К настоящему времени можно сказать, что полуторагодовой выборный марафон в Турции завершён: страна получила президента, Меджлис, местные органы власти со сроками своих полномочий до 2019 года.

Реджеп Тайип Эрдоган, безусловно, вписал своё имя в турецкую историю, став первым президентом страны, выбранным в 2014 году в результате прямого народного волеизъявления.

Партия справедливости и развития (ПСР), в свою очередь, подтвердила своё реноме партии-долгожительницы, поставив очередной национальный рекорд безраздельного пребывания у власти.

Однако, несмотря на очевидные успехи, продемонстрированные президентом Турции Р.Т.Эрдоганом и ПСР во главе с премьер-министром А.Давутоглу в ходе состоявшихся кампаний, нет сомнений в том, что текущая ситуация в стране станет для них серьёзным вызовом. Тем более, имея в виду тот факт, что подтверждение полномочий ПСР стало возможным под обещание восстановить стабильность в стране и продолжить курс на политические и экономические реформы. В этой связи уместным представляется рассмотреть основные вопросы экономической повестки, с которыми придётся работать новому – старому руководству Турции.

Разумеется, генеральной целью в экономической сфере является оздоровление турецкой экономики и возвращение её на траекторию высоких темпов роста. Причём подлинное, а не выраженное в цифрах официальной статистики, нередко выдающих желаемое за действительное, особенно в предвыборном порыве.

Ещё задолго до назначения правительства 24 ноября было понятно, что кабинет получит страну, находящуюся в непростом состоянии. В настоящее же время ситуацию в Турции можно охарактеризовать как кризисную. Итак, перечислим кратко основные «болевые точки»:

1. Упавшие практически вдвое темпы экономического роста, приблизительно до 3% в год. Заметим, что в период с 2002 по 2008 год экономика Турции росла в среднем по 6,8%. После 2008 год наблюдается спад, сохраняющийся вплоть до настоящего времени. Аналитики говорят о том, что импульс реформ, инициированных в начале XXI века себя исчерпал и страна нуждается в новой «истории успеха».
2. За девять месяцев текущего года рост промышленного производства составил лишь 1,3%. Необходимо отметить высокую зависимость турецкой промышленности от импортных поставок (оценивается на уровне около 70%), а, следовательно, и от курсовых колебаний национальной валюты по отношению к доллару США и к евро.
3. Экспорт страны сократился приблизительно на 9%. Очевидно, что, помимо всего прочего, это стало следствием «арабской весны» и ухудшившихся отношений между Турцией и целым рядом стран региона, включая Израиль, Ирак, Египет и Сирию. Ливийский рынок строительных подрядов потерян по естественным причинам не только для турок, но и для любого «гражданского» бизнеса.
4. Наряду с падением экспорта наблюдается и снижение внутреннего спроса, как одного из двух главных драйверов турецкой экономики. Так, спрос на автомобили снизился на 22%, на недвижимость – на 17%. Платежеспособность перекредитованного населения сокращается. Растёт задолженность частного сектора, на который легло основное бремя по развитию турецкой экономики в результате реализации либеральных реформ. Задолженность турецкого бизнеса за 10 лет выросла практически в два раза.
5. Официальная безработица вновь достигла двузначных величин – 10%. При этом согласно неофициальным данным, претендующим на бОльшую объективность, доля безработных – даже выше и составляет около 16%.
6. Наблюдающееся падение национальной валюты (за год к евро – на 10%, к доллару на 30%), обусловленное, в первую очередь, внутриполитической нестабильностью, мало способствует наращиванию турецкого экспорта по причине упомянутой выше высокой зависимости турецких производителей от импорта.
7. Турция оказалась в так называемой «ловушке средней добавленной стоимости». Иными словами, турецкая продукция вышла из категории дешёвых товаров и не может конкурировать по критерию цены с Юго-Восточной Азией. С другой стороны, турецкие бренды в массе своей ещё недостаточно узнаваемы и притягательны для потребителей дорогого сегмента. Выход из этой ситуации видится турецким руководителям и бизнесу в переходе на производство высокотехнологичной продукции с высокой добавленной собственностью. Однако, если смотреть с точки зрения отчислений на НИОКР, то Турции сложно конкурировать на мировом рынке не только с точки зрения абсолютных, но даже и относительных показателей. Для сравнения: доля НИОКР в ВВП Кореи – 4-5%, Индии – 2%, Турции – 1%.
8. По индексу человеческого развития (учитывающему продолжительность жизни, доступ к информации и стандарты жизни) Турция занимает по данным 2014 года 69-е место в мире.
9. Турция – страна с большой вилкой доходов среди населения. 10% самых богатых людей страны получают в 13 раз (!) больше, чем 10% самых бедных.
10. Продолжающаяся антитеррористическая операция на востоке страны, тяжёлая ситуация с беженцами, а также прямое вовлечение Турции в «арабскую весну», в частности, в гражданскую войну в Сирии, приводит к падению её привлекательности в глазах иностранных инвесторов. Очевидно, что Турция будет испытывать растущее давление со стороны «восходящей звезды региона» – Исламской Республики Иран, постепенно выходящей из-за санкционного «железного занавеса».
11. Озвученные накануне выборов предвыборные обещания (в частности, по увеличению уровня минимальной заработной платы с 1000 до 1300 тур. лир) являющиеся дополнительным бременем для турецкой экономики, в то же время можно считать неизбежными с точки зрения возможной реакции со стороны разгневанного электората.
12. Страну могут в ближайшей перспективе ждать два референдума, один – по принятию новой Конституции, второй – по переходу к президентской форме правления. Это продлит период внутриполитической нестабильности в стране, а также потребует немалых дополнительных расходов: как технических – на проведение мероприятия, так и агитационно-пропагадисткого характера. Если первое можно в принципе просчитать, то остаётся лишь догадываться во сколько встанет правящей партии пропаганда не слишком популярной пока идеи ещё большей централиации власти в руках президента страны.

В целом турецкий внутренний рынок перегрет, он характеризуется высокой конкуренцией при ограниченном объёме рыночных ниш. Развитие турецкой экономики невозможно без опережающих темпов наращивания экспорта и получения турецкими подрядчиками проектов за рубежом. В этой связи последствия кризиса российско-турецких отношений, которые пока выражают в прямых расчётах стоимости аннулированных контрактов, ещё только предстоит пересчитать на среднесрочную и долгосрочную перспективу. Пока же просматривается, что Турция теряет российский рынок, который, подчеркнём, является для нее приоритетным согласно официально принятой Долгосрочной экспортной стратегии страны. Высвобождение турецких продукции, услуг и рабочей силы, после закрытия для них возможностей в России, грозит ещё больше обострить конкуренцию на внутритурецком рынке и снизить и без того невысокую норму его рентабельности для бизнеса. Реальной замены российскому рынку у Турции пока не просматривается ни в регионе, ни в мире, что бы по этому поводу не говорили турецкие руководители и какие бы пожарные меры не предпринимались.