Обострение саудовско-иранских отношений уже породило целый институт посредников (потенциальных и реальных), которые готовы приложить усилия по снятию напряженности между двумя государствами. Отметим при этом, что несмотря на всю гневную риторику и чрезвычайную загруженность подготовкой визита председателя КНР Си Цзиньпиня, король Сальман и его сын, министр обороны КСА Мухаммед бен Сальман нашли время встретиться со всеми желающими потенциальными посредниками. Это, прежде всего, премьер-министр Пакистана Наваз Шариф и министр иностранных дел Франции Л.Фабиус, побывавший в Эр-Рияде с блиц-визитом 19 января с.г. Париж можно понять — непродуманная политика Эр-Рияда ставит под сомнения возможные оружейные и инфраструктурные проекты французских компаний как в Иране, так и в КСА. Реально же другое — королевский двор решил проявить решительность и зачем-то казнил шиитского проповедника Нимра ан-Нимра. При этом, несмотря на весь дальнейший пафос Тегерана по этому вопросу и обещания «реализовать ответные шаги», ожидать какого-либо реального обострения ситуации, вплоть до прямого военного столкновения между Ираном и КСА, было по определению невозможно. И международные посредники в данном случае не нужны, поскольку они необходимы только тогда, когда в них испытывают потребность стороны конфликта. В данном случае никакой нужды в них не было. Собственно, и поэтому в Эр-Рияде решили вдруг устроить антиоманский демарш на 36 саммите стран-членов ССАПГЗ. Напомним, что тогда устами «великой саудовской троицы» (король Салман, его сын Мухаммед и министр внутренних дел принц Наеф) вдруг громогласно обвинили Маскат в отсутствии желания примыкать к провозглашенной Эр-Риядом некой «исламской коалиции» в борьбе против повстанцев-хоуситов в Йемене и сторонников «Исламского государства» (ИГ) в Ираке и Сирии. Учитывая военную «мощь» Омана и его устоявшийся статус регионального посредника именно в связке с Ираном, такие обвинения выглядят странными. Вообще, последние по времени шаги саудовского руководства во многом вызывают подозрения в панике и растерянности, которые царят в королевской верхушке. И связано это именно с фактом снятия экономического эмбарго с основного регионального конкурента в лице Ирана. Казнь Нимра ан-Нимра и нападки на основного внятного посредника в устанавливании диалога с Тегераном в лице Омана, по нашей оценке, это демонстрирует очень явно. При этом не совсем понятна цель публичной и демонстративной казни шиитского проповедника, который находился в саудовской тюрьме с 2012 года. Если Эр-Рияд предполагал, что Иран немедленно начнет военные действия и тем самым сорвет все договоренности по иранской ядерной программе, то такие надежды были несколько наивными. Для Тегерана сейчас важнее всего выйти из-под экономических санкций, а не соревноваться с Эр-Риядом в военной мощи на поле боя.

Скажем, что общий итог попыток Эр-Рияда стать региональным лидером, безусловно, надо назвать неутешительным. Помимо Ирана, который вышел из-под санкций, и становится еще более реальной силой, есть еще и фиаско в Йемене, где победить военным путем хоуситов не удается, а невразумительные итоги дорогостоящей авантюры в Сирии, в условиях нынешнего обвала цен на нефть, все активнее давят на бюджет. Запас прочности саудовских золотовалютных резервов, конечно, значителен, но смотря для чего. Поддерживать и кормить целый сонм союзников в лице невнятных членов «исламской коалиции» под своей эгидой, которые не умеют и не в состоянии воевать, выходит накладно. При этом, собственно, никто не полагает КСА неким головным органом этой коалиции и подчинятся распоряжениям из Эр-Рияда не торопятся. Ну, пролонгирует Каир срок пребывания своего контингента в Йемене, но какой-то реальной военной поддержки саудовским усилиям по взятию столицы страны Саны оказывать не хочет. Тогда это не коалиция, а попытка выторговать для себя побольше экономических преференций. И вот в таком «разобранном состоянии» Эр-Рияд подошел, в общем-то, к «красной черте» своей окончательной схватки с Тегераном в борьбе за региональное лидерство.

Если говорить о перспективах, то они для Эр-Рияда туманны. Сирийский кризис обозначил пока один очень четкий момент — работать над распространением своего влияния в регионе Саудовская Аравия может только с использованием т.н. «джихадистского фактора», что, во-первых, затратно, а во-вторых, малоэффективно. Попытка заменить некоторых командиров джихадистов офицерами саудовских спецслужб и армии в качестве координаторов подрывной деятельности и «смотрящих» за распределением финансов большого успеха не имела. По причине лишь одной — крайне слабой квалификации этих самых офицеров, которые не имеют никакого опыта партизанской войны, и в принципе общих профессиональных качеств. Попытка как-то поправить это положение путем срочного тренинга саудовских офицеров силами пакистанских инструкторов как в Пакистане, так и в самой Саудовской Аравии, ситуацию не улучшили. Для того, чтобы такие офицеры соответствовали предъявляемым к ним требованиям, мало одного курса подготовки, нужна школа, а вот ее как раз у саудовских силовиков нет. В отличие от Ирана, у которого Корпус стражей исламской революции (КСИР), безусловно, на голову сильнее в плане профессионализма и эффективности. КСА тратит на вооружение и оснащение своих вооруженных сил 18% своего ВВП. Цифра, несопоставимая ни с одной страной в мире, может быть только за исключением Северной Кореи. При этом эффективность саудовских вооруженных сил близка к нулю. И это не преувеличение, а констатация факта. Из этого следует только один вывод. Король Сальман подошел к точке своего решающего противостояния с Ираном при провале двух основных проектов трансформации форм вооруженной силы монархии. Первая предполагает вооружение армии самыми современными обрахцами вооружения, что принесло плачевные результаты просто в силу уровня профессионализма саудовских военных. Тогда было принято решение видоизменить эту форму — создать некую коалицию, где воевали бы другие, более поднаторевшие в этом деле страны типа Пакистана и АРЕ, а Эр-Рияд это оплачивал бы в виде льготных кредитов. И здесь у королевства провал: кредиты берут, а воевать не хотят. Джихадизм, как форма распространения своего влияния, также себя исчерпал. Как показывает сирийская ситуация — необходимо иметь внятную оппозицию, которую бы согласились пустить за стол переговоров, а не террористов, которых разыскивают в цивилизованных странах. И это ставит на повестку дня главный вопрос: возможно ли быть реальным региональным лидером без соответствующих вооруженных сил. И ответ на этот вопрос очевиден, и именно он заставляет королевский двор так нервничать и совершать мало продуманные шаги.