в том числе, и с указанием на необходимость «эффективной и всеобъемлющей, опирающейся на ООН и региональные организации борьбы со всеми видами и формами террористической деятельности». Вместе с тем, эта постановка вопроса предполагала недопущение каких-либо форм взаимодействия («финансирование, предоставление логистических услуг, вооружения, консультаций») с «ИГИЛ и “Джабхат ан-нусра”, как и с иными группировками, связанными с “Аль-Каидой”», включая и выкуп заложников. В связи с противостоянием международному терроризму Декларация приветствовала действия ЛАГ, направленные на создание «объединенных арабских вооруженных сил» в интересах «защиты безопасности арабского регионального пространства». Одновременно, говоря, в первую очередь, о действиях «Исламского государства», цитируемый документ осуждал «уничтожение этноконфессиональных групп в Ираке», а также «разрушение исторических памятников, церквей и мечетей» на территории этой страны.
Хотя сирийский вопрос и присутствовал в тексте Эр-Риядской декларации, его постановка не включала основные положения саудовской позиции в связи с путями его решения. Декларация ограничивалась только указанием на важность усилий специального посланника ООН Стефана де Мистуры, как и на необходимость сохранения «суверенитета и независимости Сирии, единства ее территории и достижения политического решения кризиса на основе положений протокола Женева-1». Куда как большее внимание было уделено проблеме сирийских беженцев в Турции, Иордании, Ливане и странах Европы и важности оказания им необходимой гуманитарной помощи. Никаких положений, связанных с судьбой Башшара Асада и его возможной ролью в будущем политическом процессе в Сирии, Декларация не содержала.
В равной мере обтекаемыми были и формулировки, касающиеся восстановления институтов ливийского государства и организации ливийско-ливийского диалога, как и внутриполитических процессов в Судане (суданский президент Омар аль-Башир был участником встречи в саудовской столице). Вопрос о Йемене все так же сводился к указанию на необходимость поддержки «йеменской законности» и «немедленного начала политического диалога» в этой стране, что в равной мере относилось и к положению в Сомали. Несмотря на уже цитировавшиеся выше заявления А.аль-Джубейра, Иран не упоминался в тексте Эр-Риядской декларации. При этом даже постановка вопроса о трех спорных островах в Персидском заливе, как и о суверенитете ОАЭ над ними ставилась исключительно в терминах прямых политических переговоров между «заинтересованными сторонами».
Это была необходимая уступка Саудовской Аравии, предполагавшая, что в текст Эр-Риядской декларации не будет содержать положений полной поддержки аргентинской и южноамериканской позиции по Фолклендским островам, которые этот документ, естественно, называл «Мальвинскими островами». Суть этой уступки заключалась в том, что Декларация всего лишь призывала «Аргентинскую республику и Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии к возобновлению переговоров с целью достижения скорейшего и окончательного мирного решения вопроса о Мальвинских островах».
Комментируя итоги встречи, саудовская пресса подчеркивала, что деятельность Арабско-южноамериканского саммита (следующая встреча в верхах которого должна пройти в 2018 г. в венесуэльской столице Каракасе) принципиально важна для арабского мира. Эта точка зрения оправдана, — Саудовская Аравия активно диверсифицирует свои внешнеполитические и внешнеэкономические связи. Южная Америка начинает занимать не последнее место в списке ее приоритетов.