Выводы американских спецслужб пророчат скорый закат «Исламского государства» (ИГ). По оценке аналитиков силового блока США, на это указывают ряд моментов. Первый и главный— это потеря сторонниками ИГ мобильности, что связывается прежде всего с тем фактом, что они в отличие от классических партизанских формирований взяли на себя функции некого государственного управления, а это подразумевает некую стационарность и «завязанность» на определенные крупные административные центры. Важнейшими из них называются Мосул и почему-то Алеппо. В докладе вновь выпячивается взятие иракской армией города Рамади, который еще продолжает частично оставаться под контролем ИГ. Да и сам этот город не имеет того стратегического значения, которое ему обычно приписывают. Скажем сразу, что в случае теоретического установления контроля над Мосулом со стороны иракской армии (до чего, видимо, еще очень далеко, судя по сводкам с фронта) ничто не мешает сторонникам ИГ эту самую мобильность приобрести. Собственно, под этим определением американские аналитики имеют в виду классическую партизанскую войну по принципу «стреляй-убегай». Взятие штурмом крупных административных центров имеет значение с другой точки зрения. В первую очередь, это нарушение отлаженной в той или иной степени системы управления и финансирования, что вынудит ИГ перестраиваться и приведет к какой-то временной остановке в их боевой активности. Ну и, конечно, пропагандистский аспект, который может быть играет даже большую роль, чем чисто военный успех. В американском докладе мало упоминаний про сирийскую «столицу» ИГ Ракку, а вернее — динамики развития ситуации вокруг нее. Произошел очень важный момент, который американцы предпочитают не замечать. Курдские силы самообороны атакуют этот город с трех сторон при поддержке российской авиации. Именно российской, и в меньшей степени — американской. Что это может означать? Прежде всего два аспекта. Первый — это сознательная, как нам представляется, уступка со стороны Вашингтонаинициативы Москве по вопросу координации своих действий с сирийскими курдами. И сделано это, прежде всего, в силу интересов сохранения нынешнего уровня отношений с Турцией, на которые в США делают основную ставку. Второй аспект — такое взаимодействие Москвы с курдами возможно только на основе достижения неких неформальных договоренностей и фактического перехода курдов в лагерь именно «российской коалиции». По оценке американцев, взятие Ракки будет иметь «большое символическое значение». Это, конечно, так. Но главное, в данном случае, в другом. Взятие Ракки ставит под большой вопрос контрабанду нефти в Турцию и Ирак. Остаются сомнения только в том, что «освободители» захотят также заработать на нелегальном нефтяном бизнесе. Те же курды демонстрируют удивительный симбиоз с ИГ на примере контрабанды нефти из захваченных ими районов Ирака через территорию Иракского Курдистана. Очень интересны выводы американских аналитиков в отношении одного из нюансов российского участия в сирийском кризисе. По их утверждению, российские летчики в отличие от американских не испытывают никаких комплексов в отношении нанесения воздушных ударов «по гражданским целям», и этот момент позволил переломить ситуацию на фронте. Касаясь обстановки под Алеппо, то американские аналитики отмечают, что ситуация складывается для сторонни ков ИГ не самым радужным образом. На них наступают с трех направлений. С юга-запада — сирийские правительственные войска, взявшие район Аль-Баб. «Умеренные» повстанцы с северо-запада и находятся в десяти километрах от города. Курды атакуют с юга и взяли район Манбидж. Алеппо играет для Анкары важную роль с точки зрения сохранения своего влияния в этом районе. Этот город вообще долгое время рассматривался Турцией, как некий сирийский аналог ливийского города Бенгази, который можно было бы использовать в качестве плацдарма для развития наступления на других направлениях. Теперь вопрос и главная интрига заключается в том, какая из сил, противостоящих ИГ, первой займет наиболее выгодную, с тактической точки зрения, позицию в городе и вокруг него. Именно за это сейчас разворачивается основная борьба.

Американские аналитики в докладе делают вывод о том, что в случае взятия под управление контролируемых сторонниками ИГ городов, будет разрушена и инфраструктура социальной поддержки населения типа больниц и школ. Ну, во-первых, на образование ИГ тратит совершенно ничтожную часть своих доходов. А во-вторых, «коньком» политики ИГ является не централизованная система социальной поддержки населения, а жесткая децентрализация управляемыми регионами, что дает местной элите финансовую самостоятельность, а значит, и обеспечивает ИГ поддержку «на местах». Американские спецслужбы также отмечают серьезное снижение объемов контрабанды, но связывают это, прежде всего, почему-то с усилиями исключительно своей авиации. Это, конечно, важно с пропагандистской точки зрения и прикрытия своего тыла от негодования со стороны начальства, но практически мало что меняет. Судя по динамике наступательных операций со стороны сирийских правительственных сил, которая поначалу активно критиковалась отечественными деятелями либерального толка, Дамаск остается в качестве одного из основных игроков на сирийской площадке и после военного разгрома ИГ. Это, пожалуй, самый главный момент всей этой операции российской группы ВКС. Многие политологи с экранов телевизоров постоянно обращают внимание на тему сроков присутствия российского военного контингента и его участия в сирийском кризисе. И похоже, назвать какие-то реальные границы этого присутствия не могут. Постараемся им помочь и обозначим эти границы двумя моментами. Первый — это безусловный военный разгром централизованной инфраструктуры ИГ. Второй — создание достаточных условий для участия Дамаска в будущем мирном процессе и создания новой структуры государственного устройства в Сирии. Что, однако, не будет означать безусловного ухода российских военных из Сирии.

По нашей оценке, основной перелом в ситуации сложится тогда, когда суннитское население Ирака и Сирии в своем большинстве осознает бесперспективность дальнейшего сотрудничества с ИГ и фиаско самого этого эксперимента. Только тогда джихадистский налет суннитского националистического восстания, который называют еще ИГ, окончательно исчезнет. Или, по крайней мере, перестанет играть какую-то основополагающую роль. Сведения о массовых казнях своих бывших сторонников со стороны ИГ, которые время от времени потрясают эфирное пространство, об этой тенденции свидетельствует. Хотя и много в этих сообщениях простой информационной войны. Но число дезертиров, безусловно, растет, и это объективный факт. Собственно, так заканчивают свою историю фактически все повстанческие армии во все времена. По мере уменьшения источников финансирования эта тенденция будет только укрепляться. Ожидать, что финансировать глобально структуру ИГ будет тот же Катар, было бы наивно, хотя поддерживать некую партизанскую активность, безусловно, он в состоянии. Многое будет зависеть от способности Багдада и Дамаска достигнуть компромисса с суннитской элитой по вопросу распределения властных полномочий и получения от этого экономических преференций. Об этом в докладе американских аналитиков нет ни слова. При этом мы знаем о фрагментарных и опосредованных пока консультациях в Вашингтоне представителей отдельных слоев суннитской элиты Ирака, а также о фактической поддержке американцами тренда на государственное обособление курдов в том же Ираке. И это свидетельствует в большой степени о том, что будущее Ирака и Сирии в Вашингтоне представляют, как существование отдельных государств. Рекламировать и открыто провозглашать это никто, конечно, не будет, что не мешает поддерживать этот процесс де-факто.